Второй Бадр

Тем временем Куфа была на грани больших потрясений. Потомок Пророка Зайд ибн Али, желая свести счеты с Омейядами, готовит вооруженное восстание. Заручившись поддержкой куфийцев, из которых сорок тысяч присягнули ему на верность, в назначенный день он двинулся в сторону Куфы. Однако недавно назначенный наместник Ирака Юсуф ибн Умар ас-Сакафи раскрыл планы заговорщиков. Он отдает приказ согнать население Куфы в центральную мечеть и перекрыть улицы города. Узнав об этом, Зайд не дрогнул и в сопровождении нескольких сотен верных ему воинов продолжил свое движение. Небольшие стычки с отрядами правительственных войск не помешали ему вступить в город. Начались уличные бои. Преодолевая квартал за кварталом, Зайд смог продвинуться к мечети, где были заперты его соратники. Но в самый ответственный момент он нашел лишь их предательскую инертность и в итоге был сломлен. Для устрашения тело Зайда было подвешено на кресте в Куфе, а отсеченная голова впоследствии выставлялась на столбах в Дамаске, а затем в Медине.
Следует отметить, что при халифе Хишаме несколько раз раздавался призыв к вооруженному восстанию против несправедливой власти. К тому моменту именно его двадцатилетнее правление приходилось на большую часть сознательной жизни Абу-Ханифы. Однако в источниках не зафиксировано никакой информации о том, как к подобным восстаниям относился Абу-Ханифа. Когда же он стал публичным человеком, его каждое слово и действие становилось более значимым и уже не могло остаться без внимания современников.
Абу-Ханифа, не будучи шиитом, встретил восстание с большим воодушевлением. Зайд был сыном четвертого Имама и внуком Хусейна ибн Али, то есть происходил из рода Пророка, а потому имел все легитимные основания притязать на власть.
- Его выступление сравнимо с походом Божьего посланника в день Бадра! - говорил ученый о восстании, весьма высоко оценивая его.
- А почему ты не идешь вместе с ним? - спросили тогда Абу-Ханифу.
- Меня удерживают вещи, отданные людьми мне на сохранение. Я их передал Ибн-Абу-Ляйле, но он не принял их. А я боюсь умереть, не оповестив [об этом хозяев].
Скорее всего, это была отговорка. Истинная же причина неучастия Абу-Ханифы в восстании заключалась в том, что оно было плохо подготовленным и политически неуместным, и ученый, как весьма проницательный человек, легко мог предвидеть печальный конец усилий Зайда. «Если бы я знал, - говорил в этой связи Абу-Ханифа, - что люди не оставят его без поддержки, как они сделали сие с его отцом, то я бы сражался вместе с ним, ибо он истинный Имам. Однако я поддержал его деньгами [ - десятью тысячам и дирхемов]».