| Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу. Климат, образ жизни, вера дают каждому народу особенную физиономию. А.С.Пушкин
Современная Корея, которую уже давно называют чудом на реке Ханган, обычно ассоциируется с электроникой «Самсунг» и «Эл-Джи», заводами «Хёндэ», «Дэу», «Киа» и «POSCO», с крупнейшими в мире судоверфями, с высоко-скоростными железнодорожными магистралями, со строитель-ными компаниями, строящими быстро и качественно суперсовре-менные заводы и здания не только в самой Корее, но и во многих странах мира, с динамичными трудолюбивыми людьми, а также с набирающей силу корейской культурной волной — халлю. Однако существует и другая Корея, образ которой не меняется столетиями, а может быть — и тысячелетиями, но которая остаётся не менее таинственной и загадочной. Чтобы понять эти загадки и тайны, нужно найти и постараться понять «ключевые слова», которые позволяют подобрать ключи к пони-манию корейской языковой картины мира. Слова эти являются труднопереводимыми, не имеют полных аналогов в других языках. Они обычно содержат такую информацию о культуре народа, которая в явном виде отсутствует в других языках и культурах.
Если бы мне представилась возможность выбрать лишь одно образное название для Кореи из множества уже давно известных миру, я выбрал бы Кымсу Кансан — Страна высоких гор и сверкающих на солнце рек (букв. Страна вышитых шёлком гор и рек). Кто приезжал в Корею, но не ходил в горы, кто не знает, что такое тынсан, тот, пожалуй, почти ничего не видел в Корее. Тынсан — это не просто «восхождение в гору», не «скалола-зание» или «альпинизм». И вовсе не mountain hiking (прогулка по горам). Потому что трудно назвать прогулкой многочасовой подъём в гору не только по аккуратно выложенной камнями и укреплённой короткими бревнышками тропинке, но иногда и по крутым скалам без какой-либо страховки. Тынсан — это свое-образная религия, в которой сочетаются и поклонение обита-ющим на вершинах гор духам, и поэтическое, трепетное отношение к горным пейзажам, похожим на картины корейских художников эпохи Чосон, с причудливыми скалами, красивыми горными ручьями с прозрачной водой. Тынсан — это возмож-ность напиться чистейшей воды из горного колодца и загадать у него желание. Это и посещение буддийских храмов, располо-женных в самых живописных местах, выбранных по всем правилам корейской геомантии пхунсу (фэн-шуй). С древних времен корейцы верили, что игнорирование законов пхунсу или неправильное их прочтение может оказать негативное влияние на здоровье, на работу и на саму жизнь в целом. Поэтому для могил, храмов, домов выбирали такие места, в которых обитают добрые духи, места, насыщенные «живой, положительной энергией». Но, несмотря на всю красоту горных речек и умиротворение храмов, постарайтесь дойти до вершины, и наградой вам будет не только красивейший вил, но и ощущение душеного спокойствия и жизненной энергии, полученной в награду от доброго горного духа. Хотя иногда этими «добрыми духами» могут оказаться и весёлые корейские торговцы, которые за умеренную плату нальют вам стаканчик макколи (корейской бражки) и выдадут золотую или серебряную медаль в награду за восхождение.
Корейские буддийские монахи говорят, что зелёный чай необходимо вкушать пятью органами чувств (огак): уши слышат, как кипит вода; нос вдыхает аромат чая; глаза видят его цвет; язык ощущает вкус, а руки чувствуют тепло. Чтобы попытаться понять Корею, на мой взгляд, необходимы те же пять чувств: нужно непременно послушать исполняемую соло традиционную корейскую оперу пхансори, традиционные музыкальные инструменты хэгым и каягым, вдохнуть дурманящий аромат сосен и цветущих азалий весной, полюбоваться танпхуном — живописным видом красных клёнов осенью, ощутить теплоту и отзывчивость человеческих сердец.
Причём возможность почувствовать, на мой взгляд, гораздо важнее даже самого точного, рационального научного знания. Потому что сами корейцы обращаются чаще к горячим эмоциям, чем к холодной логике. Они действуют импульсивно, скорее, в соответствии с эмоциями, нежели в соответствии с холодным рациональным расчетом. Одно из самых ранних воспоминаний моего детства было связано с корейцами. Мне было тогда всего лишь три года. Однажды в парке мы с родителями встретили незнакомых людей, они говорили на совершенно непонятном языке и что-то горячо обсуждали. В их словах было столько чувств и эмоций, что встреча эта навсегда осталась в моей памяти. Шёл 1960-й год, советские корейцы обсуждали важнейший вопрос — уехать в Северную Корею или остаться в СССР…
С глубокой древности корейцев называли великими лучниками Востока. Им нет равных и на современных соревнова-ниях лучников. Но мало кто знает, что в данном виде спорта, как правило, преуспевают люди с развитым, как у корейцев, правым полушарием мозга. Считается, что основной сферой специали-зации правого полушария является интуиция.
Одним из ключевых слов корейской языковой картины мира является слово «нунчхи», которое обозначает смекалку, догадливость, своего рода телепатию, умение подмечать состо-яние другого человека, все нюансы взаимоотношений в коллек-тиве без всяких слов и объяснений. Корейцы, владеющие русским языком, иногда переводят это слово как «понимание глазами». Выражение это по-русски звучит странно, но смысл передает точно. Если вы заблудились в Сеуле, не знаете, куда идти дальше, вам необходимо лишь «открыть рот», выразить легкую растерянность, и вас заметят и помогут. Продавцы в магазине и на рынке, парикмахер в парикмахерской, медицинская сестра и доктор в больнице «схватывают» ситуацию, что называется, с «полувзгляда». Корейский социолог Чхве Сокчэ даже называет корейскую культуру «культурой нунчхи». Правильно воспринять атмосферу в коллективе и вести себя скромно и порядочно — в этом и заключается суть нунчхи. Высокопоставленные лица в прошлом часто требовали от подчинённых умения разгадывать их желания и намерения без слов, только с помощью нунчхи. Тот, кто оказывался недогадливым, не мог прочесть нунчхи-код, оказывался в немилости.
Кино и телевидение во многих странах мира перенасыщено показом нечеловеческих существ: «робокопов», «терминаторов», «джэймс бондов», «бэтменов», всевозможных «властелинов». Поэтому мне нравится, что корейское телевидение уделяет много внимания самым разнообразным проблемам жизни своей страны и простых людей. Особенно мне нравится программа «√Љ«и їој««цје» («Осваиваем поле жизни»), в которой известные ар-тисты и общественные деятели пытаются хотя бы в течение одного дня испытать нелегкий труд простого человека: на рисовом поле, в грушевом саду или на борту рыболовецкого судна. Я никогда не видел в такой роли российских или американских «звёзд».
А ещё мне нравится, что у преступников, когда их здесь показывают по телевизору, нет лица: они либо сами скрывают его от стыда, либо телевизионщики намеренно не показывают их лица. Нравится, потому что «сохранение лица» (чхемён) остаётся важнейшей нравственной ценностью человека.
|
