Экзистенциализм. Возникновение философии экзистенциализма пришлось на эпоху великих потрясений, постигших западный мир в первой половине XX века: бессмысленная первая мировая

Возникновение философии экзистенциализма пришлось на эпоху великих потрясений, постигших западный мир в первой половине XX века: бессмысленная первая мировая война, обманчивая стабилизация 20—30-х годов, приход фашизма, ужасы гитлеровской оккупации. Оптимистическая вера в прогресс была дискредитирована, стал очевидным кризис цивилизации, разума и гуманности. Характеризуя «духовную ситуацию эпохи», немецкий экзистенциалист К. Ясперс указывает на исторический релятивизм, цинизм и нигилизм послевоенного массового сознания, на состояние отчаяния и внутреннего опустошения, истоки которого он усматривает в наивной вере в гуманистический смысл истории. В связи с этим Ясперс призывает обрести внутреннюю стойкость, чтобы смотреть на историю ясно (как на определенные обстоятельства) и не впадать в отчаяние и цинизм. Экзистенциализм, справедливо называемый «философией кризиса», наглядно отразил духовное самостояние человека и его протест против капитуляции в эпоху кризиса, его поведение в пограничных ситуациях (безвыходных, предельных жизненных обстоятельствах). Сформировавшаяся на основе идей С. Кьеркегора, Ф. М. Достоевского, Ф. Ницше, Э. Гуссерля, философия экзистенциализма сделала своим центром проблемы свободы и ответственности, смысла жизни, человеческой сущности и судьбы.

«Философия существования» сфокусировала свое внимание на экзистенции (лат. еxsistentia - существование) - истинном, внутриличностном бытии человека. Экзистенция тесно связывается с трансценденцией (лат. transcendens — перешагивающий, выходящий за пределы) - то есть выходом человека за собственные пределы. Для религиозных (преимущественно христианских) экзистенциалистов: К. Ясперса (1883-1969), А. Бердяева (1874-1948), Л. Шестова (1866-1938) и др. – это выход к Богу, для атеистических: Ж.П. Сартра (1905-1980), А. Камю (1913—1960) и др. – в «ничто». Общей для всех экзистенциалистов является установка рассматривать бытие в качестве человеческого существования, уникального, свободного в своей основе. Человек – субъект, не имеющий никакой «предзаданной» сущности, свободно определяющий себя и мир. Так, Сартр утверждает, что «существование» человека «предшествует сущности», а не наоборот. То, чем человек станет, зависит от него самого и «для человека нет алиби», он тотально ответственен за все, что делает.

Этот выбор человек вынужден делать, пребывая в ситуации «двоемирия» - в подлинном и неподлинном бытии (это также общая всем экзистенциалистам идея). Неподлинное бытие – это мир объективаций, всякого «ставшего», эмпирические условия, в которых человек открывает себя и которые составляют его фактичность: эпоха, географическая, социальная, национальная принадлежность человека, окружение и т. п. Формами неподлинного бытия выступают массовая культура с ее стремлением «быть как все» (см.у М. Хайдеггера мир das Man), а также приоритет сциентистского познания и технического отношения к миру, навязывающий человеку «истинную каузальность» (законы природы и общества) как «логику вещей». Сартр называет его «бытием-в-себе», Бердяев – «объективированным бытием», Ясперс «бытием-в-мире». В этом стремлении человек растворяется в толпе, теряет свою уникальность, свою самость. Поэтому он должен обратиться к «подлинному» бытию, осознав себя в качестве causa sui – причины самого себя, т.е. свободного существа, «экзистенции» (Ясперс). Здесь позиции представителей христианской и атеистической ветвей несколько расходятся: первые говорят об открытости человеческого бытия трансцендентному, вторые - о принципиальной замкнутости человеческой экзистенции (поэтому «экзистенциализм — это гуманизм»).

У религиозных экзистенциалистов Бог мыслится как трансценденция, абсолютная запредельность, которая своими «шифрами» (Ясперс) «высвечивает путь человека к творчеству» (Н. Бердяев, Л. Шестов). Трансцендентное невозможно познать, а можно лишь научиться видеть его знаки, «шифры» (Ясперс), через которые Бог напоминает человеку о его смертности и предназначении быть уникальным бытием, вмещающим универсальное содержание – т.е. личностью (Бердяев). Отношение к Богу – это не зависимость от него, а свобода. Именно во встрече с Богом личность черпает силы для свободной «экзистенциальной коммуникации» (Ясперс), творчества и любви (Бердяев), что и сообщает жизни смысл. Т.о. экзистенция нуждается в трансценденции: Бог является как бы гарантом свободы человека по отношению к природной и социальной необходимости.

Атеистические экзистенциалисты в лице французских мыслителей Ж.-П.Сартра и А. Камю полагают мир бессмысленным, «богооставленным», что рождает чувство абсурда (Камю), или даже «тошноты» (Сартр). Будучи «заброшеным» в этот «непроницаемый» (Сартр), равнодушный к его судьбе мир, человек сам решает вопрос о смысле своей жизни. Без какой-либо надежды «на метафизическое утешение», он выбирает «бунт» против абсурда в качестве единственно верной формы своего существования (Камю). Т.о. бытие человека оказывается герметичным бытием-для-себя (Сартр), «несубстанциальным абсолютом», автономным и осознающим свою самостоятельность. Сознание тотально свободно, поскольку оно есть «ничто», пустота. Как «неантизация» (отрицание) себя самого и мира оно постоянно выходит за свои пределы – трансцендирует, свободно выбирая себя и человека вообще (Сартр).

5.6.«Фундаментальная онтология» М. Хайдеггера

Немецкого философа М.Хайдеггера (1889-1976) иногда относят к экзистенциализму, хотя сам он не считал себя его приверженцем. Это связано с близостью мотивов и идей его философии с указанным направлением. Хайдеггера также считают приверженцем феноменологической и герменевтической традиции, поскольку он строит проект новой онтологии на основе феноменологического метода и развивает учение о понимании. Хайдеггер реабилитирует понятие бытия в философии XX века, совершая «онтологический поворот». Он выдвигает мысль о первичной и фундаментальной соотнесенности сущности человека с бытием. Философом критикуется традиционный подход к бытию как некому сущему, субстанции, данной извне и противоположному субъекту и проводится различие между бытием и сущим. Сущее выступает в качестве предметного мира, где господствуют субъект-объектные отношения (и с вещами и с людьми). Бытие предстает миром смысла, который открыт человеку как его «ближайшее».

Хайдеггер против отождествления традиционной метафизикой бытия и сущего, приводящего к забвению смысла жизни человеком. Поэтому в своей «фундаментальной онтологии» он предлагает вернуться к проблеме бытия через Dasein («Вот-бытие») - т.е. обратившись к человеку «живущему-в-мире», в конкретной культурно-исторической ситуации. Dasein несет в себе значение принципиальной открытости бытия человеку. Человек проживает в близости с бытием, он есть «сосед бытия» или «просвет бытия», то есть то сущее, через которое «просвечивает» бытие. Центральная характеристика Dasein – «забота» о бытии, суть которой – в «вопрошании» человека о самом себе и бытии вообще. Человеческая сущность происходит из истины бытия, поэтому Dasein рассматривается Хайдеггером в качестве фундамента, на котором должна строиться онтология. Ощущение собственной временности, конечности (бытия-к-смерти) является основой подлинного человеческого бытия и путем к осознанию ценности жизни. Поскольку человек «выдвинут в ничто», стоит в просвете бытия и может выходить за пределы сущего, «находиться в бытийном озарении» (т.е. способен к трансценденции), он есть эк-зистенция. Эк-зистенция стремится к Ничто и постигает свою уникальность через ужас. Именно тогда человек прикасается к «собственному бытию», в то время как обычно он живет сущим, т.е. «несобственным бытием». Неподлинное бытие раскрывается как мир das Man (от нем. man — неопределенно-личное местоимение) – мир безликого «Оно», в котором человек стремится быть «как все», пытается соответствовать некой «моде». Анонимность das Man «подсказывает» человеку отказаться от своей свободы и перестать быть самим собой, принять ценности большинства, оставив в стороне вопрос о смысле своего бытия. Состояние, поразившее современное общество, Хайдеггер называет «потерей укорененности в бытии», то есть состоянием забвения не только бытия как такового, но и той сущностной связи с бытием, которая отличает человека от всего остального сущего. Дорога к бытию лежит через понимание, которое интерпретируется онтологически как способ бытия-в-мире, а не как гносеологическая структура. Понимание – это умение различать бытие и сущее, схватывание человеком его глубинной связи с бытием. Это схватывание происходит в языке: «забытое» бытие живет в языке. «Язык – это дом бытия», он приносит весть от бытия. Т.о., бытие у Хайдеггера оказывается герменевтичным (герменевтика от греч.: «разъясняющий» – в первоначальном смысле - искусство истолкования текстов; в современной интерпретации – практика постижения реальности через понимание, через язык). Задача «прислушивания к языку» рассматривается не только как личное дело каждого, но и как общечеловеческое занятие.