Фотоконструктивист: Ласло Мохой-Надь

Тема Баухауза изрыта вдоль и поперек. Об экспериментах этой школы в облaсти формы и цвета известно достаточно хорошо. Существует множество исследований и публикаций. Имена Вальтера Гроппиуса, Людвига Мис ван дер Роэ, Василия Кандинского, Йоханнеса Иттена и многих других накрепко сидят в мозгу любого человека, мало-мальски изучавшего историю дизайна. Тем не менее есть «действующие лица драмы», о которых вспоминают не так часто. С 1923 года в Высшей школе строительства и художественного конструирования работал фотограф (и скульптор, и художник) Ласло Мохой-Надь, венгр со странно звучащей фамилией, создавший «Новый Баухауз» в Чикаго. Ласло Мохой-Надь (Моголи-Наги) родился в 1895 году в Бачборшоде (Южная Венгрия). В 1913 году поступил на Юридический факультет Будапештского университета. Учеба была прервана Первой мировой войной. Ласло отправили на фронт. В 1917 году он был ранен и попал в госпиталь, где и начал рисовать. С 1918 года Мохой-Надь полностью посвятил себя искусству, стал одним из основателей группы художников-авангардистов «Ма» (Сегодня) и соучредителем одноименного журнала. Придерживаясь радикальных социалистических взглядов, принял участие в Венгерской революции и, после её подавления в 1919 году, эмигрировал в Германию.

В 1922 году в берлинской галерее «Штурм» состоялась первая персональная выставка Ласло Мохой-Надя. На выставке экспонировались металлические эмалированные «Телефонные картины», названные так потому, что они были изготовлены на фабрике вывесок по заказу, продиктованному по телефону.

В 1923 году Ласло Мохой-Надь приглашен в Баухауз и возглавил мастерскую металла. В 1924-м участвовал во всегерманской художественной выставке в СССР. В 1925 году отказался от живописи и серьезно увлекся фотограммами и разработкой светопространственных модуляторов, став пионером кинетической скульптуры.

В 1928 году вместе с Гроппиусом Мохой-Надь покинул Баухауз, вернулся в Берлин и до эмиграции в 1934 году занимался кинематографией и сценографией в экспериментальном театре Эрвина Пискатора. В 1937 году Ласло Мохой-Надь переехал из Англии в США. В этом же году он и его супруга Сибил при поддержке Вальтера Гроппиуса открыли школу дизайна «Новый Баухауз» в Чикаго, директором и преподавателем которой Мохой-Надь оставался до самой смерти в 1946 году. «Наша цель — не предмет, а человек»! — так определил основной смысл своих творческих исканий Ласло Мохой-Надь. Он был гораздо больше теоретиком, чем практиком. Сам почти не занимался графикой, и вообще не занимался индустриальным дизайном. Однако его вклад в современное понимание формы, значение света, динамики объёма, эстетики материала достаточно весом. Композиционные или декоративные опыты формообразования, эффекты сочетания материалов, динамические ритмы, превращение скульптуры в движущуюся модель — вот основные направления его личных поисков и пропедевтики.

Среди преподавателей Баухауза Мохой-Надь выделялся крайним радикализмом и невероятной энергией и, конечно же, идеализмом. Он бескомпромиссно отстаивал принципы конструктивизма и функционализма. Наиболее важными элементами формообразования считал материал и свет («свет вместо краски»). Его творчество и теоретические работы дали мощный толчок зарождению современного искусства предметной среды.

Студенческие проекты, сделанные под его руководством, просто наводнены инновационными решениями. В мастерской металла впервые стали работать с алюминием и сталью, использовать сочетание прозрачного и матового стекла, придумали крепления стеклянных светильников при помощи металлических рам, предложили принцип концентрических стеклянных цилиндров... Всё это позднее было взято на вооружение промышленностью, а Баухауз занял ведущее место в мире в дизайне светильников и осветительных приборов. Мохой-Надь также стоял и у истоков «новой типографики». Разделяя взгляды «Де Стейла» и дадаистов, он еще в 1923 году сформулировал основы концепции функциональной типографики, считая её инструментом сообщения.

Как преподаватель он разработал широко принятую затем методику обучения студентов «общему видению», а не отдельным навыкам и ремесленничеству. Его девизом было: «Неталантливых не существует»! Обучение ремеслу сменилось концепцией «создания целостной личности». Но как художник Мохой-Надь считал, что идеальное функциональное искусство должно быть безличным. Он писал: «Я даже перестал подписывать свои картины. Я ставил числа, буквы и необходимые данные на обратной стороне холста, словно это не картины, а автомобили, самолёты или другие промышленные товары».

Главной страстью Ласло Мохой-Надя была фотография. Именно при помощи фотографии он смог наиболее полно выразить свои эстетические и мировоззренческие представления. Фотомонтажи и фотограммы давали ни с чем не сравнимые возможности для творческих и концептуальных поисков. Основным инструментом стал свет. Работы Мохой-Надя, даже самые незначительные, пронизаны объёмом, дышат реальностью и невероятно патетичны.

Одним из первых он сумел увидеть красоту формы, игру света и объёма в самых банальных и привычных вещах, взглянуть на мир по-новому.

Одна из его теоретических книг так и называется: «Новое видение».

«Новый Баухаз» в Чикаго (ныне Институт дизайна в Иллинойском технологическом институте) воспринял лучшие традиции Веймарской Высшей школы строительства и художественного конструирования. Развитие изобретательности, владение материалом и новые технологии легли в основу обучения дизайнеров.

В своём первом выступлении в стенах «Нового Баухауза» Мохой-Надь сказал: «Мы не хотим учить вас так, чтобы вы становились ремесленниками от искусства. Мы не хотим учить вас тому, что называют „чистое творчество“. Но мы попытаемся учить вас так, чтобы вы ощущали себя инженерами красоты».

Время показало, что это — самый верный путь.