Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
проектирования. Он означает, во-первых, альтернативность идей и
проектов, создающая условия для свободного самоосуществления, самореализации
человека средствами культурной деятельности
[32]. Основой поведения человека в рамках проекта должна стать его внутренне
детерминированная самодеятельность и творческая активность. Самореализация
личности, перевод общественных ценностей в личные невозможен без
самодеятельности человека, его встречной активности по усвоению общественных
норм и идеалов. Мало знать, что есть добро, справедливость, милосердие –
каждому человеку надо как бы заново открыть эти ценности для себя в
процессе духовного самостроительства, надо осуществлять эти ценности в условиях
повседневности.
Во-вторых, характеризуемый принцип предполагает восстановление связи культурных
процессов с личностью творца, актуализацию скрытых в отечественной и мировой
истории нравственных референтов. Данная проблема становится ныне одной из
наиболее острых, поскольку в культуре образовались “пустоты”, не заполненные
нравственными ценностями и усилиями духовного самостроительства. Именно в этих
“пустых местах” культурного пространства рождается идеология нигилизма и
разрушения. Устранить эту причину – значит воссоздать (отыскать в истории и
современности) персонифицированные идеи и ценности, которые могли бы стать
духовным стержнем и опорой человека (объектом поклонения, восхищения,
подражания), цементирующим и смыслообразующим основанием культуры. Последняя
как целостность возможна лишь при условии наличия некой системы (или
совокупности) ценностей, разделяемых всеми. Персонифицированная истории местной
(региональной) культуры и очеловеченные историко-культурные символы
наполнят живым содержанием сегодняшнюю ткань культуры, станут источником
«встречной» активности человека, нравственными «референтами» на пути
личностного самостроительства.
В-третьих, принцип персонифицированности процесса и результатов
социокультурного проектирования строится на восприятии культуры как особого
духовного мира, наполненного значимыми для человека образами, смыслами,
идеями, ценностями, на понимании проблем развития культуры как определенного
противоречия между наличной и желаемой системами ценностей (которые утрачены
и которые необходимо воссоздать). При этом культурную норму необходимо
рассматривать в органичной связи с ее носителем — образом конкретной личности
(исторического деятеля, современника), которая становится по отношению к
аудитории проекта (т.е. носителю данной проблемы) референтом, задающим норму
и планку личностного развития, способы разрешения проблемной ситуации. Опыт
регионального проектирования показывает, что успешность реализации любого
проекта определяется, как минимум, двумя факторами: наличием идеи, значимой
для определенной части населения и ее персонифицированным выражением —
лидером, являющимся ее носителем.
В-четвертых, персонифицированность — это ценностная причастность автора
программы (и субъекта культурной политики) к анализируемым и проектируемым
процессам — восприятие себя как органичной части целого культурного мира
, идентификация с ним — с его радостями, болями, проблемами.
На уровне регионального проектирования данный принцип может быть реализован
посредством разработки и реализации проектов и программ, пропагандирующих
деятелей культуры, живших в прошлом в данной местности, популяризирующих ныне
живущих людей, внесших вклад и определяющих самобытность территории.
4. Принцип оптимальной ориентации на сохранение и изменение (т.е.
соразмерности традиционных и инновационных механизмов и процессов культурной
динамики).
Оптимальное соотношение между процессами воспроизводства культурного наследия
(т.е. актуализации, востребованности уже существующих в культуре или
существовавших ранее явлений, ценностей, норм, традиций и т.д.) и процессами
культурной инновации предполагает безусловное доминирование первой тенденции. К
феномену культурное категория развитие мало применима или
применима в очень узком диапазоне ситуаций. Культура как система принятых норм
есть нечто противостоящее развитию, поскольку консервирует и удерживает
стабильность онтологической картины мира, является производной от нее и создает
нормативные институты ее закрепления[33]
. Признание проектной возможности изменения культурной системы допускает, в свою
очередь, существование субъекта, способного “искусственно” осуществить
конструирование и воплощение новой модели культуры, что весьма проблематично.
Следовательно, в рамках программ культурного развития преобладающей должна
стать ориентация на сохранение (ценностей, традиций, форм жизнедеятельности и
т.д.), т.е. на воспроизводство культуры как целостной и органичной системы,
включающей на равных прошлое, настоящее и будущее.
Как известно, изменение — это функция цивилизации, информационно-технической
культуры, но не культуры духовной, гуманитарной. Это означает, что в
контексте социокультурного проектирования наиболее продуктивное мировоззрение
— консервативное, традиционно ориентированное. Задача проектировщика
(особенно на уровне разработки федеральных и региональных программ) —
посредством проекта достичь органичности культурной среды обитания человека —
путем сохранения, спасения и воссоздания элементов культуры как целостной
системы (материальных, духовных, технологических и др.).
Поэтому ключевым понятием при разработке программ поддержки и развития культуры
является не развитие или возрождение, а сохранение. Возрождение в точном смысле
данного понятия — это восстановление форм социальной жизни, способных к
полноценному творчеству и напряженной деятельности в пространстве “здесь и
теперь”. Сегодня это довольно сложно, а в полном объеме невозможно — никому еще
не удавалось “возродить” социальный институт (и соответствующую ему систему
ценностей), разрушенный в ходе исторических метаморфоз. Восстановить можно лишь
те структурные формы социальной жизни, которые в какой-то мере соответствуют
сегодняшней системе ценностей и способны решать актуальнейшие социальные
проблемы — в этом случае восстанавливающиеся структуры могут оказаться вполне
жизнеспособными. Ориентация на сохранение снимает проблему выбора — что
возрождать, консервировать, сохранять. И это вполне естественно, ибо культура —
это не столько настоящее, сколько прошлое, в котором она обретает свою
подлинность. Следовательно, все исторические предания, голоса и
тексты культуры должны получить равный шанс зазвучать сегодня, стать
явлением живой культуры, в пространстве которой они сами будут бороться
за наше сознание и поддержку[34].
Актуальность практической реализации принципа соразмерности традиционных и
инновационных механизмов и процессов культурной динамики обусловлена целям
рядом обстоятельств:
Во-первых, процессы сохранения и изменения являются базовыми механизмами
развития любых культурных систем. Сохранение — это процесс
социализации, воспроизводства каждым новым поколением норм, ценностей, правил
поведения, т.е. всей институциональной культуры. Изменение — зарождение
новых норм и ценностей, меняющих мировоззрение и образ жизни, вносящих в
культуру и социум элементы неопределенности. Средством изменения является, как
правило, неинституциональная часть культуры (например, большинство новых идей и
ценностей официальной культуры 80-х годов было рождено в сфере самодеятельного
движения: приоритет интересов личности над интересами государства,
многоукладность экономики, введение частной собственности, многопартийная
система, деполитизация КГБ, армии и т.д.).
Во-вторых, актуальность практической реализации принципа соразмерности
традиционных и инновационных процессов культурной динамики (который выражается,
как уже было отмечено, в преобладании механизмов сохранения) обусловлена тем
обстоятельством, что ориентация на сохранение вытекает из специфики российской
культуры, в которой сохранение всегда преобладало над изменением
[35].
В-третьих, актуальность практической реализации характеризуемого принципа
определяется динамичностью сегодняшней социокультурной ситуации, а также
компенсаторными возможностями сохранения в условиях активных модернизационных
процессов.
Причины усиления ориентаций отечественной культуры на сохранение (в форме
повышенного интереса к прошлому, истории) вполне закономерны и объясняются
целым рядом обстоятельств: во-первых, ориентация на прошлое, как было
отмечено, доминирует в любой культуре, ибо она отвечает фундаментальным
потребностям человека в самосохранении, стабильности, уверенности; во-вторых,
она связана со спецификой российской культуры, ее ориентацией на “вчера” или
“завтра” и почти полным исключением из актуальности временного модуса
“сегодня”; в-третьих, она вызвана компенсаторными возможностями механизма
сохранения, его способностью восполнить утрату культурной преемственности
(особенно в те периоды, когда общество в силу ряда причин выпадает из
собственной истории и культуры), противостоять экспансии ценностей западной
массовой культуры. Сегодняшнее сверхценное отношение к прошлому выражается в
повышенном интересе к отечественной истории и культуре, в массовых движениях
историко-культурной и патриотической направленности, которые стремятся
преодолеть кризис национально-культурной идентичности путем врастания в
прошлое, обретения там своих духовных корней.
Вместе с тем существуют определенные сложности реализации принципа сохранения (и
в рамках проектирования, и в сфере культурной политики в целом). Парадокс
заключается в том, что культура России всегда тяготела к сохранению, а
государственная политика очень часто была ориентирована на изменение. Это
особенно ярко проявилось в первые годы Советской власти, когда насильственное
изменение было центральной идеей культурной политики. Даже в формулировках
задач культурной революции преобладала разрушительная лексика
(например, строительство новой культуры мыслилось как это уничтожение
старой, т.е. культуры крестьянства, дворянства, духовенства. Задача
повышения уровня грамотности населения формулировалась также негативно — как
“ликбез”, т.е. “ликвидация” неграмотности).
Сегодня мы понимаем, что искусственное и во многом насильственное стимулирование
процессов изменения в ущерб естественно-историческим темпам и объективным
закономерностям саморазвития культуры в реальности оказалось ее разрушением. На
первый взгляд, достижения в сфере культуры за годы советской власти выглядели
весьма внушительно: преодоление неграмотности, развитие национальных культур,
научных школ, сети культурно-досуговых учреждений и т.д. Однако нынешний кризис
заставляет иначе посмотреть на результаты культурного строительства предыдущих
десятилетий — именно в них была заложена “мина”, обусловившая сегодняшнее
духовно-нравственное разложение общества и утрату значительной частью населения
гуманистических ориентиров. Существенная роль здесь принадлежит идее изменения,
реализованной методами насильственного отрицания вековых устоев жизни
культурного организма. Уничтожению подлежали не только ценности культуры, но и
их носители: интеллигенция (борьба с которой не прекращалась практически
никогда, лишь модифицируясь в своих формах)
[36], крестьянство, огосударствление и люмпенизация которого сопровождались
вытеснением специфической крестьянской культуры быта, труда и т.д. Кампания
“раскрестьянивания” стала одним из способов “раскультуривания” основной части
населения России. Основанная на любви к труду на земле крестьянская культура в
результате “социалистического преобразования деревни” и “культурного
строительства на селе” была заменена “культпросветом”, “культурным
обслуживанием”, “шефской помощью”, “культурой безделья” (или досугом)
[37]. Игнорирование сущностной природы культуры – ее ориентации на
сохранение – привело к утрате основ общечеловеческой морали, забвению веками
накапливаемых базовых, классических ценностей и норм. Это, в свою очередь,
обусловило духовную опустошенность и нравственную деградацию общества, усиление
агрессивности и социальной напряженности.
К сожалению, не только государство, но и значительная часть российской
интеллигенции всегда исповедовала идеологию изменения. Вероятно, в ее основе
лежит типично российская утопическая идея совершенствования земного бытия
путем насильственного преобразования мира, а политическая, юридическая и
идеологическая надстройки — это всего лишь аппарат, призванный ее осуществить
практически.
Массовое распространение в годы советской власти идеи построения “царства
земного” породила специфический тип личности — “человека борющегося”, который
и сегодня рассматривает себя в качестве основного двигателя прогресса и
преобразователя общественной жизни. Его основная черта — постоянная
устремленность в будущее, утопическая мечта “сказку сделать былью”
(коммунистической или капиталистической — не очень важно).
В предыдущие исторические эпохи социальную базу такой идеологии (и
психологии) составлял определенный психологический тип личности, объединяющий
маргиналов (лиц без определенного ремесла и социального положения), а также
людей с повышенной тревожностью, чувством собственной неполноценности.
Агрессия такого человека по отношению к настоящему — это компенсация
собственной социальной, профессиональной и личностной несостоятельности.
Подобное мировоззрение и соответствующий психологический тип личности
сопровождается, как отмечают психологи, гипертрофированным символизмом —
театральностью и показушным надрывом, граничащим с истерией. Вот почему этому
типу максимально соответствуют театрализованные формы всех сторон и сфер
общественной жизни (об этом свидетельствует, например, массовое
распространение театрализованных форм социокультурной жизни в первые годы
советской власти).
Подводя некоторые итоги размышлениям о целесообразности и трудностях
практического воплощения принципа оптимальной ориентации на сохранение и
изменение в процессе разработки и реализации социокультурных проектов и
программ, отметим следующее:
Безусловно, инновационная направленность культурных программ сегодня необходима
— одним из ведущих противоречий, характеризующих современную социокультурную
ситуацию, является разрыв между инновационным потенциалом культуры и массовой
способностью его освоения и использования в повседневной социокультурной
практике[38]. Об этом свидетельствует
низкий уровень культуры производства, культуры труда, длительный период
адаптации молодых специалистов на рабочем месте, растущее недовольство членов
общества содержанием образа жизни и качеством жизни, плохое состояние жизненной
среды (экологические разрушения, запущенные города, неудобные квартиры,
неблагоустроенные рабочие места и пр.). Следовательно, ранее сложившиеся
способы освоения форм культурной жизни, относящиеся к ее менее динамичному
состоянию, устарели, необходим их критический пересмотр и выход на осмысление,
формирование и распространение новых социально значимых культурных образцов
(деятельности, поведения, отношения к природе, обществу, другим людям),
соответствующих сегодняшней ситуации.
В настоящее время в различных сферах культуры (и особенно правовой,
экономической, политической, информационной, производственной) накоплен
значительный модернизационный потенциал, который является, как правило,
результатом некритичного заимствования опыта и результатов развития других
культурных систем и потому зачастую воплощается в жизнь в уродливых формах.
Этот потенциал может быть использован во благо развития культуры, личности,
общества (особенно в части инноваций, связанных с информационными и
производственными технологиями), но только в том случае, если будет
соответствовать специфике отечественной культуры, если его внедрению будет
предшествовать этап освоения собственного культурного наследия и обретения
национально-культурной идентичности.
Естественная соразмерность традиционных и инновационных механизмов и
процессов культурной развития обеспечивается созданием (в ходе реализации
проекта) условий, как создающих предпосылки для культурных инноваций, так и
поддерживающих культурную преемственность.
Оптимизация культурной жизни, и особенно на региональном уровне, предполагает
востребованность историко-культурных ценностей, включенность их в контекст
современных культурных процессов. Следовательно, в основу культурного
развития (по крайней мере, на данном этапе) должна быть положена идея
преемственности, сохранения, созидания. Приоритетными задачами
социокультурного проектирования в этой связи следует рассматривать поддержку
тех ценностей, норм, традиций, культурных практик, которые “отфильтрованы”
историческим опытом многих поколений, отвечают критериям нравственности и
гуманистичности, отражают специфику территории и могут рассматриваться в
качестве социокультурных стабилизаторов жизнедеятельности общества и
человека.
5. Принцип проблемно-целевой ориентации — ведущий технологический
принцип социокультурного проектирования. Его реализация предполагает прежде
всего целевую ориентацию программ на решение различного рода проблем,
носителями которых является личность, социальная группа, определенная
территория или регион, общество в целом; их направленность на самоосуществление
личностей и социальных групп, на самореализацию человека в социокультурной
сфере. На различных этапах проектирования данный принцип воплощается в виде
анализа основных болевых точек и проблем (территории в целом, социальных групп
и личностей); поиска нестандартных способов и путей их решения; просчета
необходимых ресурсов и изыскания источников финансирования; вовлечения в
процесс реализации проекта всех заинтересованных субъектов социокультурной
жизни.
Реализация принципа проблемно-целевой ориентации требует более широкого
представления о феномене и сфере культуры (ее границах, функциях),
существенно увеличивает радиус действия культурной политики и объектной
области проектирования, смещает акцент с досуговой проблематики на развитие
культуры в широком смысле слова (в этом, может быть, и состоит основное
отличие технологии проектирования от традиционного планирования культурно-
досуговых мероприятий).
К сожалению, сегодня продолжает доминировать узкоотраслевой подход к
культуре, взгляд на нее как на сумму учреждений и организаций, действующих на
данной территории. Это существенно ограничивает возможности внедрения
технологии социокультурного проектирования и использования ее потенциалов в
оптимизации культурной жизни. Реализация проблемно-целевого подхода к
проектированию (да и к культурной политики в целом) заставляет увидеть
культуру как многоуровневое и многоплановое явление, не совпадающее с
отраслевыми границами.
Проблемно-целевая ориентация — это еще и многообразие адресата социально-
культурной программы, которая потенциально может быть обращена:
— К местной администрации, поскольку культура занимает исключительное место в
развитии социально-культурной жизни, в сохранении и возрождении народных
традиций, промыслов, ремесел, придающих территории историко-культурную
уникальность, в эстетизации среды обитания. Кроме того, обращение к органам
городской или районной администрации необходимо еще и потому, что программа
всегда ориентирована на решение проблем, характерных для территории в целом.
— К органам управления и субъектам культурной политики (областному,
городскому, районному комитетам по культуре) как к возможным источникам
поддержки и финансирования проектов, соответствующих приоритетам культурной
политики.
— К Министерству культуры Российской Федерации, для которого территориальные
программы развития культуры и целевые проекты являются средством реализации
федеральных программ сохранения и развития культуры и искусства.
— К Государственному комитету РФ по национальным отношениям, приоритетным
направлением деятельности которого является сохранение и развитие
национальных культур малочисленных народов России.
— К руководителям предприятий различных форм собственности, заинтересованных
в стабилизации кадрового состава, улучшении морально-психологического климата
трудовых коллективов путем совершенствования досуга и отдыха работников, в
том числе и на базе клубных учреждений и в рамках культурных программ.
— К рядовым специалистам различных сфер деятельности, для которых программа
выступает как система проектных предложений, реализация которых зависит от
скоординированности действий, участия всех организаций, ведомств, различных
групп населения, общественных объединений и т.д.
— К потенциальным спонсорам, меценатам, инвесторам, для которых сфера
культуры является перспективным объектом инвестиций и благотворительной
деятельности. Для данных социальных субъектов программа может представляет
интерес еще и потому, что в ней могут быть предусмотрены различные
мероприятия и акции (в т.ч. межрегионального и международного уровня),
финансирование которых может существенно улучшить имидж организации-спонсора,
стать дополнительным полем рекламы продукции и услуг, расширить возможности
установления взаимовыгодных контактов с другими регионами и странами.
— К различным фондам социальной направленности, для которых сфера и
учреждения культуры могут стать площадкой реализации социально-культурных
проектов и программ, ориентированных на социально-ослабленные категории и
группы населения.
— К зарубежным партнерам, (в т.ч. и туристским фирмам), проявляющим все
возрастающий интерес к различным регионам России, ее природе, географии,
истории, традициям.
— К политическим партиям, общественным движениям и объединениям, для которых
политическая и финансовая поддержка социокультурных проектов и программ может
стать существенным фактором расширения их социальной базы, а сами учреждения
культуры, досуга и искусства при соответствующем ресурсном обеспечении
способны сыграть решающую роль в формировании общественного мнения в период
предвыборных кампаний.
— К средствам массовой информации, которые своим вниманием к проблемам могут
способствовать практической реализации программы, повысить статус культуры в
глазах властных структур, населения, потенциальных спонсоров и меценатов,
привлечь внимание различных социальных сил, заинтересованных в поддержке и
финансировании культуры.
— К общественности, творческой интеллигенции, лучше других знающей проблемы и
перспективы сферы культуры и заинтересованной в осуществлении своих
социально-культурных инициатив.
— К населению (города, района), заинтересованному в улучшении социально-
культурных условий жизни, развитии творческих способностей и дарований,
сохранении и обогащении традиций, обрядов, обычаев, фольклора, народных
художественных ремесел, совершенствовании сферы культуры в целом.
В силу этих обстоятельств социально-культурная программа — это в определенном
смысле избыточная совокупность социальных проектов и идей,
стимулирующих рост числа разработчиков, пользователей и участников.
Стимулирующая роль проектирования не ограничивается фактом разработки программы
— это начало процесса, активизирующего механизмы саморазвития культурной жизни.
Организационно-управленческая суть проблемно-целевого принципа проектирования
заключается в необходимости поиска соответствующих социальных сил,
заинтересованных в разрешении тех или иных проблем. И в структуре культурной
политики каждая группа проблем должна иметь в своего адресата,
вербализирующего, оценивающего и отражающего их в форме позиций и
целеориентированных решений (в том числе и в рамках социокультурного проекта).
Самая опасная ситуация — это когда проблема возникает в вакууме пассивности, не
имеет интенциональной направленности (как, например, своевременно не отраженный
в сознании социальных сил путь к экологической катастрофе как опасность
оборачивается экологическим кризисом среды обитания человека).
Неприспособленность людей к решению тех или иных проблем или неразрешимость
последних в силу объективных условий создают опасность усиления социальной
напряженности в обществе, возникновения масштабных и разрушающих социальный
порядок конфликтных ситуаций.
Актуальность проблемно-целевого принципа проектирования обусловлена:
пониманием культуры в широком социальном контексте — как той системы, которая
охватывает все сферы человеческой жизнедеятельности; расширением границ
культуры как объекта культурной политики, т.е. выхода в за рамки досуга и
перехода к проектированию процессов развития культуры в широком смысле этого
слова; необходимостью отказа от жестко-нормативной системы управления и
перехода к “мягкой” системе регулирования путем обеспечения соответствующих
условий.
Достоинства данного принципа заключаются в том, что:
Во-первых, отпадает необходимость в дорогостоящих, длительных и в конечном
счете малоэффективных социологических исследованиях, с помощью которых
традиционно пытались изучить ранее интересы и запросы населения. В силу
указанного принципа на первом месте среди факторов, требующих учета, стоят
проблемы, а интересы и потребности выступают как нечто вторичное. Безусловно,
они учитываются при разработке и реализации программ, но роль их такова, что
вполне достаточно уже имеющейся информации об интересах и потребностях
различных категорий населения, полученной ранее в ходе проводившихся
практически в каждом регионе социологических исследований. Для
квалифицированной проработки содержательного блока проекта необходимо прежде
всего знание тех проблем, которые являются типичными для социальной группы,
выступающей в качестве аудитории программы;
Во-вторых, ориентация социокультурных программ на решение широкого спектра
проблем (в сфере художественной, духовно-нравственной, экологической,
политической культуры) расширяет поле социально-культурной
деятельности, усиливает общественную значимость и престиж профессий
культурологической и социально-педагогической направленности (как в глазах
населения, так и у представителей средств массовой информации, общественных
организаций, партий, властных структур), гарантирует их социальную
востребованность;
В-третьих, проблемная ориентация проектов и программ активизирует участие
тех, кому они адресованы — за счет соответствия интересов человека (его
стремления разрешить свои проблемы) и целевой установки проекта (создать
условия, способствующие разрешению личностных или социально-культурных
проблем). Если в традиционном опыте организации социально-культурных
мероприятий была значительная рассогласованность целей профессиональных
работников (воспитать человека в соответствии с заданным «сверху» идеалом) и
субъектов социально-культурной деятельности (для них мотивы включения в
культурную деятельность были связаны с удовлетворением личных потребностей и
решением вполне конкретных жизненных проблем), то теперь их усилия объединяет
и синхронизирует принцип проблемно-целевой ориентации.
В-четвертых, проектная реализация характеризуемого принципа способствует
привлечению дополнительных средства (как из бюджетных, так и внебюджетных
источников) для финансирования социально-культурных программ, находящихся на
пересечении нескольких приоритетов (и соответствующих им социальных
институтов, организаций, учреждений).
В-пятых, проблемная обусловленность целей, задач и содержания деятельности в
рамках проекта позволяет преодолеть ведомственную разобщенность, объединить
усилия различных субъектов и учреждений (культуры, досуга, образования,
спорта и т.д.) вокруг единой цели и более эффективно использовать ресурсы
каждого из них.
Более частными принципами социокультурного проектирования (в основном,
технологического характера) являются: принцип соразмерности
проектируемых перемен, т.е. их соответствия физиологической,
психической, экологической и социокультурной природе человека, выступающего
первичным структурным элементом аудитории проекта; принцип социальной и
личностной целесообразности, реализация которого заключается в
достижении соответствия ожидаемых результатов нормативным целям и личностным
потребностям, выработке организационных форм экспериментальной проверки и
внедрения наиболее эффективного в социальном отношении варианта из предлагаемых
проектных решений; принцип комплексности, предполагающий учет
всех основных направлений и форм взаимосвязи человека с его природным,
социальным и культурным окружением; принцип реалистичности,
требующий решения культурно значимых проблем с опорой на действительные,
поддающиеся учету и использованию ресурсы (экономические, кадровые,
информационные); просчета экономической целесообразности и социальной
эффективности проекта; максимального использования уже имеющихся в культуре
позитивных способов решения аналогичных или тождественных проблем; отношения к
инновациям как последовательной модификации существующих культурных образцов;
обоснования границ применимости и тиражируемости проекта.
Таким образом, основополагающими принципами проектирования являются: принцип
критического порога модификации; принцип оптимизации зоны ближайшего
развития; принцип персонифицированности процесса и результатов
проектирования; принцип оптимальной ориентации на сохранение и изменение,
понимаемый как соразмерность традиционных и инновационных механизмов и
процессов культурной динамики; принцип проблемно-целевой ориентации, а также
принципы соразмерности проектируемых перемен, социальной и личностной
целесообразности, комплексности и реалистичности.
Данные принципы социокультурного проектирования выполняют двоякую функцию:
во-первых, они определяют мировоззрение проектировщика, а также стиль и
нравственную интонацию разрабатываемых им концепций, проектов, программ,
инициатив, т.е. обеспечивают ценностно-ориентационный уровень проектирования
(особенно первые четыре принципа). По степени их воплощения (в целевой и
содержательной части проекта) можно судить об органичности программы, мере ее
созидательности или разрушительности. Во-вторых, эти принципы составляют
теоретическую основу технологии социокультурного проектирования, которая
будет раскрыта в последующих разделах пособия.
Дата публикования: 2015-03-26; Прочитано: 2094 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!