Рождение гуманизма: от Франческо Петрарки до Колюччо Салютати

«Франческо Петрарка был первым, кто обладал столь утонченным умом, что понял и возродил изящество утра­ченного стиля древних». Так писал Леонардо Бруни в сво­ем жизнеописании Петрарки в 1436 году…

В одном из своих писем «О делах повседневных» Пет­рарка показывает, насколько тесно связаны красноречие, то есть словесная дисциплина, и философия, то есть воспи­тание души. Речь – вот что в своем выражении дает мерило себе и порождающему ее духу. «Не малым вырази­телем духа является речь», которая, появляясь на свет, подчиняется контролю со стороны, признает дисциплину и выражает дух. «Не может обладать достоинством речь, если не имеет его сам дух», и напротив – состояние духа обретает в обращенных к людям словах меру и конкретный смысл…

Если мы хотим оставаться людьми, нужно общаться с людьми. «Мы должны старать­ся быть полезными людям, с которыми живем; и нельзя сомневаться, что мы можем в высокой степени помочь их душам нашими словами»…

И пусть нас не тревожит мысль о забвении, которое ожидает наш труд, о его тщете, о неизбежной тленности всех вещей. «Пройдут тысячи и тысячи лет, века за веками, но никогда не будет излишним восхваление добродетели, никогда не будет излишне превознесена любовь к богу или преодолен порок…» Ceterorum hominum charitas, любовь к ближнему, – вот что, по мнению Петрарки, является стимулом и целью studia humanitatis…

Здесь налицо два наиболее характерных для гуманизма мотива: осознание ценности словесности и социальный характер подлинно человеческого бытия. В другом месте, в письме к другу, который изъявил желание пре­даться монашеской жизни, Петрарка развивает тему о до­стоинстве жизни деятельной. Забота о родине и любовь к ближнему не только не проти­воречат, но, напротив, тесно связаны с этим внутренним самовоспитанием, которое является предпосылкой всякой плодотворной деятельности на земле. Поэтому путь к от­крытию собственной души, который продолжался у Пет­рарки всю жизнь, был вместе с тем и завоеванием самой прочной связи с другими людьми.

Возможно, величие Петрарки заключено именно в от­стаивании того основополагающего опыта, с помощью которого человек, срывая покров внутреннего заблужде­ния, скрывающий его от самого себя, оказывается перед лицом собственного убожества и собственного благород­ства…

Бесполезным изысканиям относительно природы вещей Петрарка решительно противопоставляет изучение челове­ка, скромную философию людей и построенного ими града земного. Мир бога закрыт семью печатями для бренного разума, и пытаться проникнуть в него – святотатственно и незаконно.