Глава 11. - Неразумная женщина, - бранил ее Матвей Абрамович, облокотившись на подоконник и наблюдая, как крохотный младенец жадно сосет грудь

- Неразумная женщина, - бранил ее Матвей Абрамович, облокотившись на подоконник и наблюдая, как крохотный младенец жадно сосет грудь. - Да это просто чудо, что вас обоих удалось с того света вытащить. Я был почти уверен, что обоих спасти не получиться. Скажи спасибо Елизавете Петровне. У нее волшебные руки. Тройное обвитие пуповиной! Да я когда увидел ребенка, полагал: все - мертвого достали. А ты? Вместо того, чтобы радоваться, думать о его и своем здоровье, слезами тут заливаешься.

- Молоко пропадет, - встряла в нравоучения акушерка, стоявшая неподалеку. - Ему сейчас материнское молоко жизненно необходимо. Вон - в чем душа только держится.

- Антон, - всхлипнула Маритта, - что с Антоном?

Старый врач обреченно вздохнул, словно осознав, что его нотации пролетают в пустоту.

- Женщина к тебе какая-то наведывалась. Я не пустил. Посещения - только для самых близких родственников. Анна Николаевна, так ее, кажется, зовут. Она просила передать, что Иван поехал к твоему мужу. Как только все разузнает, обещал сразу позвонить.

- Уже вторая неделя пошла, - проскулела Ита.

- Жди, - сердито бросил врач уже в дверях. - И перестань волноваться. Антон - крепкий мужик. Вытянет. О себе, о ребенке думай.

- Там к вам господин Дарнов прорывается, - поставила ее в известность Елизавета Петровна, последовавшая за доктором. - Пустить?

- Нет, - рявкнула Маритта так, что младенец вздрогнул, отпустил грудь и запищал.

Она обвиняла Мирэка во всех своих бедах. Считала, что если бы не он, Шторму бы не пришлось искать другую работу, и ничего бы не случилось. А кто еще? Во всем виноват только Дарн!

- Переживал он сильно, - покачала головой женщина уже в дверях, - случаи, когда мужики так с ума сходили у дверей родблока - по пальцам пересчитать можно. Совсем не в себе был.

- Он всегда не в себе, - пробурчала девушка, впихивая обратно грудь в ротик ребенка.

Когда тот удовлетворенно зачавкал, она продолжила:

- Я не хочу его видеть. Никогда. И решения своего не изменю.

Маритте пришлось провести в больнице целый месяц. Матвей Абрамович отказался их отпускать, пока не будет иметь точной уверенности в том, что Митянька, так называла сына Ита, достаточно окреп и вполне жизнеспособен. Да и самой девушке пришлось пройти множество обследований. Скучать ей не давали.

Известий от Косого так и не поступало. Анна Николаевна, также как и Рита, не могла до него дозвониться. Родители Ивана тоже сильно волновались. "Чего у них там: бермудский треугольник, что ли?", - бухтел дядя Валя, собравшийся было уже сам вслед за ними ехать. Он бы и поехал, если бы знал куда. Маритта, сцепив зубы, старалась не думать обо всем этом, потому что из ее глаз сразу же ручьями начинали течь слезы, а младенец беспокойно себя вел, хныча вместе с матерью и отказываясь сосать молоко. Она каждый день занималась самовнушением, стараясь убедить себя саму, что судьба не может быть к ней так жестока. Никто не в состоянии вынести столько горя. Такого просто не может быть. С Антоном все будет в порядке.

Дарнов все же раз посетил их перед самой выпиской, прорвавшись в палату, игнорируя возмущенные крики и ругань медперсонала. Прежде, чем захлопнуть за собой дверь, он повернулся к рассерженным санитаркам и посмотрел на них так, при этом ни сказав ни слова, что те сразу затихли и предпочли ретироваться.

- Привет, - как ни в чем не бывало, он взял стул и поставил его рядом с кроватью, на которой лежала Маритта, прижимая к себе спящего сына. - От Тохи известий нет?

Девушка сокрушенно покачала головой, на ее глазах непроизвольно выступили слезы.

- Ты хотя бы знаешь, где он?

- Не знаю, - простонала Ита и тихо заплакала.

- Не реви, - буркнул Ратэк. - Алеман сказал, что ты и так постоянно ноешь. И это может повредить тебе и ребенку. Я уже послал своих людей разыскать Шторма.

В его глазах мелькнуло чувство вины, или ей показалось?

- Зачем? - огрызнулась девушка. - Чтобы добить?

- Ита, - тяжело вздохнув, спокойно ответил ей Дарн, - я никогда не желал смерти ни тебе, ни Тохе. Я не думал, что все так случиться. Антон - мой друг. Возможно, единственный. И самый близкий.

- С друзьями так не поступают, - разъярилась Маритта.

- А как? - мужчина тоже начал беситься. - Так, как он со мной поступил? Забрал себе не только мою женщину, но еще и моего сына.

- Я уже говорила тебе, и повторю еще раз, - внезапно успокоилась Ита, осознавая, что очередная ругань между ними опять ни к чему не приведет, - я - не твоя. У тебя есть жена. И я не виновата, что она у тебя бесплодна. Но сути дела это не меняет. Это только твои трудности. Никак не мои.

- Я собирался с ней разводиться, - принялся объяснять ей Дарнов. - Между нами был заключен брачный контракт. На нем настоял сам Алонзо. Опуская пункты финансовой договоренности, я выдвинул свои требования. Чтобы Миранда родила мне сына. Аргументируя тем, что столь огромной финансовой империи нужен наследник. Наш сын должен был получить не только мои капиталы, но также все, что принадлежит семье Франчинелли. Алонзо согласился. И полностью меня в этом поддержал. Я же был уверен: Миран не захочет рожать. Она слишком дорожит своей красотой, которой, по ее мнению, материнство может только навредить. Но, все же, под давлением моим и своего отца, она была вынуждена уступить и пойти со мной в центр планирования семьи. Там нас сначала послали на медицинское обследование. Я, как раз тогда, когда встретил тебя в больнице, откопал результаты этих обследований, которые Миран пыталась скрыть. И мои выводы подтвердил Алеман. Я ликовал. Все оказалось намного проще, чем я думал. Если бы Миранда согласилась родить, пришлось бы придумывать что-то еще. А тут все так удачно получилось.

В коридоре мне попалась ты. Когда до меня стало доходить, что, судя по срокам, ребенок может быть от меня, то я просто не мог поверить в то, что все складывается настолько отлично. Я получаю развод, компенсацию за нарушение контракта, да еще и тебя: не одну, а вместе с младенцем. Я надеялся, что сын нас примирит. Фиг с ней, с этой империей Франчинелли. У меня будет достаточно денег, чтобы вас обеспечить. Но, как я уже сказал, какой в них вообще смысл, если после себя мне их некому будет оставить. Как говаривала моя бабушка: в могилу с собой не заберешь. И все бы было хорошо, если бы не твое кошмарное упрямство...

- Это не упрямство.

- Пусть не упрямство. Обида...

- Да как хочешь назови, - прошипела Маритта. - Я, Антон и Митянька - мы семья. И ты не сможешь ее разрушить. И я не говорила, что мой сын - от тебя. Ты никогда не сможешь этого доказать.

- Ты хочешь записать его на фамилию Горских? - прищурился Ратэк. - По моей просьбе Алеман сделал ДНК-тест, взяв материал из плаценты. Это мой ребенок, - он бросил грустный взгляд на головку младенца, покрытую темным пушком, - и без того очевидно.

- Тест, проведенный без моего согласия, не законен, - глаза девушки метали молнии. - И не один суд не примет его в качестве аргумента. А что касается твоих претензий: сам способ зачатия этого малыша исключает возможность твоего отцовства.

- Ита, не зли меня, - угрожающем тоном попросил Дарн. - Я не собираюсь с тобой судиться из-за сына. Мне нужны вы оба. Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам. Тебе это самой сильно как не понравиться. Но ты не оставляешь мне выбора.

- Иди пустыню пылесось, - психанула Маритта. - Ты не сможешь меня запугать. После того, что ты со мной сделал, мне уже ничего не страшно.

- Ты уверена? - мягко спросил Дарнов и поднялся со стула.

После того, как он вышел из палаты, Ита закрыла глаза. После перенесенного стресса и напряжения она вся дрожала. Несколько раз глубоко вдохнув, попыталась успокоиться. Он ничего ей не сделает. Он боится за сына. А они сейчас неразрывны. Ну, где же Антон? Что с ним? Сердце сжалось, пронзенное болью. "Как ты мне нужен", - прошептала девушка. - "Тошенька, Тоша. Я не смогу без тебя".

Когда Маритта вышла на порог клиники, ее встречали две пары стариков: родители Ивана и ее собственные. Отец девушки опирался на палку, что совсем не мешало ему счастливо улыбаться. Медсестра, сопровождавшая Иту с кульком в руках, растерялась: кому же из пожилых мужчин отдать младенца. Никого, подходящего по возрасту на роль отца, она глазами не находила.

Под шум радостных возгласов, сюсюканий и поздравлений к зданию больницы подъехал черный ровер и затормозил у крыльца. Из него вышел Мирэк и быстрым шагом направился к встречающим. Он всунул в руки растерявшейся девушке огромный букет, забрал кружевной сверток из рук медсестры, откинул уголок и поцеловал ребенка в лобик. Потерянно улыбнулся, глядя в его сине-серые большие глазенки, опушенные длинными темными ресничками, и передал младенца на руки матери Риты. Развернулся и направился обратно к машине. Застывшая обалдевшая Ита не знала, что ей сказать, как охарактеризовать эту его очередную выходку. Ведь она ясно же дала ему понять: она не желает его видеть. "Вот настырный", - вздохнула про себя девушка.

Распахнув дверцу машины, Дарнов остановился.

- Мои люди нашли Антона, - обронил он. - С ним все хорошо. Поправляется.

И уехал, не дав задать ни одного вопроса окончательно ошалевшей Ите.