Искусство эпохи эллинизма

Искус­ство эпохи, наступившей после Александра Македонского, назвали эллинистическим, потому что мест­ные традиции и школы в каждой стране во многом подражали обще­признанному эллинскому стилю.

Были общие черты, роднившие искусство разных областей в IV— I вв. до н. э. Оно воплощало новую идею величия мира, объединённого на громадном пространстве эллинской культурой. Осуществлялись фантастические проекты: горы пре­вращались в города, создавались ис­полины вроде медного Колосса Ро­досского (бога солнца Гелиоса) в гавани острова Родос.

Повсеместно строились и пыш­но расцветали города, которые уже не следовали живописному прин­ципу оформления старых акропо­лей. Новые города подчиняли местность регулярной планировке: их прорезали прямые и широкие ули­цы; площади украшали храмы, би­блиотеки, здания общественного назначения. Одним из самых красивых городов той поры был Пергам в Малой Азии (ныне Бергама в Турции). Главная святыня города — храм богини мудрости Афины имел весьма внушительный вид. Другие постройки прекрасно сочетались с уступами почти голой скалы и бы­ли рассчитаны на восприятие горо­да со стороны моря.

Всемирную известность Пергаму принёс его алтарь (II в. до н. э.). Тер­раса алтаря находилась почти на двадцать пять метров ниже прочих зданий и была видна со всех сторон. Оттуда открывался прекрасный вид на нижний город с храмом бога вра­чевания Асклепия, святилищем боги­ни Деметры и другими сооружени­ями. Новшество состояло в том, что алтарь был вынесен за пределы хра­мов и превращён в самостоятельное архитектурное сооружение. Его вы­строили на высоком цоколе в виде прямоугольной ограды, замыкавшей жертвенное место со всех сторон, кроме передней. Ко входу вела широкая лестница, внутри алтарь был украшен рельефами на тему мифа о Телефе — сыне Геракла, который по­читался царями Пергама как их ро­доначальник. Снаружи ограду алтаря опоя­сывал грандиозный фриз с изобра­жением мифологической битвы олимпийских богов с их соперника­ми-гигантами за верховную власть. Сплошное поле фриза с могучи­ми рельефными фигурами, тела ко­торых бугрятся мощными формами, обходило все стены ограды и под­нималось вдоль ступеней, по кото­рым шли участники ритуала. Гиган­ты, утратившие человекоподобные формы, наделены героическими торсами и змеиными хвостами — ведь они сыновья богини земли Геи. Сама она наполовину поднимается на поле, чтобы, ужаснувшись, уви­деть страшное побоище и гибель своих детей. Вот непреклонная Афи­на хватает за волосы гиганта Энкелада. Богиня охоты Артемида в сопровождении зверей преследует врага. Богиня ночи Нюкс и богиня призраков Геката, с тремя телами и шестью руками, вступают в сраже­ние с гигантами. Все божества под­нимаются на этот страшный и пос­ледний бой. Сцена исполнена огромного напряжения и не знает себе равных в античном искусстве. То, что в IV в. до н. э. лишь намеча­лось у Скопаса как ломка классиче­ской идеальной системы, здесь дос­тигает высшей точки. Искажённые болью лица, скорбные взгляды побе­ждённых, пронзительность муки — всё теперь показано с очевидно­стью. Раннеклассическое искусстводо Фидия тоже любило драматиче­ские темы, но там конфликты не доводились до жестокого конца. Бо­ги, как Афина у Мирона, лишь пре­дупреждали провинившихся о последствиях их непослушания. В эпоху же эллинизма они физически рас­правляются с врагом. Вся их огром­ная телесная энергия, великолепно переданная ваятелями, направлена на деяние кары.

Известная скульптурная группа «Лаокоон» была создана греческими скульпторами уже в I в. до н. э. (или, возможно, даже в римское время, по­скольку её нашли в термах импера­тора Тита). Лаокоон — троянский жрец, который пытался спасти Трою вопреки воле богов. Однажды троянцы увидели, что ахейцы, осаждавшие их город, ушли, оставив лишь огромного деревянного коня. Лаокоон предупредил сограждан, что в город его нельзя вводить: в нём сидели ахейские лазутчики. Он даже проткнул бок копя копьём, чуть не задев голову сидевшего внутри воина. Боги наслали по морю двух огромных змей. Они смертельно ужалили Лаокоона и задушили его сыновей.Группа «Лаокоон» рассчитана на восприятие анфас (спереди). Зритель видит сразу и бородатого троянско­го жреца Лаокоона, тщетно пытаю­щегося сорвать с себя змеиные путы, и двух его детей, один из которых уже погибает. Яд разлился по телу жреца снизу вверх: бедро омертвело, но руки и торс ещё продолжают бо­роться, а в лице запечатлелась смер­тельная боль. Несмотря на тяжесть ситуации, Лаокоон сохраняет благо­родство и величие. Работа исполне­на виртуозно. Анатомия человека передана с невиданной ранее тща­тельностью, доходящей почти до натурализма. Правда, фигуры сыно­вей не очень убедительны — греки всегда ценили красоту лишь зрелых людей; детей они изображали как уменьшенных взрослых.

Другим шедевром эллинистиче­ского искусства является скульптура богини победы — «Ника Самофра­кийская», созданная во II в. до н. э. Нисхождение божества в человече­ский мир представлялось в искус­стве и раньше (см. статью «Крито-микенское искусство»). Но «Ника» с острова Самофракия превосходит все ранее созданные творения. Боги­ня победы была представлена слета­ющей с постамента в форме кормы корабля. Её прекрасное мощное те­ло облегают намокшие одежды; вин­тообразный поворот, широко при­менявшийся со времён Ско'паса, как бы прорезает воздух, наполненный брызгами солёного моря. Могучие крылья Ники тяжело трепещут за спиной, каждое перо на них показа­но отдельно. Образ стоит на грани «натурального», но в то же время ос­таётся величавым и поэтичным.

Воплощавшаяся в искусстве идея грандиозности мира и происходив­ших в нём катаклизмов — лишь одна сторона эллинизма. Другой стороной был уход в личный духовный мир. Появились камерные обра­зы, главным содержанием которых стала духовная жизнь. Одним из лучших памятников такого рода яв­ляется знаменитая «Венера Милосская» — статуя богини Афродиты (лат. Venus — «Венера»), найденная на острове Мелос (ныне Милос). Богиня изображена полуобнажён­ной, так что одеяние, закутывая но­ги и низ торса, является постамен­том для открытых рук, которые были показаны в движении. Возмож­но, в одной из них Афродита держа­ла яблоко. В эпоху эллинизма она, несомненно, была одной из люби­мых богинь. Её представляли то ко­кетливой, то задумчивой, то шалов­ливой. Афродита с острова Мелос строга и сдержанна. У неё простая причёска с прямым пробором, лицо и фигура представлены довольно обобщённо. Вероятно, она стояла на высоком постаменте и смотрела на зрителя сверху вниз. Взгляд Афроди­ты ниспосылает покой.

Об интересе к духовному миру человека говорят портретные ста­туи, которые появились уже в IV в. до н. э. Однако теперь, менее ско­ванные классической традицией, они стали более выразительными. Особенно выделяются портретные головы эллинистических правите­лей, часто показанные в необычных ситуациях и в некоторых случаях отличавшиеся подлинным психоло­гизмом. К ним можно причислить портрет Евтидема Бактрийского. Отсутствие нарочитости и идеаль­ности, а также глубина образа — новое слово в портрете. И всё же са­мые замечательные портреты — это статуи греческих философов, среди которых первое место по праву принадлежит фигуре Демосфена работы скульптора Полиевкта (III в. до н. э.). Демосфен стоит, бессиль­но соединив кисти рук и склонив голову. Его полуобнажённая фигура искусно выполнена мастером. Геро­ика, прежде свойственная грече­ским портретам, отсутствует. Персо­наж не молод, не красив — он просто исполнен достоинства. В его позе — отрешённость, горечь поражения в жизненной борьбе и безысходность. Однако сохраняет­ся «благородная простота и тихое величие» — качество, присущее, со­гласно И. Винкельману, всем эл­линским творениям.

Портреты философов знаменуют отход от классической системы, приверженной к героическим иде­алам, когда было принято изобра­жать только «прекрасных и доб­лестных» граждан. Мир стареет, стареет и культура, чувствуется, что эпоха эллинизма — это «осень» все­го древнегреческого мира. Тогда любили изображать то некрасивую натуру: жутких, морщинистых (но обнажённых!) старых рыбаков или пьяных старух, то впадали в слаща­вость, показывая женщин с том­ным выражением глаз и пухленьки­ми губками. А иногда смешивали жанры, включая в игру фантазии прекрасных обнажённых богинь и старых рогатых сатиров. В Афин­ском музее хранится любопытная скульптурная группа «Афродита и Пан» (около 100 г. до н. э.). Козло­ногий бог Пан, сын Гермеса, пы­тается ухаживать за прекрасной богиней. Шалун Эрот, бог любви, представленный в полёте, хватает его за рога, предупреждая о том, что он забыл меру. Однако Афродита и сама отбивается от уродливого по­клонника, замахиваясь на него сан­далией. Такие произведения уже стоят на грани жанрового искусст­ва — сюжетных композиций, темы которых основаны на впечатлени­ях обыденной жизни.

2.Живопись французского рококо (А. Ватто, Ф. Буше).