Типология личности. Основания типологии

Проблема человека в социологии и философии

Проблема человека, его сущности и существования, его развития
и предназначения, его взаимодействия в группе, в обществе, влияния на социум − одна из главных проблем гуманитарной мысли. В разгадке тайны человека соревнуются наука, искусство, литература. Человек – уникальное творение природы, – утверждают одни. Человек создал сам себя, и он есть мера всех вещей, – утверждают другие. Человек создает Проект самого себя, общества и будущего, – полагают третьи. Иные считают, что человек – злосчастное порождение природы, агрессивное, готовое к самоуничтожению, бесчисленные пороки человечества лишают его будущего. Проблема личности вызывает наиболее оживленное обсуждение в социологии, социальной психологии, психологии, философии, социальной антропологии, культурологии и других науках гуманитарного комплекса знаний.

Что такое человек? Вопрос, на который не так просто ответить. Размышляя о человеке, исследователь всегда поставлен в условия своей исторической ситуации, привержен своим политическим пристрастиям, наконец, ограничен уровнем естественнонаучного знания своего времени. Философская культура является формой самопознания человека, его мировоззренческой ценностной ориентацией в мире. Если в конце XIX и в течение всего XX века в диалектико-материалистической концепции преобладало представление о человеке, как совокупности всех общественных отношений
и влияние объекта на субъект было определяющим, то в начале XXI века речь идет о равном взаимодействии объекта и субъекта социального процесса. Более того, начинает осуществляться и признаваться ведущая роль субъекта в формировании мира вокруг нас. Осуществляется гегелевское предсказание о Демиурге, формирующем реальность в соответствии с собственными законами. Впоследствии вслед за Беркли К. Маркс писал, что человек творит мир по законам красоты.

Степень понимания проблемы человека в качестве методологически исходного принципа всегда стояла в центре социологии. Иначе говоря, насколько социолог осознал, что центром исследования, критерием и высшей целью науки, управления, прогнозирования является человек, настолько гуманизм осуществляется в его жизни и творчестве как принцип.

Степень осмысления самого человека как «венца природы» или всего лишь как «элемента огромных социо-технических и экономических систем», представление смысла его существования, его потребностей, интересов, ценностей означает в науке этап ее развития, определяемый тем, с какой теоретической глубиной и широтой привлечения всех средств социологического анализа рассматривается «проблема человека». В современной западной антропологии Э. Кассирером выделено несколько этапов исследования «проблемы человека»: изучение человека метафизикой (античность); изучение человека теологией (средневековье); изучение человека математикой и механикой (Новое время), изучение человека биологией (психоанализ).

В настоящее время особенно остро в мире обозначилось противоположное осмысление человека в «традиционном» и «модерном» и «постмодерном» обществе, в иной форме в противостоянии Востока и Запада. И только в высших точках методологии идет осознание взаимодействия культур, философских позиций. Поэтому целесообразно привести понимание в восточном мировоззрении положения человека в мире. В России, как евразийской стране, в трактовке современного человека социологами в снятом виде содержится мировоззрение Востока и Запада.

Важнейшей особенностью древневосточной философии была характерная для нее «стертость» личностного начала, его «безликость» и подчиненность всеобщему. Здесь универсальное «Я» превалирует над индивидуальным «Я». Слияние с вечностью в той или иной форме не предполагает активности в реализации личностного начала. Уподобление вечному и неизменному абсолюту предполагает статичность, безоговорочное следование традиции и ориентацию человека на почтительное и бережное отношение к внешнему миру как природному, так и социальному. При этом особенно подчеркивалась необходимость совершенствования внутреннего мира человека. В глубокой древности появляется одна из основ восточного образа жизни − требование приспособления человека к обществу, государству, к старшему по чину или по возрасту.

Основными ценностями в европейском средневековом обществе были две: верность феодалу и глубокая религиозная вера: «Над средневековым европейцем со дня его рождения до самой смерти довлела сложная иерархическая организация католичества. Церковь делала все, чтобы предстать перед глазами верующих в величии своего непоколебимого авторитета. От каждого она требовала согласия с тщательно разработанной системой догматов, отдельные части которой трудами поколений теологов были воедино связаны
и подчинены целому. Авторитет вселенской церкви поддерживало сообщество князей и монархов, ее учение распространяли армии монахов, на страже ее догматики стояли инквизиция и университеты. В руках ее многочисленного духовенства находилась сложная система церковных ритуалов и обрядов, посредством приобщения к которым человек только и мог осуществлять истинную, духовную, то есть религиозную жизнь. Церковь нещадно обирала народы Европы» [133, c. 6].

В эпоху Возрождения «проблема человека» исследуется в аспекте гуманизма, который переходит в антропоцентризм, здесь осуществилось преодоление натуралистической и религиозной направленности исследования человека. Размышляя об обществе и его ценностях, передаваемых из поколения в поколение, мы выделяем самую существенную в духовной культуре человечества и самую спорную в настоящем ценность − гуманизм. На всех языках мира гуманизм означает одно и то же: человечность, любовь и сострадание к людям, угнетенным и униженным эксплуатацией или деспотией. Гуманизм всегда связан с признанием самодовлеющей ценности человеческой личности и всего богатства ее жизненных, творческих проявлений [133, c. 3].

Итальянские гуманисты выставили против римской курии атеистическое вольномыслие, их гуманизм был наполнен жизнерадостным, языческим гедонизмом. Северные гуманисты критикой морали, иронией осуществили миссию нравственного очищения духовной атмосферы перед бурей великих революций.

Идея гуманизма давала точный ориентир в оценке людей и событий
в социальном процессе. Она позволяла правильно отнестись ко всему мрачному в истории − к тому океану горя и страданий, в который была ввергнута значительная часть человечества: назвать зло злом, насилие насилием, преступление преступлением, бесчеловечность бесчеловечностью, социальный прогресс социальным и нравственным прогрессом. И хотя идея гуманизма существовала в разные эпохи и у разных народов, степень ее развития определяется тем, что мы называем культурой, прогрессом, цивилизацией.

С именем И. Канта связано становление одной из антропологических программ исследования человека. И. Кант исходил из понимания человека как существа, принадлежащего двум мирам одновременно – миру природной необходимости и миру нравственной свободы. Он разграничивал антропологию в физиологическом и «прагматическом» отношениях. Первая исследует то, что делает из человека природа, вторая − то, что человек как свободно действующее существо делает, может и должен делать из себя сам. Из этого Кантом «созданы» предпосылки определения социального Проекта человека. Кант поставил перед собой вопрос: что есть человек?

В русской социально-философской мысли XIX − начала XX века «проблема человека» выступила в форме антропоцентризма. Здесь определились два направления: светское и религиозное, материалистическое и идеалистическое. Материалистическое направление представлено революцио­нерами-демократами и, прежде всего, В.Г. Белинским и Н.Г. Чернышевским, идеалистическое – В.С. Соловьевым, Н.А. Бердяевым и другими.

В XX веке интенсивно развернулось исследование проблем человека по следующим направлениям: экзистенциализм, фрейдизм, неофрейдизм, фрейдомарксизм, философская и социальная антропология. Благодаря фрейдизму, открытию роли бессознательного, общество и наука получили рациональное объяснение многим явлениям общественной и индивидуальной жизни, которые прежде были совершенно непонятными.

Философская антропология была призвана соединить конкретно-научное знание человеческого бытия с его целостным философским постижением. М. Шелер, один из основателей философской антропологии, отмечал: «Философская антропология – это наука о метафизическом происхождении человека, о его физическом, духовном и психическом началах в мире, о тех силах и потенциях, которые им движут, и которые он приводит в движение». При этом М. Шелер исходил из догадок высказанных Ф. Ницше о том, что человек не является биологическим совершенством, человек – это нечто несостоявшееся, биологически ущербное существо. Фактор тайны сопровождает всю экзистенциалистскую проблематику осмысления «что есть человек?»

В пермской философской школе, возглавляемой В.В. Орловым,
с 1960-х годов разрабатывается интегральная концепция человека, рассматривающая его как носителя всех свойств материи: физических, химических, биологических и социальных [98]. Социологическая трактовки «проблемы человека», безусловно, избирательно или целостно должна опираться на богатую плюралистическую трактовку сущности человека. Сущность человека как самовоспроизводящего себя и общества существа очевидна из всего многообразия фундаментальных проблем философии и социальной антропологии.

Исторически сущность человека развивается. Она по-разному рассматривалась на каждом историческом этапе: Homo ludens (Пифагор, Й. Хейзинга), Homo sapiens и Homo politicus (Аристотель), Homo religions (Средневековье), Homo creator (эпоха Возрождения), Homo moralis (Б. Спиноза), Homo naturans (Эпоха Просвещения), Homo faber (Б.Франклин, К. Маркс), Homo agressius (М. Оссовская, К. Лоренц), Homo amores (З. Фрейд, К. Юнг, Э. Фромм, Г. Маркузе), Homo integralis (В.В. Орлов. Н.Б. Оконская) [106, с. 19].

Человек и общество: проблема взаимодействия. Личностное в социальном процессе мы узнаем в его системном воспроизведении, изнутри развернутой логики творческого целого. В творчестве достигается апогей идущих от древности до современности гуманистических устремлений к бесконечному развитию человеческих сущностных сил, безотносительно к каким бы то ни было внечеловеческим масштабам или ценностям. Так думают те, кому предметная деятельность не раскрывается как форма междусубъектного общения (и общительно-деятельностной сущности), как взаимопроникновение со-творчества и со-наследования, но кто предпочитает возвести ограниченно-человеческое «творческое начало» в центр Вселенной. Именно такая антропоцентрическая позиция получает подчас свой лозунг-пароль в заново возрождаемой ренессансной и антропоцентрической формуле: «человек − творец самого себя», «человек-самоцель», «Homo creator» [28]. Опасно искажение сущности человеческого творчества и его стратегической перспективы с позиций субъективизма. Последний, по мысли Г.С. Батищева, бывает социально-коллективным и индивидуалистическим. Этот субъективизм и есть антропоцентризм, всегда противостоящий созидательно-творческому назначению человека [7, с. 9]. Своекорыстие антропоцентризма в беспредельном вторжении в природу, в космос без осознания человечеством, персонифицированным в личностном творчестве, последствий своей деятельности. Противоположным является познание объективных законов космической эволюции и принятие космической ответственности и самокритичности, не совместимых с антропоцентризмом.

Истоки антропоцентризма как эгоизма современная социология и философия усматривают в эпохе Возрождения в творчестве Леонардо да Винчи. Гений живет впереди своего времени. Для него существует лишь одна цель – познание, но какова цель этой цели, он не знает. Само обожествление человеческой личности здесь на первом месте [84, c. 412].

Северное Возрождение можно назвать точкой отсчета «модернизации». М. Лютер, революционер в религии, разбивший вековые кумиры и пробудивший в народе жажду свободы, считавший, что всем и каждому христианину подобает знать и обсуждать учение, после разноречивых выводов
из критики Библии принял диктаторское решение о приоритете веры над разумом, и тот, кто думает не так как он, Мартин Лютер, − еретик и богохульник. Протестантизм явился катализатором тридцатилетней войны в Европе. И выкошенное войной население Европы, из-за несходства взглядов по религиозным установлениям, отвернулось от религии в сторону науки
и идеологии. Эразм Роттердамский стоял на стороне разума, и поэтому до сих пор актуально звучит его идея о том, что «Большая часть народа ненавидит войну и молит о мире, лишь немногие, чье подлое благополучие зависит от народного горя, желают войны» [133, c. 18].

Что следует закладывать в основание системы взглядов, определяющих положение человека в мире, − антропоцентризм или социоцентризм? Иначе говоря, чьи приоритеты изначальны: человека или общества? Что должно быть на первом месте: индивидуализм или коллективизм? Форма взаимодействия личности и общества появляется в «Тезисах о Фейербахе» К. Маркса. Третий тезис гласит: «Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан» [87, т. 3, c. 2].

В споре антропоцентризма и социоцентризма нет и не может быть победителя, как это имеет место в спортивных соревнованиях. Антиномия
не имеет окончательного разрешения в той плоскости, в какой она исследуется уже несколько столетий.

Синтез всех сфер культуры внутри человеческого личностного мира строится не ради самозамыкания этого мира вокруг своего собственного, окончательно найденного, принятого за абсолютное начало неподвижного центра, а ради разомкнутого самоустремления к бесконечному восхождению. Чем богаче делается синтез, тем сильнее он устремлен к новым обогащениям. Аксиологическая объективность этого процесса означает, что этот синтез устремлен не только на логику объектов-средств, которые включаются им
в предметный мир цивилизации, но и логику целей, ради которых он это делает, а также и на логику ценностей, мотивирующих и определяющих собой выбор целей. Ценностная система личности в социальном процессе не остается раз навсегда данной, но это самокритичный, вечно развивающийся универсализм, без устали преодолевающий свой глубинный генезис, свой процесс происхождения. Это и равносильно абсолютности его становления [7,
с. 19].

Социологический аспект исследования личности существенно определяет общую методологию как человекознания в целом, так и многогранные частные проблемы личности. Анализ специфики социологического аспекта изучения личности предполагает характеристику содержания понятия «сущность личности».

Социология изучает человека не просто в его социальном качестве, т.е. как личность, а в совокупности его институциональных связей с обществом.

Концепции личности в социологии: ролевая, диспозиционная, культурно-историческая, психоаналитическая, психологическая, социальная. Наиболее характерными для современной теории личности являются следующие подходы к определению исходного понятия. Атрибутивный подход представляет собой определение содержания понятия «личность» через ее свойства. Понятие личности всегда употреблялось для обозначения индивида как носителя определенных внутренних качеств, определяющих его поведение как работника, гражданина и человека. Атрибутивный подход, постулируя вхождение в «номенклатуру» лишь тех личностно образующих черт, которые выступают в качестве существенных, необходимых и достаточных для понятия, тем не менее, не формулирует однозначного критерия существенности, необходимости. Это приводит к произвольности в толковании характеристик, что не позволяет установить четкую иерархию, субординацию выделяемых свойств личности. Следовательно, атрибутивный подход не позволяет строго разграничить понятие «личность» и «сущность личности».

Функциональный подход рассматривает личность с точки зрения ее функций в обществе. Он в известной мере преодолевает ограниченность атрибутивного подхода к характеристике личности, определяя ее как социально активный феномен. Рассматривая личность в качестве субъекта деятельности, функциональный подход характеризует личность как часть общественной системы. Наибольшее воплощение данный подход получил в ролевой концепции личности. Однако здесь есть определенные трудности.

Роли. Истоки любого институционального порядка находятся в типизации современных действий – как наших собственных, так и других людей. Это означает, что одного индивида объединяют с другими определенные цели и совпадающие этапы их достижения; более того, не только определенные действия, но и формы действия типизируются. Собственно, о ролях можно говорить, когда такого рода типизация встречается в контексте объективированного запаса знания, общего для данной совокупности деятелей. Роли − это типы функций в данном контексте. Легко можно заметить, что конструирование ролевых типологий − необходимый коррелят институционализации поведения. С помощью ролей институты воплощаются в индивидуальном опыте.

Роли берут свое происхождение в том же самом фундаментальном процессе хабитуализации и объективации, что и институты. Роли появляются наряду с процессом формирования общего запаса знания, включающего взаимные типизации поведения, процессом, который присущ социальному взаимодействию и предшествует собственно институциализации. Роли представляют институциональный порядок на двух уровнях. Во-первых, исполнение роли представляет самое себя. Во-вторых, роль представляет институциональную обусловленность поведения. Роли опосредуют особые секторы общего запаса знания. Благодаря ролям, которые приходится играть индивиду, он оказывается посвященным в особые сферы социально объективированного знания не только в узком когнитивном значении, но и в смысле «знания» норм, ценностей и даже эмоций.

Можно предположить, что вследствие разделения труда специфически ролевое знание будет расти быстрее, чем общедоступное для всех знание. Умножение специфических задач, связанное с разделением труда, требует стандартизированных решений, которые было бы легко усвоить и передать следующим поколениям. Для накопления специфически-ролевого знания общество должно быть устроено так, чтобы определенные индивиды могли сосредоточиться на своей специальности.

При всей очевидности того, что в разных социально-демографических группах мы играем разные роли (работника, авторитетного человека, фаворита или аутсайдера и изгоя; члена семьи и неформального сообщества, экономически стесненного или процветающего), существуют ограничения, на которые указывает часть социологов: ролевой концепцией не объяснить нравственные поступки человека, не объяснить девиацию, то многообразие и богатство бытия, которое делает человека человеком, а не роботом-автоматом среди других. Функциональный подход не позволяет раскрыть всей глубины и разносторонности способностей личности и таких ее сторон, как сознание и самосознание, соматически характеристики. Функциональный подход «работает» только в стандартных ситуациях и ординарном поведении личности. Он не предполагает выделения понятия сущности личности, которое является необходимым условием социологического исследования. Личность выступает как носитель определенных функций, «агент» данных общественных отношений. Изучение личности в социологии начинается с определения ее места в конкретной социальной структуре, т.е. выявляются социальные позиции личности, которые выступают как фактор, частично обусловливающий социально-психологические и психологические проявления личности. Социальный статус личности может рассматриваться как основа анализа в социологии, поскольку она есть реальная трансформация персонифицированных общественных отношений, определяющих, в конечном счете, сущность личности.

Культурно-исторические типы личности выделяются в соответствии с марксовой концепцией общественно-экономических формаций. В условиях первобытнообщинного строя индивид не отделяет себя от социальной общности, в которой живет. С этапом становления антагонистических обществ социальные группы противостоят друг другу: раб и господин; плебей и патриций; крестьянин и феодал; пролетарий и капиталист. Функциональному разделению общества соответствует и частичная личность. Кисть Рафаэля и Леонардо да Винчи, резец Микеланджело − все это проявления разделения труда. Великая эпоха требовала великих личностей,
и она породила титанов Возрождения.

Психоаналитическая ориентация в социологии включает социально − философские и социологические идеи и концепции Зигмунда Фрейда. Основная проблема психоаналитической ориентации – проблема конфликта личности и общества. Три тирана «уничтожают» психическое равновесие личности: мораль, социальные запреты общества и инстинкты бессознательного. Цивилизация, социальные и моральные нормы, запреты, санкции, социальный контроль и социальная репрессивность, искажая, подавляя и вытесняя исходные влечения или потребности человека, неизбежно ведут
к прогрессирующему отчуждению, неудовлетворенности, деформации характеров, развитию неврозов. Вместе с тем З. Фрейдом и большинством его последователей существующие социальные нормы и институты рассматриваются чаще всего как необходимое условие существования человечества, предохраняющие его от самоуничтожения. Психоаналитическая техника и предназначена собственно для разрешения этой драматической ситуации, помогая человеку приспособиться к ней.

В. Райх, Г. Маркузе, Э. Фромм предлагали радикальные решения в преодолении отчуждения личности от общества и от самой себя. В основе их концепций лежит идея полного уничтожения существующих норм и институтов – социальных, моральных, политических: социальной репрессивности, высвобождения первичных человеческих влечений, трансформации характеров и потребностей посредством двуединой сексуальной и социальной революции либо посредством коммунитарного движения и психоаналитической техники [179, c. 295-296].

Если говорить о методологии анализа проблемы личности в социологии, то ученый-гуманитарий всегда живет в интеллектуальной среде своего времени. Взаимовлияние методологии естественных и гуманитарных наук особенно видно на примере крупных мыслителей. Многие различия между концепциями З. Фрейда и К. Юнга как бы параллельны различиям между концепциями классической и современной физики. Сам К. Юнг находился
в тесном контакте с некоторыми из ведущих физиков своего времени и прекрасно отдавал себе отчет в этих параллелях. З. Фрейд никогда не отказывался от базисной ньютоно-картезианской ориентации своей теории и пытался описывать динамику психологических процессов в категориях специфических механизмов. К. Юнг же постарался понять человеческую психику в ее целостности и особое внимание уделял ее связям с более широкой средой. Так, его концепция коллективного бессознательного подразумевает связанность личности и человечества в неразрывном единстве, что невозможно осмыслить в рамках механицистского подхода. Юнг рассматривал бессознательное как процесс, включающий в себя «коллективные динамические структуры», которые он называл архетипами. Согласно Юнгу, эти архетипы связаны между собой сетью взаимоотношений так, что каждый архетип, в конечном счете, подразумевает все остальные.

Начиная с 1920-х годов, психоаналитическая ориентация заняла заметное место в сфере конкретных социологических исследований, особенно
в таких концепциях, тесно связанных с проблемой личности, как лидерство, девиантное поведение, социология семьи и социализации личности, пропаганды, массовых коммуникаций и их влияния на личность, изучение социальных и политических типов и характеров.

Теория лидерства исследует один из механизмов интеграции групповой деятельности, когда индивид исполняет роль руководителя. По Фрейду, подавленное либидо может переходить в стремление к лидерству. Массы нуждаются в лидере, аналогичном авторитарному отцу семейства. По Адлеру, стремление к лидерству – компенсация чувства неполноценности личности. Многие исследования лидерства опираются на типологию авторитета, разработанную М. Вебером (традиционное, рационально-легальное и харизматическое лидерство).

Диспозиционная концепция личности, активно разрабатывавшаяся
в 1970 − 1980-е гг. американской, а на их основе советской социологией,
во многом опиралась на бихевиористские общеметодологические концепции. Целью этой концепции являлось выявление общих структур: предрасположенности групп к тем или иным формам поведения, в зависимости от их:

а) активности в сфере труда и творчества, б) общественной жизни и жизни коллектива, в котором «вращается» личность; в) сферы семейно-бытовых
и имущественных отношений; г) сферы культуры и комфортного обустройства свободного времени. Для ленинградских исследователей методологической была установка на ценности, движущие личностью: высшие (терминальные) и обыденные (инструментальные). Однако в ходе исследований выяснилось, что очевидной, детерминирующей поведение человека оказалась деятельная и социальная сущность человека [118].

Социологический анализ личности трудно отделить от социально-психологического анализа. Личность человека всегда оказывается выражением определенных социальных настроений, несет в себе отпечаток не только региональной, национальной, классовой, культурной групповой среды. Работы Г. Лебона, Х. Арендт, С. Московичи, Ж. Тощенко дают представление
о социально-политических настроениях в каждую эпоху.

Психологический подход к анализу личности уделяет внимание одному из важнейших ее признаков и функций – коллективному и индивидуальному бессознательному, сознательному и социально-осознаваемому. Этот предмет исследования правомерен, поскольку сознание − такой компонент, без которого личность немыслима, несостоятельна. Сведение личности к сознанию также является односторонним, поскольку сознание проявляется в жизни и деятельности, и сведение личности только к сознанию исключает ее объективную деятельностную сторону. Психологический подход − один из возможных способов конкретного исследования личности.

Биологический подход к «проблеме человека» и анализу поведения

личности по-новому, в сравнении с организмической концепцией Г. Спенсера, на современном этапе социологии исследует основы всех форм общественного поведения человека в рамках нового направления – социобиологии. Социобиология изучает коэволюцию в самом человеке. Проблема выделения сущности человека есть проблема разграничение животного и собственно человеческого. Первое изучается естествознанием, второе – гуманитарными науками. Социобиология – биологические основы эволюции человека. Проблема взаимосвязи природного и социального в человеке обозначается как проблема генно-культурной коэволюции. Зигмунд Фрейд утверждал, что существует конфликт между биологическими побуждениями и требованиями культуры. Фрейд считал, что согласно требованиям цивилизации люди должны подавлять свои биологически обусловленные сексуальные и агрессивные побуждения. Другие исследователи общества, в частности Бронислав Малиновский (1937), высказал компромиссную точку зрения. Он считает, что человеческие институты созданы для удовлетворения побуждений людей. Например, институты семьи и брака легитимируют секс, в то время как спортивные организации – агрессию.

Культура влияет на поведение, однако характер человека формируется на основе биологических факторов. Социобиологи настаивают на том, что многие типы поведения – от агрессии до альтруизма – могут быть обусловлены генетически. В человеке есть врожденная способность к взаимопомощи
и к общительности на основе морали. В той степени, в которой она наследуется, она – социобиологичная; в той, в которой приобретается в процессе жизни и воспитания, − социокультурная. Проблема в том, может ли влияние цивилизации переходить на генетический уровень и становиться фактором естественного отбора или имеет место только социальное наследование культуры?

Мышление, с точки зрения социобиологов, свободно от генетического влияния, но интеллект был создан для обеспечения способности человеческих генов к выживанию. «Противоразумное возникает лишь в случае нарушения какого-либо инстинкта», − подчеркивал К. Лоренц [82, с. 252]. Бихевиоризм утверждает все же, что поведением человека, как и животных, можно управлять, а разум − лишь инструмент ориентации в мире.

Как считают социобиологи, альтруизм является одним из многих типов генетически обусловленного поведения. На первый взгляд, кажется, что альтруизм не способствует выживанию. Однако альтруизм генетически обусловлен, так как способствует сохранению данного вида в целом. Под генетическую детерминацию попадают следующие явления: инцестное торможение, конфликт отцов и детей, война, территориальность, различная ориентация полов, страх детей перед чужими людьми, альтруизм и агрессия.

В конце XIX в. итальянский врач Чезаре Ламброзо обнаружил связь между криминальным поведением и определенными физическими чертами. Он считал, что люди предрасположены к определенным типам поведения по своему биологическому складу. Он утверждал, что «криминальный тип» есть результат деградации к более ранним стадиям человеческой эволюции. Этот девиантный тип можно определить по таким характерным чертам, как выступающая нижняя челюсть, реденькая бородка и пониженная чувствительность к боли. У. Шелдон связывал строение тела с присутствием характерных личностных черт. Эндоморфу (человеку умеренной полноты) свойственны общительность, умение ладить с людьми и потворство своим желаниям. Мезоморф (чье тело отличается силой и стройностью) проявляет склонность к беспокойству, он активен и не слишком чувствителен. И, наконец, эктоморф, отличающийся тонкостью и хрупкостью тела, склонен к самоанализу, наделен повышенной чувствительностью и нервозностью Шелдон сделал вывод, что наиболее склонны к девиации мезоморфы, хотя они отнюдь не всегда становятся преступниками.

Агрессивность человека соответствует агрессивности животных, а садизм имеет корни в инстинкте агрессии. Как и в животном мире, агрессивность больше присуща лицам мужского пола. Отбор стимулирует войны
и экологический кризис. «Есть веские основания считать внутривидовую агрессию наиболее серьезной опасностью, которая грозит человечеству в современных условиях культурно-исторического и технического развития», – предостерегает К. Лоренц [82, c. 114-115]. У животных для преодоления агрессии вводится специальный механизм торможения, в человеческом мире − запреты. «Образование ритуалов посредством традиций, безусловно, стояло
у истоков человеческой культуры, так же как перед тем, на гораздо более низком уровне, филогенетическое образование ритуалов стояло у зарождения социальной жизни высших животных» [82, c. 81].

Агрессивность нельзя исключить, избавляя людей от раздражающих ситуаций, или наложив на нее моральный запрет, или с помощью генетической инженерии, так как она выполняет биологически положительную роль, и все инстинкты связаны между собой (даже смех связан с агрессивностью). Необходима переориентация того, что Лоренц называет «воодушевлением»
и «объективное физиологическое исследование возможной разрядки агрессии в ее первоначальных формах на эрзац-объекты». Необходимо общее дело и улучшение общего культурного образования для создания как можно большего количества «идентификаций». Спорт, искусство, наука, смех выступают как необходимый тормозящий механизм агрессии по отношению ко всем людям и всей природе. Этологический императив К. Лоренца звучит так: «Поступай так, чтобы твое поведение как разумного существа соответствовало законам природы» [83, c. 153].

Системный подход предполагает рассмотрение личности как сложно организованного целого, каждый из компонентов которого должен быть рассмотрен в рамках специальных дисциплин на основе общих методологических принципов. Являясь определенной системой, обладая всеми признаками и свойствами данной категории, личность в то же время выступает как элемент сложной общественной системы. Законом движения этой системы, в конечном счете, определяется жизнедеятельность личности. Личность это − общество, «запечатленное» в нас. Личность − персонифицированное воплощение совокупности общественных отношений. С этих позиций необходимо рассматривать вопрос о личности как целостности, как системе, специфике, субординации ее компонентов. Личность − элемент больших и малых социальных групп. Как элемент «референтной малой группы» личность персонифицирует тип социальной связей в той или иной общности людей.

Личность всегда есть представитель определенной общности людей, из чего следует рассмотрение общественной сущности личности как объекта социологического анализа, что предполагает определенную трактовку категории «общность». В российской социологии общность рассматривается как атрибутивное понятие, которое производно от групповой деятельности, выступающей в качестве совокупного субъекта. Характер общности выводится из взаимодействий в процессе труда и общения, из культурных стандартов, принятых в обществе.

Социализация личности: первичная и вторичная. Т. Парсонс во многом опирался на психоаналитическую концепцию личности З. Фрейда – такие элементы фрейдизма, как, например, концепцию динамической структуры и защитных механизмов личности, решающего значения Эдипова комплекса в период первичной социализации человека. По мнению Парсонса, разрешение ряда аффективно-эротических проблем в жизни ребенка дает ему первичное представление о ролевой структуре общества, и таким путем формируется связь личности и социальной системы. Вообще, мотивационная структура и динамика, играющая столь значительную роль у Парсонса,
не может с его точки зрения, адекватно анализироваться чисто социологическими средствами, без обращения к психоанализу, который, в свою очередь должен быть «социологизирован», избавлен от исходного атомарно-индивидуалистического принципа. Первичная социализация –это процесс восприятия норм и ценностей ближайшего окружения и общества. Вторичная социализация – процесс трансляции норм и ценностей следующему поколению.

Типология личности. Основания типологии. В рамках Франкфуртской школы родилась концепция «репрессивной цивилизации», и законченный вид она получила в теории Г. Маркузе. Маркузе утверждал, что в современном «позднекапиталистическом» обществе царят интеллектуальная стагнация, социальный регресс и полное подавление личности. А имущий класс, стремясь сохранить и упрочить свое господство, использует все достижения науки, техники и массовую культуру для формирования «одномерного человека», самодовольного обывателя с потребительскими интересами, совершенно утратившего способность критически оценивать свое положение
в обществе и осмысливать само устройство общества. Даже пролетариат, по Маркузе, втянулся в потребительскую гонку и оказался «интегрированным» в репрессивное общество. Институты общества превратились в репрессивный аппарат насилия и подавления оппозиционных сил. Бороться радикальными средствами способны лишь обездоленные маргинальные слои.

Понятие «маргинальная личность» употребляется в социологии для характеристики личности, которая входит одновременно в какую-либо обособленную социальную группу и другую (возможно в несколько), более обширную, и, таким образом, находится как бы на краю этих групп. Термин «маргинальная личность» был впервые введен американским социологом Робертом Парком. Т. Веблен отмечал, что маргинальное положение малых этнических групп оказывает влияние на формирование сознания членов этих групп. Ссылаясь на отдельных талантливых представителей национальных меньшинств, он сделал вывод о том, что маргинальное положение социальных групп соответствует формированию творческих способностей и творческим достижениям, т.к. слабая адаптация к системе ценностей доминирующей группы, не вызывая интереса к обладанию этими ценностями, оставляет большой потенциал для творческих достижений [77. 195-196].

Э. Фромм рассматривал капитализм как иррациональное, «больное общество», в котором страх подавляет все естественные порывы, а господствующие нормы и ценности воспитывают лишь негативные типы социального характера. Возможность избавиться от болезни он видит в социальной терапии, гуманизации, которая должна привести к созданию гармонически здорового общества.

В рамках идеологии «контркультуры» современную западную цивилизацию рассматривают как нечто противоестественное. Это противоестественное отделение человека от природы, поэтому «хиппи» призывали к обожествлению эротики, утверждению религии вожделеющего тела.

Технократия, превратившись в безликую социальную группу, держит под контролем всю политику, культуру и социальную жизнь современного общества, включая досуг и развлечения граждан. С помощью «насквозь рационализованной» и умертвляющей все живое западной культуры технократия окончательно отрывает человека от природы, превращая его в совершенно больное существо, подвластное любым манипуляциям. Поэтому полное рассублимирование современного человека, закованного в цепи «сублимированной» и «сублимирующей» его культуры, осуществляется с помощью контркультуры. Это обеспечит воссоединение человека с природным универсумом, в том числе и с самим собой как «естественным существом» [131,
c. 315 - 316].

Концепция «социального поведения» в рамках позитивистской социологической ориентации, являющейся общетеоретической основой эмпирических социологических исследований, отражала стремление социологов создать научно «точную» социологию. Под «социальным поведением» понимается определенная сторона деятельности и взаимодействия индивидов (и социальных групп), выделяемая на основе обращения к психическим взаимоотношениям (коммуникациям) людей как «специфически-социальному» фактору, закономерности взаимоотношений обособленных индивидов друг
к другу − «межличностных отношений». Акт психического взаимодействия между двумя или несколькими индивидами выделяется в качестве фундаментальной структуры социального, с которой связана изначальная специфика социальных процессов.

Вначале тип социального поведения личности исследовался в русле концепции «социального бихевиоризма». Начиная с 1930-х гг. Д. Ландберг, применяя принцип «стимул-реакция» к изучению поведения человека в социальной среде, отождествлял изучение актов общественного сознания
с изучением реакций («открытого поведения») групп, коллективов. Этот подход нашел применение в социологии «малых групп», «социологии лидерства», «социологии политических отношений». В настоящее время теория социального бихевиоризма активно используется для формирования ценностей и мотивов, потребностей и интересов в условиях рыночных отношений в обществе. Второе направление, в противоположность социальному бихевиоризму: «наука о социальном поведении личности» делает акцент с позиций «динамической психологии» прежде всего на психоанализе. Основную тенденцию этого направления наиболее полно выразила теория социального действия. В эмпирических исследованиях, проводимых в рамках концепции социального поведения, используются фрейдистские представления о структуре личности (Superego – Ego – Id), факторах личностного конфликта и путях его преодоления. Установки динамической психологии были использованы для обоснования теории человеческих отношений. Наиболее последовательно эту программу используют в прикладных исследованиях в индустриальной социологии, социологии семьи, социологии расовых и этнических отношений.

Итак, проблема человека стоит в центре внимания социологии в качестве исходного и конечного методологического принципа. Насколько социолог осознает, что именно человек – центр исследований, критерий и самоцель исследования, настолько он причастен к принципу гуманизма. Степень углубления в проблему смысла существования человека, его ценностей, потребностей и интересов, в изучении того, насколько он превратился в предмет социологической рефлексии, определяет теоретическую глубину и меру адекватности эмпирических исследований, что характеризует ранг самого социолога как специалиста.

В философской антропологии выделяется четыре исторических этапа исследования «проблемы человека»: натуралистический стиль мышления, характерный для античности, теологический стиль (эпоха средневековья), антропоцентричный − эпоха Возрождения и социоцентристский (от эпохи Просвещения до современности). Человеку, контактирующему с другими людьми, открывается интерсубъективность, в рамках которой он и решает, чем является он сам и чем являются другие. При этом человек находится
в организованной ситуации, которой живет, и своим выбором он заставляет жить ею все человечество.

Прорывам в исследовании проблемы личности являются методологически новые представления, разрабатывавшиеся под влиянием переворота
в квантовой физике, когда выяснилось, что «мир, который наблюдали сторонники квантовой теории, не представлялся более машиной, состоящей из множества отдельных объектов, он был неделимым целым: сетью отношений, которые необходимым образом включали наблюдателя» [103, с. 177, 184].

Природа и разум составляют необходимое единство. По И. Пригожину, паттерны организации, характерные для живых систем, могут быть обобщены в едином динамическом принципе, принципе самоорганизации. Живой организм − это самоорганизующаяся система, что означает, что ее упорядоченность не навязывается ей окружающей средой, а устанавливается самой системой. Иными словами, самоорганизующиеся системы проявляют определенную степень автономии. Это не означает, что они изолированы от своей среды; напротив, они постоянно взаимодействуют со средой, но это взаимодействие не определяет их организацию; они являются самоорганизующимися системами.

Мышление постмодерна не является ни механистическим, ни мистическим. Многомерное пространство человеческого сознания, изучение трансперсональных уровней сознания приводит к новому решению старых проблем: после того как человечество решило социокультурными и биологическими методами болезни чумы, оспы, холеры, оно приобрело новые болезни: сердечно-сосудистой, нервной, вегетативной системы: инфаркты, шизофрению, рак. Психологи приходят к следующему эмпирическому наблюдению: больные шизофренией никогда не болеют раком. В понятие шизофрении, как и в понятие инфляции в экономике, «сбрасывают» малопонятные процессы, но их классифицируют и по мере изобретения способов и технологий пытаются приглушить. Общество относит их к девиантному поведению личности.

Английский исследователь-психолог Рональд Лейнг подходит к психиатрической проблематике с экзистенциальных позиций. «Он интерпретирует шизофрению и другие психозы не как заболевания, а как особые стратегии, изобретаемые людьми, чтобы выжить в ситуациях, невозможных для жизни. Такая точка зрения приводит к радикальной смене перспективы. Для Лэйнга сумашествие является разумной реакцией на безумное социальное окружение» [65, с. 132]. В отличие от большинства психологов и психиатров, сосредоточившихся на изучении человеческого поведения и старающихся соотнести его с физиологическими и биологическими механизмами, Лэйнг погружается в исследование нюансов человеческого опыта и его искажений.

Исследование смены парадигм в науках и обществе приводит к холлистическому видению экономики и экологии, с его акцентом на изучении единства культуры. Мир был разъят на элементы-объекты, просчитан, «все, что нельзя измерить и посчитать, считалось ненаучным». Галлилеевская программа предлагает нам мертвый мир. Здесь нет места зрению, звуку, вкусу, прикосновению и запаху, а, следовательно, нет места и этической и эстетической чувственности, ценностям, качеству, душе, сознанию, духу. Мы должны были разрушить мир сначала в теории, чтобы потом разрушить его практически.

Новая наука и новая эпистемология должны быть связаны с самым коренным пересмотром традиционного отношения к природе: не экспансия
и эксплуатация, а коэволюция − это поворотный пункт в методологии. Традиционный язык науки является описательным (descriptive), тогда как сообщение личностных переживаний требует языка выразительного (depictive).

Связь между механистическим мировоззрением и патриархальной идеей «человека-мужчины», господствовавшего в природе, характерна не только для работ Френсиса Бэкона, но также, в большей или меньшей степени, для Рене Декарта, Исаака Ньютона, Томаса Гоббса и других «отцов-основателей» современной науки. Со времени появления механистической науки эксплуатация природы идет рука об руку с эксплуатацией женщины. Таким образом, античное сопоставление женщины и природы связывает историю женщины
и историю природы и роднит феминизм с экологией. Слияние двух движений, применение феминистского сознания к новой экологической парадигме называется «экофеминизм». Опыт женской сексуальности, беременность, деторождение и материнство есть некая телесная метафора взаимосвязанности всей жизни и вовлеченности всего существующего в циклические процессы природы. Реальные психологические различия между мужчинами и женщинами в том, что существует явное преобладание контекстуальной перцепции и синтезирующих способностей у женщин и аналитических возможностей − у мужчин. Следует признать, что женское мышление − проявление целостного мышления, а женское знание эмпирики − важнейший источник формирования экологической парадигмы.

Сдвиг парадигмы в экономике также связан с поворотом методологии в сторону субъекта. Это субъект должен быть достаточно развит, чтобы во всей полноте понимать объективные процессы. Речь идет о роли культуры личности в осмыслении экономических и социокультурных процессов. Современное общество характеризуется фрагментацией современного экономического мышления, отсутствием ценностей, «зацикленностью» экономистов на необоснованном экономическом росте и их неспособностью принять во внимание нашу зависимость от природы.

Хейлз Хендерсон − футуролог, консультант вашингтонского правительства, автор монографии «Создавая альтернативные модели будущего», утверждает: «Называем ли мы... кризисы «энергетическими», «экологическими», «урбанистическими» или «популистскими», мы должны признать, что корень их лежит в одном базовом кризисе неадекватного, узкого восприятия реальности». Она утверждает: «Экономика − не наука; это чистая политика в замаскированном виде». Аномалии, которые экономисты не могут более игнорировать, уже болезненно сказываются на жизни каждого гражданина. Перед лицом растущих дефицитов и задолженностей, перед лицом продолжающегося разрушения окружающей среды и соседства нищеты с прогрессом даже в самых богатых странах это утверждение не потеряло своей актуальности.

Экономика, по Хендерсон, − это всего лишь один из аспектов всей экологической и социальной структуры. Экономисты склонны разделять эту структуру на фрагменты, игнорируя социальную и экологическую взаимосвязь. Все товары и труд сводятся лишь к их стоимостному выражению, а социальные и экологические издержки, порождаемые всеобщей экономической деятельностью, игнорируются. Частные доходы все в большей степени получаются за общественный счет ценой ухудшения окружающей среды и общего качества жизни. Нам рассказывают о сверкающих блюдах и одеяниях, но забывают при этом напоминать о потерянных сверкающих реках и озерах. Концепция благосостояния должна отбросить свою скрытую суть, основанную на капитале и материальном потреблении, и переопределить ее как человеческое обогащение. Понятие прибыли следует переосмыслить, чтобы она означала только создание реального достатка, а не частную или общественную прибыль за счет социальной и экологической эксплуатации. Когда гильдия экономистов говорит об эффективности, какой уровень она имеет в виду: индивидуальный, коллективный, общественный или всю экосистему? Экономическая наука, − утверждает Х. Хендерсон, − возвела на престол самые непривлекательные из наших страстей: стяжательство, соперничество, гурманство, гордыню, эгоизм, узколобость и, наконец, обычную жадность. Хендерсон видит выход в смене ценностей, преобладании целостной методологии и щадящих экологию мягких технологиях [65, с. 225-237].

Личностные ценности. Бытие ценностей в структуре личности индивидов является не только эмпирической очевидностью и теоретически признанным общим местом, но и логическим условием существования предметно-воплощенных ценностей – ведь предметное воплощение осуществляется только посредством целенаправленной деятельности людей, ориентированной на эти ценности. Мотивация этой деятельности исходит не от абстрактных социальных ценностей, а от личных ценностей индивидов. Лишь приняв форму личностной ценности, ценностный идеал может найти путь к предметному воплощению. Общезначимая ценность становится действительно значимой только в индивидуальном контексте. Личностные ценности, как
и ценности социальные, существуют в форме идеалов, т.е. моделей должного [134, с. 184]. Личностные ценности − это идеалы, задающие конечные ориентиры индивидуального конкретного субъекта. Поэтому наиболее точным было бы наряду со словом «идеал» воспользоваться для характеристики формы существования личностных ценностей понятием «модель потребного будущего». Это понятие означает тот факт, что человеческий мозг отражает
не только события настоящего и прошлого, но и ситуацию предстоящего, причем последнюю в двух различных формах − вероятностного прогноза
и программирования.

Основные понятия:

Человек. Индивид. Индивидуальность. Личность. Социальная роль. Социальный статус. Интересы. Ценности. Саморегуляция и самоконтроль. Социализация личности: факторы, этапы, противоречия. Самореализация. Типы личности.

Вопросы для самоконтроля:

1. Натуралистический, теологический, антропоцентричный и социоцентристский стиль мышления в определении человека.

2. Марксистская и фрейдистская концепция личности.

3. К. Юнг о структуре личности.

4. Продуктивное и репродуктивное поведение личности, по Э. Фромму.

5. Концепция человека действующего А. Турена.

6. Т. Парсонс: системный подход к понятию личности.

7. Роль – институт – актор.

8. Концепция «Я» Дж. Мида и Б. Скиннера.

9. Насколько социальное происхождение определяет социальный статус личности?

10. Диспозиционная концепция личности.

11. Теория личности в концепции habitus’а П. Бурдье.

12. Современные социально-экономические реформы в России и возможность самореализации личности.

13. Почему один человек может совершить подвиг (с риском для своей жизни), а другой может оскорбить (действием) слабого человека?

14. Насколько свободна личность в современном обществе?

15. Девиация и деликвентность.

16. Причины распространения социальной инерции (апатии) личности.

17. Взаимосвязаны ли идеология общества и наличие «подросткового синдрома» личности: максимализма, внеисторичности, нетерпимости, нигилизма в сознании и поведении людей?

18. От чего зависит изменение (уменьшение или увеличение) количества

самоубийств, убийств и других видов преступлений в обществе?

19. Что такое экофеминизм?

20. Мотивация экономического поведения.

21. Харизматическая личность и толпа.

22. Различие понятий: ценности и ценностные ориентации.