Конвенционалистская модель научного познания (А. Пуанкаре)

Попытки такого рода привели к оформлению целого философского течения, получившего название конвенционализма. Его родоначальником, по праву, считается французский математик и физик А. Пуанкаре (1854 - 1912). Пуанкаре высказывает фундаментальную идею конвенционализма: в основе математического естествознания лежат произвольные условные соглашения (конвенции), которые выбираются, исходя из соображения удобства, целесообразности. Эти конвенции являются созданием свободного творчества нашего разума». Они суть предписания, и «эти предписания имеют значение для нашего познания; но они не имеют значения для природы».

Справедливости ради следует заметить, что Пуанкаре не всегда проводит эту линию конвенционализма. Для него математические аксиомы – не более чем гипотезы. И они выдвигаются чаще всего интуицией. Причем в понимании интуиции у Пуанкаре нет ничего мистического. Интуиция для него это такое познание, когда новая идея, представляющая решение какой-то проблемы, является результатом неосознаваемого исследователем логического процесса. Интуитивно найденная идея должна затем обязательно подвергнуться логической обработке.

Конвенционализм правильно констатирует относительную свободу выбора средств познания действительности и возможность различных определений исходных положений теорий, а также возможность различных интерпретаций теоретических построений на предметном материале.

Однако это не превращает научные теории в произвольные конструкции, не заключающие в себе никакого объективного содержания. Так, Р. Карнап вынужден был признать, что предпочтение одной логической системы, одной «языковой формы другой устанавливается на основании эффективности достигнутых с ее помощью результатов». Но это и означает фактическое признание практической проверки теоретических выводов науки. Отрицание этого факта конвенционализмом подорвало его авторитет, и в настоящее время конвенционализм в чистом виде почти не встречается.

Крайний конвенционализм пропагандировал Эдуард Леруа (1870—1954). Поскольку все теории конвенциональны, тщетно говорить об их объективности, тем более что сам факт конструирует ученый посредством им же определяемых категорий.

С целью скорректировать такой крайний конвенционализм и была выдвинута физиком Пьером Дюгемом (1861—1916) и математиком Анри Пуанкаре (1854—1912) теория умеренного конвенционализма, плодотворность и влиятельность которой трудно отрицать. Пуанкаре изложил свою концепцию в двух известных сочинениях “ Наука и гипотезам (1902) и “ Ценность науки” (1905).

Конвенциональный элемент в науке очевиден, но он ничуть не снижает объективный характер научных теорий. “Наука для Леруа — всего лица руководство к действию, — пишет Пуанкаре. — Невозможно ничего знать, но мы уже приступили и вынуждены действовать — так случайно мы фиксируем правила. Набор правил и называется наукой. Таким же образом люди, желая поразвлечься, изобретают некоторые правила игры. Наука есть правило действия, которое оказывается успешным, в то время как противоположное правило не может быть успешным”.

Теория устанавливает факт: “Опыт — единственный источник истины”. Неверно утверждение Леруа о том, что ученый создает факт. “Единственное, что создает ученый, — продолжает Пуанкаре, излагая позицию Леруа, — это язык, на котором говорится о факте”. Таким образом” факты не создаются ученым, в качестве грубого материала факты предсуществуют, а ученый только превращает эти грубые факты в “научные”. Так что же тогда остается от тезиса Леруа? — спрашивает Пуанкаре. “Остается следующее: ученый активно вторгается, выбирая факты, достойные наблюдения. Изолированный факт не представляет ни малейшего интереса. Интерес появляется тогда, когда факт дает повод предполагать, что с его помощью можно найти и предсказать другие факты, или еще тогда, когда его верификация обещает подтверждение какого-либо закона. Стало быть, опыт остается единственным источником истины.

“ Любое обобщение есть гипотеза ”, никто не может опровергнуть необходимейшую роль гипотезы, например в выборе фактов “наибольшей продуктивности. Как бы то ни было, но “любая гипотеза при первой возможности и как можно чаще должна подвергаться верификации”. От гипотезы, не прошедшей должную проверку, следует отказаться (“Наука и гипотеза”).

Представитель умеренного (свободного от крайностей) конвенционализма, Анри Пуанкаре известен ставшим уже классическим тезисом о природе геометрических аксиом. В неевклидовой геометрии остро встал вопрос о природе физического пространства: какова его природа — Евклидова или неевклидова? Использовали для его описания теоремы Евклида или теоремы Лобачевского и Римана? Ответ Пуанкаре классически прост: “Геометрические аксиомы — не синтетические априорные суждения и не Экспериментальные факты. Они суть конвенции, наш выбор осуществляется из всех возможных соглашений. Ведомый экспериментальными данными, этот выбор все же остается свободным от сковывающей необходимости избегать какого бы то ни было противоречия. Так постулаты могут оставаться строго истинными даже тогда, когда экспериментальные законы, определившие наш выбор, являются не более чем приблизительными. Другими словами, геометрические аксиомы (не говоря об арифметических) есть не что иное, как замаскированные дефиниции. Так что же следует ответить на вопрос об истинности Евклидовой геометрии? Вопрос лишен смысла... Одна геометрия не может быть более истинной, чем другая; более удобной — да, может”.

1. Проблема природы и обоснования научного знания в критическом рационализме. Принцип фальсификации

Критический рационализм (критический эмпиризм, фальсификационизм) — эпистемологическая теория, основные принципы которой сформулированы Карлом Поппером.

Критический рационализм противопоставляется релятивистской философии, постмодернизму и социологическому подходу. Критический рационализм исходит из того, что знание является объективным и не сводится к тому, что знают люди. Поппер считает, что традиция постоянной и рациональной критики — это и есть то, что в науке присутствует с самого появления, то есть с Фалеса и до сегодняшнего дня.

Ключевым понятием критического рационализма является фальсифицируемость (потенциальная опровержимость). Критический рационализм придерживается того, что научные теории могут и должны рационально критиковаться, и если они имеют эмпирическое содержание, то должны быть подвергнуты эксперименту, который может опровергнуть их. Таким образом, знания являются научными тогда и только тогда, когда они потенциально опровержимы. Если знание потенциально опровержимо, имеет значение, опровергнуто оно или нет.

Даже очень большое число подтверждающих фактов в отношении того или иного утверждения, полученного путём индуктивного обобщения, делает его лишь весьма вероятным, но всё-таки не твёрдо достоверным. При этом достаточно одного, но вполне бесспорного, опровергающего факта для того, чтобы это индуктивное обобщение было отброшено как негодное. Неодинаковые «силу» и роль в деле проверки осмысленности и истинности научных теорий, которые свойственны подтверждающим и опровергающим факторам, Поппер назвал «познавательной асимметричностью».

На основании этой «асимметричности» провозглашена замена «принципа верификации» (то есть положительно осуществляемой проверки, иначе говоря, подтверждения), провозглашаемого логическими эмпиристами, принципом «фальсификации» (то есть столь же реально осуществляемого опровержения). Он означает, что проверка научной осмысленности, а затем и истинности научных теорий должна осуществляться не через их подтверждение, а преимущественно (или даже исключительно) через их опровержение.

К. Поппер пришел к выводу, что доблесть ума заключается не в том, чтобы быть осторожным и избегать ошибок, а в том, чтобы бескомпромиссно устранять их. Быть смелым, выдвигая гипотезы, и беспощадным, опровергая их,- вот девиз Поппера. Честь интеллекта защищается не в окопах доказательств или "верификаций", окружающих чью-либо позицию, но точным определением условий, при которых эта позиция признается непригодной для обороны. Вера - свойственная человеку по природе и потому простительная слабость, ее нужно держать под контролем критики; но предвзятость (commitment), считает Поппер, есть тягчайшее преступление интеллекта. С точки зрения Поппера, изменение научного знания рационально или, по крайней мере, может быть рационально реконструировано. Этим должна заниматься логика открытия. С точки зрения Куна, изменение научного знания - от одной "парадигмы" к другой - мистическое преображение, у которого нет и не может быть рациональных правил.

Остановимся вначале на наиболее характерном виде фальсификационизма: догматическом (или "натуралистическом") фальсификационизме. Согласно этой концепции, все без исключения научные теории опровержимы, однако существует некий неопровержимый эмпирический базис. Это-строгий эмпирицизм, но без индуктивизма; неопровержимость эмпирического базиса не переносится на теории. Поэтому догматический фальсификационизм можно считать более слабым вариантом джастификационизма. Поэтому догматического фальсификациониста отличает то, что для него все теории в равной степени гипотетичны. Наука не может доказательно обосновать ни одной теории. Но, не будучи способной доказательно обосновывать, наука может опровергать. По логике догматического фальсификационизма, рост науки - это раз за разом повторяющееся опрокидывание теорий, наталкивающихся на твердо установленные факты.

Однако догматический фальсификационизм уязвим. Он зиждется на двух ложных посылках и на слишком узком критерии демаркации между научным и ненаучным знанием. Первая посылка - это утверждение о существовании естественной, вытекающей из свойств человеческой психики, разграничительной линии между теоретическими или умозрительными высказываниями, с одной стороны, и фактуальными (базисными) предложениями наблюдения, с другой. Вторая посылка - утверждение о том, что высказывание, которое в соответствии с психологическим критерием фактуальности может быть отнесено к эмпирическому базису (к предложениям наблюдения), считается истинным; о нем говорят, что оно доказательно обосновано фактами. Эти две посылки предохраняют от смертельной для догматического фальсификационизма возможности опровержения эмпирического базиса, ложность которого могла бы переноситься дедуктивными процедурами на проверяемую теорию. Однако обе посылки ложны. Психология опровергает первую, логика – вторую.

Можно по-другому сказать, что в структуру научных теорий входит, как правило, ограничение ceteris paribus [при прочих равных условиях (лат.). - Перев.]; в таких случаях теория может быть опровергнута только вместе с этим ограничением. Но если взять теорию без этого ограничения, она уже не может быть опровергнута, так как заменяя ceteris paribus, можно получить уже иную теорию и, следовательно, никакие проверки не могут считаться решающими.

Тогда в каком смысле (если вообще можно найти такой смысл) наука является эмпирической? Если научные теории не могут считаться ни доказуемыми, ни вероятностно-обоснованными, ни опровержимыми, то выходит, что скептики, в конечном счете, правы: наука есть не что иное, как напыщенная спекуляция и нет никакого прогресса научного знания.

Имеется важное различие между "пассивной" и "активной" теориями познания. " Пассивисты " полагают, что истинное знание - это тот след, который оставляет Природа на совершенно инертном сознании; активность духа обнаруживается только в искажениях и отклонениях от истины. Самой влиятельной школой пассивистов является классический эмпирицизм. Приверженцы " активной " теории познания считают, что Книга Природы не может быть прочитана без духовной активности, наши ожидания или теории - это то, с помощью чего мы истолковываем ее письмена.

Согласно консервативному конвенционализму, у экспериментов достает сил, чтобы ниспровергнуть молодые теории, но со старыми, прочно обосновавшимися, это уже не проходит: а это значит, что по мере того, как растет наука, сила эмпирических доводов уменьшается.

1. Предмет и задачи философии науки

Предмет ф.н. ― общие закономерности и тенденции научного познания как особой деятельности по производству научных знаний, взятых в развитии и рассмотренных в исторически изменяющемся социокультурном контексте.

Одной из важнейших задач является исследование того, как исторически меняются способы формирования нового научного знания и каковы механизмы воздействия социокультурных факторов на этот процесс.

Ф.н. развивается вместе с самой наукой. Она выступает своего рода самосознанием науки.

Ф.н. как дисциплина возникла в ответ на потребность осмыслить социокультурные функции науки в условиях НТР.

Как дисциплина, ф.н. испытывает на себе огромное вли­яние философско-мировоззренческих концепций и теоретических разра­боток. Однако цель ее — в интегративном анализе и синтетическом подходе к широкому спектру обсуждаемых проблем.

Философа науки интересует науч­ный поиск, «алгоритм открытия», динамика развития научного знания, методы исследовательской деятельности.