Глава 21. Гарри нежно взял мое лицо в свои ладони и оставил на губах легкий, почти невесомый поцелуй

Гарри нежно взял мое лицо в свои ладони и оставил на губах легкий, почти невесомый поцелуй.
- Именно так я и представлял себе наш первый, НАСТОЯЩИЙ поцелуй, - он дотронулся до моей щеки, и по мне словно прошелся разряд тока. Это было неповторимое, немного ошеломляющее и чертовски приятное ощущение.
- Почему ты не оттолкнула меня?
- Потому что... Я услышала, что те твои слова про подстилку и давалку были не про меня... Не про меня же, да? - широко распахнув глаза, я с надеждой смотрела на него снизу вверх.
- Что?! Конечно, нет! Так из-за этого недоразумения ты меня оттолкнула?! Господи... Моника, ты такая дурочка...
Его дыхание выровнялось, а сердце, бившееся в унисон с моим, заметно успокоилось. Гарри снова легонько коснулся губами моего лба, носика, левой и правой щек, потом его губы снова оказались около моих губ.
- Ты не представляешь, как я тебя люблю, Моня, - обняв за плечи, он притянул меня к себе.
Я вновь почувствовала знакомый запах его тела, смешанный с ароматом парфюма, и вдохнула поглубже, чтобы навсегда запомнить его.
"Вот он - мой любимый и единственный. К чёрту все, Иванова, отключи мозги и подумай обо всем завтра, а не сейчас."
- Гарри.
- Что, родная?
- Я люблю тебя.
- Знаю.
- Ты мерзавец.
- Это тоже знаю, - спокойно произнес он, резко прижимая меня к себе за бедра. Гарри заставил меня замолчать очень быстро: жадно, с животным остервенением впившись в мои губы. Я и пикнуть не успела, как оказалась вплотную прижата спиной к стенке. Стайлс без церемоний стянул с меня шорты, впиваясь ладонями в оголённую кожу на бедрах. Я вскрикнула.
Мы, словно бешеные, бойцовые собаки, сцепились возле стены у окна.
- Гарри, вы миритесь, да? - постучался в дверь Томлинсон.
- Иди отсюда! - громко рявкнул Гарри, тяжело дыша мне в шею.
Я чувствовала, как бешено стучит его сердце, чувствовала, как дрожат пальцы, торопливо стягивающие с меня футболку. Стайлс напоминал маньяка. Хотя... Почему «напоминал»...
Он подхватил меня на руки, ещё сильнее вжимая в стену. А я обвила ногами его бёдра, запустила руку в кудри и притянула его голову к себе. Парень прохрипел что-то невнятное, а после, вцепившись пальцами в мою шею, прильнул губами к груди.
- Спину... Больно, - невнятно прошептала я.
Поддерживая меня за ягодицы, он отошел от стены. Через несколько мгновений моя задница опустилась на прохладную поверхность, а стекло коснулось моей спины. Как же хорошо, что у него в доме были широкие подоконники.
- Удобно?
- Да...
Тянущее чувство внизу живота ощущалось всё явственней с каждым его прикосновением. Изумрудные глаза Стайлса пылали огнем похоти, дурманя меня всё больше.
Устроившись между моих ног и плотнее вжав меня в оконное стекло, Гарри сорвал с меня трусики. Затем притянул за шею, касаясь губами моих. Я замерла, почувствовав как он нежно вошел в меня. Его движения были порывистыми и настойчивыми. Без возможности даже дернуться, я чувствовала себя беззащитной. Но мне нравилось это ощущение. Движения становились все грубей, ритм - быстрей, хватка - сильней. Я закрыла глаза и прильнула затылком к стеклу. Боже. Как же невыносимо. Как же невыносимо хорошо...
Последний, очень глубокий толчок, причинивший мне несильную боль - и Стайлс кончил, тихо рыча, содрогаясь и склонив голову. Я тотчас закричала. Неземное удовольствие прошлось волной по всему телу. Мелкая дрожь продолжала сотрясать меня, когда Гарри вернулся к моим истерзанным губам и ласково поцеловал.
Его руки скользнули по моей талии, и я засмеялась:
- Ай, Гарри, прекрати меня щекотать.
- Все-таки боишься щекотки... Я знал... - он угрожающе задергал бровями, а его губы расползлись в хитрой улыбке. И он принялся щекотать меня, от чего я громко расхохоталась на всю квартиру и стала отбиваться от него.
- Гарри... хватит... пожалуйста... прекрати... - сквозь смех проговорила я.
- Неа, - обнажая свои зубы, игриво прорычал Гарри. - Не прекращу.
Как самый жестокий садист, зажав мне руки и ноги, он щекотал меня, по крайней мере, минуты две, не обращая внимание на мою истерику, пока я не умудрилась-таки вывернуться и укусить Гарри за палец.
- Что ты творишь? - надулся он, дуя на свой палец.
- Будешь знать, как щекотать меня. Я и не такое могу сделать, - успокаивая дыхание, сказала я.
- Монь... - Гарри с нежностью погладил меня по волосам. - Я сейчас так счастлив.
- Я должна тебе сказать кое-что...
- Давай, - он вопросительно посмотрел на меня, продолжая гладить по голове.
- У меня задержка.
- Не понял?
- Мне кажется, что я... ну... - я зажмурилась и выпалила: - Беременна.
Я почувствовала, как Гарри убрал руку с моих волос, а затем и вовсе отстранился от меня.
Не успела я подумать, что моей жизни пришел конец, как Стайлс подхватил меня на руки и, счастливо смеясь, закружил по комнате.
- Гарри, что ты делаешь? - расхохоталась я. - Поставь меня!
- Хорошо, прости, родная. Просто я очень рад сейчас, - он осторожно перенес меня на диванчик и уселся на пол, на колени передо мной.
- Слушай, Монь, - слегка испуганно начал он. - А я не делал ему больно? Ну... когда тебя тра... Ой. То есть, когда мы с тобой занимались сексом?
- Дурачок... - я потрепала Стайлса по мягким кудрям. - Конечно, нет.
- Как же я люблю тебя, моя девочка... - прошептал Гарри, а потом осторожно погладил теплыми ладонями мой животик и тихо сказал: - Эй, маленький, я уже люблю тебя больше всех на свете, как и твою мамочку.
- Гарри... Я так люблю тебя...
- Милая, твои предстоящие роды - это будет последняя моя месть тебе за унижение в песочнице.
- Ну, слава богу... - хмыкнула я.
- На этом - все. Я изменюсь ради тебя, и мы будем самыми-самыми счастливыми на этой планете.
Из глаз тонкими дорожками потекли слезы... Слезы счастья. Безграничного, светлого, настоящего счастья.