Не раз казалось мне, что тот или иной вопрос решен для меня бесповоротно, не может вызвать никаких сомнений или колебаний. И вот какое-то слово И

Освещало по-новому весь вопрос. И я видел, что гдето в таинственном уголке сердца дремлет укрывшаяся искорка личного чувства.

Дни текли, работы подвигались. Настала, наконец, великая минута, когда готовую, сиявшую всей радугой красок жемчуга и перламутра статую Великой Матери надо было водрузить на место.

Задолго до рассвета властный голос И. разбудил меня, приказав надеть свежее белое платье, данный мне им золотой пояс и собрать все сокровища, что подарили мне Дартан, Раданда и Мория, и спуститься тихонько вниз, никого не разбудив.

Я прижал драгоценный камень Венецианца и цветок Великой Матери, с которыми никогда не расставался, собрал указанные мне вещи, особенно нежно припал к цепи Дартана, вспомнив его слова: "Это редкая вещь, принадлежавшая радостному существу, дух которого ни на минуту, ни в каких испытаниях жизни не омрачался".

В одно мгновение я мысленно облетел всех людей, давших мне свои вещественные благословения, благодарно склонился перед ВладыкойГлавой, очистившим камень Венецианца, прижал к губам цветок Великой Матери, шепча: "Да пробудится в каждом склоняющемся перед образом Твоим живая сила энергии к новой жизни. Да вскроется в его сердце понимание, кто такой его ближний, и простая доброта - вместо осуждения - поможет ему найти мир и оправдание всякому встретившемуся".

Я завернул мои вещи в платок Дартана, мигом сбегал в душ, надел лежавшее у кровати чудесное белое платье, положенное мне, очевидно, любящей рукой Яссы, и спустился на крылечко, где уже ждал меня И.

Молча взял он меня за руку и также молча мы прошли до самого сарая. Двери его были широко открыты, и сияющая статуя стояла на временном, устроенном мною постаменте совершенно открытая. У ног ее прильнула коленопреклоненная мать Анна.

И. приказал мне передать узелок с моими вещами настоятельнице. Он положил свои руки мне на голову и сказал:

- Возьми на руки статую и отнеси ее в часовню.

О, как я обрадовался! Я даже не сообразил, что непомерная тяжесть стекла не даст мне возможности выполнить приказание, и хотел уже подойти к статуе, как снова раздался голос И.:

- Ты еще не получил возможности владеть стихией воздуха, и слуги ее не подвластны тебе. Но я вплетаю мою силу в твой огонь, К. и элементали воздуха помогут тебе. Иди теперь, поднимай статую - она будет казаться тебе теперь лишенной тяжести.

Я почувствовал как бы сильное движение воздушной волны вокруг себя и увидел целый сонм крошечных светлых существ, обвивших всего меня. Когда я поднял статую, она казалась мне картонной, да и сам я с такой легкостью шел, точно плыл по земле. Я невольно отвечал радостным смехом на улыбки моих очаровательных помощников. Все так же легко взошел я по лестнице до самой верхней ступени, вошел в самую часовню и опустил статую в центре уже готового и установленного пьедестала.

Я увидел, как раз под тем местом, где я поставил статую, глубоко в земле, под тяжелейшей плитой горевшую ярким оранжевым огнем чашу И. Теперь огонь шел прямо вверх, касаясь всех ступеней лестницы, пола часовни, всей статуи.