Кибернетика и системный подход

Кибернетика. Особое значение для понимания единства не только естественно-научного, но и социально-гуманитарного знания имеют новые междисциплинарные методы исследования. Речь идет о системном методе, а также общей теории информации, впервые появившейся в кибернетике.

Кибернетика, возникшая около полувека назад, является одним из замечательных примеров междисциплинарного исследования, которая изучает с единой, общей точки зрения процессы управления в технических, живых и социальных системах.

^ Системный подход. При системном подходе объекты исследования рассматриваются как элементы некоторой целостности или системы, связанные между собой определенными отношениями, которые образуют структуру системы. В результате взаимодействия этих элементов общие, целостные свойства системы будут качественно отличаться от свойств составляющих ее элементов и не сводятся к их сумме. Такие свойства называют эмерджентными, или возникающими, поскольку они появляются или образуются именно в процессе взаимодействия элементов системы. Часто также говорят, что свойства системы как целого не сводятся к сумме свойств частей. В самом деле? свойства воды как жидкости качественно отличаются от свойств образующих ее составных частей: кислорода и водорода, которые в свободном состоянии представляют собой газообразные вещества.

2. Научная революция — период развития науки, во время которого старые научные представления замещаются частично или полностью новыми, появляются новые теоретические предпосылки, методы, материальные средства, оценки и интерпретации, несовместимые со старыми представлениями.
Наука переходит из периода устойчивости в неустойчивости (бифуркации). Под точкой бифуркации в синергетике (науке о развитии сложных систем) понимается состояние рассматриваемой системы, после которого возможно некоторое множество вариантов её дальнейшего развития. В этот период происходит увеличение альтернативных научных школ, происходит выбор стратегического направления научного развития

3. В истории науки можно выделить несколько глобальных революций:
- научная революция ХVIII в., которая ознаменовала собой появление классического естествознания и определила основания развития науки на последующие два века;
- научная революция конца ХVIII – первой половины ХIХ в., приведшая к дисциплинарной организации науки и ее дальнейшей дифференциации;
- научная революция конца ХIХ – начала ХХ в., представляющая собой «цепную реакцию» революционных перемен в различных областях знания. Эта фундаментальная научная революция ХХ в., характеризующаяся открытием теории относительности и квантовой механики, пересмотрела исходные представления о пространстве, времени и движении (в космологии появилась концепция нестационарности Вселенной, в химии – квантовая химия, в биологии произошло становление генетики, возникли кибернетика и теория систем). Благодаря компютеризации и автоматизации проникая в промышленность, технику и технологию, фундаментальная научная революция приобрела характер научно-технической;
- научная революция конца ХХ в., внедрившая в жизнь информационные технологии, являющиеся предвестником новой глобальной научной революции. Учитывая совокупность открытий, которые были сделаны в конце ХХ в., можно говорить о том, что человечество находится на пороге глобальной научной революции, которая приведет к тотальной перестройке всех знаний о Вселенной [192].
Глобальные революции приводят к изменению типов рациональности:
- классическая рациональность концентрирует внимание на объекте. Исключается всё, что относится к субъекту (интерсубъективность), средствам и операциям его деятельности, рассматривая это как необходимое условие получения научного знания. Наука начинает сама себя анализировать с помощью философии (рефлексия). Субъект противопоставляется объекту познания. Предполагается, что можно создать одну мысленную конструкцию изучаемого объекта, которая будет одинакова, универсальна для всех [164];
- неклассическая рациональность учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности, выявление этих связей как условие научного описания и объяснения мира. Происходит объединение средств и объекта познания [164];
- постнеклассическая рациональность соотносит получаемые знания об объекте с особенностью средств и операций деятельности, а также с ценностями и целями познания. Анализируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями. Соединяются объекты, средства, субъекты познания. Объектом познания становится сам человек. Исследуются сложные саморазвивающиеся системы [164].
Каждый тип рациональности привязан к конкретной глобальной научной революции. Между ними существует преемственность. Так, неклассическая наука не уничтожила классическую рациональность, а только ограничила сферу ее действия. При решении ряда задач неклассические представления о мире и познании оказывались избыточными и исследователь мог ориентироваться на традиционно классические образцы (например, при решении некоторых задач небесной механики не привлекают нормы квантово-релятивистского описания). Точно так же становление постнеклассической науки не стало причиной уничтожения всех представлений и познавательных установок неклассического и классического исследований.

Научные революции. Следуя В.С. Степину, выделяют четыре таких революции в истории естествознания, каждая из которых приводила к изменению типа научной рациональности.
Первая революция произошла в XVII в., ее результатом стало возникновение классического естествознания. Классическому естествознанию было присуще стремление к нахождению абсолютных и окончательных истин, которые уже не могли бы быть поколеблены всеми последующими исследованиями. Эта абсолютная объективность достигалась с помощью исключения из описания и объяснения всего, что могло связываться с субъектом и его познавательной деятельностью. Идеалом научной теории была классическая механика. Любое явление должно было быть объясняемо с помощью представлений и принципов механики. Познание представлялось как система наблюдений и экспериментов с природными объектами, осуществлявшаяся с помощью чистого, не отягощенного никакими предрассудками разума, который способен адекватно воспроизводить в своих теориях свойства и характеристики изучаемых объектов. Изучаемые объекты - это прежде всего тела, перемещающиеся в пространстве под действием внешних сил (как результат взаимодействия с другими телами). Таким образом, все научное знание в конечном счете могло быть редуцировано к механике.
Вторая научная революция произошла в конце XVIII - первой половине XIX в. Она определила переход к новому состоянию естествознания - дисциплинарно организованной науке. Механическая картина мира перестает считаться общенаучной. Биология, химия и другие области знания больше не редуцируются к механике. В биологии и геологии возникают идеалы эволюционного объяснения, в то время как физика продолжает строить свои знания, абстрагируясь от идеи развития. Одной из центральных философских проблем в это время становится проблема классификации наук и единства научных методов. То, что ранее было очевидным, стало проблематическим. Вместе с тем первая и вторая научные революции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и присущих ей способов мышления.
Третья глобальная научная революция была связана со становлением нового, неклассического естествознания. Она охватывает период с конца XIX до середины XX столетия. В эту эпоху в физике происходит становление релятивистской и квантовой теории, в космологии возникает концепция нестационарной Вселенной, в биологии на ведущие позиции выходит генетика, возникают кибернетика и теория систем. Для неклассической науки характерно понимание относительной истинности теорий и картины природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания. Теперь допускается истинность нескольких различных теоретических описаний одной и той же реальности. В отличие от классической науки, объяснения и описания в неклассической науке в явном виде содержат ссылки на средства и операции познавательной деятельности. Все эти изменения сопровождались формированием новых философских оснований науки. Идея исторической изменчивости научного знания соединялась с новыми представлениями об активности субъекта познания. Становится ясно, что результаты познавательной деятельности детерминируются не только природой исследуемых объектов, но и особенностями исследовательских процедур, которые исторически изменчивы и зависимы, кроме всего прочего, еще и от социально-культурных факторов. Основным объектом исследования предстает уже не тело (вещь), а процесс, имеющий как устойчивые, так и вариативные характеристики.

41. Наука и техника, их роль в прошлом, настоящем и будущем.

Термин «техника» происходит от многозначного греческого слова techne (умение, искусство, профессия, хитрость, средство, прием) и унаследовало от него двойной смысл. Это, во-первых, всевозможные средства, инструменты человеческой деятельности. Технические средства, будучи, веществом природы, призваны быть продолжением естественно работающих органов человека. Как развитие органов связано с их специализацией, так и развитие техники идет по пути увеличения функциональности технических средств. Во-вторых, приемы и схемы этой деятельности (техника письма, ремесла, удара и т.д.), что часто именуется «технологиями».

История техники делится на несколько этапов: первый был ознаменован господством орудий ручного труда, второй - появлением машин, третий - использованием автоматов. Современная техника - продукт науки, которая играет ведущую роль по отношению к ней, что выражено в феномене научно-технической революции.

На развитие техники существенное влияние оказывает общество, которое в соответствии с насущными потребностями человека осуществляет «заказ» на определенный технический продукт или технологию для облегчения труда, для повышения комфортности жизни, для обеспечения здоровья и безопасности людей и т.д. В свою очередь техника также влияет на общество. Так, военная техника ХХ века, связанная с развитием оружия массового уничтожения, изменила характер и формы политики. Изобретение техники радио, кино, телевидения и пр. повлияли, например, на возникновение новых видов искусства, оказали воздействие на всю культуру человечества.

Философский смысл проблемы технического развития состоит в том, чтобы определить - как сказывается научно-технический прогресс на человеческом бытии, на характере личности и общественных отношениях. В ХХ в. философы - Хосе Ортега-и-Гассет, Льюис Мэмфорд, Мартин Хайдеггер и другие - заговорили об отчуждении техники от человека: о той огромной и загадочной власти, которую техника приобрела над ее творцом, об опасности, которую несет с собой научно-техническая экспансия для окружающей среды, и об угрозе самому существованию человечества. В настоящее время идея научно-технического прогресса как позитивного явления современности постепенно сменяется довольно критическим взглядом на деструктивную силу технической мощности человечества вне этических ограничений.

В современной литературе по философии техники сформулировано несколько различных подходов к решению этой проблемы:
(1) Техника - это прикладная наука. Иначе говоря, наука занимается производством знания, а техника осуществляет приложение полученных знаний в практической деятельности. Такая модель взаимодействия науки и техники получила название линейной. Несмотря на наличие в ней рационального зерна, она все-таки является чрезмерным упрощением реальных отношений, складывавшихся между наукой и техникой на протяжении столетий.
(2) Наука и техника развиваются автономно друг от друга, однако эти процессы являются все же координированными. Эту модель взаимодействия в литературе называют эволюционной. Координация развития науки и техники имеет эмпирическую составляющую: иногда наука использует технические устройства для получения собственных результатов, иногда научные результаты успешно используются в технике. В эволюционной модели можно выделить три взаимосвязанные, но самостоятельные сферы: науку, технику и производство. Развитие каждой из них описывается по эволюционной схеме, принадлежащей С. Тулмину: создание новых вариантов (фаза мутаций) - отбор вариантов для практического использования (фаза селекции) - распространение успешных вариантов внутри каждой сферы на более широкую сферу (фаза диффузии и доминирования). Эта же схема приложима и к взаимодействию всех трех сфер. В науке создаются новые варианты, техника осуществляет их отбор, отобранные варианты распространяются в производстве.
(3) Наука развивалась в зависимости от уровня современной ей техники (точка зрения, в чем-то обратная линейной модели). Конкретизируя свою позицию, ее сторонники утверждают, что научное знание развивалось за счет исследования технических аппаратов и инструментов в попытке раскрыть загадки их функционирования. Конечно, такие исследования в истории науки неоднократно имели место. Но все же исследований другого типа было, по-видимому, гораздо больше.
(4) Наиболее реалистичной и соответствующей многим историческим фактам представляется позиция, в соответствии с которой, до конца XIX в. наука и техника действительно развивались обособленно, регулярного применения научных знаний в технической практике не было, но в настоящее время развитие техники осуществляется именно на основе современных научных достижений. Вообще историю взаимоотношений науки и техники, как отмечают исследователи, можно разбить на четыре периода. В первый период (донаучный) последовательно формируются три типа технических знаний: практико-методические, технологические и конструктивно-технические. Во втором периоде происходит зарождение технических наук (со второй половины XVIII в. до 70-х гг. XIX в.). Третий период - классический (до середины XIX века) характеризуется построением ряда фундаментальных технических теорий. Последний (четвертый) период (настоящее время) отмечен осуществлением комплексных исследований, интеграцией технических наук не только с естественными, но и с общественными науками, и вместе с тем дальнейшей дифференциацией и "отпочкованием" технических наук от естественных и общественных.

Одна из центральных проблем методологии техники - анализ специфики технического знания. Какова природа технического знания? Какие объекты исследует техника? Какие цели ставит она перед собой? Решение подобных вопросов предполагает обращение к проблеме соотношения разных форм человеческого знания, и в первую очередь научного и технического знания.

Обратимся к эволюции взаимоотношений техники и науки. Здесь можно выделить ряд этапов. Первый из них (ок. 1660 - 1750 гг.) начинается в эпоху Реставрации в Англии и распространения абсолютизма в Европе. Это эпоха научной революции. Наука и техника в этот период находятся в тесной связи. Технический принцип познания в виде механической картины мира выступает в качестве универсальной модели (образца) объяснения. Ориентация науки на технику проявляется также в значительном развитии техники научного инструментария.

Следующая фаза, с середины XVIII в. до начала XX в., - это период институциональной дифференциации науки и техники, их независимого, самостоятельного развития. Здесь наука достигает своей автономии, возрастает значение теоретического рассмотрения и обоснования научных положений. В технической сфере преобладает творчество гениальных изобретателей-самоучек - от Уайта до Эдисона.

Между тем нарастающая индустриализация делает технические изобретения определяющим элементом экономического воспроизводства. Динамический характер технологии вызывает спрос на науку, порождая процесс так называемой сциентификации техники, которая представляет следующую, третью, фазу развития взаимоотношений науки и техники. В XX в. наука достигает стадии, когда она может быть ориентирована на практические цели, может создавать новые технологии, которые не в состоянии разработать отдельные изобретатели. В свою очередь технические нововведения являются следствием применения научного метода к решению технических проблем. Тем самым в XX в. осуществляется интеграция, взаимопроникновение научного и технического знания.

Однако современные философы техники выделяют специфические черты, свойственные этим видам знания. Так, по мнению немецкого философа Ф. Раппа, техническое знание отличается более сложной системной организацией. Объекты этого знания, в отличие от "естественных" объектов науки, имеют искусственную природу. Есть существенное различие как в результатах, получаемых соответственно в науке и в технике, так и в их оценке. Например, "от естественнонаучных (математически сформулированных) теорий, - пишет Рапп, - требуется, чтобы они были возможно более универсальными, хорошо эмпирически подтвержденными, простыми в использовании и плодотворными. От технических систем, напротив, требуется, чтобы они легко обслуживались и контролировались, имели возможно более длительный цикл и были бы экономичными в изготовлении и употреблении" [1]. В отличие от науки (лишь косвенно связанной с социальными событиями) технические достижения способны оказывать непосредственное влияние на развитие общества.

1 Философия техники в ФРГ. М., 1989. С. 282.

Но перечисленные отличия не абсолютны, что затрудняет анализ отношения науки и техники. Процессы "сциентификации" техники и технизации науки взаимообусловливают друг друга, стирая границы, разделяющие науку и технику. Вместе с тем как научное, так и техническое знание выражают общую черту человеческого знания: стремление к постижению истины, проникновению в глубины непознанного, овладению тайнами природы. Поэтому сегодня вряд ли можно говорить о строгом разграничении этих областей человеческой деятельности и знания.

42.Человек и природа (восточный и западный варианты их взаимоотношений, три этапа западного отношения к природе)

Хотя единство "природного" и "человеческого" миров, ноосферы и биосферы в нашу эпоху ни у кого не вызывает сомнения, существуют, однако, довольно заметные различия в понимании того, какими могут или должны быть отношения человека с окружающей его вселенной. Чисто логически и фактически здесь возможны три варианта: во-первых, признание людьми первородства и абсолютного могущества природы, а следовательно, и их подчиненности природным стихиям; во-вторых, претензии человека на роль "венца творения", потребителя и "пользователя" дарованным ему миром; и, наконец, в-третьих, признание того все более очевидного факта, что все мы, мыслящие существа, лишь один из многих - и отнюдь не лучших! - образцов вездесущей и многоликой "живой материи", имеющей некий абсолютный надчеловеческий и, если хотите, "божественный" смысл.
Совершенно очевидно, что мироощущение, связанное с первым вариантом, было уделом наших далеких пращуров, живших на грани дикости и только-только зарождавшихся религии и культуры.
Что же касается второго и третьего типов отношения человека к природе, также связанных с развитием религиозного сознания, то их основные очаги возникли и развивались на разных концах известного древним "цивилизованного" мира: один - в Средиземноморье и Европе, другой - в Азии. И можно подозревать, что произошло это не в последнюю очередь в силу особых природно-климатических и экономических условий. Там, где естественная среда более "бескомпромиссна" по отношению к человеку, он охотнее признает ее "авторитет".
Восточный тип мировосприятия превосходит западный в своеобразном "уважении" к окружающей вселенной и заметнее ориентирован на "равноправие" и гармонию между человеком и природой. Разница между двумя типами экологического сознания обусловлена глубокими различиями в самом характере веры, лежащей в основе двух цивилизаций: первое восходит к христианству, второе - к многочисленным восточным религиям (буддизм, индуизм, конфуцианство, даосизм и др.). Главное отличие основных восточных религий (за исключением ислама) от христианства и его разновидностей заключается в том, что у первых отсутствует фигура единого и всемогущего "Бога" как творца и "хозяина" природы. По сравнению с Христом, а тем более с Аллахом, Будда, например, совсем не "Господь", не "Создатель" и не "Всесильный", а так же смертен, как и люди, и выглядит этаким просветленным мудрецом-либералом, любвеобильным защитником всего живого. Нехарактерны для восточной религиозной мифологии и такие "командно-административные" понятия, как "Страшный суд", "ад", "всемирный потоп", "Второе пришествие" и т.п.
Именно поэтому некоторые ученые и предложили делить мировые религии на так называемые "гуманистические", к которым относится большинство религий Востока, и "авторитарные", представленные христианством и его разновидностями.
На основе подобного, впрочем не бесспорного, деления уже в наши дни против христианства было выдвинуто тяжелое историческое обвинение, связанное не только с нынешней экологической, но и демографической ситуацией. Ведь, по Библии, Бог создал людей с достаточно определенной целью: "...и да владычествуют они над рыбами морскими; и над птицами небесными, и над скотом, и над всей землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле" (Быт. 1.26). Тот же Бог далее рекомендовал: "Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею" (Быт. 1.28). По этому поводу известный шведский антрополог и этнограф Ян Линдблад (1932-1987), имея в виду прежде всего цивилизацию Запада, саркастически замечает: "Грандиозная задача - и современный человек справляется с ней ни-сколько не хуже, чем козел, которого поставили сторожить капусту"'.
Опираясь на приведенные цитаты из Ветхого Завета, некоторые ученые (Линн Уайт-мл. и др.) поставили вопрос об "исторических корнях" современного экологического кризиса, характерного главным образом для стран Запада и Америки. Было высказано предположение, что в конечном счете он порожден общей антиэкологической и "антропоцентрической" догматикой христианства. Под ее влиянием отношение европейцев к природе якобы уже с раннего западного средневековья грешило определенным высокомерием и стремлением извлечь из нее максимальную пользу. Человек, обитавший в то время в Европе, искал не единства с природой, а грубого обладания ею. После того как здесь воцарилось христианство вместо языческого уважения к духам, населявшим леса, горы, степи, водные пространства, западная религия провозгласила психологическую возможность чисто потребительского подхода ко всему живому. В самом общем виде христиан-ское отношение к природе характеризовалось при этом так: "Что безусловно доказано, так это то, что христианство привнесло в человеческую культуру свое отношение к природе: она - источник ресурсов, а не объект созерцания, человек имеет право использовать ее как ему угодно, она не является священной, и отношение человека к ней регулируется моральными принципами".
Большую роль в "десакрализации", т.е. обезбоживании, природы и обосновании чисто потребительского отношения к ней сыграл выдающийся английский философ и государственный деятель Френсис Бэкон, которого можно считать отдаленным провозвестником и идейным вдохновителем будущего научно-технического прогресса. Философия Бэкона, доведенная до ее практического воплощения нынешними энтузиастами научно-технической революции, легла в основу многих экологических бед христианского Запада.
Как бы ни относиться к таким обвинениям против христианства, сама его история и более внимательное изучение Библии позволили другим исследователям оспаривать подобную точку зрения, особенно применительно к русскому православию. Благодаря его связи с ранне-земледельческой религией, в нем по сравнению с католицизмом и протестантством с особой силой проявляется идея благословения Богом любой твари, всего живого.
Принцип "святости твари" является одним из основных для верующего русского человека и важнейшим элементом его нравственности. В России, например, религиозный мыслитель и выдающийся ученый П.А. Флоренский, словно предвосхищая сегодняшние нападки на христианскую веру со стороны защитников всего живого, еще в 1914 г. посвятил этому вопросу целую главу под названием "Тварь" в своем фундаментальном богословском труде "Столп и утверждение истины". Опираясь опять-таки на цитаты из Библии, он писал: "...замечательно совершенное тождество Божьего завета с человеческой и прочей тварью. Это не два различных завета, это один завет со всем миром, рассматриваемым как единое существо, возглавляемое человеком...". "Только в христианстве тварь получила свое религиозное значение, только с христианством явилось место для "чувства природы", для любви к человеку и вытекающей отсюда науки о твари".
В качестве доказательства приверженности христианства идее если не равноправия, то, по меньшей мере, единства и солидарности человека и природы, приводятся достаточно многочисленные имена святых, богословов и ученых-христиан, ставших подлинными подвижниками экологической мысли и действия. Из них всякий образованный человек должен знать по крайней мере двух: одного - представляющего уже канонизированное прошлое религии; другого - почти нашего современника, внесшего огромный вклад в общечеловеческую культуру. ЭтоФранциск Ассизский (1181-1226) и Альберт Швейцер (1875- 1965).
Знакомство с такими фигурами, как Франциск Ассизский и А. Швейцер, конечно, позволяет снять остроту обвинений против христианства, выдвинутых некоторыми современными экологами. И тем не менее какова бы ни была роль христианства в становлении современного экологического мышления, следует признать: Запад всегда уступал Востоку в осознании идеи о единстве, равноправии и взаимозависимости всего живого.
Еще в VIII в. до нашей эры индийская религиозная мысль запрещала лишать жизни человека и наносить вред какому-либо живому существу. В Китае и Тибете также возникли философские системы, славящие жизнь как таковую независимо от существования в ней человека. На Дальнем Востоке отношения между человеком и природой тоже отличались гармонией и взаимоуважени-ем. В дикой природе восточные мыслители чаще всего видели не прибежище злых сил, которые необходимо покорить, а некий общий символ божественности. Любопытен и тот факт, что в изобразительном искусстве Востока удельный вес природы значительно выше, чем в искусстве Запада.

Вот как писал о различиях экологического сознания Востока и Запада видный американский религиовед и философ X. Смит: "Азия сохранила глубокое почитание природы. Разумеется, если бы китайцы и индусы вовсе не поднялись над природой, у них не было бы цивилизации. Но им удалось преодолеть природу, утверждая ее. Запад же, напротив, неизменно противополагал себя природе. Созданная здесь цивилизация неуклонно отстранялась от всего природного и инстинктивного".
В свете нынешней экологической ситуации на планете и описанных выше различий в западном и восточном подходах к проблеме "Человек и Природа" возникает вопрос: как быть дальше? Как нейтрализовать смертоносное для Земли наращивание человеком своей научно-технической мощи? Если многие наши экологические беды коренятся в мировоззрении и культурных ценностях Запада, одним из ответов мог бы быть и такой: для исцеления нам следует, подобно Л.Н. Толстому, А. Швейцеру и другим мыслителям, чаще обращаться к богатейшему философско-религиозному наследию Востока, взяв из него уважительное отношение к природе, что позволит если не прекратить, то по крайней мере затормозить сползание человечества к экологическому Апокалипсису. Впрочем, как уже отмечалось, процесс взаимообогащения и интеграции Востока и Запада в единую человеческую культуру уже идет полным ходом.
Свидетельства тому, с одной стороны, приспособленное к местным условиям усвоение и головокружительное развитие Востоком индустриально-технологических достижений европейской и североамериканской цивилизаций, как это имеет место в Японии и во многих других странах Юго-Восточной Азии; с другой - широчайшее распространение на Западе восточных учений, школ и сект, не без влияния которых возникли типично молодежные движения: хиппи, битники и т.п. Они во многом следуют заветам Будды, который призывал людей освободиться от иллюзорного представления, будто обладание вещами ведет к счастью. Весьма популярными идеями значительного слоя западной молодежи, обеспокоенной своим будущим, становятся ненасилие, единение с природой, отказ от "благ" цивилизации и т.п. Линн Уайт по этому поводу пишет: "Наращивание научно-технической мощи не поможет нам до тех пор, пока не будет обретена новая религия (или же не пересмотрена старая). В своем увлечении дзен-буддизмом битники - подлинные революционеры нашего времени - опередили эпоху, ибо дзен в трактовке отношений людей и природы представляют собой полную противоположность христианству".

43. Человек и общество: социализация, система отношений человека и общества в различные исторические эпохи.

Проблема "человек и общество"

Те, кто занимаются социальной философией, постоянно размышляют над проблемой связи человека и общества. Каждое новое поколение исследователей предлагает свое решение этой проблемы. Общество не может существовать без людей, его составляющих. В то же время оно само представляет собой реальность особого рода, которая, во-первых, отлична от реальности природной, а во-вторых, от реальности, воплощенной в живых индивидах. Более того, исследование социальной реальности позволяет говорить о закономерностях общественно-исторического развития.

Существуют два подхода к проблеме "человек и общество".

Первый основан на представлениях о человеке как ансамбле социальных отношений: общество производит тех людей, которые ему нужны. Такой подход имеет под собой практические основания, тем более, что большинство людей зависимостью от общества не тяготятся и не слишком страдают от власти общества. Люди желают именно того, чего ждет от них общество. Они охотно подчиняются социальным правилам, воспринимая социальный мир как легитимный (узаконенный). Данный подход отличается детерминизмом. Действительно, тогда трудно ответить на вопрос: как общества меняются, как возникают социальные новации? Ведь если общество только воспроизводит заложенную в нем программу, то оно не может изменяться.

Э.Дюркгейм - общество аналогия природного объекта, нечто, живущее собственной жизнью, внешней и принудительной по отношению к отдельному человеку. Общество предсуществует человеку.

Второй подход базируется на понимании человека как автономного индивида-субъекта, обладающего сознанием и волей, способного к осмысленным поступкам и сознательному выбору. Тогда общество - сумма индивидов-атомов, продукт их сознания и воли. Каждому, однако, известно из собственной практики, что результаты деятельности не совпадают с нашими желаниями. Несовпадение целей и результатов связано с тем, что общество несводимо к людям (даже группам людей), его составляющим.

М.Вебер социальный объект (общество) - результат осмысленного человеческого поведения

Третий - примеряющий подход разрабатывали К.Маркс который рассматривал общество как продукт воспроизводства людьми своей жизни. Общество, будучи продуктом человеческой деятельности, составляет целостность, несводимую к "отдельным людям", Г.Зиммель.

В XX в. такие социальные теории разрабатывали другие мыслители, в том числе Н. Элиас и П. Бурдье.

В философии социализация — это процесс усвоения индивидом социального опыта и включение личности в систему социальных отношений (в том числе в микросоциум, в систему ролей, прав и обязанностей гражданина).

Это общество называется традиционным потому, что традиция является основным средством общественного воспроизводства. Как и в любом другом, в традиционном обществе постоянно появляются новые, непреднамеренные социальные изобретения. Но человек и общество в целом представляют собственную деятельность как следование установленному от века. Традиция диктует, ее ритм завораживает.

Жизнь традиционных обществ базируется на личной связи. Личная связь - это множественная сложная связь, которая основана на личном доверии. Личная связь наблюдается в любых обществах: соседская общность, подростковые "племена", мафия. Можно вспомнить и русскую интеллигенцию, круг которой был достаточно узок: из чтения мемуаров складывается впечатление, что все друг друга знали. В обществах, которые называются традиционными, такая связь является преобладающей. С точки зрения социальной философии это основные характеристики как общества, так и людей, которые в этом обществе живут. Когда речь идет именно о преобладании этой связи в обществе в целом, обычно употребляют выражения связь личного типа. Здесь доверие людей к друг другу выступает как источник легитимности мира.

Социальные связи личного типа относят к разряду коротких. Крестьянское сообщество и общество благороднорожденных два полюса любых разновидностей традиционного общества. В деревне все друг друга знают. Дворянское общество также составляет узкий (сначала абсолютно, а потом относительно) замкнутый круг, который создается в значительной степени на основе родственных связей. Здесь тоже все друг друга знают. Можно напомнить, что уже в конце XIX в. целый ряд европейских монархов были родственниками. Сен-Жерменское предместье, как мы его знаем из блестящих описаний О. Бальзака или М. Пруста, существует до сих пор.

В традиционном доиндустриальном обществе люди живут главным образом малыми общностями (сообществами). Этот феномен называется локализмом. Общество в целом (в противоположность малой общности) не может существовать без длинных связей. В традиционном обществе длинные связи - внешние (трансцендентные) по отношению к малой общности: власть короля или деспота, которые представляют "всех", мировые религии (напомним, что слово "религия" восходит к латинскому religare - связывать).

Традиционное общество - общество, где ценится не индивидуальность, а как можно более идеальная вписанность в социальную роль. Эта роль воспринимается как данная от века, данная Богом, как судьба, а судьбу не переменишь. В традиционном обществе просто нельзя не соответствовать роли, и у каждого - одна роль. Ежели не соответствуешь, ты изгой.

В современных обществах жизнь человека неотделима от постоянного выбора из ряда альтернатив. Межличностные отношения обретают независимость от связей родства, клановых традиционных определений. Возникает "Я", которое не доверяет ничему и никому автоматически. "Я" осмысливает себя в терминах автобиографии. Автобиография составляет ядро самоидентичности в условиях современной социальной жизни. Это подразумевает осуществление целостного, планируемого и постоянно корректируемого жизненного проекта. Такой проект мыслим только при условии, если человек чувствует возможность множества жизненных путей. Сам индивид отвечает за собственный "Я-проект". Человек, действуя в настоящем, как бы возвращается в прошлое, заглядывает в будущее. Идет постоянный диалог со временем. Происходит выделение личного времени в общественном, времени, лишь опосредованно связанного с внешним порядком. Возникает "частная жизнь".

Персона, слитая с ролью, сменяется индивидуальностью. Общество, где индивидуальностью не дорожат, меняется. Именно в обществах модерна разделяются публичная и частная сферы. Именно здесь индивид ощущает себя единицей, не обязательно связанной с общностью, с коллективом. Здесь возникает идея возможности свободного, ничем не скованного творчества, в том числе творчества самого себя.

В обществе всеобщего благосостояния имеет место бесконечное умножение объектов, услуг, товаров. В этом - фундаментальное изменение общества и человека. Люди оказываются в среде не человеческих существ, как это было в прошлом, но объектов. Новая реальность практически вся искусственна. Имеет место не столько обмен людей друг с другом, сколько статистический процесс обмена товарами и сообщениями: начиная со сложной организации дома с множеством технических "слуг" до городов-мегаполисов с их коммуникационной и профессиональной активностью и вечным праздником рекламы в повседневных сообщениях media.

Субстанция реальной жизни утрачивает значение и отменяется. Во многом это происходит потому, что в деятельности людей участвует все больше символических посредников. Вещи выступают прежде всего в знаковой функции. В этих новых социальных пространствах, которые^ живописует реклама, царит молодость. Здесь нет места смерти: она "неуместна" в этом прекрасном новом мире, вытеснена за его пределы, и именно поэтому она "дичает". Сегодня мы наблюдаем рождение, рост и смерть вещей, в то время как в предшествующих обществах вещи переживали людей. В традиционных крестьянских общностях по наследству передавалась даже одежда, в обществах индустриальных и городских - мебель и другие бытовые предметы.

Ключевой формой деятельности становится потребление. Потребление - не игра без правил, не "приватная сфера" свободы и личной игры. Потребление - способ активного поведения, коллективный и добровольно-принудительный. В постсовременных обществах оно выступает как социальный институт. Одновременно потребление составляет завершенную систему ценностей. Потребительское общество - общество ученичества в области потребления, социальной учебы в области потребления. Это новый и специфический тип вхождения человека в общество, связанный с возникновением новых производительных сил и высокопроизводительной экономической системы.

Социальная система все больше нуждается в людях не только и не столько как в трудящихся, налогоплательщиках и тех, кто дает государству взаймы, но прежде все как в потребителях. А в этой функции человек незаменим.

Действительно, потребление становится важнейшим средством социального контроля. Оно требует интенсификации бюрократического контроля. Тем не менее именно потребление объявляется областью свободы. Это противоречие не было известно прежним обществам.

44. Человек и культура: инкультурация, человек как объект и субъект культуры, её творец и потребитель.

можно выделить четыре основных смысловых составляющих слова культура в современных европейских языках:

1) абстрактное обозначение общего процесса интеллектуального, духовного, эстетического развития как человечества в целом, так и общественных групп и даже отдельных личностей;

2) обозначение состояния общества, основанного на праве, порядке, мягкости нравов и т.д.;

3) абстрактное указание на особенности способа существования или образа жизни, свойственных какому-то обществу, какой-то группе людей, какому-то историческому периоду;

4) абстрактное обозначение форм и продуктов интеллектуальной, и прежде всего художественной деятельности: музыка, литература, живопись, театр, кино и т.д.

Инкультурация - это постепенная выработка человеком навыков, манер, норм поведения, которые характерны для определенного типа культуры, для определенного исторического периода. Это длительное и постепенное освоение человеком способов, норм, практических рекомендаций в повседневной жизни.

Инкультурацию так же можно определить, как процесс придания личности общей культурной компетентности по отношению к стандартам того общества, в котором она живет. Сюда входит освоение прежде всего системы ценностных ориентаций и предпочтений, принятых в обществе, этикетных норм поведения в разных жизненных ситуациях, более или менее общепринятых интерпретативных подходов к различным явлениям и событиям, знакомство с основами социально-политического устройства, определенные познания в области национальных и сословных традиций, господствующей морали, нравственности, мировоззрения, обычаев, обрядов, обыденной эрудиции в социальных и гуманитарных знаниях и т.п., знакомство с господствующей модой, стилями, символами, регалиями, неформальными статусными ролями национальных авторитетов, современными интеллектуальными и эстетическими течениями, политической и культурной историей данного народа, основными символами национального достоинства, гордости и пр. Средства обретения индивидом всех этих многочисленных знаний также сосредоточены преимущественно в домашнем воспитании и общем образовании, а также всей совокупности социальных контактов личности со своим окружением. При этом следует помнить и все время учитывать, что индивид не в состоянии регулярно контактировать со всем обществом сразу и получать необходимую культурную информацию от всех социальных сословий, специализированных групп; он не может осилить даже тысячную часть накопившихся в национальном наследии «культурных текстов» и вариантов интерпретаций и оценок, содержащихся там;

2 этапа – ребенок и взрослый.

Каждому человеку на протяжении всей его жизни приходится осваивать множество социальных ролей, поскольку процессы социализации и инкультурации продолжаются всю жизнь. Исследования зарубежных ученых показали, что есть три способа передачи культурной информации, необходимой человеку для освоения:

• вертикальная трансмиссия, в ходе которой социокультурная информация передается от родителей к детям;
• горизонтальная трансмиссия, при которой освоение культурного опыта и традиции идет в общении со сверстниками;
• непрямая трансмиссия, при которой индивид обучается у окружающих его взрослых родственников, соседей, учителей, как на практике, так и в специализированных институтах инкультурации (школах и вузах).

Социально-преобразовательная деятельность людей осуществляется в двух главных сферах человеческого бытия. Таковыми выступают: деятельность по созданию и преобразованию материальных объектов (материально-преобразующая деятельность); деятельность, направленная на преобразование, формирование духовного мира человека (духовно-преобразующая деятельность). В соответствии с двумя основными видами деятельности выделяют две основные взаимосвязанные структурные части культуры как целостного социального образования: материальная культура, духовная культура.
Каждая из этих составных частей культуры имеет, в свою очередь, сложное строение, включая целый ряд элементов. Все они в своем развитии связаны как с преобразованием внешнего мира, так и с преобразованием самого человека. Человек выступает здесь одновременно и как субъект культуры, ее творец, и как объект ее воздействия.
Каждый шаг в развитии человека как сознательного, творческого существа воплощается в продуктах материального и духовного производства, в результатах социально-организующей и социально-преобразующей деятельности. Результаты деятельности человека опредмечиваются в создаваемых людьми орудиях и средствах труда, общественных и социально-политических отношениях, нормах и ценностях, научных открытиях и произведениях искусства.
Этот социально-предметный мир, с одной стороны, служит показателем уровня развития людей, породивших этот мир культуры. Но с другой - он образует основу для жизни и деятельности новых поколений. Распредмечивая этот мир культуры, люди превращают его в средство формирования своей культуры, своего собственного развития. Человека формирует и воспитывает не только мир идей. дела и поступки людей, но и предметный мир предшествующих поколений.
Таким образом, выделение составных частей культуры имеет важное теоретическое и практическое значение, так как каждая из них имеет определенную специфику. Эта специфика определяется характером жизнедеятельности людей и способом «передачи» культуры во взаимосвязи поколений.
Материальная культура характеризует процесс деятельности людей в материальной сфере бытия общества. циркового и эстрадного искусства. Духовная культура - это качественные достижения и широта достигнутого кругозора, это внедрение в общественную жизнь идей и знаний, характерных для каждой эпохи. Духовная культура включает в себя все виды, формы и уровни общественного сознания. Вместе с тем ее нельзя сводить к сознанию, ибо она функционирует в обществе посредством освоения и развития как самих идей, так и ценностно-нормативных аспектов человеческой деятельности. Воспитание определенного типа личности - главная цель в функционировании духовной культуры.
В основе функционирования всей духовной культуры лежит деятельность по производству и воспроизводству духовных ценностей, а также деятельность по овладению этими ценностями.
Материальные и духовные реальности, созданные творческим трудом человека, называются артефактами, т. е. искусственно созданными. Таким образом, артефакты, будучи материальными или духовными ценностями, имеют не естественное, природное, происхождение, а задуманы и созданы человеком как творцом, хотя, конечно, он использует для этого в качестве исходного материалы объекты, энергию или сырье природы и действует в согласии с законами природы.
При более внимательном рассмотрении оказывается, что и сам человек относится к классу артефактов. С одной стороны, он возник в результате эволюции природы, имеет естественное происхождение, живет и действует как материальное существо, а с другой стороны, он существо духовное и социальное, живет и действует как созидатель, носитель и потребитель духовных ценностей, которые природа «сама по себе» создать не способна.
Сущность человека включает в себя качества и свойства как собственно природные, материальные, прежде всего биолого-физиологические, так и духовные, не материальные, продуцированные культурой и интеллектуальным трудом, художественным, научным или техническим творчеством.
В силу того, что человек, по своей природе существо духовно-материальное, он потребляет как материальные, так и духовные артефакты. Для удовлетворения материальных потребностей он создает и потребляет пищу, одежду, жилища, создает технику, материалы, здания, сооружения, дороги и т. п. Для удовлетворения духовных потребностей он создает художественные ценности, нравственные и эстетические идеалы, политические, идеологические и религиозные идеалы, науку и искусство. Человек создает и использует мир вещей и мир идей, который вращается вокруг него; и его роль — это роль творца, а место его в культуре — это место центра культуры. Человек творит культуру, воспроизводит и использует ее как средство для собственного развития. Он архитектор, строитель и житель того природного мира, который называется культурой мира, «второй природой», «искусственно созданным» обиталищем человечества.
Культура функционирует как живая система ценностей, как живой организм до тех пор, пока активно действует человек как творческое, создающее и активно действующее существо. Человек организовывает потоки ценностей по каналам культуры, он совершает обмен и распределение их, он сохраняет, продуцирует и потребляет как материальные, так и духовные продукты культуры, а осуществляя эту работу, он созидает и самого себя как субъекта культуры, как социального существа.
Человек - и начало и результат в развитии культуры, и цель и средство ее функционирования, и замысел ее и воплощение.

45. Смысл человеческого бытия: насилие и ненасилие; свобода и ответственность; идеалы, ценности и их роль в жизни человека.

енностные ориентации и смысл человеческого существования

Основные философские школы XX в. выдвинули проблему ценностей на первый план. Феноменология, герменевтика, постмодернизм ведут дискуссии о природе ценностей. Ценность в современной философии - это прежде всего интерпретация, с помощью которой субъект выражает свои предпочтения. Способ интерпретации определяет и характер ценностных установок и ориентаций.

В ценностном отношении к миру, обществу, отдельным личностям, самому себе человек открывает уникальность своей связи с миром. Известны различные точки зрения относительно природы и сущности ценностей: определение их как предмета любого интереса, предпочтения и оценки (Р.Б. Перри); выявление их специфики как следствия акта индивидуального выбора свободной личности (А. Камю и Ж.П. Сартр); утверждение их абсолютной объективности и противостояния предметному бытию как находящихся за пределами объективной реальности, вне пространства и времени (Г. Риккерт, Н. Гартман).

К основным свойствам ценностей, проявляющимся в личностном бытии человека, очевидно, можно отнести следующее:

- ценности включают в себя не только должное, но и желаемое;

- они способствуют объединению, а не отчуждению;

- они являются органическими элементами внутриличностного мира человека;

- их наличие (или отсутствие) доступно индивидуально-личностному переживанию, а научно-логическое доказательство при этом затруднительно.

Часть ценностей человек приобретает "по наследству" от традиций. Традиция - передача духовных ценностей от поколения к поколению; на традиции основана культурная жизнь. Но сознание позволяет человеку вырабатывать и новые ценности.

"Отключенность" человека от ценностного отношения к миру именуют безразличием. Следует, однако, иметь в виду, что состояние безразличия является крайне неустойчивым, оно не может быть сколько-нибудь длительным. Человек вынужден действовать, а это значит, что он уже принял решение, определился в своих ценностях. Довольно забавно, что порой безразличие связывают с философским отношением к миру. Говорят: "Я отношусь к этому философски", т.е. спокойно, вплоть до безразличия. Такая позиция, видимо, восходит к раннеэллинистическим воззрениям о невозмутимости мудреца, философа перед жизненными невзгодами. Однако позиция античного мудреца связана не с глобальным безразличием, а лишь с известным пренебрежением "мелочами" жизни. В принципе античный философ был максимально заинтересован в развитии человека, а потому его отношение ко всему окружающему всегда являлось обостренно-ценностным.

Что представляет собой смысл человеческого существования?

Постановка этого вопроса предполагает, что человек рассматривает свою жизнь не только как поприще для реализации неких высших целей, но имеет свои мировоззрение и идеалы. Смысл жизни - регулятивное понятие, присущее любой развитой мировоззренческой системе, которое оправдывает и истолковывает свойственные этой системе социальные нормы, показывает, во имя чего необходима предписываемая ею деятельность. Тем самым человек обнаруживает свою независимость от жизни, в своем сознании он возвышается над простой наличностью жизни и чувствует себя способным самостоятельно выстраивать свою жизнь, руководствуясь некими идеальными целями. Таким образом, человек обнаруживает свою свободу. Ставя перед собой вопрос о смысле жизни, человек демонстрирует свою работу. Человеческая ситуация в мире - это состояние свободы, и человек, раз осознав это, уже не может уйти от этого знания. Как выразился Ж.П. Сартр, "человек обречен на свободу". Но, признавая факт фундаментальности свободы человеческого бытия, мы должны признать и то, что жизнь для человека выступает как его жизненный проект. Жизнь в своем конкретном течении отнюдь не задана. Человек, определяясь в своем отношении к жизни, сам выстраивает свой жизненный проект и не может этого не делать, будучи человеком.

Оборотной стороной человеческой свободы является ответственность человека: тот, кто не свободен в своих действиях, не может нести за них ответственности. Надо признать, что не каждый может выдержать этот груз. Ответственность ко многому обязывает человека: он должен хранить верность себе, достойно встречать трудности и искусы жизни, а это отнюдь не всегда по силам человеку. Зачастую человек пытается избавиться от ответственности за собственную жизнь, хочет уйти от ответственности, хочет переложить свою ответственность на что-либо другое, на жизненные обстоятельства, на неизбежную судьбу, наконец, на плечи другого человека.

Однако цена за уход от ответственности весьма немалая. Поступая таким образом, человек, фактически утрачивает свою человечность, утрачивает свое неотъемлемое право на свободное решение, утрачивает свободу. Происходит то, что Э. Фромм назвал "'бегством от свободы". Бегство от свободы - это тоже типично человеческая черта, это рецидив сугубо человеческой болезни, это симптом невозможности человека справиться со своей бытийственной ситуацией: ситуацией ''заброшенности" в мир, предполагающей свободное самоопределение человека в этом мире.

Однако можно ли сказать, что свобода — это конечная цель существования человека? Очевидно, нет. Свобода — это возможность человека принимать самостоятельные, осознанные решения, свободно распоряжаться своими действиями, свободно направлять путь своей жизни. Но сама по себе свобода не указывает, куда должен направить человек свой путь, какие действия он должен совершать, какую конечную цель он должен преследовать.

Правильное осознание своего жизненного пути, eго осмысленность умножает силы, ведет к более целесообразной и эффективной деятельности, поскольку от удовлетворенности или неудовлетворенности смыслом жизни зависит активное включение человека в общественную жизнь иди пассивное ей подчинение. Потребность в смысле жизни не обязательно отчетливо осознается (в отличие от потребности в общении, познании), счастливые люди на вопрос о смысле жизни говорят, что у них много работы и их это не интересует. Однако если дальше развивать эту позицию, то можно дойти до воспевания неосознанного по сути образа жизни: растворяйся в любой деятельности, не задумывайся и будешь счастлив.

Из вышеприведенной позиции о вроде бы ненужности рассуждений о смысле жизни (потому что некогда этим заниматься) следует еще один вывод: появление вопроса о смысле жизни есть симптом неудовлетворенности жизнью, своеобразная пауза, «вакуум» в деятельности, в отношениях с людьми. В то же время исследования психологов показывают, что чем активнее и глубже включается человек в общественную жизнь, тем важнее для него понимание общего смысла своей жизни. В частности, осознание своей полезности дает основание считать свою жизнь полной смысла и счастливой. Ибо жить, не заботясь об общем благе, общеполезной деятельности может, как отмечал Л.Н. Толстой, лишь «животная личность».

Выбор способов удовлетворения потребности в смысле жизни, поиска цели жизни очень велик: человек стремится обрести его в труде, семье, Боге, творчестве и т.д. Но в любых случаях следует избегать следующих крайностей, выбирать слишком близкие, или слишком общие, отдаленные цели - дистанции. Так, выдвижение слишком близкой цели жизни, например, «стать кем-то», «приобрести специальность» приводит к тому, что ее достижение вновь ставит на повестку дня поиск новой цели жизни. В то же время, не продуктивна слишком общая формулировка смысла жизни - «стать хорошим человеком», без конкретизации, что такое хороший человек.

Цель жизни должна быть, с одной стороны, высокой, долговременной, общественно значимой, с другой стороны, соответствовать возможностям и способностям индивида, позволяя ощущать шаги на пути ее достижения и получать удовлетворение от этого. Одной из таких целей жизни может быть - «стать высоко квалифицированным специалистом в своей профессии и сохранять это качество как можно дольше (учитывая старение организма)».

Смысл жизни не преподносится человеку в готовом виде, это всегда трудный и напряженный поиск, результат рефлексии, поскольку данный поиск происходит исключительно во внутреннем мире человека и только потом может стать смыслом жизни масс людей. На трудность этого поиска указывает, в частности, то, что можно встретить множество примеров частичного, неполного, даже искаженного понимания смысла жизни, в частности, во внеколлективной, частной жизни, замкнутой на себе, в доминировании приобретательских интересов и т.д.

Итак, смысл человеческой жизни - совпадение основной направленности внутреннего мира человека с общими тенденциями развития общества и мира. Каждому поколению, группе людей, отдельному человеку заданы лишь общие координаты их действий, поэтому им необходимо самим уловить, понять и конкретизировать для себя смысл своей жизни и деятельности. Поэтому философия предлагает каждому человеку самому, самостоятельно решать этот вопрос.

Философские представления о смысле человеческого бытия весьма разнообразны. В самом общем плане можно разделить их на две ветви. Одни философы ищут смысл жизни внутри нее самой, в каких-либо видимых формах и проявлениях жизни: в любви и добре, в наслаждении, в достижении власти над миром, в совершенствовании разума и т.п. В этом случае жизнь обладает абсолютной самоценностью. Другие выходят в поисках смысла за собственные пределы жизни и видят ее предназначение в служении какому-либо высшему, идеальному началу - человечеству, Природе или Богу. В этом случае жизнь рассматривается как средство приобретения других ценностей, например, достижение счастья. Кроме того, некоторые философы доказывают, что жизнь вовсе лишена смысла, поскольку она конечна. Если в бытии существует смерть, то жизнь абсурдна и превращается в ожидание своей естественной участи. В этом случае философские дискуссии переключаются от темы смысла жизни к проблеме смысла смерти, например, у экзистенциалистов (Кьеркегор, Камю, Сартр). В этом же ключе развивается представление о жизни как средстве достижения бессмертия в различных формах - символической (социальной) или, напротив, буквальной (физической).

Философское осмысление проблемы смысла человеческого бытия дополняет современный диспут из области биологической этики - о допустимости эвтаназии, самоубийства, абортов, трансплантации органов, клонировании и др. новыми аспектами понимания свободы человека в распоряжении жизнью.

Свободное волеизъявление личности является не только ограниченным общественными нормами (морали, закона и пр.), индивидуальной иерархией ценностей и принципов, но и тесно спряжено с осознанием ответственности. В юридической науке ответственность толкуется как мера принуждения, связанная с различного рода лишениями и ограничениями. В философии М.М. Бахтина ответственность понимается как поступок личности, самоутверждающей себя перед другим. Ответственность поступания личности всегда сопряжена с проявлением свободной воли, не нарушающей свободу другой. Она также есть ответность на вызов бытия - рождения нашего Я. В философии Э. Левинаса ответственность есть «обременность» Я своей Самостью, т.е. необходимость соотносить свои поступки и свободу их проявления с чувством долги и личной совестью.

Категория ответственности может пониматься двояким образом: как ответственность внешняя, диктуемая человеку извне - другими людьми или общественными институтами, и внутренняя ответственность, долг перед самим собой, обычно именуемый «совестью». Противоположность этих двух форм ответственности относительна. Чувство долга и совесть, на самом деле не что иное, как усвоенные человеком нормы внешней ответственности. Так, в процессе воспитания личности различные формы общественной деятельности, в том числе моральные регулятивы, делаются нормами индивидуального поведения.

Человеческие поступки могут быть продиктованы либо его собственным самосознанием и волей, либо общественными нормами, порой вступающими в конфронтацию с первой. Противоречия между индивидуальным и социальным в проявлении свободы отчасти снимаются посредством различного вида ответственностей.

Насилие рассматривается как разновидность крайнего принуждения, связанного с ограничениями свободы и жизнедеятельности одного человека другим лицом (физическим, юридическим, социально-политическим и т.п.). Естественно, возникает вопрос о мере насилия как вынужденного принуждения, в особенности, в ситуации противозаконных действий, совершаемых человеком или группой лиц по злому умыслу. В этом случае ограничение их свободы и даже лишение жизни является законным принуждением, т.е. оправданным насилием со стороны общества (государства).

В психологическом смысле насилие означает действия, направленные на моральное, физическое и пр. виды унижения личности, ее человеческого достоинства. Такого рода насилие осуждается как с нравственной точки зрения, так и с позиций закона.

Насилие в буквальном смысле - проявление силы, оправданной или неоправданной в оценочных категориях, т.е служащее добру, справедливости или нет.

В истории человечества, равно как и в живой природе вообще, насилие есть реальность, неоспоримый факт, тогда как ненасилие - абстрактный идеал, некое желаемое, а на практике едва ли достижимое состояние.

«Дoлжно знать, что война общепринята, что вражда - обычный порядок вещей, и что все возникает через вражду и за счет другого», - констатировал Гераклит. Он смеялся над наивностью Гомера, желавшего, чтобы «вражда сгинула меж богами и меж людьми». Мысль Гераклита применительно к всемирной истории развили Гегель и Маркс. В «Капитале» насилие именуется «повивальной бабкой» истории, помогающей рождению всякого нового общественного строя. Однако Маркс полагал, что историческая эпоха насилия в отношениях между людьми подходит к концу и, в результате всемирной коммунистической революции, сменится вскоре эрой социальной гармонии.

Идея ненасилия особенно широкое распространение получила в индийских философских и религиозных учениях. Ах-мса (санскрит. «непричинение боли или зла») - ключевой принцип в книгах Вед и в Джайна-сутре, в религиозно-философских учениях Будды и Махатмы Ганди. Ахимса означает воздержание от причинения малейшего вреда любому живому существу, наделенному душой. В России этику «непротивления злу насилием» последовательно отстаивал Лев Толстой.

В современном обществе, идущему по пути глобализации, господствующее положение занимает идея толерантности как ненасильного, терпимого поведения и отношения к представителям «иных», «чужих» народов, наций. Толерантность провозглашается общечеловеческим принципом согласного мирного существования.

Многообразие трактовок понятия «ценность» обусловлено различиями в решении проблемы соотношения онтологического и гносеологического, объективного и субъективного, материального и идеального, индивидуального и общественного. Поэтому имеется многообразие аксиологических интерпретаций, толкований структуры, положения и роли ценностей в социокультурном пространстве. «Ценности не представляют собой действительности, ни физической, ни психической. Сущность их состоит в их значимости, а не в их фактичности»[307]. При этом ценность, что особо следует подчеркнуть, всегда позитивна и только позитивная значимость может называться ценностью. «Антиценности не есть ценности»[308]. Это означает, что статус ценности всегда положителен, приемлем, значим. Они всегда ясны и прозрачны для понимания тех, кто их признает. Можно не отдавать себе отчет в том, что для тебя ценно, но нельзя действовать вопреки своим ценностным установкам, если это не продиктовано чужой насильственной волей.

Ценности не только влияют на познание и оценку явлений, но и определяют уклад жизни, характер отношений между людьми, нормы поведения людей, их цели. Понятие ценности играет центральную роль при анализе целеполагания и долженствования как вариантов ценностного причинения (телеологической причинности). И. Маджиари-Бек рассматривает ценности как ключевые факторы регуляциии саморегулирования. Человек не может существовать без определения цели и системы ценностей, которые определяют его жизнь[309].