Глава 11 – еврейское и русское осознание перед мировой войной 4 страница

На это отозвался Милюков: «К евреям применяют растопчинский приём: их выводят перед раздражённой толпой и говорят: вот виновные, берите их и расправляйтесь как знаете»[1580].

А в тех же днях в Москве полиция оцепила биржу на Ильинке, стала проверять документы оперирующих там, и обнаружила 70 евреев без права жительства в Москве; такая же облава произошла и в Одессе. Это тоже внеслось в думский зал – и, сотрясая его, разгорелось то, чего так опасался ещё годом раньше Совет министров: «в настоящих условиях недопустимо возбуждение в Государственной Думе прений по еврейскому вопросу, которые могут принять опасные формы и явиться поводом к обострению национальной розни»[1581]. Но прения начались, и продолжались сквозь несколько месяцев.

С наибольшей силой и страстью, как он один умел говорить, передавая слушателям всё возмущение сердца, высказался о циркуляре Департамента полиции – Шингарёв: «Нет той гнусности, нет того безобразия, которого не проделало государство, надругаясь над евреем, и государство христианское… огульно клеветать на целую народность… Оздоровление русской жизни только тогда и возможно… когда вы вынете эту занозу, эту болячку государственной жизни – травлю национальностей… Больно за русское управление, стыдно за русское государство». Русская армия осталась в Галиции без снарядов – «это евреи что ли сделали?». И «дороговизна вызвана массою сложных причин… Почему же в циркуляре написали только про евреев, почему не написали про русских и др.?». Ведь дороговизна повсеместна. И то же – с исчезновением разменной монеты. «А ведь это написано в циркуляре Департамента полиции»![1582]

Не оспоришь.

Хорошо писать циркуляры в глубинных канцеляриях – а как поёжисто выходить перед разгневанным парламентом. Никуда не денешься, вытащен на трибуну Думы и сам автор циркуляра Кафафов: да циркуляр же, мол, не сопровождался никакими распорядительными действиями, он был направлен не в гущу населения, а к властям на местах, для сведения, а не для принятия мер, – и возбудил страсти лишь после того, как был продан «малодушны[ми]» служащими и оглашён с этой трибуны. Но вот, жалуется Кафафов, почему-то же не оглашены здесь другие секретные циркуляры, наверно тоже известные общественности, например, в мае 1915, он же подписал и такой циркуляр: «Среди некоторой части населения Империи в настоящее время разжигается крайнее озлобление против евреев», и Департамент «просит принять самые решительные меры к недопущению каких-нибудь выступлений в этом направлении», насильственных действий населения против евреев, «самыми решительными мерами пресекать в самом зародыше начавшуюся в некоторых местностях агитацию, не давая ей развиться в погромные вспышки». Или вот, тоже месяц назад, в начале же февраля, распоряжение в Полтаву: усилить осведомлённость, дабы «иметь возможность своевременно предупредить попытку погрома евреев»[1583].

Почему же, жаловался он, – таких распоряжений разведка общественности не берёт, пусть себе текут в тишине?

Выступая пламенно, Шингарёв, однако, тут же и предупредил, что Дума не должна «дать развиться прениям в этом огромном потоке безбрежного еврейского вопроса». Но – именно это и произошло от оглашения того циркуляра. Да и сам Шингарёв неосторожно толкнул прения к тому, отойдя от защиты евреев и назвав, что изменники-то – именно русские: Сухомлинов, Мясоедов да генерал Григорьев, позорно сдавший Ковенскую крепость[1584].

А это вызвало свой ответ. Марков ему возразил, что о Сухомлинове он не имеет права высказываться, ибо тот лишь под следствием. (Много цветов успеха сорвал Прогрессивный Блок на Сухомлинове, но к концу уже Временного правительства и сами вынуждены были признать, что – с пустышкой носились, никакой измены не было.) Мясоедов уже был осуждён и повешен (а есть данные, что тоже дутая история), Марков только прибавил, что «Мясоедов был повешен в компании шести… евреев шпионов» (факт не известный мне, Мясоедов был судим в одиночку), и вот, мол, таков процент [1585].

Среди нескольких пунктов с трудом склеенной в августе 1915 программы Прогрессивного Блока – «автономия Польши» уже звучала призрачно, когда вся Польша отдана немцам; «уравнение крестьян в правах» – не с правительства надо было требовать, Столыпин это уравнение уже давно провёл, а не утверждала его как раз Дума, именно в соревновании с равноправием евреев; итак, «вступление на путь постепенного ослабления ограничений в правах евреев», при всей оглядчивой уклончивости этой формулировки, выступало теперь как главный пункт программы Блока. Депутаты-евреи входили в Прогрессивный Блок[1586], а в печати на идише оглашали: «Еврейство желает Прогрессивному Блоку счастливого пути!»

И вот теперь, после изнурительных 2-х без малого лет войны, после фронтовых потерь и при кипящем раздражении в тылу, крайне-правые бросали упрёки: «Вы поняли, что перед народом надо разъяснить своё умолчание о немецком засилье, своё умолчание о борьбе с дороговизной и своё излишнее рвение к равноправию евреев». Какие требования «вы предъявляете теперь, во время войны, к правительству, – иначе гоните его вон и только то правительство признаете, которое даст равноправие евреям». Но не «давать же равноправие сейчас, именно теперь, когда все накалены до бешенства против евреев; ведь этим вы наталкиваете на этих несчастных евреев»[1587].

Против того, что якобы кипит народный гнев, возражает депутат Фридман: «На этом тёмном фоне еврейского гнёта светлым пятном выделяется одно бытовое явление, которое я не могу обойти молчанием: это есть отношение русского населения внутренних губерний к евреям-беженцам, которые прибыли туда». Эти беженцы-евреи «встречают гостеприимство и помощь». Это «залог нашего будущего, залог нашего единения с русским народом». Но настойчиво винит во всех еврейских злоключениях – правительство, и снова до той высоты обвинения, что «погромы никогда не происходили, когда этого не желало правительство». И, через членов Государственной Думы, «я обращаюсь ко всему 170-ти-миллионному населению России… вашими же руками хотят занести нож над еврейским народом в России»[1588].

На это звучал ответ: да знают ли депутаты Думы настроение страны? «Страна не пишет в еврейских газетах, страна страдает, работает… и бьётся в окопах, вот там страна, а не в еврейских газетах, где сидят незнакомцы, работающие по неизвестным директивам». И уже вплоть до: «Зависимость печати от правительства это есть зло, но есть ещё большее зло: зависимость печати от врагов русского государства»[1589].

Как и предчувствовал Шингарёв, для либерального думского большинства теперь было бы нежелательно эти прения по еврейскому вопросу продолжать. Но уж как потянули цепь – её не остановишь. И потащился хвост и хвост выступлений – на 4 месяца, до полного закрытия осенней сессии, то и дело прорываясь между другими текущими делами.

Нет, обвиняли правые Прогрессивный Блок, в Думе не будет борьбы с дороговизной: «С банками, с синдикатами, стачками промышленников вы бороться не будете, ибо это значило бы, что вы стали бороться с еврейством». А вот, мол, продовольствие Петрограда «сдан[о] был[о] обновленческой управой на откуп двум иудеям – Левенсону и Лесману», Левенсону – снабжение столицы мясом, а Лесману – продовольственные лавки, и он нелегально продавал муку в Финляндию. И ещё много других примеров поставщиков, вздувающих дороговизну[1590]. (Обелять перекупщиков никто из депутатов не взялся.)

А дальше – не могло не докатиться обсуждение и до жгучей во время войны процентной нормы. Как мы видели, она была возобновлена после революции 1905 года, но шаги к ослаблению её начались широким применением практики экстерна за гимназию и разрешением сдавать государственные экзамены евреям-медикам, получившим заграничные дипломы; и с дальнейшими послаблениями – но не отменой – в 1915, когда рухнула черта оседлости. Министр просвещения П. Н. Игнатьев (1915-16), весьма популярный в обществе (и никак не преследуемый после Февраля), ещё ослабил процентную норму в высшие учебные заведения.

И вот, весной 1916, этот вопрос продолжительно зазвучал в прениях ГД. Обсуждается смета министерства народного просвещения, и депутат из Одессы, профессор Новороссийского университета Левашев сообщает, что положение Совета министров 1915 (о приёме вне нормы детей евреев, состоящих в Действующей армии) – министерством просвещения вот произвольно распространено и на детей служащих Земгора, учреждений по эвакуации, госпиталей, а также и на лиц, [ложно] объявляющих себя на иждивении родственника, служащего в армии. И что вот в Новороссийском университете в 1915 на первый курс медицинского факультета принято всего 586 человек – «и из них 391 евреев», то есть две трети, и только одна треть «оста[ё]тся для других народностей»; в Варшавский (Ростов-на-Дону): на юридический факультет принято евреев – 81%, на медицинский – 56%, на физико-математический – 54%[1591].

Гуревич возражает Левашеву: так вот и доказательство, что процентная норма вовсе не нужна: «Какой же смысл процентной нормы, когда даже в этом году, при возвышенном приёме евреев, и то оказалось возможным принять всех христиан, которые хотели поступить»? так что вам – нужны пустые аудитории? В маленькой Германии большое число еврейских профессоров – и Германия не гибнет[1592].

Возражение Маркова: «Университеты пусты, [оттого что] русские студенты взяты на войну, а туда[в университеты] шлют массу евреев». «Спасаясь от воинской повинности», евреи «в огромном количестве наполнил[и] сейчас Петроградский университет и выйд[ут] через посредство его в ряды русской интеллигенции… Это явление… бедственно для русского народа, даже пагубно», ибо всякий народ – «во власти своей интеллигенции». Русские «должны охранять свой верхний класс, свою интеллигенцию, своё чиновничество, своё правительство; оно должно быть русским»[1593].

Ещё через полгода, осенью 1916, к этому вопросу вернётся депутат Фридман, спросит Думу опять: так что, «пусть лучше наши университеты пустуют… пусть Россия останется без интеллигентных сил… лишь бы там не было много евреев?»[1594].

С одной стороны, конечно был прав Гуревич: зачем аудиториям пустовать? каждый пусть занимается своим делом. Но, так поставив вопрос, не подтвердил ли он правым их подозрения и горечь: значит, дело наше не общее? дело одних – воевать, а других – учиться?

(Да вот и мой отец – покинул Московский университет не доучась, добровольно пошёл воевать. Тогда казалось – жребий влечёт единственно так: нечестно не идти на фронт. Кто из тех молодых русских добровольцев, да и кто из оставшихся у кафедр профессоров? – понимал, что не всё будущее страны решается на передовых позициях войны. Куда идёт эпоха – вообще никто не понимал в России, да и в Европе.)

Весной 1916 прения по еврейскому вопросу были остановлены как вызывающие нежелательное возбуждение в обществе. Но к теме национальностей свернула и поправка закона о волостном земстве. Впервые создаваемое волостное земство обсуждалось зимой с 1916 на 1917, в последние думские месяцы. И вот, когда главные думские ораторы что-то ушли в буфет или на квартиры уехали, в зале сидела лишь половина смирных депутатов, сумел добраться до трибуны и вятский крестьянин Тарасов, кого никогда тут и не услышишь. И робко пробирался к сути так: Например, поправка к закону «принимает всех, и евреев, скажу, и немцев – кто бы ни приехал в нашу волость. Так что этим какое право предоставляется?.. Эти лица, приписавшиеся[к волости]… они ведь то место займут, а крестьяне остаются совершенно без всякого внимания… Если будет председателем волостной земской управы еврей, а его супруга делопроизводителем или секретарём, так что это, крестьянам дают право?.. Что же будет, где будут крестьяне?… Вот, наши доблестные воины вернутся и какие будут им права предоставлены? Стоять на задней линии; а как во время войны – так на передовых позициях крестьяне-то все в серых шинелях… Не вносите вы таких поправок, которые совершенно противоречат быту практической крестьянской жизни, а именно, не давайте права участия в выборах в волостном земском самоуправлении евреям и немцам, ибо таковые народности, они не принесут не только какой-либо пользы населению, а громаднейший вред, и беспорядки будут чинимы в стране. Мы, крестьяне, не поддадимся этим национальностям»[1595].

А тем временем – публичная кампания за еврейское равноправие продолжалась. В поддержку были привлечены и организации, прежде никак не касательные к этому, как например гвоздевская Рабочая группа, представлявшая интересы русского пролетариата. Весной 1916 Рабочая группа подтвердила, что ей известно: «реакция» (подразумевалось правительство и аппарат м. в. д.) «открыто подготовляет всероссийский погром» евреев. И Козьма Гвоздев повторил эту чушь на съезде военно-промышленных комитетов. – В марте 1916 Рабочая группа обращается с письмом к Родзянке, протестуя и против того, что Дума прекратила прения по еврейскому вопросу как вызывающие возбуждение; за это группа обвиняла уже и саму Думу в потворстве антисемитам: «Поведение большинства Государственной думы в заседании от 10 марта фактически явилось прямой поддержкой и подкреплением антисемитской погромной политики господствующего курса… Думское большинство своей поддержкой боевого антисемитизма господствующих кругов наносит опасный удар делу самозащиты страны»[1596]. (Не согласовались, не поняли, что в Думе левая-то сторона и нуждалась погасить прения.) – Рабочих поддерживали и «еврейские группы», по донесению петроградского Охранного отделения в октябре 1916 «переполнившие ныне столицу и ведущие беспартийную, но резко враждебную власти политику»[1597].

А что же власти? Прямые документы неизвестны, но в сменных министерских составах 1916 года, видимо, уже серьёзно готовился акт о еврейском равноправии. О том не раз упоминал Протопопов и ему, очевидно, уже удалось значительно уговорить Николая II. (Протопопов ещё и потому мог спешить, чтобы перекрыть начавшуюся против него кампанию от левых кругов.) – А последний к революции начальник петроградского Охранного отделения ген. Глобачёв в своих воспоминаниях пишет, со слов последнего же министра юстиции Добровольского, что «проект закона о равноправии евреев был уже приготовлен[в предреволюционные месяцы] и, по всей вероятности, закон был бы объявлен на Пасху 1917»[1598].

Но Пасха 1917 наступила уже не при этих властях. Сбылись острые желания наших радикалов и либералов.

«Всё для победы!» – да, но «не с этой властью!» И русская и еврейская общественность, и пресса оставались вполне преданы Победе, даже первые раззадорщики её, – но только не с этим правительством! не с этим царём! Они были в запале всё того же уверенного соображения, с которым начали войну, простого и гениального: ещё на ходу этой войны (а то потом будет трудней) и непрерывно побеждая Германию, – сбросить царя и сменить государственный строй. А тогда – наступит и еврейское равноправие.

Мы рассмотрели во многих подробностях всеразличные обстоятельства, сопровождавшие 120-летнюю совместную жизнь русских и евреев в одном государстве. Одни из сложностей разрешались с ходом времени, другие возникали и набухли в последние годы – вот, к весне 1917. Но эволюционность развития определённо брала верх и обещала строительную основательность впереди.

И в этот самый момент разнесло взрывом вместе с государственным устройством России – и все плоды эволюции, и военное устояние, оплаченное многою кровью, и надежды на расцветную жизнь, – произошла Февральская революция.

[1]Ю. Бруцкус. Истоки русского еврейства //[Сб.] Еврейский мир: Ежегодник на 1939 г. (далее – ЕМ-1). Париж: Объединение русско-еврейской интеллигенции, с. 17-23.

[2]Еврейская Энциклопедия (далее – ЕЭ): В 16-ти т. СПб.: Общество для Научных Еврейских Изданий и Изд-во Брокгауз-Ефрон, 1906—1913, т. 15, с. 648.

[3]Краткая Еврейская Энциклопедия (далее – КЕЭ): 1976 – …[продолж. изд.], т. 2, Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1982, с. 40.

[4]ЕЭ, т. 9, с. 516.

[5]В.Н. Топоров. Святость и святые в русской духовной культуре: В 2-х т., т. I., M.: Гнозис: Школа «Языки русской культуры», 1995, с. 283—286, 340.

[6]Н.М. Карамзин. История государства Российского: В 12-ти т. 5-е изд., СПб.: Эйнерлинг, 1842—1844, т. I, с. 127; см. также: СМ. Соловьёв. История России с древнейших времён: В 15-ти кн. М.: Изд-во соц. – эконом, литературы, 1962 – 1966. Кн. I, с. 181.

[7]Ю. Бруцкус // EM-l, c. 21-22; ЕЭ, т. 7, с. 588.

[8]Топоров, т. I, с. 280.

[9]КЕЭ, т. 4, с. 253.

[10]Карамзин, т. II. с. 87, 89.

[11]В.Н. Татищев. История Российская: В 7-ми т. (1962 – 1966), т. 2. М.; Л.: АН СССР, 1963, с. 129.

[12]Там же*, с. 129. (В дальнейшем, если цитата приводится по данному изданию, а не по оригиналу, ссылка снабжается знаком *.)

[13]Карамзин, т. II, Примечания, с. 89.

[14]Ю. Бруцкус // ЕМ-1, с. 23.

[15]С.М. Соловьёв, кн. I, с. 546.

[16]Ю. Бруцкус // ЕМ-1, с. 26.

[17]ЕЭ, т. 9, с. 5.

[18]Там же, с. 517.

[19]Карамзин, т. IV, с. 54-55.

[20]КЕЭ, т. 4, с. 254.

[21]ЕЭ, т. 5, с. 165.

[22]ЕЭ, т. 13, с. 610.

[23]Карамзин*, т. VI, с. 121.

[24]Там же, с. 121.

[25]С.М. Соловьёв, кн. III, с. 185.

[26]Карамзин, т. VI, с. 121—122.

[27]Ю. Гессен. История еврейского народа в России: В 2-х т., т. 1, Л., 1925, с. 8.

[28]Энциклопедический словарь: В 82-х т. СПб.: Брокгауз и Ефрон, 1890—1904, т. 22, 1894, с. 943.

[29]ЕЭ, т. 7, с. 577.

[30]Карамзин, т. VI, с. 122.

[31]С.М. Соловьёв, кн. III, с. 185.

[32]Карамзин, т. VI, с. 120—123.

[33]Топоров, т. I, с. 357.

[34]Карамзин, т. VI, с. 123.

[35]ЕЭ, т. 7, с. 580.

[36]Карамзин, т. VI, с. 123.

[37]С.М. Соловьёв, кн. III, с. 186.

[38]А.В. Карташев. Очерки по истории феской Церкви: В 2-х т., т. I, Париж: YMCA-Press, 1959. с. 495, 497.

[39]ЕЭ, т. 13, с. 610.

[40]ЕЭ, т. 7, с. 579.

[41]КЕЭ, т. 2, с. 509.

[42]Карташев, т. I, с. 505.

[43]Акад. С.Ф. Платонов. Москва и Запад. Берлин: Обелиск, 1926, с. 37-38.

[44]КЕЭ, т. 2, с. 509.

[45]Ю. Гессен, т. 1, с. 8.

[46]Ю. Бруцкус // ЕМ-1, с. 28.

[47]ЕЭ, т. 8, с. 749.

[48]Ю. Гессен*, т. 1, с. 8-9.

[49]Там же*, с. 9. (Если хотя бы одна из цитат, покрываемых ссылкой, приводится по данному изданию, а не по оригиналу, ссылка снабжается знаком *.)

[50]Карамзин*, т. XII, с. 35, 36; Примечания, с. 33.

[51]КЕЭ, т. 7, с. 290.

[52]Ю. Гессен, т. 1, с. 9.

[53]Карамзин, т. XII, с. 141.

[54]И.М. Дижур. Евреи в экономической жизни России //[Сб.] Книга о русском еврействе: От 1860-х годов до Революции 1917 г. (далее – КРЕ-1). Нью-Йорк: Союз Русских Евреев, 1960, с. 156.

[55]ЕЭ, т. 13, с. 611.

[56]Там же.

[57]Ю. Гессен, т. 1, с. 9-10.

[58]ЕЭ*, т. 11, с. 330.

[59]Там же*.

[60]ЕЭ, т. 13, с. 612.

[61]С. М. Соловьёв*, кн. VIII, с. 76.

[62]С. М. Соловьёв, кн. X, 1963, с. 477.

[63]ЕЭ*, т. 5, с. 519.

[64]ЕЭ, т. 11, с. 330.

[65]Ю. Гессен, т. 1, с. 11-12.

[66]Там же, с. 13; ЕЭ, т. 2, с. 592.

[67]Ю. Гессен, т. 1, с. 13-15; ЕЭ, т. 2, с. 592.

[68]ЕЭ, т. 10, с. 224—225.

[69]ЕЭ, т. 4, с. 591.

[70]ЕЭ, т. 10, с. 225.

[71]С. М. Соловьёв, кн. X, с. 256—257.

[72]Ю. Гессен, т. 1, с. 15.

[73]С. М. Соловьёв*, кн. XI, с. 155—156.

[74]Ю. Гессен, т. 1, с. 16.

[75]С. М. Соловьёв*, кн. XI, с. 204.

[76]Ю. Гессен, т. 1, с. 18.

[77]S.M.Dubnow.History of the Jews in Russia and Poland, from the Earliest Times until the Present Day. Philadelphia: The Jewish Publication Society of America, 1916, vol. I, p. 258.

[78]ЕЭ, т. 7, с. 513.

[79]В его неоконченной неопубликованной работе о политике царского правительства по отношению к евреям. Тельниковым указаны многие немаловажные источники к Части I данной книги, использованные нами с благодарностью.

[80]Dr.ErnstHerrmann.Geschichte des russischen Staats. Fьnfter Band: Von der Thronbesteigung der Kaiserin Elisabeth bis zur Feier des FriedensvonKainardsche (1742—1775). Hamburg, 1853,S. 171.

[81]Г. Б. Слиозберг. Дореволюционный строй России. Париж, 1933, с. 264.

[82]ЕЭ, т. 5, с. 519—520.

[83]С. М. Соловьёв, кн. XI, с. 134, 319—322.

[84]Там же, с. 383.

[85]С. М. Соловьёв*, кн. XIII, с. 112.

[86]ЕЭ, т. 7, с. 494.

[87]Ю. Гессен*, т. 1, с. 19.

[88]Там же, с. 20-21.

[89]Ю. Гессен, т. 1, с. 22-27.

[90]Там же, с. 32.

[91]ЕЭ, т. 15, с. 645.

[92]ЕЭ, т. 9, с. 788.

[93]Ю. Гессен, т. l, с. 35.

[94]S. M. Dubnow, p. 265; Джеймс Паркс. Евреи среди народов: Обзор причин антисемитизма. Париж:YMCA-Press, 1932, с. 154.

[95]С. М. Соловьёв, кн. XIV, с. 108.

[96]Ю. Гессен, т. 1, с. 30-31, 37, 43.

[97]И. М. Бикерман. Россия и русское еврейство // Россия и евреи: Сб. 1 (далее – РиЕ) / Отечественное объединение русских евреев заграницей. Париж: YMCA-Press, 1978, переизд. Берлин: Основа, 1924, с. 85.

[98]H.Graetz.Popular History of the Jews. New York: Hebrew Publishing Company, 1919, vol.V, p. 212.

[99]Ю. Гессен, т. 1, с. 40, 42.

[100]Там же, с. 51, 55.

[101]Записка литовского губернатора Фризеля // Ю. Гессен*, т. 1, с. 83.

[102]Ю. Гессен, т. 1, с. 68-69.

[103]Ю. Гессен, т. 1, с. 103—108.

[104]Там же*, с. 47.

[105]Там же, с. 56.

[106]Там же, с. 57.

[107]Ю. Гессен, т. 1, с. 59.

[108]ЕЭ, т. 2, с. 731.

[109]Ю. Гессен, т. 1, с. 76-77.

[110]Там же, с. 76.

[111]ЕЭ, т. 13, с. 613.

[112]Ю. Гессен, т. 1, с. 72-73.

[113]Там же, с. 64.

[114]Там же, с. 65.

[115]ЕЭ, т. 13, с. 614.

[116]ЕЭ*, т. 7, с. 496.

[117]Ю. Гессен, т. 1, с. 72.

[118]КЕЭ, т. 7, с. 298.

[119]Ю. Гессен, т. 1, с. 77.

[120]ЕЭ, т. 11, с. 331.

[121]Ю. Гессен*, т. 1, с. 77-78.

[122]Там же*, с. 78.

[123]ЕЭ, т. 11, с. 331.

[124]Ю. Гессен, т. 1, с. 79.

[125]ЕЭ, т. 7, с. 591—592.

[126]ЕЭ, т. 13, с. 939.

[127]Бикерман // РиЕ, с. 90.

[128]Ю. Гессен, т. l, с… 83.

[129]Ю. Гессен, т. 1, с. 86.

[130]ЕЭ, т. 12, с. 182.

[131]ЕЭ*, т. 2, с. 732.

[132]Ю. Гессен*, т. 1, с. 92-93.

[133]Г.Р. Державин. Соч.: В 9-ти т. / С объяснительными примечаниями Я. Грота. 2-е Академическое изд. СПб., 1864—1883, т. VI, 1876, с. 690—691, 693.

[134]Державин, т. VI, с. 691—692.

[135]Державин, т. VII, 1878, с. 263.

[136]Там же, с. 263—264, 269.

[137]Там же, с. 264.

[138]Ю. Гессен, т. 1, с. 153.

[139]Державин, т. VII, с. 263, 265, 287.

[140]Ю. Гессен, т. 1, с. 126—127.

[141]Державин, т. VII, с. 267—275.

[142]См.: Ю. Гессен, т. 1, с. 129—130; ЕЭ, т. 15, с. 358—359.

[143]ЕЭ, т. 11, с. 801; Державин, т. VII, с. 353—355; Ю. Гессен, т. 1, с. 131—132.

[144]Державин, т. VII, с. 280—283, 287.

[145]Там же, с. 279, 287—291, 326.

[146]Там же, с. 288.

[147]Дело министерства юстиции, 1800 г., № 251 // Ю. Гессен*, т. 1, с. 133.

[148]ЕЭ, т. 15, с. 358.

[149]Державин, т. VII, с. 277.

[150]Там же, с. 280.

[151]ЕЭ, т. 7, с. 112—113.

[152]Державин, т. VII, с. 302.

[153]Там же, с. 291.

[154]Державин, т. VII, с. 292—330.

[155]Там же, с. 331.

[156]Ю. Гессен*, т. 1, с. 131.

[157]Державин, т. VII, с. 289.

[158]Державин, т. VI, с. 715—717.

[159]ЕЭ, т. 2, с. 733.

[160]Державин, т. VI, с. 766—767.

[161]Там же, с. 761.

[162]Л. Дейч. Роль евреев в русском революционном движении, т. 1, 2-е изд., М.; Л.: ГИЗ, 1925, с. 8.

[163]ЕЭ, т. 11, с. 622—623.

[164]ЕЭ, т. 1, с. 798.

[165]Ю. Гессен*, т. 1, с. 148.

[166]Там же, с. 153.

[167]Ю. Гессен*, т. 1, с. 139—140, 144—145.

[168]Державин, т. VI, с. 762—763.

[169]ЕЭ, т. 11, с. 801.

[170]Державин, т. VI, с. 763—764.

[171]Ю. Гессен*. История еврейского народа в России: В 2-х т, т. 1, Л. 1925, с. 149.

[172]М. Ковалевский. Равноправие евреев и его враги // Щит*: Литературный сборник / Под ред. Л. Андреева, М. Горького и Ф. Сологуба. 3-е изд., доп., М.: Русское Общество для изучения еврейской жизни, 1916, с. 117.

[173]Ю. Гессен*, т. 1, с. 148—158; Еврейская Энциклопедия (далее – ЕЭ): В 16-ти т. СПб.: Общество для Научных Еврейских Изданий, изд-во Брокгауз-Ефрон, 1906—1913, т. 1, с. 799—800.

[174]ЕЭ, т. 13, с. 615.

[175]Ю. Гессен*, т. 1, с. 158—159.

[176]ЕЭ*, т. 3, с. 79.

[177]Ю. Гессен, т. 1, с. 128.

[178]В.Н. Никитин. Евреи земледельцы: Историческое, законодательное, административное и бытовое положение колоний со времени их возникновения до наших дней. 1807—1887. * СПб., 1887, с. 6-7.

[179]Кн. Н. Н. Голицын. История русского законодательства о евреях. СПб., 1886, т. 1: 1649—1825, с. 430.

[180]Голицын, т. 1, с. 439—440.

[181]Там же.

[182]ЕЭ, т. 3, с. 79.

[183]Г.Р.] Державин. Соч.: В 9-ти т. / С объяснительными примечаниями Я. Грота. 2-е Академическое изд. СПб., 1864—1883, т. VI, 1876, с. 761—762.

[184]Ю. Гессен*, т. 1, с. 163—165.

[185]ЕЭ*, т. 1, с. 801.

[186]Там же.

[187]Ю. Гессен, т. 1, с. 163—167.

[188]ЕЭ, т. 5, с. 859.

[189]С. Познер. Евреи Литвы и Белоруссии 125 лет тому назад //[Сб.] Еврейский мир: Ежегодник на 1939 г. (далее – ЕМ-1). Париж: Объединение русско-еврейской интеллигенции, с. 60, 65-66.