Отрочество и юность царя

Иван рос в обстановке дворцовых переворотов, борьбы за власть враждующих между собой боярских родов Шуйских и Бельский. «Будучи членами одной из самых аристократических русских фамилий, Шуйские не пожелали делить власть с теми, кто приобрел влияние благодаря личному расположению Василия III. Раздор между «принцами крови» (так Шуйских называли иностранцы) и старыми советниками Василия III (боярами Юрьевым, Тучковым и думными дьяками) разрешился смутой. Через полгода после смерти правительницы Шуйские захватили ближнего дьяка Федора Мишурина и предали его казни»(2.1).

Поэтому сложилось мнение, что убийства, интриги и насилия, окружавшие Ивана, способствовали развитию в нём подозрительности, скрытности и жестокости. С. Соловьёв анализируя влияние нравов эпохи на характер Ивана IV отмечает, что он «не сознал нравственных, духовных средств для установления правды или, что еще хуже, сознавши, забыл о них; вместо целения он усилил болезнь, приучил еще более к пыткам, кострам и плахам».

Бояре стараясь получить расположение малолетнего царя всячески поощряли его «шалости»: «Воспитывали его потом важные и гордые паны, соревнуясь друг с другом, льстя и угождая ему в его сластолюбии и похоти, - себе и детям своим на беду. А когда начал он подрастать, лет в двенадцать, - что раньше вытворял, все опущу, сообщу лишь это: начал сначала проливать кровь животных, швыряя их с большой высоты … вытворять также и многие другие негодные вещи…, а воспитатели льстили ему, позволяя это, расхваливая его, на свою беду научая ребёнка»(1.1) Лет в пятнадцать он уже начал и «людей бросать», всё больше и больше проявляя в себе, развитую боярской лестью, жестокость.

По словам А.М. Курбского (из «истории о великом князе московском»), когда Ивану IV исполнилось семнадцать лет сенаторы стали использовать его в борьбе против неугодных им людей: так был убит «храбрейший стратег» Иван Бельский. Спустя некоторое время уже сам царь «приказал убить другого благородного князя по имени Андрей Шуйский», через два года он убил ещё трёх благородных людей. И только с приходом Сильвестра –«человека в сане священника» буйства Ивана было более или менее усмирено, «сурово заклиная его грозным именем бога и вдобавок открывая ему чудеса и как бы знаменья от бога» поправил Сильвестр «развращёный» нрав царя и наставил его на верный путь. И с ним в «союз» тогда втсупил Алексей Адашев, который был полезен государству.