Введение. Выход независимой Украины на международную арену и также все большая активность юридических и физических лиц в между­народных гражданских отношениях

Выход независимой Украины на международную арену и также все большая активность юридических и физических лиц в между­народных гражданских отношениях обусловливают необходимость усовершенствования национального законодательства в области международного частного права (МЧП).

Среди важных вопросов МЧП находятся вопросы исковой дав­ности. Несмотря на их огромное практическое значение, они еще мало изучены. Между тем важность института исковой давности заключается в том, что пропуск сроков исковой давности лицом, которое предъявляет требования для защиты своих интересов, означает, как правило, отказ в удовлетворении требования.

Исследование проблем исковой давности в МЧП включает в себя рассмотрение материальных, процессуальных и коллизион­ных норм об исковой давности, предусмотренных внутренним за­конодательством государств и международными договорами и конвенциями.

На сегодняшний день не существует единого мнения о том, все ли нормы об исковой давности внутреннего законодательства госу­дарств могут быть использованы в силу коллизионной отсылки.

Не существует также общего мнения о наиболее подходящей коллизионной норме об исковой давности.

Проблемы исковой давности в МЧП очень тесно связаны с та­ким важным вопросом как «конфликт квалификаций». Страны континентальной системы права относят исковую давность к мате­риальному праву. В англо-американском же праве исковая дав­ность является институтом гражданского процесса. Эти противо­речия в толковании природы исковой давности породили много трудностей как в теории, так и в практике применения иностран­ных норм об исковой давности.

Данная работа посвящена коллизионным вопросам исковой давности во внутреннем праве государств.

2. Коллизионные нормы об исковой давности в странах романо-германской системы права

В свое время, среди теоретиков международного частного права стран Западной Европы существовали разные точки зрения по по­воду того, какая коллизионная привязка является наиболее при­емлемой для исковой давности.

Одной из популярных точек зрения в то время была та, что к ис­ковой давности должна применяться коллизионная привязка — закон места исполнения обязательства (lex loci solutionis).

Аргументация в пользу этой теории была разной.

Так, в частности, считалось, что исковая давность определя­лась согласно закону, который в целом применяется к обязатель­ственным правоотношениям; сами же обязательственные право­отношения определялись в большинстве случаев согласно закону места исполнения обязательств, и, следовательно, к исковой дав­ности должна применяться данная коллизионная привязка (lex loci solutionis)¹. Такая точка зрения в свое время господствовала в Германии и неоднократно использовалась на практике немецки­ми судами.

Была и другая аргументация. Троплонг считал, что исковая давность должна регулироваться законом места исполнения дого­вора, так как исковая давность — это своего рода наказание, на­лагаемое на кредитора за его небрежность, а наказание, согласно ему, должно определяться законом места, где виновное действие совершено. В данной ситуации таким местом Троплонг считает ме­сто, где кредитор должен был получить свой долг, т.е. место испол­нения обязательства².

Лоранн считал, что данную коллизионную привязку необходи­мо использовать, так как это в интересах государства, в котором обязательство должно быть исполнено.

Лейр исходил из того, что нормы об исковой давности являются предположением того, что исполнение обязательства имело место, и поэтому в этой ситуации коллизионная привязка lex loci solutionis является наиболее приемлемым вариантом для норм о давности³.

В адрес такого подхода выдвигались следующие возражения. Фон Бар писал, что, устанавливая место исполнения контракта, стороны тем самым определяли и сроки исковой давности. Когда стороны заранее определяют сроки исковой давности, они тем са­мым уже заранее предвидят нарушения контракта. По мнению

¹ Раньше нормы об исковой давности в законодательстве ряда европей­
ских государств входили в состав обязательственного права. (Прим. авто­
ра).

² Troplong. Precription. — Paris, 1838. — P. 38.

³ Lehr. La prescription extintive en droit internationale prive // Rev. De
dr. Inter., 1887. — P. 516.

фон Бара это вопиющие нарушение принципа добросовестности (bona fidus) в международном частном праве¹.

Андре Мерсье выдвигал против данной теории следующие воз­ражения: «Почему мы должны считать исковую давность наказа­нием кредитора за его небрежность? Если мы будем рассматривать исковую давность как средство защиты должника от продолжи­тельных сроков и сомнительных исков, то тогда мы должны при­менять к исковой давности \ех loci debitoris или lex fori»².

Возражая против доводов Лорана и Лейра, фон Бар приводит пример: «Если один бельгиец обещал другому бельгийцу доставить что-либо в Санкт-Петербург, какой особенный интерес имеет рос­сийское государство или, говоря словами Лоранна, российское об­щество?». И дальше отвечает на доводы Лейра: «Даже если допу­стить, что исковая давность является презумпцией исполнения договора, это совершенно не означает, что должен применяться за­кон места исполнения договора»³.

Кроме того, многие юристы считали, что эта теория не учиты­вает то обстоятельство, что не всегда можно определить место ис­полнения обязательства и в этом случае используют закон места жительства должника {lex domicilii debitors). Кроме того, неясно как быть, когда существует несколько мест исполнения обяза­тельства?

Следующая коллизионная привязка, которую предлагали ис­пользовать для исковой давности, был закон, которому подчинено обязательство {lex contractus)⁴. Активным сторонником такого подхода был Савиньи.

В двух словах о теории Савиньи. Савиньи считал, что всякое правоотношение тяготеет к определенному месту по своей природе и для каждого правоотношения надо отыскивать его основную связь с определенным правопорядком, действующим на опреде­ленной территории. Эту связь Савиньи назвал «оседлостью право­отношений». Указание на оседлость правоотношений, на то, что в международном частном праве называют локализацией правоот­ношений, было «образным обозначением метода разрешения кол­лизионных вопросов». При этом руководящую роль играет воля сторон, которая может подчинить правоотношения определенно-

¹ Bar. The Theory and the Practice of Private International law. — Edin-
burg: William Green and Sons Law Publishers, 1892. — P.617.

² Andre Mercier «De la prescription liberatoire en droit international
prive». — Lausanne, 1897. — P. 64.

³Bar. Op.cit. — P. 617.

⁴ В международном частном праве раньше использовались два латин­ских термина lex loci contractus (закон места заключения договора) и lex contractus (закон, которому подчинено обязательство). Интересно то, что обе коллизионные привязки предлагали использовать для исковой давно­сти. (Прим. автора).

му правопорядку — отечественному или иностранному. Остальные коллизионные принципы предусмотрены для тех случаев, когда невозможно определить волю сторон.

Относительно определения юрисдикции обязательства в том случае, когда отсутствует воля сторон, Савиньи выдвигал следую­щие предложения:

1) когда в обязательстве зафиксировано место исполнения, то законодательство этого места будет применимо к данным обяза­тельствам;

2) когда обязательства касаются управления делами предприя­тия-должника, то к данному обязательству будет применяться за­кон места нахождения правления данного предприятия;

3) когда обязательство вытекают из определенного действия, совершенного должником у себя дома, то применяется закон, где такое действие было совершено;

4) когда обязательства вытекают из определенного действия, совершенного должником за пределами своего места жительства, то применяется закон места исполнения обязательства или закон места совершения действия;

5) во всех других случаях должен применяться закон места жи­тельства должника.

Итак, Савиньи писал, что к исковой давности будет применять­ся закон, регулирующий сами обязательственные отношения. Са­виньи считает, что такой подход достаточно справедлив, т.к. пред­усматривает одни и те же нормы о давности для каждой из сторон. Истец не может выбрать для своего иска один из нескольких зако­нов о давности, чаще всего тот закон, который предусматривает более продолжительные сроки давности. Таким же образом и от­ветчик не может путем смены своего места жительства на новое, где сроки исковой давности более короткие, получить для себя не­которые преимущества. Истец сможет его преследовать как на но­вом его местожительстве, так и в месте суда, а также в месте испол­нения обязательства. Если, конечно, закон места, которому под­чинено само обязательство, не совпадает с местом исполнения обязательства или с местом жительства должника¹.

Савиньи указывает только на один случай, когда судья может отступить от такого подхода. Имеется в виду оговорка о «публич­ном порядке», когда суд должен применить законодательства только своей страны³.

Сторонниками такого подхода были помимо Савиньи, Вэйс, Арби и Ру, а также известный голландский юрист Ассер.

¹ A Treatise on the Conflict of Laws and the Limits of Their Operation in
Respect of Place and the Time./ By Frederich Carl von Savigny. — London:
Stevens and sons, 1980. — P. 249.

² Op.cit. — P. 250.

Выводы Савиньи в отношении исковой давности были поддер­жаны некоторыми российскими теоретиками международного частного права дореволюционного периода. Известный русский юрист Т. Яблочков, комментируя доктрину Савиньи относительно исковой давности, писал: «В самом деле, погасительная давность схожа с погасительными сроками в том, что как и срок, она кладет конец обязательству; в ней надо видеть такое условие, которое ограничивает продолжительность осуществимости прав кредито­ра. Давность, поэтому, непосредственно входит в круг юридиче­ских последствий обязательства и должна быть, как и эти послед­ние, подчинены одному закону, тому, который имеют в виду сторо­ны, заключая сделку»¹.

Критиковал эту теорию фон Бар. Он писал, что сторонам, если они захотят, предоставляется возможность затягивать срок иско­вой давности путем заключения контракта в определенном месте. Или наоборот, сделать его минимальным, или вообще избежать. Кроме того, фон Бар считает, что если нормы о давности направле­ны на обеспечение безопасности и стабильности в гражданском обороте, то вряд ли можно говорить о стабильности и безопасности, когда допускается возможность применения иностранного законо­дательства (в том числе нормы об исковой давности) к правоотно­шениям отечественных граждан только потому, что контракт был заключен за границей или место исполнения было указано за гра­ницей². Т. е. возражения фон Бара в адрес этой коллизионной нор­мы сходны, как и те возражения, которые он выдвигает в адрес lex loci solutionis.

Другие теоретики считали, что такой подход охватывает только обязательственные правоотношения, а нормы об исковой давности распространяются и на другие институты частного права.

Следующий подход, который в свое время был распространен во Франции, это применение к исковой давности закона места жи­тельства должника (lex domicilii debitoris).

Фон Бар, который в.начале был сторонником данной теории, считал, что национальный должник, таким образом, будет защи­щен против сомнительных исков, которые вполне могут быть без­основательны или напротив, слишком продолжительных сроков исковой давности. В противном случае, если к давности будет при­менен закон места исполнения обязательств или закон, который применим к самим обязательственным правоотношениям, у кре­дитора будет возможность злоупотреблять своим правом подавать иск, когда ему заблагорассудиться, если сроки исковой давности будут слишком продолжительными по законодательству, к кото­рому отсылают вышеуказанные коллизионные привязки. А это

¹ Яблочков Т. Международный гражданский процесс. — СПб., 1909. —
С.149.

² Bar. Op.cit. — Р.618.

противоречит принципу правовой защищенности сторон, который лежит в основе применения норм об исковой давности¹.

Были и другие доводы, в основном французских представите­лей науки международного частного права. Дюно считал, что к ис­ковой давности должен применяться именно этот закон, потому что все, что касается должника, должно регулироваться законода­тельством его местожительства².

Жан Вуае считает, что когда долг не возвращается, то у креди­тора больше шансов истребовать его обратно, обращаясь в суд той страны, где проживает должник.

Меркаде считает, что эффективность применения норм об ис­ковой давности будет достигнута, если к ним будет применена кол­лизионная привязка lex domicilii debitoris³.

Оппоненты данной теории задавали справедливый вопрос: как поступать в том случае, когда должник сменил свое место житель­ства? Фон Бар считал, что в этом случае должен быть использован пропорциональный подсчет сроков исковой давности. Так, напри­мер, если истекла половина давностного срока согласно нормам о давности предыдущего места жительства должника, то в новом ме­сте жительства должно считаться, что истекла половина срока ис­ковой давности, предусмотренного местным законодательством.

Возражения в адрес такого подхода были следующие: во-пер­вых, данный подход создает массу практических трудностей при подсчете сроков исковой давности; во-вторых, многие юристы уже предвидели такую ситуацию, что если согласно законам нового ме­ста жительства срок исковой давности более продолжительный, то получится, что кредитор имеет больше преимуществ в преследова­нии своего иска только потому, что должник поменял свое место жительства. А это противоречит одной из задач исковой давности, которая состоит в том, чтобы защищать должника от слишком продолжительных или сомнительных исков.

Простое решение этого вопроса предлагал Гравен: должник мо­жет ссылаться на нормы об исковой давности своего предыдущего или последующего места жительства в зависимости от того, что для него более выгодно. Причем, течение сроков исковой давности по законодательству последующего места жительства не должно начинаться раньше, чем с даты приобретения нового места жи­тельства⁴. Таким образом, если должник из Франции, где срок исковой давности 30 лет, переехал жить, например, в Швейца­рию 1 января 1900 г., где срок исковой давности 10 лет, при этом

¹ Op.cit. — Р.619.

² Dunod. Traite des prescriptions. — 1753. — P.114.

³ Marcade et Pont. Explication theoretic et practic du code civil. 7 — edit. —
Paris, 1873/80., live. 44, tit.5.

⁴ Grawein. Verjrhrung und gesetzliche Befritsung. — Leipzig, 1880. —
P.202.

во Франции уже прошло 15 лет (ровно половина срока), то, во-пер­вых, он может выбрать, согласно Гравену, право какой страны к исковой давности будет применимо; во-вторых, в Италии для него будет действовать ровно половина срока исковой давности, преду­смотренного итальянским правом т.е. 5 лет, причем начало тече­ния этого срока должно быть не раньше 1 января 1900 г.

Однако и первый, и второй вариант решения проблемы смены места жительства должника вызывал много трудностей и возраже­ний. Ведь в разных правовых системах различаются не только сро­ки исковой давности, но и нормы, определяющие условия течения исковой давности, в том числе порядок перерыва и приостановле­ния сроков исковой давности и.т. д.

Еще одна проблема, которая возникает в связи с применением такого подхода. Как быть в отношении обязательств, взятых на себя иностранцами, временно проживающих на территории дан­ной страны, где они взяли на себя определенные обязательства и которые они не исполняют и не собираются исполнять. При этом необходимо учитывать факт, что сроки исковой давности в стране их постоянного места жительства могут быть довольно-таки ко­роткими.

Следующий вопрос, который возникает: почему должник дол­жен применять для исковой давности закон его постоянного места жительства, если в законе, который применим к данным обяза­тельственным правоотношениям, есть также нормы о давности, и почему кредитор может рассчитывать на применение норм о дав­ности места жительства должника, которые могут быть для креди­тора более благоприятные чем те, которые предусмотрены законо­дательствам, которые применимы к самим обязательствам?

Все эти возражения подтолкнули фон Бара на создание соб­ственной промежуточной теории для исковой давности в междуна­родном частном праве. Суть этой теории в том, что к исковой дав­ности одновременно можно применять и lex domicilii debitoris и lex contractus в зависимости от того, где был предъявлен иск и что наиболее выгодно для должника. Фон Бар пишет, что эта проме­жуточная теория может уладить огромное количество вопросов с учетом того, что по общему процессуальному правилу иск должен подаваться в суд места жительства должника или в суд страны, право которой применимо к данным обязательственным правоот­ношениям. Фон Бар считал, что на тот период эта теория отвечала всем требованиям торговли и коммерции¹. Именно такой подход надолго укрепился во французской юриспруденции.

Помимо вышеуказанных теорий, выдвигались предложения в пользу применения для исковой давности закона места житель-

'Bar. Op.cit. — Р. 621.

ства кредитора¹. Однако оппоненты данной теории считали, что такой подход может быть применим только к вещным искам.

И, наконец, в конце прошлого века, швейцарский ученый Ан-дре Мерсье, обосновывает теорию, что к исковой давности в между­народном частном праве должен быть применим закон страны суда (lex fori). Вот его обоснование:

1. К исковой давности должны применяться нормы закона стра­ны суда по соображениям «публичного порядка». По его мнению, такие специфические нормы как нормы о давности должны регу­лироваться законом страны суда, который рассматривает дело т.к. в противном случае применение иностранных норм о давности соз­даст проблемы в их использовании национальными судами.

2. Такой подход очень удобен ввиду его универсальности. Его можно использовать везде. Этот тип коллизионной привязки из­вестен законодательствам о международном частном праве многих стран.

3. Очень часто случается, что закон страны суда совпадает с за­коном места жительства должника или с законом, которому под­чинено обязательство².

При этом Мерсье ничего не имеет против материальной приро­ды исковой давности. Кроме того, его доводы существенно отлича­лись от доводов представителей англо-американского подхода в пользу lex fori, которые мы рассмотрим далее.

Эта теория не была никем поддержана и резко критиковалась представителями науки международного частного права стран ро-мано-германской системы права. Однако, по мнению автора, эта теория, при условии сохранения материальной природы норм об исковой давности, является перспективной и заслуживает внима­тельного изучения.

Вначале двадцатого века во многих научных трудах по между­народному частному праву, а позднее в законодательстве многих стран, для исковой давности стала использоваться коллизионная привязка, согласно которой к исковой применяется право той стра­ны, которое применимо к данным правоотношениям³. Такая кол­лизионная привязка, а точнее такой коллизионный принцип име­нуется в международном частном праве lex causae.

Сторонники такого подхода считают нецелесообразным разры­вать нормы национального права с нормами о давности, которые учитывают содержание данного правоотношения. Они также счи­тают, что это позволит избежать несогласованности и облегчит суду эффективно разрешать споры.

¹ Pothier. De la prescriotion, nouv. — Paris, 1821. — P. 239.

² Andre Mercier. Указ. соч. — PP. 133-134.

³ International Civil and Commercial Law as Founded upon Theory, legisla­
tion, and Practice/ by F.Meli. — New York: The Macmillan Company, 1984. —
P. 168.

Кроме того, преимущества данного коллизионного принципа в том, что он применим не только к обязательственным правоотно­шениям, но и к семейным, трудовым, наследственным правоотно­шениям и многим другим. Он более универсален, чем те, которые использовались в европейских странах до него.

На сегодняшний день в странах романо-германской системы права наиболее популярной коллизионной привязкой для исковой давности является lex causae.

Такой подход к исковой давности мы наблюдаем в Законе о международном частном праве Польши от 12 ноября 1965 года, в ст. 13 которого предусмотрено, что исковая давность определяется законом, который применяется в данной претензии¹.

В Швейцарском законе о Международном частном праве, при­нятым 18 декабря 1987 г., в ст. 148 предусмотрено, что вопросы исковой давности, порядок ее погашения регулируется по закону, которому подчинено притязание. При зачете встречных требова­ний исковая давность регулируется законом, который применим к иску, который погашается зачетом. Вопросы давности при уступке прав по обязательству, отказа от права требования регулируются положениями этой статьи, а также законом, который применим к контракту, где данные положения зафиксированы².

Коллизионная привязка аналогичного содержания содержится и в Указе Президиума ВНР № 13 «О международном частном пра­ве». В п. 4 § 30 предусмотрено, что к исковой давности применяется закон, которым необходимо руководствоваться при рассмотрения требования. Коллизионная привязка аналогичного содержания предусмотрена и в Законе о международном частном праве Турции (ст.32), а также в законодательстве о международном частном пра­ве Бельгии, Болгарии, Греции, Исландии, Италии, Колумбии, Ни­дерландов, Норвегии, Панамы, Хорватии, Швеции, Японии.

В Германии во Вводном законе к Германскому гражданскому уложению предусмотрено, что к исковой давности применим тот закон, который в целом применим к данному обязательству (п.4. ч. 1 ст.32 Вводного закона)³. Причем речь здесь идет о договорных обязательствах. Таким образом, мы видим, что теория Савиньи в отношении исковой давности в чистом виде (lex contractus) нашла свое отражение в немецком праве.

Во Франции до 1950 года к исковой давности суды применяли коллизионную привязку — закон места жительства должника (lex domicili debitoris). Однако при этом французские суды считали, что

¹ Сборник избранных документов по Международному частному пра­
ву. Вып. 1. — М., 1962 г. — С.12.

² Switzeland Private International Laws.Statute of December 18, 1987. —
P.135.

³ Германское право. Часть I. Гражданское уложение. Пер. с нем. — М.,
1996.— С.513.

французские нормы об исковой давности, как положения, защи­щающие должника, действуют лишь в тех случаях, если должник домицилирован во Франции. В 1950 году Кассационный суд по­считал, что к исковой давности, которая действует против долж­ника, необходимо применить право, которое применимо к данному договору т. к. для должника это более выгодно чем закон его доми­цилия. Через десять лет к исковой давности опять был применен закон, который в целом регулирует данный договор. Причем, суд применил такую коллизионную привязку без всяких комментари­ев. И, наконец, уже в 1971 году после двух решений по аналогич­ным делам Кассационный суд вынес определение, согласно кото­рому исковая давность в обязательственных отношениях регули­руется согласно закону, который в целом применим к данному договору¹. Итак, теория Савиньи в отношении исковой давности нашла свое отражение также и в практике французских судов. Ин­тересно также отметить, что во французском законодательстве к исковой давности в международных перевозках применяется за­кон суда, который рассматривает дело в том случае, если отсут­ствует какой-либо международный договор. Иностранные нормы об исковой давности не применяются если они противоречат «пу­бличному порядку». Так, например, давностные сроки, которые превышают 30 лет (это максимальный срок исковой давности со­гласно ст. 2262 ФГК), не применяются, даже если к ним отсылает коллизионная норма. Не применяются также нормы иностранного законодательства в отношении так называемых «не погашаемых давностью исков» т. е. исков, на которые исковая давность не рас­пространяется. Иногда французские суды на этом же основании не применяли иностранные нормы о перерыве и приостановлении ис­ковой давности².

В праве Португалии к исковой давности применяется закон, с которым данное правоотношение наиболее тесным образом свя­зано.

Как и в большинстве европейских государствах, в законодатель­стве Украины предусмотрена коллизионная норма, согласно кото­рой исковая давность определяется по праву той страны, которому подчинено само правоотношение (lex causae). Это положение на­шло свое отражение в новом Законе Украины «О международном частном праве» (ст.35), который был принят 23 июня 2005 года.

В основах гражданского законодательства бывшего СССР, дей­ствующих сейчас на территории Российской Федерации, преду­смотрено (ст. 159), что вопросы исковой давности разрешаются по праву страны, применимому для регулирования соответствующих правоотношений. Кроме того, такой подход используется практи­чески во всех странах СНГ.

¹ Batiffol & Lagard, Droit nternatinal privu, para 615 at p. 352. ²Op.cit. — P.353.

Коллизионная привязка lex causae, которая сейчас использует­ся для исковой давности большинством стран романо-германской системы права, очень удобна и эффективна в том плане, что не раз­рывает право, которое регулирует соответствующее отношение и соответствующие нормы о давности. Таким образом, исключается несогласованность. Юридическая логика требует, чтобы право было подчинено тому же праву, которое действует в отношении са­мого соглашения.

Однако этот коллизионный принцип имеет существенные недо­статки.

Нормы об исковой давности имеют императивный характер. В международном частном праве это означает, что они не могут быть заменены на нормы иностранного права. Замена импера­тивных национальных норм на иностранные нормы может по­колебать устойчивость и стабильность национального правопо­рядка. Это первое серьезное возражение в адрес данного колли­зионного принципа.

Второй момент, на который следует обратить внимание — это наличие «конфликта квалификаций» со странами «общего пра­ва». Проблема состоит в том, что Международный коммерческий арбитраж, например, Украины, не может применить нормы об ис­ковой давности, предусмотренные законодательствами Англии или США, т. к. в этих странах данные нормы являются процессу­альными, а по общепринятым правилам эти нормы не могут быть использованы судом, рассматривающим дело.

И, наконец, применение сроков исковой давности согласно lex causae допускает применение слишком длинных или слишком ко­ротких сроков исковой давности по сравнению с теми, которые предусмотрены в праве страны суда, который рассматривает дело. Так в одном деле австрийский суд применил итальянский пяти­летний срок исковой давности вместо своего собственного трехлет­него срока, так как к данным правоотношениям применялось ита­льянское право. Причем самое удивительное, что обе стороны в данном споре были австрийцами¹.

3. Коллизионные нормы об исковой давности в странах англо-американской системы права

На протяжении длительного периода времени в странах англо­американского права суды применяли только свои нормы об иско­вой давности. Причин этому было много, но одной наиболее важ­ной было то, что английские и американские юристы считают ис-

¹ Obrster Gerichtshof 1.4. 1960, Jur. Bl., 1960, — P. 553, Clunet 1962, — P. 751.

ковую давность институтом гражданского процесса. Так вопросы гражданского процесса регулируются национальным правом стра­ны, где находится рассматривающий данное исковое дело, суд (lex fori), то применение иностранных норм об исковой давности в су­дах «общего права» было практически исключено.

Этот коллизионный принцип (lex fori) англичане и американцы заимствовали у голландских юристов. В тот период Голландия (XVII ст.) боролась с испанским владычеством. Она добивалась тор­гового могущества, захватывала колонии. В этих условиях форми­ровалось новое право, которое учитывало экономический подъем Голландии, используя в значительной степени Римское право.

В XVII столетии голландский юрист Губер окончательно сфор­мулировал положение о том, что нормы об исковой давности явля­ются процессуальными. Английские юристы восприняли доктри­ну Губера. Такие известные юристы как Дайси, Чешир, Вартон и другие высказывались за процессуальную природу давности. Од­нако признание исковой давности как института гражданского процесса не означало отрыва от материального права. По суще­ству, речь идет лишь о двух методах, двух путях погашения права на судебную защиту.

В ранний период становления права США эта связь резко под­черкивалась. Был интерес освобождения иммигранта от старых долгов. Южные плантаторы не хотели возвращать кредиты банки­рам Севера, северные промышленники не хотели возвращать зай­мы ростовщикам юга. Известный американский юрист Д. Стори, который высказывался за процессуальную «природу» давности, вместе с тем считал необходимым обращать внимание на то, как квалифицируется исковая давность в той стране (в том штате), где возникло данное правоотношение. Если там более короткий срок давности и право погашено этим сроком, суд данной страны (дан­ного штата), где срок не истек, не должен удовлетворять претен­зии, основанные на погашенном давностью праве.

Чтобы лучше понять, как американские юристы решали кол­лизионные вопросы, связанные с исковой давностью, приведем один пример. Верховный Суд Штата Висконсин рассматривал иск рабочего о возмещении за полученные увечья на предприятии от­ветчика в Чикаго (штат Иллинойс).¹ Давностный срок в Иллиной­се более долгий чем в Штате Висконсин. Суд вынес определение по этому поводу: «Если пришельцы из других штатов будут апелли­ровать к нашим судам, и будут добиваться осуществления притя­заний, возникших в других штатах, они станут обладать больши­ми правами, чем граждане нашего собственного штата. Они же могут обладать и теми правами, которыми обладают граждане на­шего собственного штата — ни большими, ни меньшими».

¹ Корецкий В.М. Международное частное право, Т.П. — К.: «Наукова думка». — С.331.

При этом суд подчеркнул, что он никоим образом не отнимает права, служащим основанием для иска, он только отказывается защитить его. Это не значит, отмечал суд, что статуты о давности имеют экстерриториальную силу в отношении основания иска. Это говорит о том, что уже суды тогда отказывались от автоматическо­го применения исковой давности своих норм о давности. Однако такое решение представляет собой скорее исключение, чем прави­ло, и согласно господствующей доктрине процессуальная «приро­да» давности влечет за собой (согласно коллизионной норме) при­менение давностных сроков, установленных законами того госу­дарства, суд которого рассматривал данный иск.

Освещая противоположную континентальную позицию по во­просу о природе давности, американский коллизионист Вартон го­ворил: «Как бы не были эти точки зрения достойны внимания, они не могут воздействовать на наши суды, ибо у нас (lex fori) превали­руют. Правило слишком прочно установлено, чтобы его можно было подорвать»¹.

Это неоднократно подтверждалось и в судебной практике США.

В судебном деле Jacobus v. Colgate (1916) судья Кордозо писал: «Статут давности задевает процессуальное средство (Remedy), а не право (Right), и хотя бы Remedy было отвергнуто, право остается». Аналогичное правило было сформулировано в первом «Своде кол­лизионных правил» (Restatement Conflict of lows I). В ст.603 Re­statement предусмотрено, что если иск погашается по статуту о давности места суда, иск не может быть удовлетворен, хотя он и не погашается, где основание для иска возникло. А в ст. 604 данных Правил мы находим положение, согласно которому, если иск не погашается по статуту о давности местонахождения суда, иск мо­жет быть удовлетворен, хотя иск и погашен в штате, где основание для иска возникло.

Таким образом, по англо-американскому праву исковая дав­ность является процессуальным институтом, и на протяжении дли­тельного периода времени все вопросы, связанные с исковой дав­ностью, определяются исключительно по lex fori. А поскольку во­просы процесса регулируются национальным правом страны, где находится рассматривающий дело суд, то при процессуальной трактовке исковой давности применение иностранных норм об ис­ковой давности в судах «общего права» было практически исклю­чено. Сторона была вправе ссылаться на закон об исковой давности страны суда, тогда как ссылка на иностранный закон об исковой давности, хотя бы и относящийся к применяемому сделке праву, не должна быть принята во внимание судом. Иск, погашенный в соот­ветствии с нормами об исковой давности страны суда, где рассма-

¹ Wharton F.A. Treatise on the conflict oflaws. 1905, v.2 — P.271.

тривается дело, отклонялся, даже если по иностранному праву, ко­торое регулировало права и обязанности сторон по сделке, исковая давность не истекла. Соответственно, английский суд мог рассмо­треть иск, погашенный по иностранному праву, даже если он был отклонен за границей по причине истечения исковой давности¹.

Если за границей было вынесено решение об отклонении иска ввиду истечения сроков исковой давности, тогда это касается не материально-правовых аспектов дела. Следовательно, английские суды допускали повторный иск на том же основании, и истец мо­жет рассчитывать на успех в случае, если давность по английскому праву не истекла².

Необходимость применения только своей исковой давности, ан­глийские и американские юристы обосновывали не только ввиду процессуальной природы этих норм, но и исходя из интересов «пу­бличного порядка», не допускающими рассмотрения исков, кото­рые считаются устаревшими, и применение исковой давности, ко­торая была бы слишком продолжительной для англо-американ­ского права.

Д. Стори, который настаивал на процессуальной природе иско­вой давности, один из первых обратил внимание на проблему «кон­фликта квалификаций». Он писал, что если в другой стране иско­вая давность тоже считается процессуальным институтом, пробле­мы не возникают. Если же в этой стране исковая давность считает­ся материально-правовым институтом, возникает конфликт, с ко­торым судья должен считаться.

Обычно решали дело в пользу квалификации по lex fori. Такую точку зрения отстаивали Дайси, Чешир, Мендельсон и др.

При возникновении «конфликта квалификаций» суд не мог так просто вынести вердикт. Возникал прецедент международно-пра­вовых, а для США междуштатных отношений федерального зна­чения³.

В скором времени уже во многих штатах США были приняты постановления о том, что иски, погашенные давностью в одном штате, должны считаться погашенными в том штате, суд которого рассматривал дело. Если закон суда устанавливает более короткий срок, то применяют этот закон.

Процессуальная доктрина исковой давности, не допускающая применения иностранных норм, уже давно начала критиковаться, причем не только представителями стран романо-германской си­стемы права, но и самими английскими и американскими юриста­ми. Чешир по этому поводу писал, что позволить удовлетворить иск только потому, что он предъявлен своевременно по праву стра­ны суда, то есть что и делают английские суды, это значит предо-

¹ Корецкий В.М. Указ. соч. — С.331.

² Чешир, Норт П. Международное частное право. — М., 1982 г. — С.457.

³ Hibbert W.N. Cases. — P. 233.

ставить защиту, которая невозможна по праву, которое регулиру­ет содержание сделки. А ведь именно это право должно регулиро­вать как возникновение права на иск, так и его прекращение. Однако нормы английского Международного частного права не принимают в расчет право, свойственное той сделке, из которой возникает спор¹. Далее Чешир отмечает, что невозможность ан­глийскими и американскими судами применять иностранные нор­мы об исковой давности, порождают два последствия:

— во-первых истечение срока исковой давности, установленно­го английским законом, является достаточным возражением по иску, заявленному в Англии, даже если согласно праву, свойствен­ном сделке, срок исковой давности не истек. Так, в деле British Li­nen Company v. Drummond по иску, предъявленному из договора, регулируемого Шотландским правом, был применен английский шестилетний срок исковой давности, хотя в Шотландии этот иск мог бы быть предъявлен в течение сорока лет;

— во-вторых, прекращение права на иск в соответствии с пра­вом, свойственным сделке, не является достаточным для прекра­щения дела в Англии, т.е. при более длительном сроке исковой давности в Англии чем в другой стране, истец вправе обратиться с иском в английский суд.

Применение норм об исковой давности по праву суда подверга­лось критике как противоречащее основным принципам междуна­родного частного права и устаревшее в связи с тем, что все большее распространение приобретают и другие коллизионные привязки. Например, Эрнцвейг писал о том, что принцип безусловного при­менения права суда к исковой давности противоречит современно­му порядку.

К решению коллизионных вопросов в американских судах ши­роко используется понятие «интересы штата». В отношении норм об исковой давности этот интерес может состоять, во-первых, в четком регулировании спорных вопросов; во-вторых, в защите должника от незаявленных по вине кредитора притязаний. Оба эти «интереса» могут позволить применить как исковую давность, относящуюся к праву, свойственному сделке, так и исковую дав­ность страны (штата) суда, рассматривающего дело².

В последнее время в американском законодательстве происхо­дят изменения, которые отразились и в судебной практике США. В новых «заимствованных законах» предусмотрено, что к исковой давности не обязательно применяется принцип lex fori, а приме­няется коллизионная норма, определенная в данном статуте³.

¹ Cheshire G.C. Private International Law. — Oxford, 1951. — P.654.

² Ehrenzweig A.A. Private International Law. A Comparative Treatise on
American International conflicts laws. — New-York, 1962.

³ Restatetemant of Law (Second) of Conflict of Laws 2-ed. — St. Paul, 1971. —
voll.—P.842.

Тем не менее, «заимствованные законы» не являются един­ственным и окончательным правилом выбора норм об исковой дав­ности. Не все штаты используют данные «заимствованные зако­ны», а те, которые используют их, не применяют их к спорам одной из сторон, в которых являются граждане данного штата. Кроме того, «заимствованные законы» большинства штатов содержат по­ложения, защищающие своих граждан. Например, по закону шта­та Нью-Йорк, если лицо, не являющееся гражданином штата, предъявляет иск к гражданину штата по основанию, возникшему вне штата, то принимается более короткий период исковой давно­сти из двух правопорядкові

Наличие и традиционных правил, и многочисленных исключе­ний из них создали определенную неразбериху в этой области. Кроме того, не все штаты всегда придерживались применения lex fori для исковой давности. Так, например, в Гражданском кодексе Луизиа­ны 1991 года в ст. 3549 предусмотрено, что исковая давность опреде­ляется по закону, которому подчинено само притязание, если это не противоречит нормам о «публичном порядке» штата Луизианы.

Все эти противоречия привели к тому, что в 1982 г. был принят Закон «Об единообразных коллизионных нормах для исковой дав­ности», который введен в действие уже в шести штатах². Данный закон допускает применение исковой давности того штата, который регулирует данные правоотношения. Однако согласно ст. 4 данного закона суду предоставляется применить свой срок об исковой дав­ности, если срок давности другого штата «существенно отличается» и не предоставляет истцу «справедливой возможности» подать иск вовремя или «несправедливо обязывает защищаться против иска». Другими словами, суд не применит сроки исковой давности другого штата, если они, по его мнению, являются слишком короткими и не дают возможности своевременно подать иск в суд, или они являют­ся слишком длинными, что не дает возможности ссылаться на ис­ковую давность в течение длительного периода времени.

Тенденция отказа американских судов от процессуальной кон­цепции исковой давности отражается также и в их практике. В су­дебном деле {Shewbroors VA.C. and S.FM), понимая, что его право на подачу иска ограничено во времени всюду кроме штата Мисси­сипи, имеющего более продолжительный срок исковой давности (шесть лет), истец, не являющийся жителем этого штата, предъя­вил иск к иностранному юридическому лицу в суд этого штата, не­смотря на отсутствие юридической связи с этим штатом. Суд в этом случае отказал в принятии иска³.

¹ Rabel E. The Conflict о Laws A Comparative Study. The Universiti of
Mecchigan Press, 1964. — V.3. — P. 550.

² Арканзас, Колорадо, Монтана, Северная Дакота, Орегон и Вашинг­
тон. (Прим. автора).

³ Kozyris J.P. Choise of Law in the American Course in 1982, an Overview
II American Journal of Comparative Law, 1988. — №3, p. 550.

В другом судебном деле, которое рассматривалось судом Кали­форнии, встал вопрос о том, может ли закон штата Калифорния, предусматривающий меньший срок исковой давности, погасить иск, вытекающий из аварии, произошедшей в штате Аризона. Истцами были граждане Калифорнии. Ответчики представляли интересы другого штата. Суд применил параллельное сравнение интересов штатов для того, чтобы обойти привязку к закону суда. Было выявлено, что интерес штата Калифорния состоит в том, что­бы защитить ее граждан и ответчиков, а суды от исков, заявлен­ных не своевременно. В то же время ему противостоит норма штата Аризона, предусматривающая большие сроки давности к искам, связанных с авариями, имевшими место на дорогах штата Аризо­на, которая направлена на то, чтобы заставить водителей быть осторожными. Суд проанализировал, интерес какого штата важ­нее и применил норму штата Аризона.

Таким образом, в нормах об исковой давности может быть за­ложен определенный набор обстоятельств, в зависимости от кото­рых предоставляется преимущество какой-либо стороне. Из разно­образных примеров практики американских судов можно сделать следующий вывод: в настоящее время в практике американских судов происходит постепенный отказ от характеристики институ­та исковой давности как процессуального.

В 1988 году второй «Свод коллизионных правил» (Restatement II) был пересмотрен и среди значительных изменений были также коллизионные нормы об исковой давности. Согласно § 142 уже пе­ресмотренного Свода правил, суд должен определить, право како­го штата будет применяться к исковой давности на основании об­щих принципов выбора применимого права, изложенных в § 6 дан­ного Свода правил. В § 6 предусмотрены общие принципы выбора права, включая такие принципы как «интерес штата», «наиболее тесная связь» и. т. д.

Вообще же, суд должен применить свой собственный закон об исковой давности, препятствующий подаче иска. Кроме того, суд применит свой собственный закон о давности, допуская подачу иска за исключением случаев когда:

а) предъявления иска было бы не в существенных интересах
штата суда;

б) и если иск будет отменен из-за исковой давности штата, име­
ющего наиболее тесную связь с участниками спора или обстоятель­
ствами дела. Суд может отступить от этих правил, если сочтет их
применение нецелесообразным.

В общем, суть данных изменений состоит в том, что закон, с ко­торым данное правоотношение наиболее тесным образом связано, будет применяться чаще к исковой давности чем lex fori.

Анализируя коллизионные нормы об исковой давности в дей­ствующем законодательстве США, можно сделать следующие вы­воды:

1. На сегодняшний день, в конечном итоге вопрос о том, какое право будет применяться к исковой давности, полностью и цели­ком зависит от суда того штата, который рассматривает дело.

2. Однако суд при этом уже не будет автоматически применять свои нормы об исковой давности, а должен руководствоваться та­кими принципами, как «лучшая норма права», «интерес штата», «закон, с которыми данное правоотношение наиболее тесным об­разом связано» и на основании этих принципов будет выбирать, нормы какого штата (страны) могут регулировать вопросы исковой давности.

Исковая давность другого штата (другой страны) применяется в том случае, если нет существенных противоречий с законодатель­ством штата страны суда, который рассматривает дело.

Определенные изменения произошли и в законодательстве Ан­глии. В 1982 году Комиссия парламента по вопросам законода­тельства определила, что «есть смысл реформировать некоторые вопросы современного английского права» и разработала рабочий документ, в котором дала обзор квалификации норм об исковой давности. Этот документ послужил основой для принятия специ­ального Закона об иностранной исковой давности 1984 года. Глав­ной особенностью этого Закона является отказ от автоматического подхода английского права применять только свои нормы об ис­ковой давности. Вместо этого английский суд должен использо­вать материальные нормы права об исковой давности той страны, к которому отсылает коллизионная норма. Однако для деликтных исков данный Закон предоставляет право выбора норм об исковой давности между lex fori и lex loci delicti comissi. Интересным пред­ставляется решение о том, должны ли английские суды отказы­вать в иске, если истек срок исковой давности согласно иностран­ному праву, и должны ли английские суды отказывать в иске, если иск погашен давностью согласно английскому праву, но продол­жает течь по иностранному праву. В данном случае судам дается право отказать в иске, если сроки исковой давности, предусмо­тренные в иностранном праве, являются слишком длинными или слишком короткими. Такое положение мы находим в части второй ст.1 вышеназванного Закона. Такое положение мотивируется ин­тересами «публичного порядка». Данный нормативный акт также предусматривает еще некоторые ограничения в отношении приме­нения иностранных норм об исковой давности. Например, прекра­щение течения давности против истца определяется по английско­му праву. Поступая иным образом, английский суд рискует быть втянутым в тонкости иностранного судопроизводства. Такой под­ход мотивируется также интересами «публичного порядка». С дру­гой стороны, если по иностранному законодательству судам предо­ставляется право самостоятельно совершать некоторые действия, например определять, являются ли конкретные факты основания-

ми для подачи иска, английские суды должны выполнить это, как это выполнил бы иностранный суд¹.

Говоря о законодательстве Канады, следует отметить, что ка­надское право следует традиционному англо-американскому пра­ву без учета тех изменений, которые произошли в законодатель­стве этих стран. Однако в некоторых провинциях наблюдаются некоторые изменения. В 1979 г. в провинции Британская Колум­бия был принят Закон «О давности», который допускает примене­ние иностранных законов об исковой давности (ст. 13). Допускает­ся применение норм о давности и по законодательству провинции Онтарио. На федеральном уровне нет никаких нормативных ак­тов, которые бы предусматривали какую-нибудь единую коллизи­онную привязку для исковой давности. Совершенно не вписывает­ся в общую схему подход, предусмотренный в законодательстве провинции Квебек. Согласно ст. 3131 Гражданского кодекса Кве­бека 1991 г. давность регулируется правом, которое применимо к существу спора. Таким образом, принцип lex causae, предусмо­тренный во многих странах романо-германской системы права, на­шел свое применение в одной из канадских провинций.

В законодательстве Новой Зеландии суду самостоятельно пре­доставляется право выбирать, право какой страны будет приме­няться к исковой давности, используя принцип наиболее тесной связи.

Помимо указанных выше стран, применение lex fori для иско­вой давности было воспринято всеми странами англо-американ­ского права, включая страны Содружества Британских государств, Австралию, Индию, Филиппины, Сингапур.

Коллизионный принцип lex fori, применяемый в англо-амери­канском праве, очень удобен так как он исключает применение иностранного права к исковой давности и облегчает деятельность национальных судов.

Этот принцип сохраняет императивность норм об исковой дав­ности и, следовательно, способствует охране интересов «публично­го порядка».

Этот принцип охраняет национальные юридические и физиче­ские лица от слишком коротких или слишком продолжительных сроков исковой давности. Однако коллизионный принцип lex fori породил многие теоретические и практические трудности.

Во-первых, это проблема «конфликта квалификаций». Вернее, эту проблему породил не сам коллизионный принцип, а процессу­альная природа исковой давности. Если бы данный коллизионный принцип применялся бы в странах, где исковая давность является институтом материального права, то проблема «конфликта квали­фикаций» вообще исчезла бы.

¹ Dicey and Morris. On the Conflict of Laws. — London, 1980.

Во-вторых, если кредитор страны, где сроки исковой давности являются продолжительными, обратится в суд страны должника, где сроки исковой давности короче, то вполне возможно, что суд отклонит иск ввиду пропуска сроков исковой давности.

В-третьих, эта коллизионная норма разъединяет право, которое применимо к данному договору с нормами об исковой давности, в том случае, если суд, рассматривающий дело, не принадлежит к стране применимого права.

В-четвертых, данная коллизионная норма дает возможность не­добросовестному кредитору выбирать суд, где сроки исковой дав­ности более продолжительные.

4. Практика применения материальных

и коллизионных норм об исковой давности

в арбитражных судах

Анализ судебных и арбитражных решений бывших ВТАК (Внешнеторговой арбитражной комиссией) и МАК (Морской арби­тражной комиссией), а также Международного коммерческого ар­битражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (МКАС) показывают, как на практике применяются материальные и коллизионные нормы об исковой давности, кото­рые были предусмотрены в законодательстве бывшего СССР и ко­торые предусмотрены сейчас в праве Украины и России.

Особо следует остановиться на вопросе об установлении сроков исковой давности для требований, вытекающих из внешнеэконо­мических сделок. В свое время существовала точка зрения, соглас­но которой по спорам, вытекающим из внешнеэкономических сде­лок, должен применяться только трехлетний срок исковой давно­сти. Сторонники этой теории ссылались на ст. 3 действующего Гражданского кодекса Украины, согласно которой во внешнеэко­номической деятельности применяются те нормы гражданского права, которые носят общий характер. Таким образом, для иско­вой давности во внешнеторговых сделках должен быть применен общий трехлетний срок.

Такая теория находила свое подтверждение в некоторых реше­ниях ВТАК. При разрешении дела по иску Всесоюзного объедине­ния «Экспортлес» к бельгийскому акционерному обществу «Ин-терконтиненталь де Буа Руфин Пьерар» (1950 г.) Комиссия при­знала, что право на иск давностью не погашено, поскольку иск был предъявлен в пределах трехлетнего срока исковой давности, под­лежащего применению согласно ст. 44 Гражданского кодекса быв­шей РСФСР.

Неоднократно в практике МАК и ВТАК вставал вопрос об опреде­лении начального момента течения исковой давности. В деле по

иску французского А/О «Симон Фрер» (Париж) к объединению «Со-юзпушнина» ВТАК указала, что поскольку договоры, заключенные сторонами, подчинялись праву бывшего СССР (как права места за­ключения и исполнения договоров), то исчислять трехлетний срок исковой давности необходимо с момента, когда возникло право на иск, и если истец вследствие непреодолимой силы был лишен воз­можности предъявить иск и если эти препятствия наступили в по­следние шесть месяцев давностного срока, то течение исковой дав­ности приостанавливается (ст. 85 ГК РСФСР, ст. 78 ГК Украины).

Возникал в практике МАК и ВТАК вопрос о перерыве исковой давности. Вынося решение по иску де Мончи (ее интересы пред­ставляла Инюрколлегия) к каспийскому морскому пароходству, Морская арбитражная комиссия пришла к выводу, что требования истца по данному делу не могут считаться погашенными по истече­нии срока исковой давности, поскольку предъявление Инюркол-легией в интересах фирмы искового заявления в суде имело пере­рыв срока исковой давности в смысле ст. 79 ГК Украины¹.

В решении по иску Черноморского пароходства к греческой фирме «Эгис Шипинг Лимитед» Морская арбитражная комиссия, рассмотрев вопрос о применении сроков давности, исходила из предписания ст. 75 ГК Украины о том, что исковая давность при­меняется судом, арбитражем, третейским судом независимо от за­явления сторон. МАК сослалась также на положение ст. 80 ГК Украины, которая предусматривает, что если суд или арбитраж признает уважительной причину пропуска срока исковой давно­сти, то нарушенное право подлежит защите. Рассматривая обстоя­тельства дела, Комиссия отметила, что Черноморское пароходство получило от греческих судовладельцев письма, в которых, не оспа­ривая своей ответственности, судовладельцы требовали от паро­ходства предоставления высланных ранее копий документов, да­вая тем самым пароходству основания ожидать удовлетворения своих требований. При этих обстоятельствах комиссия сочла спра­ведливым восстановить по рассматриваемому делу срок исковой давности².

Исходя из вышеуказанных примеров решений ВТАК, можно сделать вывод, что Арбитражная комиссия, как правило, прини­мала решения о применении норм об исковой давности той страны, закону которой подчинено существо правоотношений, т. е. соглас­но принципу lex causae. Такая постановка вопроса оказалась при­емлемой и правильной. Решения в этой части ВТАК не оспарива­лись. Однако при этом возникает следующий вопрос: обязана ли ВТАК или другой компетентный орган отклонить применение ино­странных норм об исковой давности в тех случаях, когда данное

¹ Из практики Морской арбитражной комиссии. — С.75-76.

² Из практики морской арбитражной комиссии (1969-1971 гг.) М.,
1972.— С.49-50.

право рассматривает исковую давность как институт процессуаль­ного права, т.к. арбитраж не имеет полномочий и прав применять иностранные процессуальные нормы.

Вот что пишет Лунц по этому поводу: «Мы полагаем, что ино­странная квалификация исковой давности как института процес­суального права не препятствует тому, чтобы наш суд или арби­траж применял сроки давности по соответствующему иностранно­му закону. Ведь в конечном счете истечение срока исковой давности всегда имеет результатом утрату право требования принудитель­ного исполнения. В данном сдучае надо говорить об общем поня­тии исковой давности, когда это общее понятие, эту «автономию квалификации» положить в основу применения иностранных пра­вил об исковой давности во всех тех случаях, когда советский за­кон предписывает подчинение данного закона соответствующему правопорядку»'.

Это подтверждает и практика ВТАК, когда были применены ан­глийские нормы об исковой давности. В решении от 15 февраля 1967 года по иску английской фирмы «Хьюстон Челтон» и Ко ЛТД» к В/О «Экпортлес» о взыскании убытков, возникших вследствие одностороннего расторжения договора на поставку леса, встал во­прос об исковой давности. Ответчик ссылался на то, что фирма пропустила трехлетний срок исковой давности по советскому за­конодательству, поскольку направила во ВТАК исковое заявление только 14 июня 1966 года, в то время как была извещена о невоз­можности отгрузки 28 декабря 1962 года. Однако при рассмотре­нии дела ВТАК выяснила, что местом заключения договора, по которым произошла недопоставка, была Англия и что при рассмо­трении вопроса о сроках исковой давности подлежит применить английское право, как право места заключения договора. Посколь­ку по английскому праву общий срок исковой давности составляет шесть лет, следует считать, что для предъявления искового заяв­ления срок исковой давности пропущен не был. В результате при­менена исковая давность по праву Англии и с ответчика были взы­сканы в пользу истца убытки.

Практика арбитражных разбирательств позволяет сделать сле­дующий вывод: решение проблемы «конфликта квалификаций» во многом зависит от гибкости судебных и арбитражных органов. При различии квалификации исковой давности остается одна про­блема: утрата права требовать принудительного исполнения. Поэ­тому решение вопроса о праве, применимом к исковой давности, причем не только в случае «конфликта квалификаций», должно быть вверено суду, а не законодателю, т.к. последний не в состоя­нии предвидеть всех возможных противоречий, вытекающих из применения иностранных норм об исковой давности.

¹ Лунц Л.А. Курс международного частного права. — М., 1973. — С. 303.

То есть, для исковой давности должны быть предусмотрены та­кие правила выбора применимого права, которые дают суду воз­можность выбрать наиболее оптимальный вариант. Здесь конечно же нужно обращаться к практике американских судов, которые выбирают закон об исковой давности, используя принципы «наи­более тесной связи», «лучшего права».

В последние время особый интерес представляет практика МКАС при ТПП РФ, в особенности те решения, где были примене­ны иностранные нормы об исковой давности. Разрешая спор на основании норм права Беларуси (дело № 93/1995, решение от 21.03.96)¹ МКАС пришел к следующим выводам.

Согласно ст. 74 ГК Беларуси (РБ) по искам о взыскании неустой­ки со штрафа, пени применяется сокращенный срок исковой дав­ности в шесть месяцев. Течение сроков исковой давности начина­ется со дня возникновения права на иск; право на иск возникает со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении сво­его права (ст.76 ГК РБ). Истец узнал о том, что его право нарушено в июне 1994 г., когда прекратилась поставка товара. В соответ­ствии со ст. 79 ГК РБ течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга; после перерыва течение исковой давности начи­нается снова, а время, истекшее до перерыва, не зачитывается в новый срок. В данном случае течение исковой давности было пре­рвано 19 сентября 1994 г., когда ответчик в подписанном им с ист­цом Протоколе совместного заседания представителей истца и от­ветчика признал задолженность и обязался ее ликвидировать до 15 декабря 1994 года. Заявление ответчика о том, что этот прото­кол юридической силы не имеет, поскольку он не был подписан главным бухгалтером, МКАС исключил, указав, что оно не было обосновано ответчиком, ни нормами действующего законодатель­ства РФ. Констатировав, что его права нарушены, 15 октября 1994 г., когда ответчик не погасил полностью свой долг, МКАС признал, что иск заявлен в пределах срока давности, учитывая, что на дату предъявления иска еще не истек шестимесячный срок, исчислен­ный с 15 октября 1994 г.

Еще одно решение представляет интерес. Иск был предъявлен японской фирмой к российской организации в связи с частичной оплатой товара, поставленного по контракту, заключенному на территории России в феврале 1994 г. Требование включало: пога­шение задолженности с начислением процентов годовых за поль­зование денежными средствами; возмещение убытков, вызванных изменением курса японской йены к доллару США, а также расхо­дов по уплате арбитражного сбора. Ответчик в отзыве на иск откло­нил требования истца, ссылаясь на пропуск им срока исковой дав-

¹ См.: Арбитражная практика за 1996-1997 гг. — С.53-57.

ности. МКАС установил, что в отсутствии воли сторон к данному контракту следует применить закон страны продавца, т.е. япон­ское право. При рассмотрении заявления ответчика о пропуске истцом срока исковой давности МКАС на основании ст. 159 ОГЗ 1991 г. исходил из того, что вопросы исковой давности разрешают­ся по праву Японии. МКАС установил, что срок исковой давности по данному виду требований согласно ст. 522 Торгового кодекса Японии 1898 г. составляет пять лет. Таким образом, ответчик по­гасил задолженность с процентами в размерах, предусмотренных японским правом.¹

Иногда в практике МКАС при ТПП РФ возникал вопрос, рас­пространяется ли избранное сторонами право к данному договору на требования по гарантии, которое является самостоятельным обязательством.

Так при рассмотрении спора по делу № 138/1993 (решение от 03.02.95)² ответчик (российская организация) ссылался на про­пуск истцом срока исковой давности, установленной российским законодательством, несмотря на то, что стороны договорились о том, что к договору будет применено шведское материальное пра­во. Ответчик это мотивировал тем, что договор был подписан в Мо­скве и согласно ст. 566 ГК РСФСР 1964 г. должно быть применимо право места заключения договора. В дальнейшем эти возражения были отклонены и ответчик согласился с тем, что в данном случае должны быть применяться шведские материальные нормы об ис­ковой давности (в Швеции применяется общий десятилетний срок исковой давности). Далее возник вопрос о привлечении гаранта в качестве соответчика. Поскольку гарант, привлеченный в процесс в качестве соответчика, не согласился на применение к его обяза­тельству права, избранного сторонами контракта, МКАС опреде­лил, что применимым правом в отношении этого обязательства будут нормы российского законодательства. Учитывая, что в соот­ветствии с нормами российского права, которые были признаны применимыми в соответствии с коллизионной нормой, срок давно­сти по требованиям к гаранту как солидарному ответчику был про­пущен, в иске к гаранту было отказано. В то же время, требования истца в отношении основного ответчика были удовлетворены в до­казанном истцом размере с учетом предписания шведского мате­риального права.

При применении норм об исковой давности иностранного права МКАС РФ проверяет, не произошло ли каких-либо изменений по сравнению с официально опубликованными текстами в России на русском языке. Так, например, при разрешении спора между бол-

¹ См.: Арбитражная практика... за 1998 г. — С.138-140.

² Розенберг М.Г. Исковая давность в международном коммерческом
обороте: практика применения. — М., 1999. — С.60-61.

гарской и российской фирмой (дело № 64/1996, решение от 28.04.97) были использованы положения болгарского Закона «Об обязательствах и договорах» 1950 г. с учетом изменений, внесен­ных в него в 1993 г. В решении указано, что болгарским граждан­ским законодательством (ст. 10 Закона) предусмотрен общий пятилетний срок исковой давности. Вместе с тем в соответствии с п. «в» ст. 3 этого Закона (в редакции 1993 г.) к требованиям о взыскании процентов и других периодических платежей применя­ется трехлетний срок исковой давности. Согласно ст. 144 назван­ного Закона срок исковой давности исчисляется со дня, в который возникло право требования. Поскольку на момент предъявления истцом иска общий срок исковой давности, предусмотренный при­менимым правом, не истек, заявление ответчика о пропуске ист­цом сроков исковой давности в отношении требований об уплате суммы основного долга, является необоснованным. В то же время требование истца об уплате ему процентов годовых за период, пре­вышающий три года со дня предъявления иска, удовлетво