Часть 2. 4 страница. — Спокойной ночи, Фрэнки, — сказал он, поворачиваясь лицом к стене, стараясь не слышать смешков Фрэнка

— Спокойной ночи, Фрэнки, — сказал он, поворачиваясь лицом к стене, стараясь не слышать смешков Фрэнка.

— Спокойной, Джи, — сказал Фрэнк, практически сразу проваливаясь в сон.

*

Они не могли болтать больше двух часов, но у Джерарда не было шанса дотянуться до будильника: он лежал на полу, и ему бы пришлось перелезать через Фрэнка, что было вообще не вариантом, когда тот начал кричать во сне. Это не был невнятный крик из-за ночного кошмара, это был отчаянный крик «Убивают!».

Но был не только крик. За ним последовало беспорядочное разбрасывание рук по сторонам кровать, будто он отбивался от невидимого монстра.

Джерарду нужно было сделать что-нибудь. На это было больно смотреть, и Фрэнк, к тому же, мог поднять весь лагерь своими криками и мольбой о помощи. Он мог пораниться или запросто получить инфаркт миокарда. Люди могли испугаться до смерти. Джерарду подумалось, что он уже где-то читал документацию подобного рода или видел что-то такое по телевизору.

— Фрэнк, — прошептал Джерард, легонько тряся его.

Неожиданно ребёнок резко протянул руки, ударив локтём Джерарда по лицу. Боль была сильная: вспышка света, и глаза уже наполнились слезами.
— Что за херня? — прохрипел он сквозь стиснутые зубы.

Джерард коснулся носа, тяжело всхлипывая. Нет-нет, только не это. Ему больше всего сейчас не нужна кровь из носа, желание прикоснуться к Фрэнку, недосып и крик. Проще говоря, сейчас подходила к концу худшая его ночь.

— Фрэнк! — сказа Джерард, тряся Фрэнка за плечо, а затем пиная его, пытаясь разбудить.

Глаза Фрэнка распахнулись, и он вздохнул, будто рыба, вынырнувшая из воды. Его лицо было всё в холодном поту, и он выглядел сильно перепуганным. Когда он, наконец, повернулся, чтобы взглянуть на Джерарда, на его мертвенно-бледном лице появилось выражение полнейшей паники.

— О, блять. Извини, Джи. Я ударил тебя? — спросил Фрэнк; его глаза широко распахнуты. Он накрыл своей рукой руку Джерарда.

— У меня из носа кровь идёт. Думаю, да, — сказал Джерард, всхлипывая ещё сильнее.
— Нет, просто дай мне взглянуть, — сказал Фрэнк, хватая руку Джерарда и отодвигая её. Он наклонил его голову, держа за подбородок. Затем он близко наклонился, чтобы осмотреть боевое ранение. Он положил руку на нос, надавливая на перегородку местом между костяшками.
— Ау, — взвизгнул Джерард, убирая руку Фрэнка и поворачиваясь спиной. Боль постепенно уходила. Джерард смахнул слезу уголком простыни.

— Никакой крови. Он не выглядит сломанным. Чувак, но я правда извиняюсь.

— Всё в порядке. Тебе снился ночной кошмар? — спросил Джерард, прижимая руку к носу. Он до сих пор побаливал, но, так как крови не было, и нос не был сломан, не было повода ныть.

— Я говорил что-нибудь странное? — спросил Фрэнк, передвигая ноги под одеялом. Его колени тёрлись о бёдра Джерарда, кожа была холодной, но гладкой.

— Нет. Ты просто ударил меня. До этого — да, была куча бубнения, — сказал Джерард, не в состоянии контролировать тон своего же голоса. И он звучал так, будто он был зол на Фрэнка.

Фрэнк выглядел слегка обиженным. Он повернулся к Джерарду спиной, демонтрируя свою шею.

— Завтра я не буду стоять у тебя на пути. Может, посплю под трейлером Майки или ещё где.

— Ты не обязан, — Джерард хотел обнять его. Он не хотел заставлять чувствовать Фрэнка ещё хуже, нежели он, возможно, уже ощущал.

— Ага, так и сделаю. Заставлю тебя чувствовать себя дерьмом. Ты не выспался, и всю картину венчает то, что я зарядил тебе в лицо. Я — худший сосед.

Фрэнк был первым человеком, с которым он спал в одной кровати. Что ж, технически он ранее разделял ложе и с Майки. Но они были братьями и были одеты и не спали так близко друг к другу, как с Фрэнком, что он мог услышать его сердцебиение. Он мог почувствовать запах его кожи и волос. Всё взывало к нему. Он желал прикоснуться к нему.
Фрэнк молчал. Он до сих пор дрожал. Джерард убедился, что каждый кусочек его кожи был укрыт тёплым одеялом, которое они разделяли этой ночью.

— Расскажи о своём кошмаре, — попросил Джерард после нескольких минут тяжёлого дыхания около плеча Фрэнка.

— Ты теперь психотерапевт? — спросил он холодным голосом.

— Ты выглядел действительно напуганным. Я просто подумал, что, если бы ты выговорился, тебе стало бы легче, — сказал Джерард, грудью прижимаясь к спине Фрэнка. Он делился с ним своим теплом. Он хотел почувствовать себя защищённым и согретым, когда был с ним.

— Скорее нет, если ты не против.

Джерард не хотел заставлять его. Для всего было время, и, наверно, он ещё не был к этому готов. Он мог подождать.

— Хорошо. В таком случае спокойной ночи.

Фрэнк перевернулся на спину, а затем на бок, снова поворачиваясь лицом к Джерарду. Он заложил руки за голову, используя их, как подушку.

— Но мы можем поговорить о чём-нибудь другом.

Джерард едва ли мог дышать. Фрэнк был так близко. Он мог подвинуться на пару дюймов вперёд и обнять его, но что-то удерживало его.

— Да? — спросил он со вздохом.

— Ну, ты и Джамия. Вы когда-нибудь… Были вместе?

С той же силой, с которой он любил Джамию, Джерард начинал ненавидеть, как звучало её имя, когда Фрэнк произносил его. Он хотел услышать, как Фрэнк говорил его имя.

— Нет, — ответил Джерард, не желая распаляться по этому поводу. В любом случае, говорить было больше нечего.

— Ладно.

— Что ты ещё хотел бы узнать? — спросил Джерард, задевая локоном волос лицо Фрэнка. Он завёл их за ухо так же, как прошлой ночью. Только в этот раз Фрэнк не спал и смотрел на него. Но всё же это не ощущалось, словно что-то непотребное. Сейчас они были почти голые и едва ли не сидели друг на друге.

Фрэнк не выглядел так, будто ему было противны прикосновения пальцев Джерарда на лице. Он позволил Джерарду дотронуться до него.

— Где твои родители? — спросил Фрэнк, до сих пор дрожа на своей половине кровати.

— Они оставили нас, когда мне было тринадцать, а Майки десять.

Фрэнк немного передвинулся. Он приблизился к Джерарду, упираясь в его грудь своей. Он был таким мягким. Джерард хотел прижаться к нему ещё сильнее, но не мог и пошевелиться: они были максимально близко. Он могу ощущать, как сердце Фрэнка бьётся в его грудной клетке. Пульс был учащён.

— Мой отец ушёл, когда мне было семь.

— Оу, что случилось?

Джерард снова приблизился к лицу Фрэнка, медленно поправляя выбившиеся локоны.

— У него была другая женщина. Шлюха. Мать не могла этого вынести, поэтому через пару лет тоже ушла. В любом случае, она была сумасшедшей.

— У тебя был опекун?

— Не совсем. Социальная служба забрала меня, когда мне исполнилось девять. Они определили меня в детский дом. Это было страшно.

— Извини, Фрэнк.

Джерард не мог в это поверить. Тогда не было ничего удивительного в том, как Фрэнк себя вёл. У него никого не было. Это не было похоже на то, что пережили они с Майки. Когда родители бросили их, у них всё ещё оставалась большая семья, и у них была Елена. И, что главное, — они были друг у друга. Фрэнк же был совершенно одинок.

— Это не твоя вина. Если только ты не тот, кто превратил моих родителей в двух придурков. Тогда мне бы пришлось надрать тебе задницу, — улыбаясь, произнёс Фрэнк.

— О нас заботилась наша бабушка, — сказал Джерард, подкладывая руки под голову.

Ему было необходимо остановиться прикасаться к Фрэнку, будто тот принадлежал ему. Скорее всего, Фрэнку не было нужно это сейчас.

— Вот почему ты так любил её. Я всё понял, — сказал Фрэнк, убирая одну руку из-под головы и прикасаясь к лицу Джерарда. Пальцы Фрэнка были ещё более гладкими, прикасаясь к его щеке.

— Видишь это? — Джерард указал на картины, выстроенные в ряд на столе. Фрэнк повернулся и посмотрел на них. Даже несмотря на то, что было темно, он мог различить линии руки и цвет кожи, — Она — одна из тех, кто рисовал это.

— Серьёзно? — Фрэнк обернулся и снова столкнулся лицом к лицу Джерарда. Его губы выглядели влажными, и Джерард очень хотел поцеловать его. Он задействовал все свои силы, чтобы сопротивляться своим желаниям.

— Ага. Я думаю, они хороши.

Фрэнк снова начал перебирать волосы Джерарда, а затем нахмурился.

— Её звали Елена, верно?

— Да.

— Тебе сказал Майки? — спросил Джерард, его дыхание становилось всё более прерывистым.

Джерард ощущал себя превосходно, когда Фрэнк пробежался пальцами вокруг его бровей. Джерард никогда бы ни подумал, что кожа вокруг бровей у него была эрогенной зоной.

— Она жила в том доме, где я впервые увидел тебя?

Сердце Джерарда билось всё чаще и чаще. Фрэнк мог даже почувствовать это, потому что они лежали так близко друг к другу. Может, ему необходимо отстраниться и оставить немного места между ними, пока его грудь не взорвалась.

— Ты знал её? — спросил Джерард, слегка отодвигаясь назад.

Фрэнк повернулся и указал на картины. Он тыкал на ту, где была изображена рука. Ладонь.

— Это моя рука.

Конечно, как же он раньше не замечал? Там были его линии жизни. Там была его кожа и идеально прорисованные гладкие пальцы.

— Как вы познакомились? — спросил Джерард. Он не мог поверить в то, что Фрэнк знал Елену. Он был одержим его руками и шеей ещё до того, как увидел его лицо.

— Что ж, я, вроде как, попытался её ограбить. Однажды я залез через окно, и там лежала престарелая женщина на кровати и рисовала какую-то херню. Это было ёбаное яблоко, — Фрэнк хихикнул, погружаясь в воспоминания, — В любом случае, она устрашающе пялилась на меня, и я шарахнулся. Я уже было пошёл обратно к окну, когда она бросила в меня яблоко и сказала съесть что-нибудь, потому что я якобы выглядел, как скелет.

Это было так похоже на Елену. Она всегда говорила Майки, что тот был спичкой и что он должен есть побольше, если не хотел переломиться, когда она обнимала его.

— Ну, и пока я жевал это чёртово яблоко, она нарисовала меня. Она никогда не разрешала взглянуть на её работы, а я даже и не думал спрашивать.

Джерард облокотился на грудь Фрэнка. Глаза Фрэнка сверкали. Он рассказывал это так, будто воспоминания были такими свежими в его памяти. Это было предельно ясно.

— А потом я стал приходить, каждый день, позволяя ей рисовать себя. Когда я приходил, она уже успевала приготовить поесть и давала мне денег. Не много, но это всегда несказанно радовало. Она говорила, что я прожигаю свой талант в никуда, и ты сказал мне абсолютно то же самое в день нашей встречи.

Фрэнк до сих пор дрожал.

— Однажды я запрыгнул в комнату, и там пахло действительно странно. Странее, нежели обычно, потому что там всегда был этот запах краски.

— Ты нашёл её?

— Да. Она уже была холодная. Я не знал, что делать, поэтому убежал оттуда.

Мысли о том, как Елена, холодная и неподвижная, лежит на своей, о последнем вздохе, что покинул её тело, и Фрэнке, нашедшем её в таком положении, заставляли Джерарда почувствовать себя ещё ближе к Фрэнку. Было ощущение, будто Фрэнк был частью Елены, потому что он был одним из последних, кто видел её в живых.

— Ты ничего не мог поделать. Она была сильно больна.

Джерард почувствовал, как к глазам подступили слёзы. Он попытался удержать их. Он не оплакивал Елену с тех пор, как к ним присоединился Фрэнк. Он не хотел, чтобы тот думал, что он слаб.

— Да я понял, когда увидел, что она не двигается.

— Прости, что тебе пришлось увидеть её вот так.

Джерард ощущал, как их кровь смешивается. Он мог почти что почувствовать пот на его коже. Если бы только он мог преодолеть последние пару дюймов, что разделяли их, он поцеловал бы его и заставил бы забыть обо всём. Вся боль и все страхи исчезли бы под мягким изгибом возбуждающих губ.

— Они никогда ни о чём толком не рассказывала. Я хотел бы, чтобы она рассказала о вас с Майки, — сказал Фрэнк, мягко поглаживая рукой спину Джерарда. Волосы позади шеи защекотало.

— Не переживай об этом, — прошептал Джерард, прикрывая глаза.

Фрэнк убрал руку с его спины, и наступила тишина. Не прошло и пяти минут, как Фрэнк сотрясался около Джерарда.

— У меня очень замёрзли ноги, — прошептал Фрэнк на ухо Джерарду.

— Иди сюда, — сказал Джерард, обвивая Фрэнка и подтягивая к нему одеяло.

Джерард почувствовал, как что-то холодное трётся об его ногу. Это был Фрэнк, положивший свою ногу на ногу Джерарда, чтобы согреться. Вздох вырвался изо рта Фрэнка.

— Так хорошо, — сказал Фрэнк, извиваясь и заставляя Джерарда тем самым задержать дыхание. Сидеть со стояком не было в его планах. Этого не могло случиться. Он не мог этого допустить.
— Спи, Фрэнк. Я здесь, — Джерард крепко сжал Фрэнка, поглаживая руку и изгиб шеи. Он не мог поверить, что лежал рядом с другим человеком.

— Спасибо, что выслушал, Джи.

Фрэнк закрыл глаза. Джерард смотрел на него пару минут перед тем, как тоже прикрыть глаза.

— В любое время, — прошептал Джерард, проваливаясь в сон.

*

Следующим утром появилось странное ощущение. Когда Джерард проснулся, Фрэнк молчаливо одевался. Он вышел из трейлера, не сказав ни слова. Джерард думал, что, может, Фрэнк был зол на него из-за всех этих прикосновений и близости, или, возможно, Джерард слишком уж преувеличивал, и Фрэнк просто не видел, что он уже проснулся.

— Хэй, ленивая задница, — поприветствовал Фрэнк Джерарда, когда вернулся, держа в руках две чашки кофе. Он одарил Джерарда бодрой улыбкой и вручил одну из них прямо ему в руки.

— Хэй, — ответил Джерард, возвращая улыбку в ответ.

Фрэнк выглядел как обычно. Джерард мог привыкнуть к тому, что он приносил ему кофе каждое утро. Сегодня напиток был горячим и вкусно пах.

— Как твой нос? — спросил Фрэнк, оттаскивая стул от стола и, в конце концов, садясь на сам же стол, используя стул, как подставку для ног. На нём до сих пор были его ботинки, а на улице была грязь. Фрэнку, казалось, было всё равно.

— До сих пор болит.

Это было абсолютной правдой. Боль появлялась только тогда, когда он прикасался к носу или тёр его из-за того, что он чесался. Но не было ничего серьёзного. В то же время, он хотел, чтобы Фрэнк пожалел его. Он хотел, чтобы тот чувствовал ответственность за него, хотел, чтобы он поцеловал его для полного выздоровления.

— Ты должен привязать меня к изголовью кровати, тогда я не буду для тебя угрозой, — сказал Фрэнк с кривой ухмылкой. Он попытался скрыть улыбочку за чашкой кофе, но всё было тщетно.

— Очень смешно, — прокомментировал Джерард, краснея.

— Кто сказал, что я шучу? — спросил Фрэнк, до сих пор улыбаясь.

Прошло несколько минут неловкого молчания, пока Джерард пытался выкинуть картину Фрэнка, привязанного и предлагающего себя ему прямо на кровати из своей головы. Он видел его обнажённую грудь, капли пота на мягкой коже и его руки, привязанные к изголовью. Ему потребовалось достаточно усилий, чтобы сглотнуть комок, стоящий в горле, запивая его горячим кофе. Джерард скривился.

— Как так случилось, что у вас тут нет душа? — спросил Фрэнк, ставя чашку кофе и расправляя ноги, поднимая их вверх над стулом.

— У хвостатой коровы есть свой шланг, — сказал Джерард, широко улыбаясь.

Фрэнк растерянно взглянул на него. Он украдкой взглянул на Джерарда сквозь раскинутые ноги, поднимая их над головой.

— Хвостатой? — спросил он, помещая ноги обратно на стул.

— Слон, Фрэнки.

— А просто так ты не мог сказать, придурок? Слон? Вы, ребята, и ваши гейские словечки, — сказал Фрэнк, качая головой.

— Можешь спросить Боба, чтобы тот облил тебя из хобота, если чувствуешь себя грязным, — сказал Джерард, сам ощущая себя грязным, когда представил Фрэнка голым под душем, натирающим себя мочалкой.

— Я думал, что, вроде как, комиком в вашей семье должен быть Майки.

— Воспользуйся душем у него, кстати. Ты не подцепишь чуму, просто помывшись у него в душе.

Фрэнк пожал плечами, выглядя неуверенным.

— Из-за своего дерьмового иммунитета я могу умереть, лишь ступив в трейлер Майки или даже прикоснувшись к его чёртовой дверной ручке.

На деле у Джерарда не было доказательств о слабом здоровье Фрэнка. Но ему они не были нужны, потому что большую часть времени Фрэнк выглядел маленьким и уязвимым.

Они перестали говорить на несколько минут, попивая кофе и смотря друг на друга.

— Рэй взял меня на слабо, — сказал Фрэнк, нарушая тишину.

— На что?

Язык Джерарда внезапно онемел. Кофе было слишком горячим, и он пытался выпить его слишком быстро. Горло жгло.

— Я должен выкрасть кепку Брайана до ланча, или Рэй надерёт мне задницу.

— Должно быть не слишком сложно для тебя, — сказал Джерард, ставя пустую чашку на пол.

— Я могу взять напарника, — сказал Фрэнк, и дьявольская улыбка появилась на его лице.

— Из меня паршивый вор.

Он уже пытался провернуть проделку с кепкой предводителя пару раз. Несколько раз. И он всегда проваливался. Он не был рождён для этого. Подшучивать над людьми было уделом Рэя и Боба. Они пытались привлечь Фрэнка к своей компании, что заставило Джерарда встревожиться.

— Давай, Рэй не может выиграть. Я должен надрать ему задницу, — сказал Фрэнк, спрыгивая со стола и усаживаясь на стул. Он поднял одну ногу и положил её на колени Джерарда. Его ботинки уже не выглядели грязными, поэтому Джерард не стал убирать его ногу. Вместо этого он положил на неё руку, сжимая пальцы вокруг щиколотки Фрэнка.

— Каков твой план? Спросил Джерард; его глаза на оголённой коленке Фрэнка. Джерард мог различать идеальную форму голеней через ткань его джинсов.

— Я знал, что ты не сможешь отказаться.

Фрэнк потёрся ногой о бёдра Джерарда с широченной улыбкой на лице. Джерард не мог сказать ему «Нет». Он, возможно, никогда и не сможет отказать ему. Это было ещё сложнее, когда Фрэнк решал потереться любой частью своего тела о Джерарда. Тогда Джерард был беспомощен.