Глава 16: О свободе духа и легком бремени истинного монашества, уклонение современного монашества к суете сует

Дивлюсь я тому, как осмеливаются люди оставаться на пути погибели, когда есть такой (т. е. столь доступный и удобный) путь спасения?

О, какая легкость свободы есть монашеская жизнь! О, как легко утратиться такой свободе от людей!

О, какое удобство для спасения живущим на горе сей!

О, какую свободу мы имеем здесь для возделывания мона­шеской жизни!

Ох, какими люди сделались ныне!

«Иго Мое благо и бремя Мое легко есть», - Христос не повелевает нам переставлять скалы, не повелевает нам держать рукою канат корабля во время бури - повелевает же нам лишь иметь чувство сознания своего собственного бремени и бремени общего (т. е. оплакивать свои немощи и грехи, а также общее падение монашества и скорбеть о сем).

«О рекших мне, внидем во дворы Господни, возвеселися мой дух, срадуется сердце» - антифон, глас 4.

Мы здесь во дворе Господнем, т. е. в обители монашеской, но мирствуем ли мы здесь? Да (т. е. живем спокойно), но во дворах Господних не есьмы!

Что же это за дворы Господни? Дворы Господни суть пять чувств; говорим: вера, любовь, милосердие, целомудрие и кро­тость, - как говорится: «Научитеся от Мене, яко кроток есм и смирен сердцем» (Мф. 11, 29). Сии пять чувств запечатлел Бог в человеке, говорим: в руках и в ногах, на память че­ловеку (т. е. в знамение сих пяти чувств сделал по пяти пальцев на руке и ноге). Но люди позабыли. Они оставили бремя (легкое), переставляют скалы и держат в руке канат, в такую бурю!

Нынешние люди считают лучшим для себя не только скалы переставлять, но за благо почтут переставить Афонскую гору на место Олимпа, а гору Олимп на место Афона, канаты ко­раблей всей вселенной предпочтут удерживать в руках во время бури, нежели вступить под иго Господне! И Бог (все-таки) не отнимает своего ярма до часа судного, долготерпит, налагает раны, чтобы люди опомнились!

Сии же пять чувств, которые (должны) хранить люди, (так же необходимы им), говорим: как пять пальцев на руке. Ес­ли у кого не хватит лишь одного пальца, а останутся четыре, (все равно) его будут называть калекой, не так ли? То же и с заповедями Божиими (т. е. хотя одной из них не соблюди, ты духовно уже урод).

К мирножителям. Мирны ли мы? Нет, но соблазняем друг друга!

Мирны ли мы? Нет, но предаем друг друга!

Мирны ли мы (т. е. в возражение тем, которые утверждают, что, удалившись от мира, они мирствуют, хотя и не подвиза­ются о спасении)? Нет, но презираем друг друга!

Мирны ли мы? Нет, но осуждаем друг друга!

Мирны ли мы? Нет, но не покоряемся друг другу! И как прейдем мы таким образом ко дворам Господним, чтобы возве­селился дух наш и сорадовалось бы сердце наше?

Мирны ли мы так, чтобы возвеселялся бы дух наш? Нет, соделали мы дух наш диким по отношению к тем пяти чувствам и мирны (при этом).

Мирны ли мы так, чтобы и сердце наше сорадовалось бы? Нет, мы (хотя и) мирны, но почему же сердце наше стало жестким по отношению к этим пяти чувствам?

(Если мы мирны, как то предполагаем), то почему же сде­лались такими непокорными и безумными? Потому, что люди ныне уклонились от долготерпения. Потому, что отстранились от легкого бремени, приблизились ко бремени тленному, без-плодному, тягчайшему, вступили под него, и несут на плечах своих сие бремя, как будто кто их на рабство осудил, несчаст­ные люди! Позабыли они совсем, что они монахи, что они находятся не на базаре, а во Святой Горе, говорим: во дворах Господних в уделе Всецарицы, Честной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии! Матери долготерпения, Всепетой Богородицы, христиан Предстательницы, Посещения архиереев, Покрова иереев, Путевождя в жизни монашеской, Охранительницы девства и целомудрия, монашеской жизни Наставницы!

Многопопечительность житейская производит язву в душе и до такой степени изъязвляет человека, что делает его как бы прокаженным. Суета сует и всяческая суета есть многопопечительство человека!.. Многопопечительность отнимает от человека благодать Божию! Многопопечительность побуждает человека призывать царицу погибели! Многопопечительность побуждает человека отвергать Царицу Спасения! Многопопечи­тельность приводит человека в погибель погибели, как погибли и ныне монахи со своею многопопечительностию.

Спросишь у меня, монаше: неужели мы погибли? Зачем спрашиваешь это, монаше? Ты и сам знаешь, что от многопопечительности заботы ты находишься в погибели погибели, да­же не сознаешь себя монахом, даже не чувствуешь того, что ты внутри двора Господня, дабы возвеселился бы от этого сознания дух твой и сорадовалось сердце твое, дух твой все­цело рассеян и сердце помрачено. Ты даже не понимаешь, что такое словесный человек.

Скажешь, монаше: чем же мы не словесные люди, ужели мы животные?

Да, правду говоришь ты, о, монаше (т. е. эти слова относятся к монаху, увлекшемуся многостяжанием и суетой), ты не таков, как животное, ибо животное беззаконий не творит, а ты ежедневно творишь беззакония и злые похотения; в тебе такой же превратный ум погибели, как у древних людей при Ное... Во время самого потопа Бог весьма опечалился; но из-за чего опечалился? Из-за развращенных людей, подобных тебе, монаше, а не из-за животных, которые ни в чем не провинились пред Богом, но должны были погибать с людьми. Поэтому Бог, слыша рев животных, погибавших посреди вод, весьма печалился!

Вас же, преступивших заповеди в монашестве, ожидает Он с безграничным долготерпением Своим, дабы услышать от вас вожделенное покаяние, и имеет для вас готовую милость!

Из-за чего же вы губите себя многопопечительностию погибели, на всяк день взывая к царице погибели, к семи­главому беззаконию и преогорчая каждый день, каждый час и каждую минуту Царицу Спасения?!.

Вот сегодня прошу и молю вас, освященные иеромонахи и вы, честнейшие монахи: не вверяйте себя царице погибели и семиглавому беззаконию, чтобы не покинула вас Царица Спасения и не остались вы пусты от благодати монашеской жизни. Ибо Царица Спасения есть Дева чистейшая, не до­пускающая и следа ржавчины (прим.: «кори» - по-гречески есть и дева, и око, т. е. Богородица есть Око чистейшее, не терпящее в монашестве ржавости обетов, а в особенности ржавости целомудрия), как то любит царица погибели, вы­жидающая гибели мира всего... Сия же чистейшая Царица Спасения не желает и слышать о таковом погибельном деле в уделе Своем, т. е. в монашестве вообще и во Св. Горе в частности.