Я точно провалился куда-то, увидел на мгновение Флорентийца, ощутил его мощное объятие - и очнулся на руках Бронского, укладывавшего меня на диван

- Это ничего, вы напрасно встревожились, это вовсе не припадок, - услышал я голос Франциска, - это его награда за самоотверженную любовь к вам, за преклонение перед вашим страданием и вашими трудами веков. Вот он уже и глаза открыл, смотрит весело, как не могут смотреть больные.

Я понимал, что Франциск видел все, что со мной произошло, но так как он не сказал об этом ничего Бронскому, я понял, что и мне надо сохранить в тайне все сейчас пережитое.

- Теперь мы зайдем к детям в трапезную, немного поговорим с ними и только тогда пойдем к И. Вы не беспокойтесь, мои дорогие, мы будем вовремя и никого не заставим ждать, - прибавил он, подметив в Бронском некоторое беспокойство о нашем промедлении. - Вас беспокоит, что И. послал вас сюда на мехари, и вы думаете, что быстроходные животные предназначались именно для того, чтобы скорее доставить меня в Общину. Вас беспокоит, Станислав, что вы неточно выполняете приказ И. - снова обратился Франциск к артисту. - Сосредоточьтесь, думайте об И., и, когда мы пойдем в Общину, по дороге я постараюсь помочь вам разобраться в ваших мыслях, которые к тому времени накопятся в вас обоих, и найти правильное решение беспокоящего вас сейчас вопроса.

Мы вошли в трапезную, где дети и карлики пили молоко со сладким хлебом.