Красная Линия. часть 2 26 страница

Я резко выдохнул и попятился назад, мне стало плохо, слёзы подступили к глазам, и мне было трудно дышать.

«Я не могу…» - выдохнул я. Сквозь слёзы я увидел, как она встала и подошла ко мне, «Я не могу…»

«Хорошо… ничего страшного…» - прошептала она, гладя меня по рукам, «Шшшш… шшш… Прости. Прости. Всё, всё закончилось…»

Я повторял про себя… я не могу… я не могу состоять в отношениях… у меня не может быть нормальных отношений. Белла права. Однажды я поругаюсь с ней, прямо как сейчас, и я сорвусь… и грёбаный зверь вырвется наружу. Или еще хуже, что если это будет Кэти? Она будет подростком и будет говорить мне те же вещи, что Белла только что сказала.

Таня всегда работала по ночам или была на корпоративных вечеринках… Интересно, Белла сказала всё это, потому что знала, что это моё слабое место? Или она просто случайно попала в точку? Даже сейчас я думал, что закончилось? Мы или упражнение?

Когда я был рабом, у меня никогда не было шанса возразить. Я был маленьким безвольным щенком, а зверь внутри меня спал годами.

Почему Белла не может быть моей хозяйкой? Мне было бы гораздо легче.

Я напугал её. Я видел это в её глазах.

«Вот почему я не ругаюсь», - объяснил я, продолжая задыхаться, всё еще чувствуя панику, «Я гнилой, Белла. Я годами мучил Таню! Я доводил её до слёз. Даже мои последние слова ей заставили её плакать…»

Я вырвался из её рук, недостойный её понимания и прикосновений. Но я не мог уйти. Я не мог сбежать из её квартиры. Помните, что случилось, когда я убежал от Тани?

Я выбежал в кухню и облокотился на стойку, опустив голову.

«Эй», - она подошла ко мне и начала гладить меня по спине между лопаток, «Я здесь. Я с тобой. Я люблю тебя. Это не изменится. Эдвард, тебе не нужно прятать от меня свои плохие качества. Если ты будешь их прятать, они будут жить вечно глубоко внутри, и ты постоянно будешь бороться с ними. Если ты хочешь избавиться от того парня, который только что наорал на меня… если ты не хочешь, чтобы Кэти однажды увидела его… к тому же мы ХОТИМ, чтобы он исчез… тогда тебе нужно выпустить его и дать ему лекарство Я знаю, ты думаешь, что я получаю удовольствие от этих упражнений, но есть причина, почему я так на тебя давлю. И теперь ты понимаешь, что твоим доктором должен быть кто-то другой? Потому что ты любишь меня, ты хочешь защитить меня и спрятать своё темное Я от меня. Но ты не можешь сделать этого, если хочешь найти покой», - закончила она, слишком добрая ко мне.

Я зарыдал, не в силах больше сдерживаться. И вместо того, чтобы оттолкнуть её, я снова прильнул к ней, и как только я взял её за руку, она крепко обняла меня.

Я вцепился в неё, стараясь не причинить ей боль.

«Прости», - повторял я снова и снова, мне было стыдно, и я чувствовал себя таким слабым, «Мне жаль, что я такой. Мне жаль, что я не могу быть лучше для тебя».

Поэтому хорошие милые девушки не хотят меня. Я настолько поврежден. Настолько слаб. Не удивительно, что Виктория так легко сломала меня. Она должно быть чувствовала, насколько я жалок.

«Ты будешь лучше, клянусь», - она сильнее прижала меня к себе и поцеловала моё плечо, которое было на уровне её губ, «Я буду с тобой… всегда. Мы партнеры, помнишь?»

Я кивнул, боясь снова разрыдаться, если открою рот. Я старался успокоиться, но потом подумал, что может стоит выплакаться, забыв чувство собственного достоинства. И с каждой секундой эта мысль становилась сильнее.

«Партнеры», - выдавил я.

«Время от времени нам будет нужно опираться друг на друга…» - сказала она, «Или даже нести друг друга. И это нормально. Не стесняйся этого».

Мне бы хотелось быть способным на это. Не чувствовать стыд. Уйдет ли когда-нибудь это чувство?

Я решил, что оно должно уйти. Я не мог научится жить так без Беллы. Мне нужно увидеться с Чарли и уговорить его поехать с нами Бог знает куда. И что еще важнее, уговорить его дать мне шанс быть мужчиной Беллы, её партнером. Она выбрала меня, несмотря на все мои недостатки. Он должен уважать выбор Беллы, даже если он совсем не уважает меня. Мне предстоит тяжелая борьба. Мне нельзя плакать и всхлипывать как сейчас. Мне нельзя быть жалким. Чарли только закатит глаза и будет еще сильнее ненавидеть меня.

Я пытался подготовить себя, даже когда мы безуспешно пытались заснуть. Мне придется спорить с Чарли. Мне придется выпустить наружу этого монстра, пусть даже и ненадолго. Но с другой стороны, Белла сказала, что я должен быть спокойным при разговоре с Чарли.

Я молился, чтобы кто-то помог мне завтра… указал мне путь… и помог подобрать слова, чтобы убедить Чарли. Бог только приподнимет бровь, глядя на меня сверху вниз, и спросит, не просил ли я и не получил ли достаточно его помощи в последнее время. Может я испытываю свою удачу. Но я не могу позволить себе и этого.

Я закрыл глаза… и пытался заснуть.

Я не мог дождаться минуты, когда ворвусь в эту больничную палату. Я не хотел выдавать свою ярость, когда буду разговаривать с Чарли. Я хотел, чтобы он спокойно выслушал меня и принял правильное решение, позволив своей дочери быть взрослой и выбирать свой собственный путь. Я хотел, чтобы она выбрала меня. Я хотел, чтобы он не вмешивался. Я хотел, чтобы он убрался с дороги. Но я также хотел, чтобы он был в жизни Беллы. Я хотел, чтобы всё получилось, я глупо полагал, что всё безупречно срастётся после смерти Виктории. Я не хочу больше препятствий. И я знаю, что это нереально. Я хотел надеть на ногу Беллы серебряную туфельку, и чтобы всё вокруг нас засияло волшебными блёстками. Все вокруг нас будут улыбаться и начнут обнимать нас, желать счастья, и все они будут присутствовать на нашей диснеевской свадьбе в замке. Боже, как я этого хочу. Когда я смотрел мультики с Кэти, я всегда думал, что это слишком просто, слишком идеально, по сравнению с настоящей жизнью.

Но опять же, я хочу счастливый конец. Я не хочу сталкиваться с реальностью. Я хочу Беллу. И я злился на Чарли, который пытался украсть это у меня. Чёрт, я ненавижу тот пожар, который украл у меня Таню. Я даже не могу смотреть на свечи или зажигать их. А теперь передо мной будет живой человек, которого мне придется уговорить позволить мне быть счастливым. Это будет почти как урезонивать языки пламени в моей квартире в ту ночь. Я всегда ненавидел то, что я был не в силах и не имел никаких шансов остановить то, что случилось.

Теперь у меня есть шанс. И я не упущу его. На этот раз.

Белла зашла за мной, когда я уже стоял перед Чарли. Этот человек спас мне жизнь. Этот человек создал Беллу. Не только физически, но и морально. Благодаря Чарли, она такая замечательная. И я не хочу выражать неуважение этому.

Что-то во мне сказало мне не торопиться, убрать злость из моего взгляда. Так что я расслабился… слегка.

«Здравствуйте, Шериф Свон», - услышал я свой голос. Я заметил две подушки на его одеяле, которые скрывали пустое пространство, которое было там.

Ты всё равно Шериф Свон для меня. Я не пытаюсь оскорбить тебя, Чарли. Не злись на меня.

Но, казалось, Чарли был раздражен моим присутствием в своей палате. Я пытался игнорировать это.

«Эдвард», - сухо сказал он, скрестил руки на груди и поднял глаза к телевизору, как будто реклама была важнее того, что я скажу.

«Пап», - строго сказала Белла, недовольная его грубым приветствием, она стояла по другую сторону от него, слева.

«Что?» - мрачно прорычал он, глядя только на Беллу, но не на меня.

«Эдвард хочет с тобой поговорить», - она выхватила пульт и выключила телевизор, «Я хочу, чтобы ты выслушал его».

Чарли фыркнул, и в эту секунду я забыл всё, что собирался ему сказать. Неожиданно я растерялся и испугался. Должно быть, Белла, всегда чувствительная к боли и эмоциям, почувствовала это… всегда готовая помочь.

«Так, вот, что мы сделаем, пап… Эдвард», - она посмотрела на нас обоих, «Это семейная встреча у психиатра. У каждого будет шанс высказаться… и все будут слушать… Папа».

Гениальная идея! И почему я не подумал об этом? Но потом Чарли усмехнулся и вздохнул.

«Белла, он - не наша семья», - резко сказал Чарли, послав меня этими словами, держа руки скрещенными на груди, в закрытой позе.

Но она тут же начала защищать меня.

«Я люблю его, папа, он СЕМЬЯ», - в её голосе был намёк на злость, но она держала себя в руках, как Доктор Белла всегда делает, «А теперь выпрями руки. Это защитный механизм. Это говорит о том, что никто не проникнет к тебе. Я не хочу это видеть».

И о, чудо… Чарли убрал руки с груди и выпрямил их по бокам.

«Эдвард… сядь пожалуйста», - Белла взяла всё в свои руки, и я заново влюбился в неё.

Я сел на стул рядом с кроватью и был доволен тем, что теперь Чарли находился на уровне моих глаз. Мне бы очень не хотелось смотреть на него снизу вверх и умолять его дать нам шанс.

Прошлой ночью я думал о том, чтобы умолять его и знал, что таким образом я не доберусь до него. Он бы подумал, что я слабак. Я бы подумал, что я слабак. Но это всё, что я знаю. Я умоляю, если мне что-то очень нужно. И иногда, если я стараюсь изо всех сил, я получаю это. Я больше никогда не хочу умолять. Теперь только Белла и моя дочь могли заставить меня делать это. Но если все остальные доводы не сработают, я скорее всего буду, к большому разочарованию Беллы.

Белла села напротив меня, нога Чарли лежала между нами. Как символично. Как будто тысяча миль разделяет нас.

«Пап, я вчера поговорила с Эдвардом о том, что мы с тобой обсуждали», - тут же начала Белла. Она очень смелая. Она мой супер-герой. Я хочу учиться у неё.

Чарли снова вздохнул. Я почувствовал огонь в своих глазах, когда посмотрел на него. В этот момент он посмотрел на меня, и его глаза тоже горели. Это будет битва. Это будет война.

«И Эдварду есть, что сказать, конечно же», - продолжала Белла, «Он выскажется первым… и потом ты скажешь всё, что хочешь сказать…»

Я слегка улыбнулся ей и надеялся, что она заметит моё маленькое «спасибо».

«Нам нужно сделать выбор до вечера… на счет нашего будущего», - сказала Белла, заставив меня нервничать еще сильнее, «И нам стоит провести день вместе и решить».

Чарли ничего не сказал, и между нами повисла тишина. Белла приподняла бровь, глядя на меня, «Эдвард?», подтолкнула она.

Ну ладно. Начнем. Вот мой шанс бороться, сказать, что я чувствую и думаю, и не страдать от наказания за это. И в этот момент, мои слова вернулись.

«Шериф Свон…» - я посмотрел ему в глаза, «Во-первых, я хочу поблагодарить вас за всё. У вас не было причин помогать мне, но вы помогли. Вы подвергли себя… и свою дочь невероятной опасности. Неважно каков был мотив, я очень благодарен за всё, что вы сделали».

Я рад, что сказал это во-первых. Я хотел, чтобы он знал, как я благодарен за то, что он спас не только меня и Беллу, но еще и Эммета.

Чарли не ответил, но я и не ждал этого. Это нормально. Я не был оскорблен… пока что.

«Я тоже отец, Шериф Свон», - сказал я, сразу перейдя к самому больному, «Я не каждый день вижу свою дочь, но… я люблю её каждый день. Она со мной в каждом моем вдохе. И я согласен с вами, я недостаточно хорош для Беллы».

«Эдвард!» - неожиданно голос Доктора Беллы звучал как голос 16-летней девочки, которая разозлилась на меня за то, что я говорил что-то не то. Но я еще не закончил. К тому же Чарли наконец уделил мне внимание. Во всяком случае, он смотрел на меня.

«Если бы я был рядом и какая-то шлюха попыталась захомутать мою дочь, не говоря уже о том, чтобы увезти её в другой штат, я бы убил его. Я бы изничтожил его за две секунды», - сказал я не раздумывая и потом остановился.

Чарли даже слегка улыбнулся.

«Но потом…», - продолжил я, «Потом моя дочь возненавидела бы меня. Прокляла меня. Отказалась бы от меня. Я потерял бы еще больше времени с ней по её собственному желанию. Я не смогу не только проводить её к алтарю, или установить вместе с ней качели на заднем дворике для её детей, но я также не буду способен просто говорить с ней, или готовить ужин… или просто позвонить ей, чтобы сказать ‘привет’… писать письма друг другу… и миллион других вещей… я упущу всё это. И я уже многое пропустил. Я не могу сказать ни слова. Я должен улыбаться и быть рядом, смотреть, как она растёт и сама принимает решения. Даже если эти решения неправильные и причинят ей боль, я не могу сказать ни одного долбанного слова. Всё, что я могу – это быть рядом, когда она будет нуждаться во мне. Обнимать её, когда она будет плакать и помогать ей найти выход. Это хреново, но… в своем сердце, я знаю, что это правильно… единственное, что может сделать папа».

«Послушай, Эдвард, ты не понимаешь…» - Чарли попытался прервать меня, но я тут же возразил ему.

«Я понимаю, Чарли!» - я закрыл глаза на секунду. Я так устал от того, что ко мне обращались так, как будто я был глупым, как будто я был только симпатичным лицом и телом, ничего больше.

«Я понимаю больше, чем ты», - сказал я, глядя на него со злостью, «Ты видел, как твоя дочь горит в огне? Ты стоял беспомощный, пока слушал, как она кричит от УЖАСА и жесточайшей БОЛИ?! Я понимаю, что ты хочешь защитить свою маленькую девочку! Не смей говорить мне, что я не понимаю!»

Я снова замолчал, успокаиваясь, в моих глазах стояли слезы, которые я старался сдержать. Белла смотрела на меня, её взгляд сильный, но мрачный.

Я снова начал спокойно говорить.

«Однажды я оставил свою дочь», - тихо сказал я, глядя на свои руки, сжатые в кулаки, «Я хотел, чтобы она оставалась невинной… я хотел, чтобы она была счастливой. Это было самым сложным поступком в моей жизни, Шериф Свон. Это убило меня. Я умер в тот день. Но я сделал это ради неё… ради Кэти. Я продал всего себя, надеясь, что этого хватит, чтобы купить ей жизнь, которую она потеряла. И я бы сделал это снова. Так что, если вы хотите, чтобы я сказал, что мне жаль, то зря. Я не могу этого сказать. Что вы видите сейчас – это всё, что осталось от меня. Я знаю, это немного. У меня нет образования, нет денег… нет карьеры. Я знаю, я только частица настоящего мужчины, я знаю это. Я даже не думал, что смогу полюбить кого-то после всех этих женщин в последние годы. Но я люблю. Я люблю Беллу Свон. Я сделаю всё, чтобы она была счастлива. Даже… изменю себя… так, чтобы быть достойным её, хотя наверно я никогда не буду таким. Но я попытаюсь… я буду пытаться каждый день. Пожалуйста… не убивайте нас, когда у нас даже не было шанса начать. Пожалуйста».

Я остановился, подумав, что наверно стоит закончить на этом. Я поднял глаза на Беллу и нежно посмотрел на неё.

«Это было очень смело, Эдвард», - сказала она своим профессиональным голосом.

«Пап?» - она дала Чарли возможность говорить, и он уже открыл рот, но я снова прервал его.

«Однажды мои родители запретили мне жениться на Тане», - я осмелился посмотреть на Чарли, он смотрел на меня, «Они сказали мне, что если я останусь с ней, я потеряю их, их деньги, колледж, всё. Я ненавидел их за это. Не то, чтобы я сильно любил их до этого. Но я выбрал любовь. Я ушел от них, и несмотря на то, что мне было очень больно, и это могло повлиять на мои отношения с ней, я сделал правильный выбор. Не заставляйте Беллу выбирать, Шериф, пожалуйста. Это ранит её. И вы никогда не будете для неё тем же мужчиной. Она смотрит на вас как на героя. Не портьте это».

Я остановился, вздохнул и добавил, «Это всё, что я хотел сказать».

Белла вздохнула и с одобрением посмотрела на меня. Теперь мне было гораздо легче. Единственное, что меня беспокоило, это то, что сейчас была очередь Чарли.

«Хорошо», - сказала Белла после небольшой паузы, «Пап… почему бы теперь тебе не сказать, что ты думаешь?»

Казалось, глубоко внутри она боялась того, что он собирался сказать. Как и я. Я знал, что у него есть хорошие причины, которые сложно будет оспорить. Всё, что у меня есть – это любовь. У него есть логика, здравый смысл и ощущение реальности, которые могут перерезать мне горло.

«Хорошо», - тихо начал Чарли.

Я покойник.

Но когда Чарли уже был готов начать разрывать меня на части, дверь в палату резко распахнулась и вошли два офицера с пистолетами на бёдрах. Один мужчина, тридцати лет, короткие каштановые волосы зализанные назад, он был одет в простой костюм, и женщина не старше тридцати, с короткими рыжеватыми волосами и бледной кожей.

Они показали свои значки, оба выглядели мрачно.

«Федеральные маршалы – Коннер и Мейер», - представил мужчина, «Извините, что прерываем, но у нас нет времени».

Нет времени?

Белла поднялась на ноги, беспокойно глядя на них.

Женщина посмотрела вниз на меня и положила руку на моё плечо. Неожиданно мне стало плохо. Кэти!

Я широко раскрыл глаза и резко посмотрел на них.

«Моя дочь!» - единственное, что я мог выкрикнуть.

«С ней всё в порядке, всё хорошо», - сказала женщина, и тиски на моем желудке исчезли.

«Но кое-что случилось»,- сказал мужчина, «Бен Ченей, опекун вашей дочери… его машина взорвалась прошлой ночью. Машина, которую они оставили, когда мы перевезли их в безопасное место. Никто не пострадал, но… вобщем, мне не нужно вам объяснять, да?»

Я почувствовал, как моё тело подскочило и начало двигаться до того, как я осознал это.

«У нас есть место, где вы можете присоединиться к ним», - говорила женщина, «Но нам нужно ехать сейчас».

«Хорошо, идём», - сказал я, готовый идти с ними прямо сейчас. Мне даже не нужно было идти к Белле, чтобы собрать вещи. Всё необходимое было со мной в рюкзаке, который я носил. Мы можем поехать в аэропорт и улететь к Кэти. Я смогу увидеть её через несколько часов.

«Эдвард?» - голос Беллы резко вернул меня в реальность, и я замер, потом повернулся и посмотрел на неё.

Белла стояла рядом с Чарли, и он держал её за руку. Они оба смотрели на меня, на их лицах был страх. [?]

«Белла…» - выдавил я.

Маршалы обменялись взглядом, стоя в ожидании у двери.

«Ненавижу вас прерывать…» - сказала женщина, прервав тишину, которая повисла между нами, «Но нам нужно идти. Да или нет».

«Белла, мне нужно идти», - сказал я, «Если я не пойду, я больше никогда не увижу дочь».

Я посмотрел на офицеров и приподнял бровь, «Правильно?» - спросил я, чтобы убедиться.

«Они подписали бумаги для участия в программе этим утром», - серьезно кивнула женщина.

Я повернулся к Белле, в её глазах стояли слёзы.

«Пожалуйста, Белла», - я сделал шаг вперед, кровать Чарли была между нами.

Потом мы оба посмотрели на Чарли.

«Шериф Свон…» - выдохнул я, «Пожалуйста, поехали с нами. Пожалуйста, не делайте этого с нами. Если вы хотите, чтобы я умолял, я буду умолять. Я сделаю всё, что вы хотите. Но пожалуйста, не забирайте у меня Беллу».

«Боже мой», - проворчал Чарли, смущенный моей мольбой.

«Папа!» - нахмурилась Белла.

«Прости», - тихо сказал он, глядя вниз на подушки, которые прятали его ампутированную ногу [?], «Я не еду».

Я разочарованно выдохнул и отвел взгляд, но потом посмотрел на Беллу.

«Я не могу просить тебя бросить отца и пойти со мной, Белла», - сказал я, и каждое слово резало моё сердце.

«Подожди», - слеза скатилась по её щеке, она дернула меня за здоровую руку и отвела в угол, в сторону от отца и офицеров.

Она не успела сказать и слова, когда я с силой поцеловал её, взяв в руки её лицо, боясь, что это мог быть мой последний шанс поцеловать её сладкие, влажные губы.

«Эдвард…» - плакала она, обняв меня дрожащими руками.

Я крепко прижимал её к себе, нежно целуя её волосы.

«Белла…» - тихонько сказал я, «Я понимаю. Он твой отец. Также как я знаю, что ты понимаешь, что мне нужно быть с дочерью. Я не буду заставлять тебя выбирать. Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня за это».

«Эдвард, я люблю тебя», - она вцепилась в мою майку и всхлипнула, «Я не могу отпустить тебя».

«Я тоже тебя люблю, Белла», - мой голос сорвался, я понял, что если уйду сейчас, я больше никогда не увижу и не услышу её. Эта программа на всю жизнь. Но потом я представил, как машина Бена взрывается, когда они все сидят в ней. Если бы пару дней назад они взяли машину Бена, а не Анджелы… сейчас они все были бы мертвы.

«Я всегда буду любить тебя», - добавил я, и это была чистая правда.

Она зарыдала в голос, и я оглянулся на Чарли. Он не смотрел на нас, переключая каналы на телевизоре.

В этот момент я ненавидел его. Ему было всё равно, что его дочь плачет, что ей больно.

Я вырвался из рук Беллы, подошел к нему и выхватил пульт из его руки.

«Да, правильно, Чарли, СМОТРИ ТЕЛЕВИЗОР!!» - заорал я прямо в его лицо, «Какой счет в игре?! Наши жизни разрушены, а ты смотришь ёбаный телевизор?!! Интересно, может там идет программа Как Вырвать Сердце Собственной Дочери?!!!»

Белла подошла ко мне и дёргала меня за больную руку, но мне было всё равно. Я потерял контроль.

«Знаешь, Чарли, мне жаль, что ты потерял ногу, но еще больше мне жаль, что ты потерял сердце и довольно давно», - я был в ярости, «Для него нет протеза! Надеюсь, ты будешь хорошо спать по ночам, зная, что твоя дочь оставила своё собственное счастье ради того, чтобы помогать тебе передвигаться в твоей инвалидной коляске до конца твоей жизни!»

«Эдвард, хватит!» - Белла оттащила меня от него, и я бросил в него пультом, когда она оттолкнула меня к двери, к офицерам.

«Мне жаль, но нам пора идти», - сказала женщина нам обоим, потом посмотрела на Беллу и спросила, «Вы идете?»

Мне не нужно было слышать её ответ. Я просто обнял её и страстно поцеловал, подогретый своим гневом.

Она поцеловала меня в ответ, но снова зарыдала, разорвав поцелуй. Я оставил на её губах три маленьких поцелуя, используя каждую последнюю секунду.

«О Боже, Эдвард…» - рыдала она, схватив себя за волосы. Она посмотрела на меня глазами полными слёз и вздохнула.

Она подняла руки к моим волосам, запоминая каждый непослушный локон. Потом её пальцы двинулись вниз на мой лоб, закрытые глаза, нос, вниз по моим щекам, её большие пальцы прикоснулись к моей нижней губе и к ямочке на моем подбородке.

Мы посмотрели друг другу в глаза, мой нос прикасался и тёрся об её. Я пытался придумать, что сказать, что могло облегчить боль. И я сразу же понял, ничто не сможет.

«Это ничего не меняет, Белла Свон», - прошептал я, «Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. И я всегда буду принадлежать тебе. Всегда».

«Я всегда буду принадлежать тебе, Эдвард», - плакала она, дважды поцеловав мою шею, «Я так сильно люблю тебя».

«Эдвард?» - позвал мужчина, и я повернулся к нему. «Нам нужно идти», - он посмотрел на часы, потом опустил голову и добавил, «Мне жаль».

«Мне пора», - сказал я, внутри меня была пустота.

«Пообещай мне, что продолжишь терапию», - она вцепилась в меня, слезы по всему её маленькому лицу.

Я улыбнулся и провел большими пальцами под её глазами, вытирая слёзы.

«Я обещаю», - честно сказал я, «Доктор Белла».

«Я предпочитаю Девочку с Записной Книжкой», - она попыталась улыбнуться мне в ответ.

«Моя девочка с записной книжкой», - улыбнулся я… и почувствовал слёзы в глазах.

Мне нужно быстро уходить, иначе я никогда не сделаю этого. Я ненавидел это, но мне нужно убираться отсюда.

«Ты спасла меня, Белла», - выдавил я, «Ты достучалась до меня».

«Я говорила тебе, что могу», - она гордо посмотрела на меня.

Слёзы готовы были скатиться вниз по моим щекам, и я приподнял её лицо, один последний поцелуй. Я не торопился, надеясь, что это было так же ценно и бесконечно, как для меня.

Моё сердце прекратило биться, когда я прекратил поцелуй.

«Прощай, Белла», - прошептал я, и,оторвавшись от неё, я повернулся и вышел за дверь вместе с офицерами.

И не успев понять это, я уже оставлял её позади. Мы шли к выходу из больницы… к выходу из её жизни.

«Прощай, Белла», - прошептал он, отступил назад и быстро вышел за дверь, не оглядываясь. Другой женщине могло бы показаться, что он не мог дождаться, когда уйдет от меня. Но я Доктор Белла. Я лучше знаю. Быстрый разрыв куда легче. Я уверена, когда он отдал Кэти Бену и Анджеле, он также не задерживался. Он торопился уйти, чтобы страдать в одиночестве, как он всегда и делал.

Я снова сломала его… в тот момент, когда он начал обретать силу… гордость.

И теперь я тоже сломана.

Его запах все еще танцевал вокруг меня, пока я пыталась сдержать рыдания, которые стремились вырваться наружу. Маленькие глупые мысли начали приходить мне в голову, например… у меня нет его фотографий. Но у меня на пленке записан его красивый, мягкий голос. Он есть у меня. Я представила как буду лежать на кровати в своей спальне в Форксе, слушая эти записи снова и снова, прижав подушку ко рту, чтобы Чарли не услышал моих истерик.

Потом я представила, как использую дождевую палку, которую Эдвард подарил мне, чтобы вмазать ею Чарли по голове, пока он спит. Эта мысль принесла мне немного злорадства.

У меня кружилась голова, и я не думала, что от меня исходят какие-то звуки, пока я не услышала голос Чарли, который пытался успокоить меня словами, типа, «Иди сюда, Беллс, пожалуйста… милая, не стоит так».

Всё, что я могла понять, когда я подошла к нему, не чувствуя своих ног, были мои слова… я повторяла их снова и снова, практически про себя.

«Он ушёл… он ушёл…» - я снова задышала, когда Чарли взял меня за руку и поцеловал её, его усы щекотали мою кожу.

Потом из меня вырвался всхлип, и слёзы ослепили меня. Я видела только Эдварда. Тысяча маленьких красивых изображений, танцующих в моем сердце… пойманный вампир, которого тащили по полу за поводок… смеющейся парень в китайском ресторане, который вытирал с футболки колу, которой я прыснула на него… мой обнаженный, мускулистый охотник, который занимался со мной любовью в лесу… и эта агония на его лице, минуту назад, когда он понял, что нам придется расстаться… навсегда.

«Белла», - сказал Чарли неожиданно резко, его голос вывел меня из транса, «Белла?»

«Да, пап», - я прекратила свою истерику, запихивая её поглубже на время, хотя он заслуживал видеть то, к чему привела его долбанная упёртость.

Может ему больно… но так ли ему больно, как мне?

«Тебе нужны обезболивающие?» - услышала я свой голос, мечтая о том, чтобы существовала какая-то инъекция, чтобы исцелить мою агонию.

Я даже никогда не узнаю, в порядке ли он, всё ли хорошо у него с Кэти… помогла ли терапия ему и его семье… его сердцу. Будет ли он способен когда-нибудь найти любовь… настоящую любовь с женщиной? После всех пыток, что пережило его сердце.

«Нет, Белла», - ответил Чарли, в палате было тихо, телевизор выключен.

Я всхлипнула, пытаясь скрыть свою боль, и Чарли начал говорить, взяв мои руки в свои огрубевшие.

«Помнишь время, когда ты была маленькой?» - Чарли слегка улыбнулся, и я нахмурилась.

Я не сплю? Это на самом деле происходит? Я только что навсегда потеряла Эдварда, а Чарли хочет удариться в воспоминания с улыбкой на лице?! Может, если я его сейчас задушу, у меня еще будет время, чтобы догнать Эдварда?