Взгляни теперь на труд Владык стихий воды, воздуха и земли

Владыка взял тройной золотой молоток, лежащий на столе, и в его руке он принял вид огромного трехголового молота, сверкающего фосфорным, золотым и белым дрожащим огнем, сплетавшимся в змеевидные кольца и клубни. Вложив мне и этот молот-трезубец в руку, Владыка передвинул меня несколько правее, указал мне на нечто вроде наковальни, горевшей как золото, и сказал:

- Бесстрашному и верному до конца - Твой призыв до конца. Прими сына, Тобою призванного.

С этими словами он указал мне еще раз на наковальню. Я ударил по ней, призывая великое имя Живого Бога Санат Кумары. Раздался треск, как бы подземный грохот, шум, точно буря на море, и вой ветра, напоминавший мне содрогание маяка матери Анны в самые страшные минуты бури в пустыне.

- Все во славу Твою, Господи, ибо все - Ты, - прошептал я, едва устояв на ногах от своего удара.

- Да, сын мой, ты еще раз прав. Все - Он, Всеблагой. А весь Труд, все творчество Земли, все - любовь величайшего Защитника и Покровителя Земли - Санат Кумары - продолжал Владыка. - Посмотри на башню на столе. Что пробудил в ней твой удар?

Я посмотрел, как он приказал мне, и увидел, что еще три этажа башни, бывшие дотоле спокойными, зажглись самыми фантастическими огнями. Рядом с этажами огня теперь клокотал и пенился огонь, белый, точно морская пена. Над ним переливался этаж золотого, жидкого, прозрачного огня, похожего на солнечные лучи. Он завывал, точно откуда-то гнал его ветер. То был этаж стихий воздуха.

И последний из горевших этажей, отображавший стихии Земли, весь был взъерошен, покрыт дымом, из-под которого вырывались клочья коричнево-красного огня. И сверху, точно отображая молнии неба, в дым Земли вплетались струи яркого огня, смешиваясь на взъерошенной поверхности, как на спине чудовища.