Квартиру было не узнать. В пустой вчера передней стояла отличная деревянная вешалка, занявшая одну из стен. У другой были теперь трюмо, столик, высокие стулья

В магазине шла возня с установкой стеклянных шкафов и элегантных прилавков. Всем распоряжался Борис Фёдорович, лишь советуясь с Жанной и прекрасной своей дочерью Анной.

Но "благодать", казалось, не участвовала сегодня в этой работе. Дивное лицо Анны виделось мне ликом с иконы, так много в нём было ласки и доброты.

Я и представить себе не мог это мраморное лицо в ореоле иссиня-чёрных кос так божественно, нечеловечески добрым.

Но Жанна... нахмуренная, точно недовольная, едва цедящая слова в ответ на вопросы Строганова... Я не выдержал, пошёл прямо к ней, и чувство у меня было такое, точно я иду с рогатиной на медведя.

- Вот как вы "легко" начинаете своё дело! Это что же, вы в благодарность И. так срамите его своей невоспитанностью? Сейчас же возьмите себя в руки, улыбнитесь и постарайтесь быть как можно внимательнее ко всем этим добрым людям; а особенно вежливы вы должны быть с тем новым другом, которого привёл к вам И., - сказал, вернее выпалил я ей всё это в лицо, быстро, как из револьвера выбрасывая горох французской речи.

Жанна, ждавшая, очевидно, что я иду к ней ласково здороваться, смотрела на меня ошалелыми глазами. Я не дал ей опомниться:

- Скорей, скорей приходите в себя. Вспомните пароход и трюм, откуда вас вытащили. Не для того вас вводят в жизнь, чтобы вы упражнялись в своём дурном характере. Где же ваш обет думать о жизни детей?

- Лёвушка, вы мной недовольны? Но вас так долго не было. Здесь все чужие; мне и страшно и скучно, - бормотала Жанна. Лицо её было совершенно по-детски беспомощно.

- Чужие?! - воскликнул я возмущённо. - Да вы слепая! Посмотрите на лицо Анны. Какая мать может нести в себе больше любви и доброты? Сейчас же вытрите глаза и приветливо встретьте нового друга, - я вижу, И. ведёт его к вам.

"Знала бы ты, что этот новый друг - никто иной, как муж преследовавшей тебя княгини", - подумал я в ту минуту, когда И. знакомил Жанну с князем. И вся комическая сторона этого так ярко сверкнула в моём уме, что я не выдержал и залился своим мальчишеским смехом.

- Эге, - услышал я смеющийся голос Строганова. - Да ведь, кажется, мы не на пароходе, бури нет и опасность как будто нам не грозит? А смельчак-литератор вроде бы подаёт свой, ему одному свойственный знак опасности.