Для лиц нехристианского вероисповедания форма изменяется сообразно их вероучению

После ряда согласований проект Министерства финансов был представлен на рассмотрение Комитета министров, но вопрос о создании Института в этой инстанции не был разрешен. Комитет постановил, что вопрос требует законодательного рассмотрения.

Следуя указаниям Комитета министров, Министерство финансов при участии Общества для распространения коммерческих знаний еще раз доработало проект и в марте 1903 г. представило его на рассмотрение Государственного Совета. Члены Совета высказали ряд замечаний по проекту и возвратили его министру для очередной переработки. Одно из важнейших замечаний Государственного Совета касалось неопределенности характера проектируемого Института. Совет полагал, что необходимо сделать однозначный выбор между тремя видами организаций: правительственным учреждением, корпоративной организацией и частным обществом. К единому мнению по этому вопросу разработчики проекта прийти не смогли.

Государственный Совет стал последней официальной инстанцией, где обсуждались проекты Института присяжных счетоведов. Их главный разработчик – Общество для распространения коммерческих знаний – потерпело поражение в одном из важнейших своих начинаний. Тому были две причины:

1) разработчики проектов не сочли нужным выяснить, соответствует ли подготовка российских счетоводов высоким стандартам профессиональной корпорации;

2) проекты являлись отражением взглядов хотя и компетентной, но все же очень небольшой группы специалистов.

Историю создания объединений присяжных счетоводов необходимо продолжить. К ней причастен еще один известный российский бухгалтер, изобретатель русской тройной бухгалтерии Федор Венедиктович Езерский.[4]В 1892 г. он основал в Москве Общество счетоводов. Это объединение преследовало самые разные цели: сближение лиц, интересующихся счетоводством, статистикой, экономическими и финансовыми вопросами, поиск места службы для нуждающихся в ней и даже организация отдыха членов Общества и их семейств.

По уставу члены Общества делились на три категории: действительные члены, почетные члены и пожизненные члены. Действительными членами Общества счетоводов могли стать те, кто специально занимался счетоводством, экономической и финансовой науками и статистикой, а также лица, оказавшие услуги по практическому применению этих наук. Широко открывая двери для желающих, Общество принимало в действительные члены всех, кто по роду своей деятельности так или иначе мог интересоваться экономическими и финансовыми вопросами. Звание почетного члена давалось за особые услуги на поприще научной и общеэкономической деятельности, а также содействие процветанию Общества. Пожизненными членами Общества становились его учредители, а также лица, оказавшие ему значительные услуги.

Главным аргументом в пользу объединения Ф.В. Езерский считал поддержку членов Общества и всяческую протекцию им. Каждый случай такой поддержки придавался огласке и служил своего рода рекламой Общества. Так, счетовод из Новороссийска, получивший место по протекции Ф.В. Езерского, обратился в Общество с жалобой на то, что от него потребовали ведения книг, «несогласного с достоинством члена Общества». Федор Венедиктович вызвал счетовода в Москву. По приезде ему было предоставлено помещение и полное содержание до поступления на новое место, которое он вскоре и получил, причем с более высоким окладом. Этот пример в числе других упоминался в юбилейном издании, посвященном пятнадцатилетию Общества Ф.В. Езерского.

Желание вовлечь в Общество большое число членов довольно скоро привело к разводнению профессиональной корпорации. Когда прошли первые выборы, оказалось, что звание действительных членов Общества счетоводов получили не только счетоводы, но и лица, не имеющие со счетоводством ничего общего. В декабре 1892 г. вопрос о членстве был поставлен на обсуждение второго Общего собрания Общества счетоводов. Большинством голосов счетоводы приняли решение разделить «действительных» членов на две категории, присвоив одним из них, не знакомым с профессией, звание «соревнователи», другим – звание «присяжные счетоводы». Для последнего был установлен высокий практический и образовательный ценз. В присяжные счетоводы стали принимать лиц, имеющих трехлетний практический опыт и специальное счетоводное образование. Причем требовалось знание счетоводства по всем существующим системам и особенно тройной бухгалтерии, автором которой был основатель Общества.

В 1898 г. Общество счетоводов добилось признания статуса своих членов – присяжных счетоводов Министерством юстиции. Циркулярным распоряжением этого ведомства была санкционирована деятельность Общества по проведению счетоводных экспертиз для судебных учреждений. В том же году руководители Общества счетоводов попытались придать ему характер общероссийского объединения. В Министерство финансов был направлен проект положения о «Всероссийском Союзе Присяжных Счетоводов и Обществе Счетоводов» (приложение 3).

Главные преимущества проекта разработчики видели в децентрализации и демократичности планируемого общества. Всероссийский союз присяжных счетоводов предполагалось создать путем объединения местных (региональных) обществ счетоводов. В последние на правах членов‑соревнователей было решено допускать не только бухгалтеров, но и служащих промышленных и торговых предприятий, а также правительственных и общественных учреждений.

Большие надежды в новом объединении возлагались на оправдавший себя принцип корпоративной поддержки и взаимопомощи. Участники Союза, если бы он состоялся, могли рассчитывать на посредничество в поиске места службы, страхование на случай болезни или потери заработка. Планировалось также организовать для счетоводов ссудо‑сберегательные кассы.

В 1905 г. Общество счетоводов предприняло новую попытку продвинуть проект Всероссийского союза. В то время в Петербурге началось движение к объединению конторщиков и бухгалтеров, и Ф.В. Езерский посчитал, что его Общество должно возглавить это движение. С этой целью он опубликовал в журнале «Практическая жизнь» (орган Общества счетоводов) письмо к конторщикам и лицам счетоводной профессии, однако отозвались на него лишь два‑три человека.

Главным заблуждением Ф.В. Езерского, которое в итоге губило его общественные начинания, была система тройного счетоводства. Общество, а затем и Союз счетоводов, объединяли лиц, заинтересованных в распространении именно этой системы. Несостоятельность тройной бухгалтерии в конце XIX в. была очевидна для всякого мыслящего бухгалтера, а потому попытки призвать к объединению сколько‑нибудь широкий круг счетоводов как в Москве, так и за ее пределами не имели успеха.

Революционные события 1905 г. стимулировали рост числа общественных объединений разного толка: союзов, обществ, кружков и др. Не остались в стороне от этого движения и представители счетной профессии. В каждом более или менее значительном коммерческом центре были организованы кружки и союзы счетоводов, однако вместо обсуждения профессиональных и экономических вопросов они зачастую были заняты разрешением политических и социальных проблем, волновавших в то время общество.

К 1907 г. политические проблемы были на время оставлены, и в разных городах Российской империи вновь стали появляться общества счетоводов, имевшие целью профессиональный рост и финансовое благополучие своих членов. Среди них наибольшую известность получило Московское общество бухгалтеров. Учредителями этого общества выступили трое известных московских бухгалтера: Федор Иоганович Бельмер (главный бухгалтер Товарищества Бр. К. и С. Поповых), Виктор Александрович Бруннер (редактор‑издатель журнала «Коммерческий мир») и Александр Иванович Гуляев (преподаватель коммерческих наук). В журнале «Коммерческий мир» было помещено объявление о создании общества. Учредители сообщили, что ими выработан проект нового объединения и рекомендовали его вниманию читателей «интересующихся бухгалтерией как наукою и интеллигентным знанием, а не как ремеслом» [93, с. 41].

В проекте устава были определены обычные для бухгалтерских обществ цели: объединение на почве научной и практической деятельности и помощь своим членам в поиске места службы, а также финансовая поддержка нуждающихся членов общества и их семей.

Московское общество бухгалтеров выступило инициатором созыва первого Всероссийского съезда бухгалтеров. В программе Съезда были объявлены четыре секции: правовое положение бухгалтеров, коммерческое образование в связи с бухгалтерской деятельностью, рациональные формы счетоводства и юридическая. Наибольшее внимание организаторы уделили первой секции. На ней планировалось вновь, после нескольких лет молчания, обсудить вопрос об учреждении Института бухгалтеров. Организаторам Съезда было известно, что проект Института, разработанный ранее Обществом для распространения коммерческих знаний, не получил поддержки Государственного Совета, из‑за чего вопрос об Институте, по их собственному выражению, «превратился в мечту». Однако они полагали, что за десять лет в жизни Русского государства многое изменилось, и предстоящий съезд должен был утвердить или опровергнуть их в этом мнении.

Десятого июня 1909 г., в пять часов дня, в большой зале здания городской думы московский городской голова Н.И. Гучков в присутствии 244 участников торжественно объявил первый Всероссийский съезд бухгалтеров открытым. Как и следовало ожидать, наибольшее число участников привлекла социальная секция. Предложенные к рассмотрению вопросы затрагивали интересы всех без исключения бухгалтеров.

Вниманию присутствующих были представлены три проекта Института бухгалтеров: Московского общества бухгалтеров, Санкт‑Петербургского общества для распространения коммерческих знаний и Общества для пособия бывшим воспитанникам Императорского коммерческого училища в Москве.

Наиболее проработанной и детализированной получилась очередная версия проекта Санкт‑Петербургского общества для распространения коммерческих знаний. Ее автором был один из членов Общества Василий Дмитриевич Белов (см. приложение 4). В 1904 г. проект в который раз был направлен министру финансов, но снова не был утвержден. В.Д. Белов учел замечания, высказанные оппонентами предыдущих проектов Общества для распространения коммерческих знаний. Он исключил положения о монополии Института или его членов. В проекте были предусмотрены высокие профессиональный и образовательный цензы. Так, одним из условий вступления в число кандидатов в счетоведы стало наличие аттестата об окончании полного курса коммерческого училища. Ранее, в силу недостаточной развитости в стране специального коммерческого образования, авторы проектов ограничивались требованием успешной сдачи экзамена по установленной Институтом программе.

Проект В.Д. Белова, однако, почти не обсуждался на Съезде. Более оживленная дискуссия состоялась по докладу председателя Московского общества бухгалтеров Ф.И. Бельмера. Главное внимание собравшихся привлекли три тезиса докладчика: монополия членов проектируемого Института на профессиональную деятельность, высокий научно‑образовательный ценз для претендентов на членство и право Института собирать сведения о нравственных качествах своих членов.

Делегат от Общества распространения счетоводных знаний А.Ф. Игнатюк высказал точку зрения противников монополии: «Мы должны будем заставить всех бухгалтеров выдержать экзамен и получить соответствующее свидетельство, а остальных добрых товарищей мы выбросим на улицу, так как институт присяжных бухгалтеров поставит обязательным условием, чтобы предприниматели брали бухгалтеров только из института» [90, с. 50]. Жирар‑де‑Вильяр возразил против высокого образовательного ценза: «Для того, чтобы запастись образованием, необходимо два стимула – деньги и время, и того, и другого у наших конторских братьев нет. Вы знаете, что у нас в России и не только в Москве работа продолжается 13 часов, возможно ли после такого конторского труда низшей братии готовиться на бухгалтерское звание – конечно, нет» [90, с. 62]. Члену Общества счетоводов Ф.В. Езерского А.А. Шовскому не понравилась идея нравственного ценза: «Очевидно, что тут члены‑эксперты будут наблюдать за нравственностью. Что они пойдут ревизовать нас собирать о нас справки? Я этого совершенно себе не представляю. Вообще вопрос надзора за нравственностью институту никоим образом брать на себя не следует» [90, с. 59].

В итоге авторы доклада (Ф.И. Бельмер, И.А. Горбачев, А.А. Мошкин) были вынуждены отказаться от обсуждения проекта по существу и предложили вынести на голосование основной вопрос: признает ли собрание введение Института бухгалтеров настоятельной необходимостью, не терпящей отлагательства. По результатам баллотировки за введение Института высказались 98 присутствовавших на секции лиц, против – 49, воздержались – 8.

К детальной разработке положений Института бухгалтеров было решено вернуться в 1911 г., на следующем съезде бухгалтеров. Этот съезд, однако, так и не состоялся, и труды социальной секции I Съезда бухгалтеров не имели продолжения.

Последняя попытка широкого общественного обсуждения проектов Института присяжных бухгалтеров имела место в 1911–1912 гг. Ее инициатором на этот раз выступил Совет всероссийских съездов представителей биржевой торговли и сельского хозяйства. Он направил обращения во все биржевые комитеты с просьбой высказаться о желательности введения в России института присяжных бухгалтеров. Большинство комитетов выступили против образования такого учреждения как несоответствующего условиям торгово‑промышленного строя России. Вместе с тем два биржевых комитета – Екатеринославский и Екатеринодарский – не только признали желательным введение в России института присяжных бухгалтеров, но и разработали собственные проекты положений о таком Институте.

В январе 1912 г. оба проекта были представлены VII Съезду представителей биржевой торговли и сельского хозяйства, но, по существу, не были рассмотрены. Съезд постановил, что введение института присяжных бухгалтеров является преждевременным и необходимо лишь широкое распространение коммерческого образования. Биржевые комитеты более к этой теме не возвращались.

Мировая война, а следом за ней революция и гражданская война надолго заслонили актуальную прежде проблему учреждения в России профессионального объединения бухгалтеров. В первые годы советской власти, в эпоху «военного коммунизма», интерес к бухгалтерии и бухгалтерам в силу объективных причин вовсе отсутствовал. Как писали в журнале «Счетоводство» в 1923 г., «годы военного коммунизма с его безденежным получением и распределением ценностей, с постепенным отмиранием денежной системы, не только не благоприятствовали нашей работе, но прямо угрожали самим основам счетоводства» [87, с. 4].

За годы потрясений бухгалтерия предприятий была почти полностью разрушена. С переходом к новой экономической политике (НЭПу) перед бухгалтерами была поставлена задача восстановления счетоводства и отчетности как государственных, так и частных предприятий. Справиться с ней можно было, лишь объединив усилия счетных работников. Вопрос об учреждении профессиональной организации бухгалтеров вновь был поставлен в повестку дня.

В 1923 г. Общее собрание Московского отделения Русского технического общества, по заявлению группы его членов, приняло решение создать в составе Общества Отдел учета хозяйственной деятельности (ОУХД). Задачами отдела стали решение многочисленных вопросов учета в переходный период, а также содействие подготовке бухгалтерских кадров.

В начале года Отдел начал свою деятельность, а уже к декабрю 1923 г. в его рядах числились около 600 человек. Еженедельно в помещении Отдела проходили общие собрания, на которых каждый раз присутствовали не менее 200–250 человек. Обсуждались наиболее актуальные вопросы теории и практики учета. В 1923 г. самой популярной темой был учет в условиях падающей валюты (инфляции) – ему были посвящены 10 из 35 докладов. Интерес присутствующих вызвали сообщения о проблемах учета производительности конторского труда (докладчик А.И. Гуляев), об организации финансовых аппаратов в крупных объединениях (докладчик Н.Р. Вейцман), о задачах публичной отчетности (докладчик М.П. Филимонов) и др.

Среди других выступлений выделялся обстоятельный доклад Александра Михайловича Галагана, посвященный организации Института государственных бухгалтеров‑экспертов. В то время в бухгалтерию пришли новые люди, не знакомые не только с организацией профессиональной деятельности бухгалтеров за рубежом, но и с собственной недавней историей. Для них уважаемый профессор сделал обзор корпоративных объединений счетоводов Италии, обзор опыта Германии и Англии. Им же он рассказал о проектах Института присяжных бухгалтеров дореволюционной России. Как никто другой, А.М. Галаган понимал, что в советской России необходимо законодательное регулирование счетной профессии. Рабоче‑крестьянская инспекция (РКИ) к тому времени приступила к созданию Счетного совета, на который возлагалось руководство счетными работниками и организация ведения счетоводства и отчетности в советской республике. Одновременно началась подготовка законопроектов о правах и обязанностях главных бухгалтеров, об Институте государственных бухгалтеров‑экспертов и о Счетном совете. Александр Михайлович обратился к ОУХД с предложением принять участие в разработке первых двух законодательных актов. Присутствующие поддержали его инициативу.

В 1923–1924 гг. ОУХД при московском отделении Русского технического общества активно содействовал законотворческой деятельности. При разработке Положения об Институте государственных бухгалтеров‑экспертов был учтен западноевропейский и российский опыт, насколько это представлялось возможным в условиях советской экономики. В 1924 г. (5 сентября) Положение было утверждено Коллегией Народного комиссариата РКИ СССР.

Согласно Положению Институт государственных бухгалтеров‑экспертов (ИГБЭ) имел целью наблюдение за постановкой счетоводства и отчетности в государственных, концессионных, смешанных, кооперативных, общественных и частных учреждениях, обязанных публичной отчетностью. На членов Института возлагались, в частности, обязанности по проверке годовых и ликвидационных балансов; представлению заключений по всякого рода вопросам счетоводства и отчетности по требованию заинтересованных учреждений; производству экспертиз по требованиям судебных и административных органов; участию в рационализации, постановке и ведении счетоводства и отчетности.

Исполнение указанных работ требовало определенных навыков и квалификации, поэтому возникла необходимость установить критерии членства в Институте. К этому вопросу подошли творчески. В Институт не допускали лиц, состоящих гражданами СССР менее трех лет, не пользующихся избирательными правами, состоящих собственниками или участниками торговых или промышленных предприятий. Членами Института не могли также стать лица, практический опыт или моральный облик которых вызывали сомнения (не достигшие возраста 30 лет, не имеющие постоянного места жительства, ограниченные в правах по суду и исключенные из общественных организаций за неблаговидные поступки). Действительные члены ИГБЭ должны были иметь стаж практической работы от 5 до 10 лет. Образовательный уровень претендентов проверялся посредством специального испытания (экзамена) по особой программе. Лица, имеющие специальное бухгалтерское образование, но не обладающие достаточным стажем, могли стать кандидатами в действительные члены Института.

Устанавливая ограничения для вступления в Институт, Положение вместе с тем предоставляло его членам большие права. Прежде всего они получили исключительное право на выполнение всякого рода работ по счетоводству и отчетности по заданиям государственных органов. По существу, ИГБЭ приобрел монополию на внешнюю ревизию и экспертизу предприятий и учреждений.

К сожалению, Институт государственных бухгалтеров‑экспертов не стал, да и не мог стать в полной мере независимой профессиональной корпорацией. По Положению он был подконтролен Народному комиссариату РКИ.

Несмотря на все издержки Положения об ИГБЭ А.М. Галаган видел в Институте большую пользу. С учреждением ИГБЭ повышался статус бухгалтерской профессии, а право самоуправления, пусть ограниченное, могло способствовать развитию самостоятельности и профессиональному росту членов Института.

Надеждам профессора А.М. Галагана не суждено было сбыться. Практически одновременно с ИГБЭ появилось еще одно, альтернативное, профессиональное объединение – Общество работников учета (ОРУ). Организационное собрание нового общества состоялось 3 мая 1924 г. Его программа с чрезвычайной ясностью уже в то время определила лицо новой ассоциации: «Генеральной задачей счетных работников в настоящее время, – говорилось в ней, – является сознательная и организованная помощь Государству и Партии в деле построения точного Учета во всех областях народного хозяйства и управления, как одного из этапов к коммунистическому будущему» [70 с. 39]. Впервые в программе корпорации бухгалтеров объявлялось о ее партийной принадлежности, а значит, и о явной идеологической направленности.

ОРУ изначально создавалось как массовая всеохватывающая организация бухгалтеров, подобие профсоюза. Впоследствии она и была прикреплена к Мосгуботделу профсоюза совработников. При содействии ОРУ была развернута агитация против ранее учрежденных бухгалтерских обществ В 1924–1925 гг. они были ликвидированы. К 1926 г. ОРУ превратилось из небольшого объединения численностью 152 человека в масштабную организацию, в рядах которой состояли свыше 6000 счетных работников.

В 1930 г. прекратил свою деятельность Институт государственных бухгалтеров‑экспертов. В 1931 г. вместо ОРУ было создано Всесоюзное общество содействия социалистическому учету (ВОССУ). Спустя шесть лет его также закрыли. Должно было пройти еще 60 лет для того, чтобы идея создания независимых профессиональных объединений бухгалтеров получила третье рождение.