Глава 12. Разрушение

Облака над Нью-Джерси были цвета слоновой кости с оттенками оранжевого, т.к. близился вечер. Стояла гробовая тишина, громкое тиканье часов можно было услышать издалека; ни врачей, ни пациентов не было слышно. Это звучит глуповато, но будто ветер уносил их голоса по пустым коридорам и палатам. Когда я коснулся своей бледной кожи, мои пальцы оказались холодными и безжизненными, я вздрогнул от незнакомых прикосновений.

Я все еще чувствовал жжение, когда провел по оголенной руке. «Джерард, ты должен быть знаком с чувством осязания. Касайся своих рук, чтобы привыкнуть к чувству чужой кожи на своей.…»

Мои руки дрожали, когда я продолжал водить вверх-вниз по левой руке, от трения появилось покалывание, которое постепенно возрастало. Слова советника запечатлелись глубоко в мозгу, чего я сам не ожидал «Если ты будешь доверять самому себе, то тогда и только тогда, ты сможешь позволить себе доверять другим людям» Такая мысль никогда не приходила мне в голову, т.к. факт в том, что я не доверяю себе. Но почему? Как можно не доверять себе?!

Я тяжело вздохнул, за окном был легкий ветерок, заходящее солнце вскоре исчезнет совсем. Яркий свет ослепил меня, когда я посмотрел прямо на солнце, от этого защипало мои хрупкие глаза, но я не собирался отводить взгляд. Из-за того, что солнце уже садилось, за окном на некотором расстоянии бродили всего несколько человек. Солнце сядет полностью, оставив в тени ветви деревьев и далекие холмы. Матери, плотно поджав губы, быстро тащат за собой своих детей, которые скулят и плачут.

Мои высохшие и потрескавшиеся губы изогнулись в легкой улыбке, когда маленький мальчик схватил своего бурого медвежонка и что-то крикнул, а его мать схватила его за руку и начала тащись за собой. Этот мальчик напомнил мне Майки в детстве: ворковал небольшой зяблик, а Майки стоял и с трепетом смотрел на него, потом мама начала оттаскивать Майки от птички, от чего он широко раскрыл глаза от гнева и печали.

«Н-но мааааам! Я хочу с-смотреть на птич…»

«Нет, Майки!»

«Но…»

«Достаточно, Майкл!»

Я всегда убеждал маму в том, что она должна купить Майки птичку, но, как и многое другое, мне не удалось этого сделать.

«А кто будет чистить клетку? Кормить? Мгм Джерард? Или ты будешь ждать пока я все сделаю сама?»

«Нет, ма. Я буду это делать…»

«Даже не начинай, Джерард Уэй, с меня достаточно. Ответ «нет» и всегда будет «нет»»

«Но…»

«Никаких «но»! Убирайся отсюда, сейчас же!»

Я никогда не понимал почему она была против этого. Она знала, что я бы смотрел за этой птичкой, она блять знала, но все равно ответила «нет». Я не понимал этого…и не понимал практически все в те дни.
Моя семья никогда не чувствовала себя должной показать привязанность к своим «облажавшимся сыновьям», моя гаптофобия была лишь поводом для этого. Они никогда не желали ни меня, ни Майки, потому что мы мозолили глаза нашей матери… мы были причиной тому, что отец ушел от нас.

Иногда я спрашиваю себя: это ли причина, по которой я ненавижу Фрэнка Айеро? Это только жалкие оправдания, которые доставляют много боли кому-то.

Не поймите меня неправильно, я его НЕНАВИЖУ, но иногда трудно не жалеть кого-то или что-то. Как блестели его глаза, когда он умолял меня не забирать последнее фото, которое у него осталось, не стану лгать, в тот момент я хотел отдать ему фото, броситься в его объятия и прошептать небольшое «Все в порядке».

Он смотрел на меня так знакомо, с такой обидой… это немного напомнило мне о Майки.

Я жалел Фрэнка Айеро, но в то же время и ненавидел его. Он был причиной тому, что тогда Майки смотрел на меня с такой злобой и болью в глазах. Он был причиной этому, он причинял боль.

Он сделал мне больно, значит я имею право причинить боль ему, ведь так?

Зашуршали небольшие пакетики, когда я просунул руку в карман тренировочных штанов. Мои пальцы коснулись мягкого пластика и я вытащил их. Деликатно положив их себе на колени, я увидел, как на прозрачном пакетике появился изгиб.

Когда я суну эти пакетики в руки Фрэнка Айеро, будет ли это похоже на его сердце? Будет ли оно разбитым и неподлежащим восстановлению?

«…все это ведет к разрушению».

Это небольшое предложение имело столько смысла, пробудило во мне столько воспоминаний.

«Папа! Папа!» - из глаз текли теплые слезы, когда я подбежал к отцу, лениво стоящему на веранде. Он попивал водку из уже полупустой бутылки и громко простонал, когда я бросился к нему.

Я рухнул на колени и рыдал, сжимая в руках мою разорванную книгу для рисования.

«Я что тебе сказал?! Не доставай меня, когда я на улице!» - огрызнулся он, мрачно на меня посмотрев.

«Но, пап! Какие-то м-мальчики разорвали м-мою книгу! И-и они обозвали м-меня!»

«Привыкай к этому, малыш» - фыркнул он, сделал очередной глоток горькой жидкости и зевнул, ужасный запах нечищеных зубов и алкоголя заставил меня отодвинуться от него подальше. Человек, которого я называл своим отцом, посмеялся и засунул бутылку мне в руки «Хочешь?»

«П-пап!» - проскулил я и протер свой красный нос, который уже начал болеть. «О-они сделали б-больно моей к-книге!»

Отец бросил быстрый взгляд в мою сторону и снова схватил свою бутылку. «Вещи создаются, чтобы их разрушать, Джерард. Никогда не забывай это»

Трясущимися руками я написал на пакетике черным маркером «Разрушенный». Мгновение я восхищался своей работой, хоть отец и был тогда пьян в стельку, он никогда раньше не говорил слов правдивее этих.

Вещи создаются для разрушения.

Тысячи и тысячи людей каждый день разрушают что-то. Разбивают сердца, разбивают души, иногда ломают руки или ноги. Мир вращается вокруг этого: люди причиняют друг другу физическую и душевную боли. Некоторые отрицают эту самую истину, но не я. Только не я.

Я отказался быть слепым и не видеть правды. Я блять отказался.

Мир может быть охарактеризован как зона военных действий. Скорее МОЙ мир можно назвать зоной военных действий, чтобы выжить нужно бороться и убивать. Это и было главной причиной, по которой я должен уничтожить Фрэнка. Я ДОЛЖЕН это сделать, у меня нет иного выбора. Если я не уничтожу его первым, то он будет уничтожать меня медленно и мучительно.

«Сделай это, просто сделай это, черт возьми!» продолжал бормотать я, после чего с силой толкнул рядом стоящий пластиковый стул. Он упал на пол с легким ударом, но я не обратил на это внимание, мои руки инстинктивно обхватили пластиковые пакетики и в этот момент все чувства куда-то пропали. Я целиком и полностью онемел, не испытывая никаких эмоций, я вышел из комнаты и пошел по тускло освещенному коридору, ведь был закат. Становилось темнее, солнце начало совсем исчезать за далекими холмами и деревьями.

Обжигающий свет исчез.
Так же было и с моей душой.

«Ты мне не сын!»

«НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!»

«Гребаный пидар»

«Лузер!»

«Урод!»

«Никогда не сдавайся, Джерард, никогда! Обещаешь?»

«Да, бабушка. Обещаю»

«Хороший мальчик»

Она всегда учила меня тому, что я не должен сдаваться, не должен уходить от чего-либо, что сделать было крайне трудно. Она всегда говорила «Продолжай пробовать, не сдавайся» и впервые я решил последовать ее совету. Я не уйду от этого боя, не сейчас и не когда-либо еще.

Путь к палате Фрэнка оказался короче, чем я ожидал, это даже застало меня врасплох, когда я увидел грубую белую дверь с яркими золотистыми цифрами. От разыгравшихся нервов мои губы задрожали, эта нервозность не собиралась уходить. Она останется и это факт.

В этот раз Фрэнк Айеро был в своей комнате. Он не бродил по коридорам в поисках меня. На этот раз искал его я, а затем уничтожу каждую клеточку его тела, в которых он еще оставлял надежду. Это похоже на прятки, но в этом случае вы ищите и прячетесь за свои жизни.

Древесина была холодной. Руки безжизненно скользили вниз, пока не наткнулись на серебряную дверную ручку. «Это просто прятки, Джерард…только прятки. Сделай это, скорее, сделай э…»

Все мои мысли мгновенно исчезли, когда я услышал незнакомый мотив, заполняющий все мое тело, мягкие мелодии разносились по тихой больнице. Низкие и высокие ноты слились в одно целое, чтобы создать медленную и плавную мелодию; я стоял и внимательно слушал.

Он играл, Фрэнк Айеро избавлялся от всего плохого, от всех его кошмаров… но хуже всего, он не знал, что я, такой потрясенный, сейчас стою за его же дверью, готовый «кинуть» всю боль обратно ему в лицо.

Я не могу это сделать. Я блять не смогу этого сделать.

Мое тело трясло, пакетик с каждой минутой становился все тяжелее и тяжелее. Я начал чувствовать головокружение, облокотил голову на холодную дверь, мои веки стали тяжелеть и по щекам потекли несколько одиноких слез.

Почему я так себя чувствую?

Почему он заставляет чувствовать себя таким слабым?

Мои рыдания становились громче, по всему телу растекалась боль, я и не заметил, как дверь открылась. От стольких мыслей и воспоминаний голова кружилась, передо мной стоял невысокий парень и я невольно положил голову на его мягкое плечо. Запах ванили и дешевого одеколона заставили меня прослезиться еще больше.

Я чувствовал легкое покалывание, но на этот момент мне было плевать. Нежные руки обвились вокруг моей талии, он притянул меня ближе к своему мягкому телу. Я чувствовал тепло, растекающееся по всему телу, он гладил меня по спине, успокаивая, но это не помогло. От такого трения вся спина буквально горела. Мой пульс увеличился, я начал вырываться, а он только крепче обнял меня, прошептав небольшое «Шшш», он начал чаще гладить меня по спине, даже не подозревая, что это причиняет мне еще больше боли. «О-отвали» мой голос дрогнул, когда я изо всех сил оттолкнул его, чтобы вырваться уже из этих объятий.

Я даже ударился спиной о стену, находившуюся сзади меня. Пока стоял, чувствовал на себе его прожигающий насквозь взгляд. Я облокотился к стене, пытаясь успокоить дыхание.

Что за хрень сейчас произошла?!

Наступило неловкое молчание, мое дыхание начало успокаиваться, я чувствовал его присутствие, когда он направился в мою сторону. «Джерард?» - проворковал он, его голос мягкий и невинный, я лишь поднял голову и встретился с его глазами. Они блестели от боли и печали, оттенки коричневого и зеленого были смешаны воедино. «Чего ты хочешь?!» - получилось жестче, чем я предполагал.

Глаза Фрэнка наполнились болью, он сделал шаг назад и его мягкое лицо снова приобрело типичные жесткие черты. «Должен спросить тебя о том же самом»

«Пошел ты»

Я пожалел об этих двух словах, сорвавшихся с моих губ. Его глаза расширились и он отрицательно покачал головой. «Ты просишь меня свалить?» - громко фыркнул он, «Забавно, не так ли, Джерард…ты стоишь за моей дверью и просишь меня «свалить»»

Мои ладони начали потеть от его пристального взгляда, он ждал ответа, но я промолчал и он вдруг усмехнулся. «Ты так и не ответил на мой вопрос, чего же ты хочешь? П-почему ты обнял меня?» - мой голос был низким, когда я теребил небольшой пакетик в руке. Фрэнк молчал, задумавшись, а затем начал сурово смеяться. «Что ж, Gee-tard» - злобно усмехнулся он, а я вздрогнул от старого прозвища, которое дал мне тот голубоглазый хулиган, мучавший меня в средней школе. «Мне стало интересно, кто так громко и жалко рыдает, я решил открыть дверь, и увидел там никого иного, как Джерарда Уэя»

«Н-но…»

««Но» что Джерард?»

«П-почему ты обнял меня?»

Его губы скривились в дьявольской ухмылке. «Заткнись, пидар»

Если было бы время, я влепил бы этому ублюдку пощечину. Именно одно слово напомнило мне о том, зачем я должен был уничтожить его. А ведь только минуту назад я жалел его.

Мои пальцы сжали пакетик, создавая шуршание, этим я привлек его внимание. Я наблюдал за ним: его глаза медленно путешествовали по моему телу, пока не остановились на моей левой руке. Я разжал немного пальцы, заставляя пакетик поколебаться.

Глаза Фрэнка Айеро расширились, я стоял и наблюдал за ним. Я стал свидетелем его разрушения, вызванного простым движением, его глаза стали какими-то детскими. Они заблестели, в них начали формироваться слезы.

Он был сломлен.
И я один разрушил его.

Ты сделал это. Ты наконец уничтожил его.

«Нет. Нет, нет, нет, нет!» - повторял он и медленно попятился назад.

«Да, Фрэнки, да» - наши взгляды встретились, по его щекам снова скатились слезы. «Т-ты не мог!» - буквально задыхался он, я держал пакетик на уровне его глаз и насмешливо покачивал его из стороны в сторону. «Это реальная расплата, сука, не так ли». Мягкость и одновременно твердость моего голоса поразили меня, я закусил губу. «Теперь ты знаешь это чувство, будто от тебя оторвали что-то очень важное, Фрэнк. Теперь ты знаешь, что чувствовал я и чувствую всегда». Слезы текли по моим щекам, я разорвал маленький пакетик на части. Зола рассеялась, а остатки я высыпал на ладонь.

«Н-нет!»

Я грустно улыбнулся. Он рухнул на пол, свернулся комочком, громко рыдая, а я наблюдал за ним.

Я рассыпал остатки золы, образуя небольшое темное облако, мое тело стало каким-то безжизненным, а на нас будто пошел черный дождь. Рыдания Фрэнка стали еще громче, когда он увидел падение маленьких частиц.

Разбитый и уничтоженный.

«Правило номер 4, Фрэнк: относись к людям так, как они относятся к тебе»

Его тело задрожало, он провел рукой по синему полу. Черная зола казалась здесь неуместной, так как все здесь было окрашено в живые и яркие цвета. В коридоре было темно и тихо, все пациенты спали, а я стоял здесь, наблюдая за плакавшим мальчиком, которому уже успел разрушить жизнь.

Гордость. Успех. Если кто-то говорил, что это самые большие чувства в мире, то он самый настоящий лжец. Потому что сейчас я стоял здесь и не чувствовал никакой гордости. На самом деле я чувствовал себя хуже, чем раньше. Я отомстил, но получил ли что-то от этого?

…Ничего.

«Т-ты блять не п-понимаешь, не так ли?!» - закричал Фрэнк. Внезапный крик заставил меня подпрыгнуть на месте. «Я в-все это д-делал, чтобы п-помочь тебе, Джерард!»

Моя челюсть отвисла, Фрэнк поднялся с покрытого пеплом пола. «Я блять помогал т-тебе!» - выплюнул он.

«Лжец» - мой голос низкий, гнев начал одолевать меня. «Лжец!» - жестко повторил я. Моя грудь начала тяжело подниматься и опускаться, Фрэнк покачал головой. «Ты уничтожил все, что я так чертовски любил, ты сказал моему брату, что я его ненавижу, ты сделал так, что моя семья повернулась ко мне спиной, из-за тебя, Фрэнк Айеро, я застрял здесь! Из-за тебя!» - кричал я.

«Я помогал те…»

«Не начинай это дерьмо, Фрэнк! Ты наказываешь меня за гребаную смерть твоего отца! Ты кажется выплескиваешь всю свою боль на меня, потому что он умер. Фрэнк блять Айеро, я хочу сообщить тебе кое-что: его убил рак, не я!»

В мгновение ока, Фрэнк навалился на меня. И тут же его мягкие пальца обхватили мою шею. Лицо было достаточно близко для поцелуя, когда он смотрел мне прямо в глаза. «Не смей говорить о моей отце» - предупредил он, слезы текли по его щекам, мое тело задрожало, так как жжение росло. «Рак убил моего отца, Джерард, не ты. Но знаешь что - ты убил меня»

Он толкнул меня, наблюдая, как я падаю на пол, хватаюсь за шею, тяжело дыша.

«Читай между строк, Джерард. Не все так, как кажется» - он повернулся ко мне спиной и стал уходить дальше по коридору.

«По-почему?!» - кашлянул я, чувствуя боль в горле.

Он медленно остановился «А ты как думаешь почему, Джерард?»

Снова потекли слезы. «Я н-не знаю…» - я практически задыхался.

Фрэнк стоял лицом ко мне. «Помнишь тот день, когда мы прижали тебя к шкафчикам и называли тебя по прозвищу? П-помнишь, как ты убегал, а я бежал за тобой..?»

«Д-да» - мой голос дрогнул.

«Знаешь почему я избил тебя, Джерард?»

Я отрицательно покачал головой, громко всхлипнув. «Нет..»

Фрэнк посмотрел на меня и в тусклом свете наши глаза встретились. «Я избил тебя, потому что не хотел, чтобы они причинили тебе боль»

Губы Фрэнка изогнулись в легкой улыбке, я смотрел на него, ослепленный.

«Ты мой, Джерард, и я намерен сохранить тебя»

Мальчик подошел к Джерарду. Тот, что постарше поднялся с пола, а Фрэнк Айеро поддался вперед, сокращая между ними расстояние. Он мрачно улыбнулся, провел пальцами по черным волосам Джерарда, провел языком по его нижней губе, заставляя Джерарда вздрогнуть. Фрэнк смотрел на него с таким выражением лица, которое невозможно прочесть. «Ты моя гребаная зависимость, Джерард» - прошептал он, его горячее дыхание обдало жаром шею Джера, и тот напрягся. «..и если кто-то сделает тебе больно…ту же боль почувствую и я» - и с этими словами Фрэнк Айеро посмотрел на Джерарда с ненавистью. «Я чертовски тебя ненавижу» - выплюнул он и впился в губы Джи в страстном поцелуе.

Тело Джерарда напряглось, в нем бушевала буря эмоций. Чувство полного блаженства. Уже губы и все лицо в целом начало жечь, было больно и Джи отстранился от Фрэнка, вызывая у того резкий смех.

Щеки Джерард покраснели, когда он осознал то, что сейчас произошло. Все внутри него перевернулось, после того как он обнял небольшое тело и быстро отстранился от него.

Пальцы Фрэнка взяли Джерарда за подбородок, поднимая его голову, и тут же глаза Джи встретились с изумрудными зелеными глазами. Его дыхание остановилось, когда он увидел на лице Фрэнка неожиданную эмоцию.

Гнев.

«Пошел ты» - выплюнул он, сжимая щеку Джерарда с такой силой, что тот завизжал от боли. Фрэнк ударил Джерарда головой об стену, находившуюся сзади, и Джи снова закричал от боли. После этого действия, Фрэнк Айеро просто стоял и смотрел на парня, который начал рыдать. «Чертов пидар» - прикрикнул Фрэнк, повернулся спиной к Джерарду и ушел по темному коридору.

Джерард смотрел, пока фигура парня полностью не исчезла в темноте.

Так же, как и много раз прежде, Джерард остался один. Те, кто любят его, или хотя бы заметили его существование, ушли.

И все, что он мог делать – это наблюдать.

Наблюдать, как его жизнь проходит мимо.

Глава 13. Реализация.

00:30 00:31 00:32

Казалось, время пролетало мимо с издевательским смехом, когда я попытался подняться на ноги, держась за стену. Полностью разбитый на мелкие кусочки конфетти, потерянных и брошенных. Даже золотые цифры, прицеленные к деревянной двери, казалось, излучали неестественный свет; они были выше меня, как Бог, Король, который даже не смотрит на своих крестьян, вы для него не больше чем жалкие крысы на улице. Он будто бросил мусор, позволяя ему идти своей дорогой. Даже не задумываясь о том, что там ваши сердца болезненно бьются, пока у вас совсем ничего не останется.

Потому что ты не стоишь этого. Ты не стоишь даже взгляда, произнести твое имя – это лишь пустая трата воздуха. Но кто вы? Вы мусор, чем то больше вы быть не можете, вы опустошенны, полностью. Такой эмоции как боль - не существует, для счастья не было ничего кроме фантазии, ну или мечты, как вам угодно. Мечта, которую вы хотите достичь, но в глубине души вы понимаете, что не сможете.

Это лишь мечта, не больше.

Если бы я не был таким глупым, я бы предвидел такой поворот событий. Всегда есть тот, кто пошлет тебя, научит тому, что так называемое «долго и счастливо» не существует. Это полная фигня, конечно же мне пришлось учиться на своем горьком опыте. Запомните, дети, все заканчивается трагедией, такова жизнь для вас. Это несправедливо, и так будет всегда. Это и было всегда, с тех пор, как только появился мир. Эта боль используется против всех, невинных и виновных. Но на это наплевали, все думали только о войнах и разрушениях.

Он вызвал разрушения в моей маленькой жизни, он «сжег» меня физически и морально, но что хуже всего, он смотрел на меня свысока. Он смотрел как я ломаюсь и ничего не сделал по этому поводу. Так же, как и в средней школе, он видел как они причиняют мне боль, бьют меня, пинают, а он спокойно стоял и наблюдал.

Забавно не так ли, как кто-то такой развязной и жестокий, можно сказать даже маленький, одновременно может быть таким слабым. А вот что еще более забавно, когда человек, которого вы ненавидели, вскоре становится центром вашей жизни. Они берут под контроль ваш разум, где есть все, о чем вы когда-либо думали. Иногда вы полностью теряете реальность, сидите, спрятавшись, а там эти самые смерти.

Там вы можете попробовать кровь.
Вы можете почувствовать запах их страха и пота.
И вам это нравится.

…Мальчик из моих кошмаров.
…Мальчик из моего прошлого.

Тот самый мальчик, которого я хочу уничтожить, но не могу. Меня пугает, заставляет дрожать от страха то, что я не знаю почему. Почему я не могу уничтожить его?
ПОЧЕМУ?!

В пустом коридоре стояла мертвая тишина. Холодный пол, казалось, становился еще холоднее и я обхватил себя руками. Я не собираюсь вставать, потому что знаю, что не смогу. Я был слишком слаб, что боялся даже пошевелиться.

Фрэнк стоял лицом ко мне. «Помнишь тот день, когда мы прижали тебя к шкафчикам и называли тебя по прозвищу? П-помнишь, как ты убегал, а я бежал за тобой..?»

«Д-да» - мой голос дрогнул.

«Знаешь почему я избил тебя, Джерард?»

Я отрицательно покачал головой, громко всхлипнув. «Нет..»

Фрэнк посмотрел на меня и в тусклом свете наши глаза встретились. «Я избил тебя, потому что не хотел, чтобы они причинили тебе боль»

Губы Фрэнка изогнулись в легкой улыбке, я смотрел на него, ослепленный.

«Ты мой, Джерард, и я намерен сохранить тебя»

Эти слова доставляли мне крайне сильный дискомфорт. Но они имели смысл, полный, завершенный смысл. Я принадлежу ему, он принадлежит мне, и он давно уже это решил. Я был его с первого дня, был его маленькой тряпичной куклой. Если б ему захотелось, он мог бы ударить меня, бросить в стену, но он этого не делал.

Не до этих пор.

«Т-ты блять не п-понимаешь, не так ли?!» - закричал Фрэнк. Внезапный крик заставил меня подпрыгнуть на месте. «Я в-все это д-делал, чтобы п-помочь тебе, Джерард!»

Моя челюсть отвисла, Фрэнк поднялся с покрытого пеплом пола. «Я блять помогал т-тебе!» - выплюнул он.

«Лжец» - мой голос низкий, гнев начал одолевать меня. «Лжец!» - жестко повторил я. Моя грудь начала тяжело подниматься и опускаться, Фрэнк покачал головой. «Ты уничтожил все, что я так чертовски любил, ты сказал моему брату, что я его ненавижу, ты сделал так, что моя семья повернулась ко мне спиной, из-за тебя, Фрэнк Айеро, я застрял здесь! Из-за тебя!» - кричал я.

«Я помогал те…»

«Не начинай это дерьмо, Фрэнк! Ты наказываешь меня за гребаную смерть твоего отца! Ты кажется выплескиваешь всю свою боль на меня, потому что он умер. Фрэнк блять Айеро, я хочу сообщить тебе кое-что: его убил рак, не я!»

В мгновение ока, Фрэнк навалился на меня. И тут же его мягкие пальца обхватили мою шею. Лицо было достаточно близко для поцелуя, когда он смотрел мне прямо в глаза. «Не смей говорить о моей отце» - предупредил он, слезы текли по его щекам, мое тело задрожало, так как жжение росло. «Рак убил моего отца, Джерард, не ты. Но знаешь что, Джерард, ты убил меня»

Я давно пришел к такому выводу: Фрэнк действительно помогал мне. Его уроки были грубыми и болезненными, но тем не менее он давал мне эти уроки. Давал мне советы, но у меня все равно были некие сомнения, его слова повторялись снова и снова, которые привели меня к глубокой задумчивости. «Я в-все это д-делал, чтобы п-помочь тебе, Джерард!»

Как он мог сказать такое? Он не помогал мне, он…