Глава 5. Повергая одним ударом врага, он не чувствует никакого огорчения, но невольно ранить друга боится, как женщина

Повергая одним ударом врага, он не чувствует никакого огорчения,
но невольно ранить друга боится, как женщина.
Акутагава Рюноске, «Слова пигмея».
За завтраком деканы факультетов торопливо разбирались с расписанием новоиспечённых шестикурсников, проверяя, кто какие оценки получил, и требуя подтверждения по поводу выбранных предметов.
— Поттер, Вы уверены, что Вам нужно столько предметов? — Снейп с сомнением глядел на листок с оценками Гарри за СОВ. — Если Вы по-прежнему планируете стать целителем, Вам не нужны, например, Прорицания и Уход за Магическими Существами…
По правде сказать, Гарри был уверен, что оба эти предмета ему не нужны; но Уход он продолжал изучать из-за Хагрида, а Прорицания — из-за Блейза, который стопроцентно собирался на них ходить. Два-три предмета туда или сюда — велика ли разница? «И вообще, я, может, до ТРИТОНов и не доживу — зачем сейчас беспокоиться?»
— Я абсолютно уверен, профессор.
— Тогда в Вашем расписании не будет отдыха, как у прочих, — предупредил Снейп. — Обычно шестикурсники изучают не больше семи предметов для ТРИТОНов, но десять оставят Вас без перерывов.
«Не беда».
— Я понял, сэр.
— Что ж, — Снейп задумался на минуту, а потом коснулся палочкой чистого листка бумаги. — Вот Ваше расписание, Поттер. И не жалуйтесь потом.
«Когда это я тебе жаловался?!»
Первым уроком у Гарри были Древние руны; преподаватель была настроена крайне серьёзно и назадавала столько, что он засомневался в своём решении: пятнадцатидюймовое эссе, два сложных перевода, и к среде все должны были прочесть целую охапку книг. С этими книгами ему пришлось идти на ЗОТС, потому что оставить их в спальне он решительно не успевал; впрочем, не у него одного была такая проблема.
Кабинет ЗОТС в очередной раз поменял свой облик; при Квиррелле это была безликая аудитория, при Локхарте всё было увешано его же портретами, при Люпине где-нибудь в углу обязательно имелась коробка, аквариум или клетка с очередным существом для урока, при Грюме полки у стен изобиловали всяческими врагоизобличающими приспособлениями, при Амбридж всё было омерзительно слащаво и окрашено в пастельные тона. Снейп же повесил на окна более тёмные занавески, добиваясь в классе зловещего полумрака, схожего с тем, что царил в подземельях Хогвартса, и «украсил» стены, лишённые теперь полок, картинами, эстетическую ценность которых Гарри затруднился бы определить; однако их практическая ценность сомнений не вызывала. На одной из картин, например, был изображён человек под действием Круциатуса; это было куда как нагляднее, чем грюмовские пауки. Пустые глаза незнакомого волшебника на другой картине заставили Гарри вспомнить о Поцелуе дементора, а неопознанная кровавая масса на третьей вообще отбила у него охоту и дальше интересоваться живописью.
— Уберите свои учебники, — тихо велел Снейп тем шустрым, что уже успели их вытащить. — Я буду говорить, а вы будете слушать.
«Инновации в образовании, блин».
— Итак, у вас было пять преподавателей ЗОТС, и каждый из них имел свои приоритеты и цели. Странно, как при таком хаотичном образовании вы сумели сдать СОВ на достаточном уровне, чтобы продолжать обучение, и ещё более странно будет, если вы сумеете не отстать от уровня, требуемого на ТРИТОНах.
Снейп помолчал, чтобы присутствующие прониклись, и продолжил.
— Тёмные Силы многолики, изменчивы и вечны. Это гидра: когда вы отрубаете одну её голову, вырастает новая, более умная и жестокая, чем прежде. Вы боретесь с тем, что текуче, неразрушимо. Поэтому ваша оборона должна быть столь же гибкой и изобретательной, как силы, которые вы стремитесь уничтожить. Итак… Вы, несомненно, новички в невербальной магии. Поэтому начнём с азов. Каковы преимущества невербальных заклинаний?
Рука Гермионы стремительно взметнулась вверх. Гарри, немного читавший о невербальных заклинаниях, поднимать руку не стал.
— Итак, мисс Грейнджер? — осведомился Снейп, убедившись, что больше никто не хочет ответить.
— Ваш противник не имеет никакого представления о том, какое заклинание вы собираетесь применить, что даёт вам преимущество в несколько секунд, — на одном дыхании выпалила Гермиона.
— Ответ полностью скопирован из «Стандартной книги заклинаний, часть шестая», — откомментировал Снейп. — За неимением лучшего, он сгодится.
Малфой хихикал, не скрываясь.
— Теперь делитесь на пары, как вам будет угодно. Один из партнёров будет нападать, используя невербально уже известные вам заклятия, другой будет отражать их — также в полной тишине.
Половина класса, наивно полагая, что Снейп попадётся на такую детскую уловку, тихонько шептали заклинания себе под нос; Снейп, однако, распознавал халявщиков безошибочно и назначал взыскания слизеринцам и снимал баллы с Гриффиндора в диких количествах. Гарри рад был тому, что ни один из Эй-Пи не пытался смухлевать, хотя они и в самом деле никогда раньше не пробовали заниматься невербальной магией.
— Блейз, ты нападаешь или просто вид делаешь? — подозрительно прошипел Гарри после десяти минут с поднятой палочкой в ожидании хоть каких-то действий со стороны напарника.
— Нападаю! — также шёпотом возмутился Блейз, делая страшные глаза своей палочке, словно это она была во всём виновата. — А что, совсем никак?
— Никак, — подтвердил Гарри.
— А если ещё раз?.. — Блейз сосредоточенно сдвинул брови.
Холодок опасности резво пробежал по позвоночнику; Гарри автоматически взметнул палочку выше, мысленно выкрикивая: «Protego!».
Заклятия столкнулись с тихим треском в завибрировавшем от магии воздухе; Блейза отнесло к стенке, как пушинку, Гарри выронил палочку и упал на колени, давя слабую, но жгучую боль во всём теле. Он понял теперь в полной мере, насколько плотно пронизывает тело сеть магических жил. «Почему… я не выпил… обезболивающего перед… уроком… придурок…».
— Гарри, Гарри, что с тобой?! — члены Эй-Пи окружили его, позабыв об уроке. — Ты в порядке, Гарри?
— Я отлично, — Гарри заставил себя встать и придать лицу приветливое выражение. — Что с Блейзом?
Блейз тем временем, шипя, выкарабкивался из-под перевёрнутой в полёте парты и двух стульев.
— Кажется, у меня плечо сломано, — сквозь зубы поведал он Снейпу, одним взмахом палочки освободившему его из-под завалов мебели. — А так всё нормально…
— Поттер, взыскание в субботу вечером в моём кабинете, — бросил Снейп, не оборачиваясь. — Похоже, даже невербальная магия не научит Вас сначала думать, а потом делать. И отведите мистера Забини в больничное крыло, раз уж невербальное Протего Вы успешно освоили.
Гарри кивнул и подал руку Блейзу — который, однако же, обошёлся без посторонней помощи, вставая. Левая рука слизеринца висела плетью, и он морщился всякий раз, когда случайно двигал ею.
— Я не нарочно, — сокрушённо сказал Гарри, как только за ними закрылась дверь кабинета ЗОТС. — Я не думал, что будет так сильно…
— Забей, — нетерпеливо мотнул головой Блейз. — Беги в подземелья, пей обезболивающее… такое мощное заклятие, тебе должно быть больно…
— Это терпимо. Сначала сдам тебя с рук на руки мадам Помфри, тогда пойду, — непреклонно ответствовал Гарри.
— Ладно, — неохотно сдался Блейз. — Но если ты свалишься в коридоре от боли…
— То ты меня предварительно пару раз пнёшь за дурость и дашь обезболивающего? Я же не буду колдовать, — беспечно отозвался Гарри. Боль чуть схлынула, или он просто с ней свыкся. — Расслабься, ты же знал, что мне будет больно.
— Ну и что, что знал? — буркнул Блейз, не глядя Гарри в глаза.
Гарри осторожно поцеловал Блейза в уголок губ и почти сразу отстранился.
— Пойдём.
До конца урока ЗОТС оставалось ещё битых полчаса, когда Гарри, глотнув обезболивающего зелья, смог наконец-то расслабиться.
«И так каждый день?..» Гарри надеялся только, что в следующий раз он сумеет никого не покалечить.
Пустая спальня была непривычно безопасной, Гарри забился на свою кровать, не задёргивая полога, и достал из тумбочки мешочек с рунами.
— Руны-руны, — негромко пропел Гарри; в голове всплывали мутные образы некогда читанных тайком от тёти Петунии экзотических сказок. — Что меня ждёт в этом году? Что будет, чему не миновать?
«Послушал бы меня кто — живо бы сплавил в Сейнт-Мунго».
Горячая руна обожгла кончик указательного пальца; её товарки недовольно леденили ладонь, намекая, что нечего тут ковыряться, когда сегодня не их черёд. Гарри торопливо вытащил нужную, подкидывая её на ладони, раскалённую, совно рассерженную до крайности.
— Ну-ка?..
Руна Perthro. Пертро.
— Это руна возрождения, инкарнации. Это возрождение в материальной сфере. Например, инкарнация человека. Руна связана с Фригг — супругой Одина. Таинство. Рождение. Perthro управляет процессами в материальной сфере. Это руна стихии Земли. Чрево Земли. Возможности Пертро по регенерации и восстановлению органов и их тканей используются в лечебных заклинаниях, — заунывным голосом начал Гарри цитировать рунический словарь. — Иератическая или мистериальная Руна. Указывает на то, что находится за пределами наших слабых возможностей делания. Эта руна пребывает в плане Небес, непостижимого и ассоциируется с фениксом, мистической птицей, которая сжигает сама себя, а затем возрождается из собственного пепла. Действуют глубоко спрятанные внутренние трансформирующие силы. Эта Руна символизирует полет. Полет, устремленный ввысь, ничем не связанный, поднимающийся над течением обыденной жизни, к расширению границ восприятия. Ничто внешнее не имеет никакого значения, кроме того, как оно вам представляется. Руна имеет отношение к глубочайшим пластам вашего бытия, основополагающим принципам, на которых покоится ваша Судьба. Perthro символизирует, в некотором роде, опыт смерти. Если потребуется, позвольте уйти абсолютно всему, без всяких возражений и исключений. На карту поставлено возрождение Духа — ни больше, не меньше. Старый путь подходит к концу. Вы просто не можете повторить однажды пройденное. Соберите воедино ваши силы, сконцентрируйтесь на своей собственной жизни, на том, что в данный момент требуется для вашего собственного развития. Череду препятствий вы можете осознать как испытание, характерное для Инициации, которую вы проходите в настоящий момент. Каждая неудача, каждое унижение становятся проверкой вашего характера. Когда ваша внутренняя сущность пребывает в процессе изменения и преобразования на глубинном уровне, необходимы терпение, постоянство и настойчивость. Поэтому придерживайтесь золотой середины, не теряйте чувства юмора и оставайтесь тверды в вере своей. Сила руны — это процесс медленной трансформации потенциала унаследованного от наших предков и глубоко скрытого на уровне Подсознательного. Секрет, судьба, жребий, тайна, оккультные способности, эволюция, сила, чрево. Руна времени и изменений. Руна управления тайнами, скрытыми вещами, связь с кармой.
Гарри аккуратно положил отслужившую своё руну в мешочек и убрал его поглубже в сундук.
— Очень интересно…
«Феникс? Возрождение? Это, конечно, хорошо… но «если потребуется, позвольте уйти абсолютно всему, без всяких возражений и исключений»… руны обещают возрождение… «руна времени и изменений»… «Perthro символизирует, в некотором роде, опыт смерти»… ну, к этому мы уже готовы… но чем придётся пожертвовать? Чему я должен буду позволить уйти?» Гарри вздохнул. «Соберите воедино ваши силы, сконцентрируйтесь на своей собственной жизни, на том, что в данный момент требуется для вашего собственного развития». «А если не соберу? Если не сконцентрируюсь? Чего будет стоить это чёртово возрождение и кому? Блейз? Близнецы?»
Явно, к бочке мёда была подмешана ощутимая порция слабительного.
Кстати о слабительных и других зельях…
— Наверняка я могу опоздать к Слагхорну без последствий, — вслух решил Гарри. — Но всё равно не стоит…
Гарри сунул на всякий случай в карман самый маленький флакон обезболивающего — мало ли — выложил из сумки учебник ЗОТС, коль скоро последний был сегодня уже не нужен, и отправился к кабинету Зельеварения.
Только дюжина человек смогли наработать на достаточную оценку на СОВ, чтобы продолжать изучение Зельеварения; четверо человек из Рэйвенкло — в их число входил Майкл Корнер, пять из Слизерина, считая Гарри, один хаффлпаффец — Эрни МакМиллан, и двое из Гриффиндора, Рон и Гермиона.
— Привет! — с энтузиазмом поприветствовал его Эрни. — Как дела? Когда будет следующее занятие Эй-Пи?
— Я всех оповещу обычным способом, — улыбнулся Гарри. — Нет смысла менять этот порядок, он хорошо себя зарекомендовал.
Эрни радостно закивал; похоже, без адреналина, который в его жизнь привносила Эй-Пи, ему было скучно.
— Заходите! — радостно провозгласил Слагхорн, распахивая двери класса. — Гарри, Блейз, как я рад вас обоих видеть…
Блейз, с закованным в Ferula плечом, ограничился кислой улыбкой. Надо думать, ему пришлось выдержать самую настоящую битву с мадам Помфри, жаждавшей уложить первого в этом учебном году пациента в постель.
Класс был заполнен витавшими в воздухе парами и запахами, словно Слагхорн, дабы облегчить ученикам жизнь, уже сам всё сварил за них. Три больших стола — по количеству, надо полагать, групп, которые задумал сформировать Слагхорн — стояли в некотором отдалении друг от друга; на учительском столе красовалось четыре небольших котла с разными зельями.
— Доставайте весы, — гостеприимно предложил Слагхорн, — ингредиенты и, разумеется, ваши учебники…
— Сэр, — поднял руку Рон. — У меня нет учебника, весов и компонентов… понимаете, я не думал, что смогу продолжать Зельеварение в этом году…
«Ах да», — Гарри вспомнил, что Снейп брал на курс ТРИТОНа только учеников с СОВ «Великолепно», а у Рона было «Сверх Ожиданий». Слагхорн, надо думать, был более либерален.
— Ничего страшного, — заверил Слагхорн, поворачиваясь к неприметной двери кладовой позади себя, и Гарри померещилось, что Рону сейчас будет предложена лимонная долька. — Я думаю, что могу предоставить Вам компоненты из шкафа, весы и книгу — правда, старую, но это не беда. Пользуйтесь, пока не напишете во «Флориш и Блоттс». Теперь начнём… в этих котлах представлены зелья, которые вы непременно должны уметь варить, чтобы успешно сдать ТРИТОН. Кто скажет мне, что это такое?
Рука Гермионы взметнулась в воздух прежде, чем Слагхорн завершил движение, указующее на котёл с прозрачной, как вода, жидкостью.
— Это Веритасерум, зелье, вынуждающее того, кто его выпил, говорить правду, — на одном дыхании выпалила Гермиона.
— Отлично, отлично, — заулыбался Слагхорн и показал на второй котёл. — Вот это зелье… довольно известное… Гарри, не расскажете классу, что это такое?
Рука Гермионы снова поднялась раньше всех, но Слагхорн, не заметив этого, вопросительно смотрел на Гарри; надо полагать, был наслышан о нападениях лже-Поттера в прошлом году и резонно полагал, что Гарри должен был ознакомиться с тем, как именно его подставили, чтобы в будущем такого не повторялось.
— Это Многосущное зелье, сэр. Оно позволяет превратиться в другого человека, если в готовое зелье добавить частичку этого человека.
— Великолепно, Гарри! — засиял Слагхорн. — А кто скажет, что вот это такое? Мисс? — снова только Гермиона горела желанием поведать всему миру о том, что это такое.
— Это Амортенция, сэр, сильнейшее любовное зелье в мире!
Слагхорн и Гермиона минуты три обсуждали характерные особенности этого зелья, после чего Гриффиндор получил пятнадцать баллов, а Слагхорн философски сказал, кивая на котёл с Амортенцией:
— Это — самое опасное и мощное зелье в комнате… да-да, — укоризненно добавил он, глядя на скептически ухмыляющихся Малфоя и Нотта. — Когда вы узнаете жизнь так же, как я, вы не будете недооценивать власть одержимой любви…
Блейз слева от Гарри опустил голову; Гарри скользнул взглядом по заострившимся чертам лица и закушенной нижней губе слизеринца и отогнал от себя какое-то нехорошее предчувствие. В конце концов, не он здесь потомственный пророк, чтобы предчувствовать.
— А это, сэр? — не выдержал кто-то из рэйвенкловцев. — Что вот это?
Последнее зелье было самым примечательным, на взгляд Гарри; по искрящейся золотой поверхности прыгали большие капли, словно резвясь, но ни единой не выпрыгнуло за пределы котла.
— Felix Felicis, — в один голос сказали Гарри и Гермиона.
— Верно! — триумфально воскликнул Слагхорн. — По десять баллов Слизерину и Гриффиндору! А что оно делает, все знают?
— Это жидкая удача, — негромко сказал Гарри. — Оно обеспечивает удачу тому, кто его выпьет, за что бы тот ни взялся.
— Ещё десять баллов Слизерину! — Слагхорн определённо был щедр на раздачу баллов. — И напоследок… — он выудил из кармана жилета небольшую бутылочку. — Вот в этом флаконе достаточно Феликс Фелицис, чтобы сделать любого удачливым на двенадцать часов. И эта бутылочка будет наградой тому, чьё зелье будет сегодня лучшим.
В классе повисла звенящая тишина.
— Но, — Слагхорн был доволен произведённым эффектом, — должен вас предупредить, что зелье Феликс Фелицис запрещено на спортивных соревнованиях, экзаменах и выборах. Таким образом, победитель должен будет использовать его только в обычный день... и увидеть, как обычный день становится по-настоящему захватывающим! А теперь откройте страницу десять в ваших учебниках и принимайтесь за зелье Живой Смерти. Награда будет ждать победителя, — он спрятал бутылочку обратно в карман.
Лихорадочно зашелестели страницы, застучали ножи о разделочные доски, вспыхнул огонь под котлами, движения приобрели нервную суетливость — у всех, кроме Гарри, который подозревал, что в его случае Феликс Фелицис вряд ли чем-нибудь поможет. К тому же он привык работать в быстром темпе, варя сразу два зелья — себе и Невиллу; поэтому лишняя спешка теперь, когда он мог работать только для себя, была совершенно ни к чему. Ему только пришлось попросить Блейза зажечь огонь под котлом — награда или не награда, а лишнюю боль терпеть совершенно ни к чему.
Рон рядом всё время шёпотом чертыхался.
— Что у тебя там? — не выдержал Гарри, которому всё никак не удавалось толком сосредоточиться.
— Предыдущий владелец исписал весь учебник, — с досадой ответил рыжий. — Я даже инструкций толком не могу разобрать…
— Возьми мой учебник, только больше не шуми, хорошо? — не дожидаясь ответа, Гарри подпихнул свой новенький экземпляр «Передового Зельеварения» за авторством Либациуса Бораго к Рону и забрал густо исписанный пометками неизвестно кого потрёпанный учебник гриффиндорца.
Страницы были исписаны неведомым учеником прошлых лет так густо, что у учебника практически не было полей; Гарри напрягал глаза, разбирая текст сквозь чернила, но не жаловался — всё равно он не отставал от остальных. Какие-то ингредиенты были вычеркнуты, какие-то действия в перечне инструкций были переправлены на другие; Гарри, застыв с серебряным ножом и корнем валерианы в руках, вчитывался в пометки предыдущего владельца учебника; почерк казался Гарри странно знакомым, и разбирать его было достаточно легко. «А что, так я и сам собирался сделать… и этот ингредиент действительно лишний… а это указание… ну-ка… если прикинуть, что должно получиться в итоге, то да, так и нужно…» Либациус Бораго безнадёжно проигрывал в знании науки Зельеварения как прежнему владельцу учебника, так и Гарри. Если бы почерк не был таким непохожим на собственный почерк Гарри, последнему показалось бы, что он сам это всё приписал…
Теперь, когда не было нужды расшифровывать инструкции Либациуса Бораго, приготовление зелья пошло, как по маслу. Гарри быстро пробегал взглядом заметки предыдущего владельца учебника, мысленно прикидывал, верны ли они, соглашался и делал именно так. Чтобы вывести всё это самому, потребовалось бы как минимум втрое больше времени…
— Время! — воскликнул Слагхорн как раз в тот момент, когда Гарри окинул своё идеальное зелье довольным взглядом. — Посмотрим, что у вас получилось…
Слагхорн не одобрил ни одного зелья к тому моменту, когда подошёл к столу Гарри, Блейза, Рона и Гермионы. Над варевом Рона Слагхорн сокрушённо покачал головой, зелье Гермионы заслужило одобрительного кивка, зелье Блейза получило сомневающийся взгляд.
— Ясный победитель! — в каком-то экстатическом восторге возопил Слагхорн на весь класс, глянув в котёл Гарри. — Превосходно, чудесно, великолепно! Гарри, Вы явно унаследовали талант матери! Лили была восхитительна в зельях… блестяще, просто блестяще… а вот и Ваш Феликс Фелицис!
— Спасибо, сэр, — улыбнулся Гарри, принимая прозрачную бутылочку, внутри которой плескалось жидкое золото удачи.
«Может, это был мамин учебник?»
Гарри торопливо запихнул в сумку всё, кроме учебника, и открыл обложку учебника — вдруг он подписан на форзаце? Ничего. А если заднюю обложку?
«Эта книга — собственность Принца-Полукровки», — гласила надпись, и первым, что испытал Гарри, было жгучее разочарование: вряд ли девушка додумалась бы называть себя принцем.
«Принц-Полукровка? Кто это?»
— Гарри, — Рон потянул Гарри за рукав, привлекая внимание. — Спасибо за учебник…
— А?.. Рон, если хочешь — оставь новый учебник себе, — Гарри улыбнулся. — Мне совсем нетрудно читать этот…
— Но ведь ты покупал свой… — озадаченно возразил Рон.
— Ничего страшного, напишешь во «Флориш и Блоттс», купишь новый и отдашь мне, — Гарри беззаботно взмахнул учебником. — А до тех пор я могу пользоваться этим. Никаких проблем…
— Ну, если тебе и правда несложно… — всё ещё сомневался Рон.
— Абсолютно, — заверил Гарри. — Пойдём в Большой зал?
Поймав испытующий взгляд Блейза, Гарри подмигнул в ответ; уж кому-кому, а другому слизеринцу было ясно, как день, что за неожиданной добротой душевной Гарри скрывались другие мотивы.
«Может, я сумею выяснить по этим записям, кто он такой был, этот Принц-Полукровка… он ведь думал совсем как я!»

* * *

«Привет!
Переворошили два архива из указанных. Пока ничего, но впереди ещё непочатый край работы.
Виделись на днях с Ли Джорданом — он жаждет твоих указаний насчёт самостоятельных тренировок и жутко тоскует по Эй-Пи и Луне Лавгуд. Может, ты ей намекнёшь об этом? (Ну мы, конечно, не об Эй-Пи, хотя и ей тоже можешь рассказать…)
Как твои дела — учёба, всё прочее? Кстати, привет Блейзу от нас обоих.
С любовью,
Дред&Фордж».
«Привет, Гарри!
Старая компания дала мне поручение… неопределённое время буду им заниматься… к сожалению, подробности рассказать не могу, потому что разглашать их запретили строго-настрого… в общем… правда, здорово?!!!
Твой,
Сириус».
«Дорогой Гарри,
Я хотел бы давать тебе в этом году частные уроки — по крайней мере, отвечать тем, кто заинтересуется твоими визитами ко мне, ты должен именно так.
В эту субботу приходи в мой кабинет в восемь часов вечера [«Обломался Снейп со своим взысканием, и слава Мерлину…»].
Искренне твой,
Альбус Дамблдор.
P.S. Я очень люблю кислотные тянучки». [«Ну и дурацкий же пароль…»]
«Привет, Фред, Джордж!
Ли Джордану передайте, чтобы читал книги из приложенного списка и тренировал с вами невербально всё, что есть в первых трёх. О результатах пишите регулярно.
Спасибо, что так оперативно лопатите архивы, но это необязательно, у вас же магазин, всё такое, вы отвлекаетесь… а у меня ещё есть время. Дела, кстати, нормально. Учусь, пью зелья. Блейз вам обоим передаёт привет и воздушный поцелуй.
С любовью,
Гарри.
P.S. Оказывается, Луна Лавгуд тоже была бы не прочь пообщаться с Ли, кто бы мог подумать, а? Если он напишет ей в Хогвартс, то непременно получит ответ. Для пущей уверенности в ответе пусть поинтересуется у неё, кто такие мозгошмыги, но, в принципе, можно обойтись и букетом цветов».
«Привет, Сириус!
Жутко рад за тебя! Пиши, как продвигается поручение, если сможешь… Очень хочется узнать подробности, но раз нельзя, так нельзя…
Удачи с поручением. Береги себя.
Твой,
Гарри».
«Гарри, а когда Эй-Пи начнётся? Мы по ней так соскучились…
Вечно твои,
Колин Криви,
Деннис Криви».
«Колин, Деннис,
Следите за своими палочками, как в прошлом году. Не нужно писать мне, кстати говоря, можно было бы подойти и спросить.
Гарри.
P.S. Будете продавать мою размноженную подпись пищащим от восторга первокурсницам — выгоню из Эй-Пи к Мерлиновой бабушке».
«Привет, Гарри!
Не говори глупостей. Пока мы не в магазине, Верити отлично справляется одна. Кстати, это совсем нетрудно, потому лучше всего расходятся твои куклы, а она уже наизусть выучила, какая из них с какой комплектацией сколько стоит.
Перелопатили половину ещё одного архива, срочно варим Многосущное зелье, потому что кончилось всё, что было, а без него никак (представляешь, в эти архивы просто так, любого, кто захочет, не пускают; обидно, да?). Пока пользуемся своим лосьоном, но его мало.
Поставь Блейзу большой засос от нашего имени.
С любовью,
Дред&Фордж.
P.S. Ли Джордан был бы на седьмом небе, если бы выкарабкался из-под этих милых книжек весом с нас, что ты велишь прочитать. Но он совершенно точно передавал тебе из-под них пламенный привет и горячую — с пылу, с жару — благодарность».
«Мистер Поттер,
Ввиду настоятельной просьбы директора Ваше взыскание перенесено на субботу следующей недели [«Вот блин…»].
С. Снейп, декан Слизерина».

* * *

— Добрый вечер, директор, сэр, — Гарри ступил в кабинет Дамблдора.
— Добрый вечер, Гарри. Проходи, садись, мальчик мой.
Фоукс, сев Гарри на плечо, приветственно потёрся головой о его щёку; Гарри в ответ погладил мягкие перья.
— Я полагаю, ты задавался вопросом, чему же буду посвящены наши — за неимением лучшего определения — частные уроки.
— Да, сэр, — не стал отрицать Гарри.
— Я подумал, Гарри, что теперь, когда ты знаешь о пророчестве, ты должен получить определённую информацию.
— О Вольдеморте, сэр?
— Именно так, Гарри, — Дамблдор поставил на стол небольшую бутылку, в которой клубилось серебристо-белое вещество — жидкость-не жидкость, газ-не газ.
«Хм… если уж речь зашла о Вас, господин директор… а можно ли подделать воспоминания? Кстати, вполне в Вашем стиле: давать определённую информацию, из которой полагается сделать не менее определённые выводы».
Гарри вместе с Дамблдором просмотрел воспоминание Боба Огдена — как пояснил Дамблдор, в то время работавшего в Отделе Магического Правопорядка. Семейство Гонтов, единственных оставшихся в живых потомков Салазара Слизерина, произвело на Гарри удручающее впечатление; если все чистокровные семьи в конце концов придут к тому же, не стоит ли им уже сейчас плюнуть на все предрассудки и срочно пережениться на магглорожденных?
Марволо Гонт, дед Вольдеморта. Морфин Гонт, дядя Вольдеморта. Меропа Гонт, мать Вольдеморта. Том «Первый-Парень-На-Деревне» Риддл, отец Вольдеморта. Ни одного из них Гарри не мог назвать приятным человеком. Вначале Меропа, несмотря на забитость и сломленность (что неудивительно с настолько сумасшедшими отцом и братом), производила впечатление некоторой адекватности, но тот факт, что она таки добилась Тома Риддла с помощью любовного зелья и сбежала с ним из деревни, резко приуменьшил симпатии Гарри к ней. А узнав о том, что Том Риддл, когда ему перестали подливать любовное зелье, бросил свою пусть нелюбимую, но законную и уже беременную жену и вернулся в свой захолустный Литтл-Хэнглтон, никогда даже не вспомнив о своём ребёнке, Гарри уяснил, в кого пошёл Вольдеморт по своей потрясающей способности ходить по головам окружающих в случае нужды. Было бы даже странно, вырасти из Вольдеморта что-нибудь, кроме того, что выросло — при такой-то наследственности. Яблочко от яблони… хотя, скорее всего, и жилось Вольдеморту, точнее, маленькому Тому Марволо Риддлу, впоследствии не очень сладко… сама по себе такая жажда власти возникнуть не может.
В любом случае, стоило подождать следующих кусочков информации, прежде, чем делать выводы. И попросить Блейза найти насчёт воспоминаний, обязательно… можно ли их подделать?
Гарри вежливо распрощался с Дамблдором и уже брался за ручку двери, когда краем глаза заметил на одном из столов у стены донельзя уродливое кольцо. Точно такое, какое Гарри видел на пальце Марволо Гонта в воспоминаниях… Большой чёрный камень на нём был разворочен, словно в нём поковырялись одной из разлюбезных дрелей дяди Вернона.
— Сэр, это кольцо… это ведь то самое, что Марволо Гонт показывал Бобу Огдену?..
— Да, Гарри, то самое.
— И… как давно оно у Вас?
— Сравнительно недавно, я бы сказал. Я получил его за несколько дней до того, как забрал тебя от дяди с тётей.
— Не в то ли самое время Вы повредили правую руку, сэр? — поинтересовался Гарри.
— Примерно в то, — согласился Дамблдор. — Но эту историю ты услышишь в другой раз.
«Тоже мне, Шахерезада… с бородой и в очечках. А шальвары на мантию променяла».
— Спокойной ночи, Гарри. Уже поздно.
— Спокойной ночи, сэр.

* * *

— Гарри… может, уже спать пойдёшь? Простудишься здесь, — Блейз безошибочно нашёл Гарри на Астрономической башне. Чудесное место, столько воспоминаний с ним связано…
— Не простужусь, — заверил Гарри, дописал до конца предпоследний абзац во втором эссе из трёх, которые ему нужно было написать к послезавтрашнему, точнее, уже завтрашнему дню, и заглянул в котёл с обезболивающим.
Запасы всех зелий практически ополовинились за первую неделю в Хогвартсе; помимо обильной переписки самой разной направленности и неимоверной кучи домашних заданий, эта неделя ознаменовалась ещё и закручиванием гаек со стороны всех преподавателей — за исключением, пожалуй, только Хагрида, чей урок для ТРИТОНов выбрали только Гарри и парочка неприметных ребят не то из Хаффлпаффа, не то из Рэйвенкло, и Хагрид позволял Гарри заниматься домашними заданиями после краткого ознакомления с очередным «прелестным» чудищем или просто поил чаем. Флитвик и МакГонагалл, словно следуя примеру Снейпа, тоже взялись за невербальные заклинания, и Гарри уже успел возненавидеть вкус обезболивающего и проникнуться сочувствием ко всем беременным женщинам, которым приходится пить такую мерзость, как зелье от тошноты, регулярно. Впрочем, после одной особенно напряжённой Трансфигурации Гарри всё же вырвало; хорошо хоть, он успел добраться до туалета. И вдвойне хорошо, что это был не туалет Миртл, потому что сплетня о блюющем после урока в туалете Гарри Поттере немедленно разнеслась бы по всей школе. Как минимум, МакГонагалл была бы оскорблена столь явным отвращением к её предмету.
— Откуда ты знаешь? — Блейз рассеянно зачерпнул зелье из котла и вылил обратно, изучая консистенцию. — По-моему, уже готово…
— Я никогда не простужаюсь, — Гарри быстро настрочил несколько предложений, заканчивая эссе, свернул его и потянулся за пустыми флаконами — перелить зелье.
— Так-таки никогда?
— Никогда, — подтвердил Гарри. — Хотя лучше бы я простужался, чем… ну, ты понял.
— Понял, — эхом откликнулся Блейз.
— Что не так? — Гарри тревожно взглянул на Блейза.
— Следи за зельем, — посоветовал Блейз, — сейчас перельётся…
— Ой… — Гарри поспешно выровнял котёл и завинтил крышку флакона. — Это не ответ. Что не так? Что-то случилось?
В тишине было слышно только слабое побулькивание переливаемого зелья и свист ветра вокруг башни.
— Я гадал, — признался Блейз, помолчав. Гарри взялся за третий флакон.
— Думаю, можно не спрашивать, на что… и как? Совсем дерьмо?
— Не сказал бы, что совсем… — Блейз присел у котла, глядя, как Гарри завинчивает крышкой третий флакон. — Понимаешь, всё очень смутно… и по Таро, и по звёздам, и по дыму… по-всякому… Каждый раз получается, что вроде бы ты исцелишься в конце концов, но плата за это будет такова, что…
— Какова? — Гарри вылил остатки зелья в четвёртый флакон и отставил пустой котёл в сторону.
— А дальше пятьдесят на пятьдесят, — досадливо ответил Блейз. — Либо ты сумеешь оправиться после такой платы, либо не сумеешь…
— А что за плата, не знаешь? — Гарри размашисто написал вверху чистого листа пергамента название последнего эссе на сегодня и задумчиво прикусил кончик пера.
— Я хотел узнать. Но в самый интересный момент банально потерял сознание, — Блейз раздражённо дёрнул плечом. — Теперь неделю надо восстанавливаться… по-хорошему, нельзя столько гадать сразу, способности пророка — вещь хрупкая… мой прапрапрадед однажды перегадал и остался сквибом…
Гарри отложил перо и встал на колени рядом с Блейзом, положив ладони ему на плечи.
— Не надо так больше, хорошо? — тихо попросил он. — Ты уже узнал достаточно, чтобы успокоиться и снова встревожиться… Если ты потеряешь способности из-за меня, я себе не прощу.
— Но… — Гарри незамедлительно заткнул Блейза ласковым поцелуем.
— Никаких «но». Послушай… я не стою того, чтобы терять из-за меня способности, умирать или делать ещё что-нибудь. Я запрещаю тебе, слышишь? Если любишь меня, то никогда и ни за что такого не делай. Я сам виноват, что умираю. Я просто не хотел, чтобы умер Сириус, и я сам, понимаешь, сам, выбрал провалиться в Арку вместо него.
— Ты просто не удержал равновесие, — буркнул Блейз. — Я видел.
— Это неважно, — отмахнулся Гарри. — Важно, что выбор был: или Сириус, или я. И у меня не было на этот счёт сомнений… не было тогда, и сейчас тоже нет. И я не хочу, чтобы что-то случилось с тобой… или с близнецами, которые землю роют, чтобы отыскать что-нибудь…
— А ты не думал, что у нас на этот счёт диаметрально противоположные мнения? — угрюмо спросил Блейз.
— Блейз… — Гарри почти в отчаянии кусал губы. — Не делай ничего необдуманного, пожалуйста… пообещай, что не пойдёшь, чтобы меня вылечить, на что-нибудь, что лишит тебя магии или жизни… пожалуйста…
— Скажи, Гарри, ты меня любишь? — неожиданно спросил Блейз.
— Что? Ты это к чему?
— Это я к тому, что если любишь, то имеешь право запрещать мне всё, что ты тут запрещал. А если это только я тебя люблю, то, извини, это моё дело.
Гарри растерянно хлопал ресницами. Он никогда над этим не задумывался; желание удержать Блейза рядом с собой выросло в прошлом году из чувства вины и какой-то детской восторженности, направленной на всепоглощающую, бесконечную, почти болезненную любовь самого Блейза. Сейчас это была совершенно определённая тяга: тяга к независимому характеру Блейза, к его чувству юмора, острому уму, к гибкому смуглому телу, наконец… но было ли это любовью? Гарри совершенно точно знал, что любит близнецов и Сириуса; до сих пор любит Седрика, потому что вовсе не обязательно любовь к человеку умирает вместе с ним. Но что чувствует к Блейзу помимо этого притяжения…
— Так любишь? — настойчиво повторил Блейз.
— Н-не знаю… правда, не знаю… я не думал об этом…
— В таком случае, полагаю, я должен предоставить тебе время для размышлений, — Блейз сбросил руки Гарри со своих плеч и одним слитным, быстрым движением встал на ноги. — Думай, сколько хочешь, любовь моя. Спокойной ночи.
Пожалуй, таким тоном, каким Блейз произнёс «любовь моя», большинство людей предпочли бы сказать «** **».
Гарри потерянно смотрел вслед Блейзу, забыв о недописанном эссе; холодный ветер прихотливо гулял в волосах и забирался под мантию.
Кажется, это называется «первая ссора»?..