Калифорнийская мечта

Когда «Боинг‑757» компании American airlines начал выруливать к взлетной полосе, дождь превратился в беспросветный ливень. Эдуардо всматривался в иллюминатор, но за стеной дождя не было видно ни зги. Приходилось только гадать, сколько еще самолетов ждали впереди своей очереди на взлет, но, так как дело происходило в Аэропорту имени Кеннеди вечером пятницы, да к тому же при паршивой погоде, имелись все основания полагать, что самолет Эдуардо взлетит не скоро. То есть в Сан‑Франциско он окажется гораздо позже обещанных десяти часов вечера – по привычному Эдуардо нью‑йоркскому времени будет уже второй час ночи. Марк с компанией встретят его в аэропорту абсолютно вымотавшегося, но, разумеется, считаться с его усталостью не станут. Впереди их всех ждала грандиозная ночь, и, хочешь не хочешь, Эдуардо придется отправиться с корабля прямиком на бал.

Самолет двинулся вперед, и гудение его двигателей постепенно переросло в рев, отдававшийся в усталых мышцах Эдуардо. Он откинулся на спинку узкого кресла у окна и попытался устроиться поудобнее. Эдуардо надеялся проспать весь четырехчасовой полет. За последний месяц в Нью‑Йорке он совсем забегался – по десять часов в день мотался по городу, встречался с рекламщиками, потенциальными инвесторами, производителями программного обеспечения, со всеми, кто по той или иной причине проявлял интерес к сайту Thefacebook. По вечерам он ужинал и тусовался в ночных клубах, по большей части в компании одноклубников по «Фениксу», также перебравшихся на лето в Нью‑Йорк. Немало времени он, естественно, проводил с Келли, которая теперь величала себя его постоянной подругой. Эдуардо, правда, порой казалось, что она как‑то слишком к нему привязалась.

Он ни секунды не жалел, что в первый же день отказался от стажировки, – считаных минут в крошечном офисе, где ему предстояло провести десять недель за обработкой кип биржевых сводок, хватило Эдуардо, чтобы понять: если он хочет стать настоящим бизнесменом вроде отца, нельзя пренебрегать делом, начало которому положили они с Марком. Он постоянно – особенно напряженно ночью – с тревогой думал о Thefacebook, о том, как у Марка с компаньонами идут дела в Калифорнии, что нового они придумали, насколько далеко продвинулись – и почему так редко звонят.

Пока Эдуардо устраивался поудобнее в тесном кресле, ему пришло в голову, что еще немного, и он начнет относиться к компании, как к нему самому – обезумевшая от любви подруга, с которой он уже подумывал расстаться. Разве не ревность заставила Эдуардо спешно купить билет на самолет, не желание убедиться, что все его подозрения беспочвенны?

Он уверял себя, что сегодня же к ночи совместная работа над сайтом вернется в привычную колею. Они с Марком и остальными ребятами как следует оттянутся, а потом славно поработают. И все у них получится в лучшем виде. Начиная с сегодняшнего отрыва.

Марк в нескольких словах рассказал Эдуардо о вечеринке, на которую им организовал приглашение Шон Паркер, – это, по его словам, будет благотворительная тусовка, куда соберется куча крутых бизнесменов. На ней можно будет неплохо оторваться, а заодно свести знакомство с разного рода потенциальными инвесторами – в том числе венчурными капиталистами, столпами Кремниевой долины и героями Интернета. За тот месяц, что Марк с приятелями провели в Калифорнии, Паркер сводил их на множество подобных мероприятий, показал все лучшее, что есть в регионе. Они протоптали тропу в по‑летнему расслабленный Стэнфорд и на танцевальные вечеринки в Сан‑Франциско, даже пару раз побывали на голливудских сборищах в Лос‑Анджелесе.

Шон Паркер знал всех, и все знали Шона Паркера. Через него все больше народу знакомилось с Марком. Thefacebook отнюдь не был главным предметом разговоров в тусовке, но постепенно приобретал известность – познакомиться с его талантливым создателем хотелось очень многим. Эдуардо из разу в раз все больше настораживался, когда Марк рассказывал об очередном рабочем достижении, о вечеринке или званом ужине, которые он сам пропустил, сидя в Нью‑Йорке. К тому же общаться с Марком по телефону было еще труднее, чем лично, – многое оставалось непонятным. Иногда Эдуардо казалось, что на другом конце линии – компьютер. Марк выслушивал реплику собеседника, переваривал ее и отвечал, только если считал необходимым. Чаще не отвечал вовсе.

Марку, надо полагать, нравилось, что Эдуардо добился ощутимых успехов на ниве привлечения рекламы – он заключил договор с Y2M и завязал многообещающие отношения с несколькими другими крупными игроками, – но он никак не давал об этом знать. При этом и Марку с командой надо было отдать должное: они трудились как проклятые, расширяли функциональность сайта, внедряли Thefacebook во многие колледжи и университеты. Если аудитория и дальше продолжит расти такими же темпами, к концу августа число пользователей сайта перевалит за полмиллиона.

Но быстрый рост порождал и новые проблемы. Главная из них заключалась в том, что скоро им понадобится еще больше денег. До сих пор все расходы компании Марк оплачивал чеками, обеспеченными теми восемнадцатью тысячами долларов, которые Эдуардо положил на счет в Bank of America. Средств, потихоньку поступавших от рекламы, скоро не будет хватать на аренду серверов – их мощность придется наращивать из расчета на пятьсот тысяч пользователей. К тому же в ближайшее время двое стажеров перестанут справляться. А значит, надо будет нанимать новых сотрудников, арендовать полноценный офис, брать на работу юристов – и так далее и тому подобное.

Эти проблемы Эдуардо собрался обсудить с Марком, как только останется с ним наедине. Паркеру присутствовать при обсуждении совсем ни к чему, это не его дело – вне зависимости от того, на сколько вечеринок сводил Марка этот приживальщик.

Вдруг у Эдуардо в кармане что‑то зажужжало, и он растерянно огляделся по сторонам. В следующий момент Эдуардо сообразил, что забыл выключить мобильный. После посадки в самолет телефон, видимо, потерял сигнал, а теперь снова поймал. Эдуардо взглянул в окно – самолет по‑прежнему двигался по летному полю – и вытащил телефон из кармана.

Посмотрев на экран, он скроил недовольную физиономию.

Двадцать три сообщения – и все от Келли. Красота.

Она осталась в Бостоне на летние курсы. Накануне вечером Эдуардо сдуру ляпнул ей по телефону, что летит в Калифорнию и проведет там несколько дней с Марком и остальными. На что она немедленно закатила скандал: мол, ты летишь туда к девкам, которых вы с Марком склеили через свой Thefacebook. Это был полный бред – хотя, если честно, они и вправду, бывало, общались с девушками с Thefacebook и в целом уже прославились на кампусе и за его пределами. Во всяком случае, Марк точно прославился – еще бы, ведь его имя значится на всех страницах сайта.

Но Келли тоже вела себя по‑идиотски. Они в Калифорнии собирались не с непонятными девицами тусоваться, а принимать участие в жизни Кремниевой долины. Эдуардо написал ответное сообщение: попросил Келли успокоиться. Очень кстати вспомнив, что в последний визит к ней в общежитие он спрятал в шкафу подарок – жакет из магазина Saks Fifth Avenue, упакованный в фирменную коробку. Эдуардо написал, что она может достать подарок, мол, он думает о ней и ей не стоит волноваться.

После этого выключил телефон и убрал его в карман. Самолет тем временем разогнался, задрал нос и оторвался от земли – Эдуардо вдавило в жесткое сиденье. Можно подумать, мало у него важных забот – только разборок с ревнивой девчонкой ему сейчас не хватало.

* * *

– Главное, не пугайся. То есть пугайся на здоровье. Но ездит она отлично.

На выходе из терминала Эдуардо проследил за взглядом Марка и увидел машину. Что это за модель, понять было невозможно – ясно только, что очень старая и вот‑вот развалится. Одна шина была в диаметре больше остальных трех, отчего в посадке кузова наблюдалась этакая игривая кособокость. Словом, не машина, а помойка.

Чего и следовало ожидать от транспортного средства, купленного Марком пару дней назад по объявлению на Craigslist.[33]Автомобиль даже заводился без ключа – достаточно было подергать замок зажигания. Зато вероятность того, что его угонят, была ничтожно мала.

Эдуардо кинул сумку в багажник и уселся на заднее сиденье рядом с Марком. Машину вел Дастин, Шона Паркера нигде видно не было. Марк объяснил, что Шон на своем БМВ первой серии уже поехал на вечеринку, где для них всех зарезервирован столик в VIP‑зоне. Он оставил их имена в списке на входе, так что проблем с проходом не возникнет.

Отсутствие Шона сыграло на руку Эдуардо – по пути из аэропорта у него было время нормально поговорить с Марком.

Всю дорогу говорил в основном Эдуардо, а Марк молча слушал – к такой манере общения оба давно привыкли. Эдуардо подробно рассказал о сделке с Y2M и о ходе переговоров с другими потенциальными рекламодателями. Изложил соображения о возможных источниках финансирования, о том, как привлечь локальную рекламу. Затем Эдуардо посетовал на свою настырную подругу, которая за время перелета из Нью‑Йорка прислала ему дюжину эсэмэсок.

Марк внимательно слушал, но по односложным ответам трудно было понять, что он обо всем этом думает. Его собственное повествование о том, как продвигается работа, чем он занимался в Калифорнии весь этот месяц, о Шоне Паркере, стажерах и калифорнийских знакомствах укладывалось в краткую фразу: «Это было любопытно». То есть не несло абсолютно никакой информации.

Тем временем они въехали на узкие, забитые автомобилями улицы сияющего, раскинувшегося на холмах города. Эдуардо подумал, что Сан‑Франциско, пожалуй, самый красивый из известных ему городов и в то же время самый необычный: дома карабкаются один на другой: кривые улицы – местами мощенные булыжником и приспособленные для канатного трамвая – взбираются на холмы, которые высотой и крутизной склонов легко могут тягаться с некоторыми горами. С одного угла перед тобой открывается красивый и идиллический, как в туристическом проспекте, вид, а на соседнем возле подожженного мусорного бака греется кучка оборванных бродяг.

Количество бродяг за окном увеличилось, а идилличности поубавилось – по бульвару Грири они въехали в самое сердце района Тендерлойн. Искомый клуб затерялся за О'Фаррелл‑стрит, среди обшарпанных магазинчиков, забегаловок и массажных салонов. Машина подкатила к подъезду без вывески, у которого выстроилась длинная очередь, сдерживаемая детиной в черном костюме и с радиогарнитурой на голове.

– Многообещающая картина, – сказал Дастин, припарковав машину у кучи мусора, перегораживавшей практически весь тротуар. Стоявший тут же бездомный не обратил на них ровно никакого внимания. – Девушек намного больше, чем мужчин. Это хороший признак.

Они вылезли из машины и направились к дверям клуба. Как всегда, Марк держался сзади, поэтому общение с охраной выпало на долю Эдуардо. Детина смерил его взглядом, отметив галстук и пиджак, а затем посмотрел на Марка с Дастином, на которых был классический программистский прикид. По лицу охранника явственно читалось: «И эти лохи надеются, что их пустят?» Даже в Сан‑Франциско положено соблюдать кое‑какой этикет. Эдуардо назвал имена, и охранник послушно повторил их в микрофон. Потом недоуменно пожал плечами и придержал перед Эдуардо, Марком и Дастином дверь.

Темное помещение освещалось вспышками стробоскопов. В ритмично движущихся лучах Эдуардо рассмотрел два танцпола под низким потолком и плексигласовую лестницу, которая, изогнувшись над барной стойкой, вела на антресоль, где располагалась VIP‑зона. Под оглушительную музыку в густой толпе сновали официантки в коротких юбочках и микроскопических облегающих топах, разнося подносы, уставленные роскошными разноцветными коктейлями. Заведение было забито под завязку, и официантки лишь ценой нечеловеческих усилий умудрялись не растерять по дороге бокалы.

Едва вклинившись в толпу, Эдуардо с друзьями услышали перекрывающий музыку крик, который донесся со стороны лестницы. Посередине ее стоял Шон Паркер и отчаянно махал им рукой:

– Сюда!

У подножия лестницы они очутились только минут через пять. Там им пришлось назвать свои имена очередному радиофицированному мордовороту. Только после этого они смогли вслед за Шоном подняться в VIP‑зону и разместиться там за круглым столиком, окруженным кожаными диванами.

Шон немедленно налил всем троим по рюмке абсурдно дорогой водки и пустился в рассказ о своем прошлом посещении этого клуба – в тот раз он оказался здесь с основателями PayPal после церемонии вручения каких‑то наград. Речь его была стремительной, казалось, ему с большим трудом удавалось усидеть на месте – он проливал водку на стол, отбивал дробь подошвами аккуратных кожаных туфель. Эдуардо понимал, что Шон всегда такой, что его мозг работает на более высоких оборотах, чем у всех остальных.

Слушая Шона, Эдуардо то и дело косил глазом на соседний столик – за ним сидели красотки, каких он в жизни своей еще не видывал. Их было четыре, одна другой обалденней: две блондинки в черных коктейльных платьях и с нечеловечески длинными ногами и две брюнетки неясного этнического происхождения – одна в вызывающем кожаном бюстье, а другая в легком платье, которое запросто можно было принять за нижнее белье.

Мгновением позже до потрясенного Эдуардо дошло, что он этих девушек на самом деле знает и что это действительно самые обалденные девушки на свете – топ‑модели, представляющие белье Victoria's Secret,[34]– словно сошедшие со страниц каталога. Еще большее потрясение он испытал, когда одна из них, склонившись через разделявшее столики пространство, о чем‑то заговорила с Марком.

Эдуардо глазам своим не верил. Девушка так сильно подалась вперед, что пышная грудь едва не вываливалась из бюстье. Ее смуглую кожу украшали блестки, обнаженные плечи сияли в пульсирующем свете стробоскопов. Она была роскошна. И она разговаривала с Марком.

Он понятия не имел, о чем они говорят и с чего началась их беседа. Но девушке она явно доставляла удовольствие. Марк же напоминал до смерти испуганную зверушку, выхваченную ночью фарами грузовика. Но как же восхитительны были эти фары! Он почти не отвечал ей, молчал, но ее это ничуть не смущало. Она улыбалась, а потом взяла и положила руку Марку на колено.

У Эдуардо перехватило дыхание. Паркер тем временем продолжал увлеченный монолог. Теперь он рассказывал историю своих сражений с Sequoia Capital – о том, как чокнутый валлиец выпер его из Plaxo, нанял частных детективов и, выкрутив руки, вынудил оставить компанию. Не исключено, что он кое в чем привирал, но в том, что вся история дурно пахла, сомневаться не приходилось. Шон поклялся рано или поздно расквитаться с обидчиками. Потом он заговорил про Thefacebook, вовсю расхваливал проект и бился об заклад, что со временем этот сервис покорит весь мир. По‑видимому, он действительно в это верил. Единственное, что его в проекте смущало, – это начальное «the» в названии. Оно было явно лишним, а Шон терпеть не мог все лишнее.

Все это время Эдуардо молча слушал словоизлияния Шона, попутно наблюдая за Марком и его собеседницей.

В какой‑то момент Марк резко поднялся – красотка из Victoria's Secret подала ему руку и тоже встала. Она повлекла его к выходу из VIP‑зоны, они спустились по прозрачной лестнице и скрылись из виду.

У Эдуардо закружилась голова. Он с трудом верил своим глазам. Неужто Марк и вправду сбежал из клуба? А разве он по‑прежнему не встречается с той китаянкой из Гарварда?

Да чего тут гадать! Ясно как день – Эдуардо только что имел счастье видеть, как Марк Цукерберг отправился домой в компании топ‑модели.

Для Эдуардо это стало самым весомым из возможных доказательств правоты Шона Паркера: точно, со временем Thefacebook покорит весь мир.

* * *

Четыре дня спустя Эдуардо снова сидел у окна в том же проклятом «Боинге‑757» компании American airlines, прижимаясь лбом к стеклу иллюминатора. Дождя за ним на сей раз не было, зато мрачные серые тучи теперь клубились у Эдуардо в голове.

Ему было плохо. Голова трещала, все члены ныли, и в этом был виноват только он сам. Последние дни смешались в один бешеный ураган деловых встреч и пьянства, постоянного неумеренного пьянства. Оно началось с той чертовой вечеринки, которая закончилась только в пятом часу, когда клуб уже был давно закрыт. Марка Эдуардо увидел только на следующий день – на вопросы о модели Victoria's Secret тот отвечал уклончиво. Но Эдуардо был уверен, что между ними что‑то было. Чем настойчивее он наседал на Марка, тем меньше получал в ответ – это, с точки зрения Эдуардо, подтверждало истинность его догадок. Эдуардо оставалось лишь молча восхищаться. Мир в самом деле перевернулся с ног на голову, как если бы они с Марком провалились в Алисину кроличью нору.

Их жизнь становилась все чудесатее и чудесатее. За то время, пока Эдуардо находился в Калифорнии, Шон организовал массу ужинов, встреч и коктейлей с венчурными инвесторами, людьми из софтверных компаний и прочими состоятельными персонажами, заинтересованными в сотрудничестве с Thefacebook. Как оказалось, заинтересованы были очень многие. Компанию настойчиво обхаживали все крупные игроки. Ситуация явно переменилась: теперь обсуждались самые что ни на есть реальные предложения, шепотом и на ухо назывались многомиллионные суммы.

Антураж деловых встреч был роскошен. Студентов приглашали в самые дорогие рестораны Сан‑Франциско, заинтересованная сторона присылала за командой Thefacebook лимузины, потенциальные партнеры подвозили их на крутых внедорожниках. Когда однажды утром Марк не смог завести свою купленную по объявлению развалюху, инвестор, к которому они из‑за этого опоздали на деловой завтрак, предложил купить Марку джип. Он предлагал это на полном серьезе – Эдуардо не сомневался, что в свой следующий приезд застанет Марка обладателем новенького автомобиля.

Но самая необычная встреча состоялась вечером накануне отлета Эдуардо в Нью‑Йорк. Их с Марком пригласили на яхту одного из основателей Sun Microsystems. Владелец яхты, как оказалось, отличался экзотическими кулинарными пристрастиями. После занявших несколько часов переговоров стюард поставил на стол блестящее серебряное блюдо. На блюде лежал кусок жилистого на вид мяса. Эдуардо побоялся спросить, что это такое, но хозяин по собственной инициативе объяснил, что хочет попотчевать гостей коалой. Эдуардо решил, что это угощение даже не столько экзотическое, сколько противозаконное. Но отказаться было бы невоспитанно.

Сидя в самолете и дожидаясь взлета, Эдуардо никак не мог поверить, что все это было с ним. Это он ужинал на яхте коалой. Напивался в самых фешенебельных заведениях Северной Калифорнии. Ему на ухо называли цифры, обещавшие им с Марком несметное богатство.

Но какие бы цифры ни назывались, Эдуардо знал, что Thefacebook они не продадут. Даже думать об этом еще слишком рано. Со временем сайт будет стоить гораздо больше – а как же иначе, у него уже пятьсот тысяч пользователей и с каждым днем их становится все больше?! Ну и что из того, что денег сайт не приносит? Что из того, что, когда иссякнут жалкие остатки положенных на счет восемнадцати тысяч долларов, им придется влезать в долги? Он не хочет продавать Thefacebook. Марк тоже не хочет. Шон Паркер… А кому какая разница, что хочет Шон Паркер? Он не входит в руководство компании. Он всего‑навсего советник. Он не у дел. Он никто.

Эдуардо поморщился – у него в голове снова заклубились серые тучи. И в тот же момент он почувствовал знакомую вибрацию в кармане – опять забыл выключить чертов сотовый.

Вытащив телефон, Эдуардо увидел, что ему звонит Келли, от общения с которой он старательно уклонялся все время пребывания в Калифорнии.

Он хотел было сунуть телефон обратно в карман, но, поскольку до взлета оставалось еще несколько минут, решил, так уж и быть, ответить.

Приняв вызов, он приложил трубку к уху.

Она рыдала, поблизости от нее выли сирены. Эдуардо встрепенулся:

– Что за фигня у тебя там творится?

Она говорила торопливо, сквозь всхлипы. После того, как он ни разу не позвонил ей из Калифорнии, она сделала то, что он ей сказал, – нашла оставленный им подарок. Достала и к чертовой матери подожгла. А вместе с дурацким жакетом спалила и все его тряпки, валявшиеся у нее в шкафу. В результате загорелась комната. Приехали пожарные и залили все пеной. Теперь ее хотят арестовать за поджог.

Эдуардо устало закрыл глаза. Красота. От чокнутых подружек сплошные радости.

И главная – никогда не знаешь, что она выкинет в следующий раз.