Глава 5: Третья и четвертая суровость архиерея с Сервием

Другой раз архиерей приказал Сервию испечь яиц. Говорит Сервий: «Сколько яиц положить?» Отвечает архиерей: «Семь». Он же положил восемь, так как показалось ему, что архиерей сказал «восемь». Когда он пек их, пришел архиерей, видит, что яиц восемь, и что они прекрасно спеклись. Говорит архиерей: «Пусть постоят еще и по­пекутся». Архиерей приказал слугам поставить трапезу; были тогда у архиерея некоторые знакомые, сели за стол. Сервий принес яйца, которые были слишком перепечены, вследствие того, что архиерей сказал, чтобы они еще постояли; так повелел архиерей для того, чтобы подыскать повод вы­бранить Сервия за то, что он понерадел и яйца подгорели. Спрашивает архиерей: «Это что такое?» Сервий: «Яйца». Архиерей: «Почему они такими сделались?» Сервий: «Потому, что ты не дал мне их вынуть из огня, вот они и подгорели». Архиерей: «Сколько ты положил?» Сервий: «Восемь». Архи­ерей: «Не говорил ли я тебе, чтобы ты положил семь? Отчего же ты положил восемь? Не явно ли из сего, что из-за преслушания твоего они подгорели? А ты на меня вину сваливаешь!» Сервий: «Восемь ты мне сказал положить». Архиерей: «Значит, я виноват, и ты меня еще пред людьми лжецом выставляешь?» Архиерей сделал вид, будто разгневался на Сервия за пре­кословие, схватил чашку, в которой были яйца, бросил в Сер­вия, как будто желая разбить ему голову; чашка ударилась о дверь и разбилась. Сервия же, когда он увидал сие, объял трепет.

Архиерей позвал слуг и сказал: «Возьмите этого злодея, привяжите его стоймя к колонне, приподняв ему правую но­гу и подвязав к шее; пусть так стоит он на одной ноге до трех дней, чтобы научиться разуму и увидеть, как меня выставлять лжецом перед людьми». Слуги сделали так, как им было приказано, претерпел благословенный Сервий такое суровейшее наказание с благодарностию. Через три дня архиерей повелел развязать Сервия и его отвязали. Пошел Сервий к архиерею делать метание, ибо у архиерея такое было правило: класть метание архиерею со смирением после окончания наказания, чтобы получить прощение.

Другой раз приказал архиерей Сервию поставить трапезу; Сервий убрал стол на кухне, чтобы подать его готовым, архиерей же, видя убранство стола, стал придумывать, что бы такое подыскать, за что бы обругать Сервия. В то время, как архиерей о сем размышлял, поскользнулась нога у Сервия, и упал он вместе со столом. Тогда архиерею представился повод обругать его, и говорит он: «Что, злая главо, теперь опять я виноват в этом? Почему ты не внимателен? Доколе будешь дураком?..» Архиерей приказал слугам, чтобы они связали Сервию руки и ноги, положили его в канаву так, чтобы вода мочила его с животом; в канаве оставили Сервия до утра. Был же тогда канун Богоявления. И перенес благосло­венный Сервий с благодарением весь холод ночной. Наутро архиерей приказал его вынуть. Слуги спрашивали Сервия и говорили ему: «Как не замерз ты в такой сильный холод?» Сервий отвечал: «Если бы ведали мы тот тартар вечный и хлад его, то никогда не обратили бы внимания на здешний холод; но, так как я не ведаю того вечного холода, то перемерз чрезвычайно, с нетерпением моим...» По обычаю, пошел опять Сервий и положил метание архиерею.