Стас обнаружил слежку совершенно случайно

Шло время.

Стас каждый день после прогулок по Измайловскому парку — куда они каждый раз брали с собой боявшуюся отлетать далеко от них Горбушу — увлеченно рассказывал Лене об Ахилле, Юнии с Элией.

Книга росла, росла.

Давно уже перешла свою половину…

Ахилла по-прежнему, в известных ему одному целях, все дальше и дальше продвигал сенатор Мурена. Он усыновил его. На время определил в армию. Там Ахилла буквально возненавидел его сосед по строю — Постум, который и так нигде не мог найти справедливости. А тут еще совсем рядом с ним появился простой легионер — любимчик самого легата, которому было дозволено почти все. К счастью, срок службы Постума вышел. И он, так и не найдя в мире справедливости, в конце концов, нашел ее, присоединившись… к апостолу!

Дома у Стаса с Леной тоже произошли приятные изменения.

Горбуша, чему бы поучиться многим из людей, почти сразу отказалась от всех недостойных для человеческого языка, слов.

Соседка, к счастью, и правда больше не тревожила их.

Как и предполагал Стас, его мама объяснила ей, что к чему.

И после этого она стыдилась заходить к ним.

А может, просто обиделась.

Но слежка, тем не менее, не прекращалась.

Очевидно, чтобы ей было хоть что-то докладывать о том, как тут дела.

Стас обнаружил это совершенно случайно.

Когда однажды поздно вечером, когда в квартире соседки горел свет, выносил мусор.

Возвращаясь, по внезапному затемнению в дверном глазке он понял, что она внимательно подсматривает за ним.

Ну смотрит, так смотрит!

Он даже не стал говорить об этом Лене.

Тем более что, как это обычно бывает, ушла одна проблема — пришла другая.

Стас не умел, да и не любил готовить.

А Лене — у нее начался и поздний токсикоз — все труднее было находиться в и без того душной июльской кухне.

Он старательно пользовался ее советами.

Но почему-то все всегда выходило не так…

Выручала приправа — вегетта.

Она придавала вкус пище, и благодаря этому ее можно было есть.

Правда, Лена была категорически против этой приправы, называя ее «вегетта сосудистой дистонией».

Позвонила своей маме с просьбой прислать посылку настоящих — с их огорода! — сушеных приправ.

И пообещала, что как только они ее получат, немедленно очистить квартиру даже от запаха любых искусственных приправ!

Но вот как бывает — иногда одна проблема не только порождает другую, но, наоборот, устраняет ее.

Пока шла посылка, Стас свозил через весь город Лену на консультацию в ту самую, первую, по месту ее регистрации, поликлинику.

И медсестра, узнав их нужду, обещала свою помощь.

Причем, как это выяснилось в тот же день, не только на словах, как это частенько бывает в миру.

Но по-православному.

Ради Христа — во благо ближнего.

То есть на деле…

Медсестра одновременно и убирала в комнате, и готовила, и стирала…

Медсестра только вошла — и сразу вся квартира наполнилась каким-то особенным светом, радостью и весельем.

— Забавная у вас соседка! — поздоровавшись еще раз и, несмотря на разницу в возрасте, попросив называть ее просто Зоей, задорно рассмеялась она. — И все-то ей про всех обязательно нужно знать!

— И что — вы ей сказали: кто вы, зачем и откуда? — встревоженно переглянулись Лена со Стасом.

— Да, а что тут такого? — с недоумением посмотрела на них медсестра.

- Ничего, но как бы это не отразилось на вашей основной работе… — осторожно заметил Стас.

Но медсестра на это лишь рукой махнула:

— Ой, да мне столько раз угрожали, столько жаловались, что, честное слово — уже не страшно. Самое главное — что никто и никогда меня не уволит. Была бы врачом, еще было бы чего опасаться. Но в случае со мной — жалобщиков и недовольных хоть пруд пруди, а медсестер тем более с таким стажем, как у меня, не хватает! Уволь — сразу некому станет работать!

Стас вдруг вспомнил соседку в прежнем доме, чей муж был влиятельным человеком в Кремле. К ней мама вряд ли пошла бы без всякого повода. А так, может, после сообщения о приходе на помощь к ним медсестры, к которой у нее и без того имелись свои счеты, уже помчалась, чтобы рассказать, как наказала обидчицу ее Василевса и попросить о маленьком пустячке. Припомнил, как представительно выглядела его мама в больницах, называясь супругой самого академика Теплова, без труда открывая любые двери.

И как-то неспокойно сделалось на душе…

Но он ничего не сказал вслух.

Толку-то?

Все равно — ничего не изменишь…

К тому же, может все это и не так, как он представлял?

Говорил ведь отец, что мама потихоньку читает книги на духовные темы.

Значит, сеет Господь спасительные зерна в ее душе.

Вдруг какое-нибудь уже дало свой первый росток?

И он только с удивлением наблюдал, как все ловко и быстро выходит в руках медсестры.

Она и убирала в комнате, и готовила, и стирала…

Было такое ощущение, что ее одновременно можно было видеть в самых разных местах квартиры!

Сделав все дела за каких-нибудь полтора часа, она хотела сразу уйти, потому что ее где-то на противоположном конце города ждали другие люди.

Но Стас с Леной уговорили ее хотя бы пообедать вместе с ними.

Тем, что она сама приготовила!

Молитвы перед едой медсестра читала по-монашески, на одной ноте.

Крестясь чинно, не спешно.

Ну — прямо монахиня и только!

И все у нее было необычайно вкусно даже без вегетты!

— И как это все так споро у вас получается? — изумилась Лена.

— Да, и вкусно! — налегая на суп, подтвердил Стас. — Вы что, где-нибудь в монастыре научились так готовить?

— Как-нибудь расскажу! — с улыбкой пообещала медсестра. — А сейчас, простите, действительно, тороплюсь.

Жестом попросив Лену со Стасом продолжать обедать, она встала из-за стола, перекрестилась на иконы.

Поклонилась сначала образам, потом — молодым супругам…

— Спаси Господи! — уже, как свою, в один голос поблагодарили они.

И услышали то, что обычно отвечают на это в монастырях и домах, где живут верующие люди, делающие всегда, все и везде ради Христа:

— Во славу Божию!

Странным был мамин звонок…

Стас опять оказался прав.

Но только наделялся на лучшее он пока еще рановато…

Соседка, действительно не мешкая, сообщила его маме о появившейся у детей добровольной помощнице.

И та тоже, не откладывая в долгий ящик, позвонила сыну.

Странным был этот звонок…

«Может, вернетесь?» — с робкой надеждой спросила мама у Стаса и тут же поставила жесткое условие — чтобы Лена уезжала в свою Покровку.

Пусть, конечно, приезжает рожать в Москву.

Но после — сразу снова обратно!

Зачем же тогда было говорить приезжайте — во множественном числе?

Видно, сама уже запуталась вконец.

Хорошо, что отец там рядом.

В любой момент может прийти на помощь, поддержать.

Разъяснить, в чем она права, а в чем нет.

Его авторитет для нее еще кое-что значит…

Да и духовные книги на многое могли дать ответ.

Это только кажется, что они случайно оказываются рядом.

Словно специально попадаются под руку, когда перебираешь на полке другие книги…

Ни с того ни с сего дарятся другими людьми…

Находятся, оставленные кем-то на сидении городского транспорта…

Разумеется, не те, сектантские, а с грифом, удостоверяющим, что они разрешены для прочтения Русской Православной Церковью.

И значит, не опасны для мало сведущего в вопросах веры человека, а наоборот — душеполезны.

Или статья на духовную тему оказывается в очень интересной для тебя светской газете…

И ты просто не можешь не прочитать ее…

А то и просто в автобусе или магазине вдруг слышишь удивительный рассказ одного человека другому о чуде, которое произошло с ним…

Нет, Стас даже по собственному опыту знал, что ни одно слово Божие не приходит к нам — так просто!

И благо — если человеку удается удержать его в себе!

Лене он ничего не стал говорить о своем коротком разговоре с мамой.

Зачем лишний раз огорчать ее?

До родов-то осталось: конец лета да начало осени.

И так ей непросто…

К счастью, ее в этот момент не было в комнате.

Она упросила Стаса сама помыть посуду.

И, кажется, делала это на сей раз без единой разбитой тарелки.

А потом и вовсе пришли Олег с Ириной…