3 страница. атали́зм или Фатáльность (от лат

атали́зм или Фатáльность (от лат. fátalis — определённый судьбой) — вера в предопределённость бытия; мировоззрение, в основе которого убеждённость в неизбежности событий, которые уже запечатлены наперёд и лишь «проявляются» как изначально заложенные свойства данного пространства.

Научный, философский (равно как и религиозный) взгляд на закономерность бытия, его физической и метафизической составляющих, тесно взаимосвязан с категориями «закономерность» и «случайность», «объективность» и «субъективность», «Творец» и «Человек», «творческое» и «тварное», и т. д.

Фатализм во всех его проявлениях есть одна из систем самоопределения человека в его отношении к целесообразности развития и смыслу бытия.

Вопрос

Свобода и ответственность

Свобода неотделима от ответственности, от обязанностей перед собой, перед обществом и перед другими его членами. Ответственность личности имеет две стороны:

- внешнюю -- как возможность применить к личности определенные общественные санкции: личность ответственна перед обществом, государством, другими людьми при соблюдении возложенных на личность обязанностей, она несет моральную и правовую ответственность;

- внутреннюю -- как ответственность личности перед собой: развитие чувства долга и совести человека, его способность осуществлять самоконтроль и самоуправление. Главные средства внутренней ответственности -- совесть и честь человека. Совесть -- это внутренний «судья», гарант подлинной свободы и независимости личности. Честь человека выражает меру осознания своего достоинства.

Современное общество предоставляет человеку разнообразные средства, помогающие избавиться от угнетенного, депрессивного состояния. Среди них есть и такие (алкоголь, наркотики), которые неумолимо разрушают человеческий организм. Делая свой выбор, человек, который знает о такой опасности, может пренебречь этим, но тогда его неминуемо ждет расплата, причем платить придется самым дорогим - собственным здоровьем, а иногда и жизнью. Иначе говоря, подлинно свободный человек не будет рабом своих сиюминутных настроений и пристрастий. Он изберет здоровый образ жизни. В данном случае, помимо осознанной опасности, человека побуждают действовать так, а не иначе и определенные общественные условия. Существуют нормы морали и права, традиции и общественное мнение. Под их влиянием и складывается модель «должного поведения». С учетом этих правил человек поступает и действует, принимает те или иные решения. Отклонение человека от установленных социальных норм вызывает определенную реакцию со стороны общества. Негативное отклонение вызывает и социальные санкции, т.е. наказание за неодобряемые действия. Такое наказание еще называют ответственностью человека за свою деятельность и ее последствия.

Но понятие «ответственность» связано не только с внешними формами воздействия на человека, ответственность выступает важнейшим внутренним регулятором его деятельности. Тогда мы говорим о чувстве ответственности, долга. Оно проявляется, прежде всего, в сознательной готовности человека следовать установленным нормам, оценивать свои поступки с точки зрения их последствий для окружающих, принимать санкции в случае допущенных нарушений. Как показывают исследования, большинство людей склонны принимать на себя ответственность за свои действия. Однако возникают ситуации, когда чувство ответственности притупляется. Так, человек в толпе способен на такие действия - оскорбительные выкрики, сопротивление представителям правопорядка, различные проявления жестокости и агрессии, которые он никогда бы не совершил в иной обстановке. В данном случае влияние оказывает не только массовость выступлений, но в первую очередь анонимный характер деятельности людей. В такие моменты ослабляются внутренние ограничители, снижается беспокойство по поводу общественной оценки.

Следует отметить, что ответственность как социальный и личностный фактор возникает только тогда, когда человек волен в своих мыслях и поступках. Если нет свободы, если все действия человека вынужденны, продиктованы «железной» необходимостью, то нет и ответственности. Человек не отвечает за то, что ему навязано помимо его воли, помимо или даже вопреки его свободному выбору. В соответствии с этим можно сформулировать понятие ответственности.

Ответственность - социально-философское и социологическое понятие, характеризующее объективный, исторически-конкретный вид взаимоотношений между личностью, коллективом, обществом с точки зрения сознательного осуществления предъявляемых к ним взаимных требований.

Формирование личности предполагает и воспитание в ней чувства ответственности. Ответственность может проявляться в разных характеристиках поведения и действия человека. Ответственность - саморегулятор деятельности личности, показатель социальной и нравственной зрелости личности. Это дисциплина и самодисциплина, организованность, умение предвидеть последствия своих собственных действий, способность к прогнозу. Это самоконтроль, самооценка, критическое отношение к самому себе. Сделанный человеком выбор, принятое решение означают, что человек готов взять на себя всю полноту ответственности и даже за то, что он не смог предусмотреть. Неизбежность риска сделать «не то» или «не так», предполагает наличие у человека мужества, необходимого на всех этапах его деятельности: и при принятии решения, и в процессе его реализации, и, особенно в случае неудачи.

Таким образом, свобода связана не только с необходимостью и ответственностью, но и с умением человека сделать правильный выбор, с его мужеством и с рядом других факторов.

абсолютная свобода - возможность не делать выбор (следование тому, что случается; присутствие в действии).

Относительная свобода - возможность осознанного выбора.

Чаще всего свобода интуитивно понимается как возможность сделать что-то, что хочется. Более общо - возможность выбора. И вместе с тем, выбор - одно из сильнейших напряжений, которое известно человеку. Необходимость делать выбор внутренне изматывает и истощает. И значит, есть здесь какое-то противоречие. Получается, чем больше свободы, тем больше возможностей выбора и значит, тем больше напряжения?!

В моем понимании свобода как раз и состоит в возможности НЕ выбирать. Я не выбираю дышать - тело дышит само. Я не выбираю сокращать сердце - оно бьется без моего участия. Я не выбираю мыслить или чувствовать - это происходит безусильно с моей стороны. Я не напрягаюсь, все происходит "милостью" Духа. Что же тогда передельная, абсолютная свобода? Это свобода созерцать как тело-ум-душа этого существа играют свои игры в этом мире, позволяя им быть, принимая их импульсы, и осознавая, что каждое из них позаботится о себе само как дыхание, сердцебиение или кровоток умеют позаботиться о себе.

Дыхание - удивительный и иллюстративный феномен. Вы можете думать, что управляете дыханием. {Вы можете сделать простое упражнение. Сознательно управляйте дыханием, чтобы дышать примерно с той же скоростью как если бы дыхание случалось само. Через несколько минут вы осознаете как быстро вы устали!} Вы можете задерживать дыхание, можете его ускорять. Делать глубже или поверхностнее. Но вы тут же почувствуете, если ваши игры будут выходить за пределы угрозы выживания. Тело выкрутит всю вашу волю наизнанку. Человек при всем желании не может задержать дыхание до смерти - сработают все внутренние механизмы самосохранения. Тело все равно начнет дышать! И что же? Мы осознаем это в раннем детстве, отпускаем тело дышать и жить своей жизнью и оно делает для себя все наилучшим образом! Мы можем отвлечься от дыхания и заниматься своими делами. В чем же свобода пользования телом? Верно, в возможности не делать выбор о том как ему работать. Отпустите, наслаждайтесь, играйте им, наполняйте его разными смыслами, творческим поведением. Это будет игра.

Почему же вы считаете, что эго не может позаботиться о себе? Душа не может позаботиться о себе? Творение не может позаботиться о себе? Конечно же может, если их принять и отпустить, позволить им быть. Отпустить желание управлять ими, желание делать их лучше. Если перестать хотеть быть телом и смотреть на него с уровня ума, позволяя ему все его естественные проявления (в рамках игрового коридора), и согревая его заботой разума, то вы свободны от выборов тела - творение о нем позаботится. Если перестать быть телом-умом, рассматривая их с высоты души, согревая их любовью принятия, то вы свободны от выборов тела-ума - творение воспитает эго. Если перестать хотеть согреть весь мир любовью души, и просто освещать душу светом осознанности, позволяя душе любить, то вы свободны от выборов души. Большой ум знает лучшие пути для проявления этой любви. Просто позвольте им проявиться.

В конечном счете вы играете на том поле и в те игры, с чем вы сами отождествляетесь. Вас эмоционально цепляет позаботиться о теле? Отлично, мир даст вам достаточно сложностей, чтобы вы могли прожить свою заботу, делая подходящие для тела выборы. Вы переживаете о репутации своего эго? Без проблем, мир создаст вам море щекотливых ситуаций, в которых придется делать лучшие для эго выборы. Вы хотите любви во всем мире? Отлично, страдания будет достаточно, чтобы вы могли принимать самые прочувствованные выборы. Там, где вы думаете, что ваш выбор будет удачнее, чем выбор пустоты (бездны, духа, творения,...), там у вас есть возможность доказать это на практике. Сила вашей уверенности в этом будет пропорциональна напряженности ситуации и напряжению выбора. Такая вот игра.

Вы еще хотите делать выбор? Вы хотите такой свободы? Кто в вас сопротивляется принятию реальности? С точки зрения абсолютной свободы, любое желание изменений - это путь к несвободе. Если вы страдаете или чувствуете себя несвободными, задайте себе вопрос, что вы защищаете, что не принимаете в мире? Если можете оставаться сознанием или свидетелем - будьте им. Позвольте миру быть собой. Это так прекрасно, наблюдать как жизнь разворачивается намерением духа и творчески участвовать в этом, быть проводником воли Духа!

Действовать в недеянии. Весь опыт жизни в конечном счете сводится к тому, чтобы понять, что Бог справляется с управлением миром лучше. Просто научитесь различать его и свою волю. Суть всей большой игры, на мой взгляд, состоит в том, чтобы проявлять свое творчество, свою уникальность, а не своеволие.

На мой взгляд самый простой и эффективный тест вашей свободы - это сесть в задзен. Другими словами сесть и просто наблюдать что происходит, не имея никаких желаний и целей. Те мысли и образы, которые будут увлекать вас с собой, с которыми вы будете забывать о простом присутствии - это то, что вам интереснее, то, во что вы все еще хотите играть, то, где вы думаете, что знаете лучше как и что сделать. Там ваша несвобода с абсолютной точки зрения. Там ваши препятствия и ваши победы.

Будьте тем, кто абсолютно свободен. Будьте сознанием.

С относительной свободой проще. Это понимание будет намного ближе тем, у кого на все вышеописанное родились возражения в стиле "Как можно позволить быть всему? И войнам тоже?" или "Как можно ничего не делать?"

Классический диалог учителя адвайты с ищущим:

- Так значит нужно ничего не делать?

- Нет, не нужно ничего делать.

Просто осознайте, что бездействие, когда действие требуется и есть импульс, это очень сильное напряжение и сопротивление тому, что приходит. Делать из своего желания и позволять действию произойти - это разные процессы.

Возможность осознанного выбора может реализовываться в игровых ситуациях на фоне абсолютной свободы или вне ее. Например, я могу взять ракетку и выйти на игровое поле в теннис, или стать брокером и выйти на рынок с какими-то предложениями. Такое действие сокращает мою относительную свободу, поскольку я накладываю на себя ролевые ограничения игры. Аналогично, в этой жизни я уже относительно не свободен быть женщиной, морским пехотинцем, иметь родным язык суахили или быть звездой волейбола. Тело имеет свои несвободы, ум свои, душа свои. Это как горизонтальная и вертикальная свободы. Как бы вы ни были ограничены в выборе действий, мыслей или чувств, у вас всегда остается возможность осознать свою абсолютную свободу от этого.

Отсюда можно легко перейти к понятию ответственности

Абсолютная ответственность - памятование своей свободы.

Относительная ответственность - памятование своего выбора.

Перед Духом есть только одно обязательство - не заиграться. Помните, как в мультфильме Халиф-Аист? Кто забывает свое подлинное лицо, остается в образе маски. В Сансаре все проще. Помните, что осознанно или нет, но это вы сделали свой выбор. Выбор сыграть в какую-то игру. Примите, проживите это и свобода к вам вернется. Она всегда находится от вас на расстоянии вашего желания.

Свобода и произвол

Свобода для одного (произвол) Свобода для каждого (право)

Для Робинзона (классический, в философии, образ) его произвол в точности равен его праву. Он может все, что может, и границы его свободы те же, что и границы его сил – их полагают законы природы. Лишь от его сметки зависит, насколько он их постигнет и учтет; а не учтет – хуже только ему, сам виноват. Для Робинзона право равнялось произволу. Он был действительно вправе сделать все, что только мог сделать, и законы природы являлись для него единственными границами его свободы – вроде уголовного кодекса. Наказание вытекало из проступков, как причина из следствия, – ум, объективность, и были его «правосознанием».

Негодяй остается Робинзоном и в человеческой среде. Самоценности, то есть моральной, а не только материальной реальности другого он не сознает – такого рода объективность ему не по силам; интересы других для него, как прежде на острове – лишь физические препятствия его собственным. Человеческая среда создает для нашего «Робинзона» – если только он к тому способен – особую, уже далеко не только физическую реальность: чужая душа и то, что ей дорого, столь же реальны, как его собственная, и потому должны составлять для него нечто самоценное; это – моральная объективность, основа справедливости и правосознания.

…Вот, кстати, что обычно называют «индивидуализмом» (вместо правильного эгоцентризм или эгоизм): это когда человек ощущает себя Робинзоном и в обществе – среди двуногих; сам универсум для него, как сказано, необитаемый остров, ибо и в нем для «индивидуалиста» есть лишь одно самоценное и достойное свободы – его собственное я. Что такое «индивидуализм» («персоноцентризм»)? Это когда «Робинзоном» – независимой самоценной личностью – в обществе признается каждый, а само общество с его институтами существует затем, чтобы гарантировать каждому эту самоценность, исключив произвол одних над другими. Это – принципиальный конец робинзонады или, если хотите, «робинзонада для всех».

Идеал личной свободы как произвола и в обществе остается тем же, что в одиночестве – делать, что хочешь, и ни за что не отвечать. То есть положение, когда издержки моей свободы несут другие… И увы, идеал этот в обществе достижим еще менее. Сделал, что хотел… и не только своего не добился, но и ответил за то: получил сдачи. Идеал личной свободы в обществе – по сути тот же, что и на острове: делать, что считаешь нужным и правильным, и отвечать за это самому. То есть пользоваться всем честно приобретенным и расплачиваться за ошибки, в том числе за зло… «Отвечать», «расплачиваться»? Конечно, ведь если другой человек объективно самоценен, как и я, издержки моей свободы естественно ложатся на меня же.

Уже в обществе Пятницы, в условиях, что выживать надо совместно, полная свобода одного из этой пары значила бы полное рабство другого; вот сущность произвола. Уже в связке из двух, каждый из которых самоценен, независимость каждого является не данностью, а задачей, результатом договора, вводимых правил. Вот сущность социальной свободы.

Так что такое свобода для одного, или произвол, в человеческой среде? – То, что всякий может все, в чем только не смогут помешать ему другие. Ошибка, переоценка своих возможностей, будет естественно ими наказана, отмщена, и хорошо, если только «око за око» (ударивший первым естественно поплатится большим). В общем, границы могуществу каждого полагает лишь его сила… А следовательно и подлость, коварство и т.д.: иначе пришлось бы говорить не только о силе сторон, но и о правилах их честной борьбы, то есть уже не о произволе.

Совместное бытие негодяй воспринимает, как войну всех со всеми, а на войне компромиссов нет, и коварство – лишь маневр. Так что же значит, в человеческом общежитии, эта свобода для всех? – То, что каждый человек вправе на все, на что вправе каждый другой; свободен во всем, что не отрицает точно такую же свободу другого. Что не запрещено необходимостью общежития – то разрешено, а лучше сказать – святое личное дело. Этим и полагаются границы возможностей каждого, а находит их логика, иначе называемая правом и справедливостью. Потому, кстати, в лучшей правовой системе наказание – не месть, а следствие неумения пользоваться свободой, – не палки и не убийства, а только и исключительно лишение этой свободы на срок.

Совместное бытие достойный свободы человек воспринимает как постоянный поиск компромисса, база которого – сама уважаемая в себе и другом, в первую очередь, свобода.

Подчеркну – произвол, настоящее «право силы», узаконивает подлость. В борьбе без правил сила вообще не главное. Соответственно и «прав», если быть точным, остается не сильнейший, а победивший. Право силы неправедно, оно – право подлости. Замечу – свобода для всех, или право, вводит правила для борьбы за те вожделенные цели, которые не могут быть достигнуты всеми, – и дает повод недоброжелателям обвинить правовое устройство в «праве силы». В честной борьбе, правда, побеждает сильнейший, он первый и заинтересован в честности.

Итак, произвол устанавливает так называемое право силы. А право силы есть власть.

Ибо всеобщий произвол, война всех со всеми, длиться не может, это состояние, скорее, теоретическое. Одни располагают властью над другими, пока не станут жертвами третьих; завершением этого процесса должна стать власть кого-то одного, «самодержца», «il principe». Последний же раньше или позже родит устав, то есть предпишет подданным свой порядок подчинения. Другими словами, венцом произвола является институт власти и ее закона – «порядок». Право – это последовательное исключение насилия. По сути, значит, и власти.

Однако государство, способное право защитить – это власть. И праву, свободе для всех, приходится заключать с государственной властью компромисс. Мы поступаемся в пользу власти частью своего права, зато власть обязана гарантировать соблюдение всеми оставшейся его части. Поступается властью, таким образом, и власть. Венец этого процесса – впрочем, лишь воображаемый – когда власть в исконном смысле слова отомрет и превратится в хозяйственную функцию, а «il principe» – в нанятого обществом функционера.

Надо сказать, предписанный даже явно неправедной силой порядок, логикой вещей, неминуемо будет содержать в себе что- то от правового порядка. Ибо и произвольный порядок «закрывает» произвол, стесняет насилие. Больше сходства с правовым у него будет в том, что касается отношений между подданными, меньше, вплоть до нуля – в отношении их с самою властью. При тоталитаризме от несправедливых притязаний соседа защититься сравнительно легко, от притязаний власти невозможно; законы ее дело, они для нас, а не для нее; с бандитами «не цацкаются» и потому их меньше, но бандит – само государство. Любопытно: в правовом демократическом государстве, особенно новоиспеченном, замечаешь, что люди чувствуют себя меньше защищенными от произвола других людей, чем от власти (исконно и по сути своей являющей произвол)! Бандитов бояться приходится, тем паче что все права-свободы со всеми возможностями юридического крючкотворства естественно распространяются и на них, – но власти никто не боится, за нею будто презумпция виновности. Скажем, чем заметнее чиновник, тем безропотнее он вынужден сносить публичные оскорбления и поклепы, которые сочло бы преступными в отношении себя всякое частное лицо.

Да, даже произвольный порядок, поскольку победившая власть берет на себя обязательства перед побежденными ей подданными и уже одним этим стесняет собственный произвол – некоторое приближение к свободе. Право, закон – это, так сказать, самооборона свободы. Обороняться приходится силой, другого способа нет, а так как эта сила не должна зависеть от лиц, чтобы не стать тиранией – она должна стать силой формальной, слепой, бездушной… Увы.

Привилегии – форма «свободы для одного», – произвол власти в пользу ее фаворитов. Сама власть – самая несправедливая привилегия, – сам произвол. Свобода для всех означает равенство всех (перед законом), – равноправие. Ибо различать может только инстанция, стоящая над законом – над свободой; но свобода должна быть выше.

Вопрос

дино́чество — социально-психологическое явление, эмоциональное состояние человека, связанное с отсутствием близких, положительных эмоциональных связей с людьми и/или со страхом их потери в результате вынужденной или имеющей психологические причины социальной изоляции. В рамках этого понятия различают два различных феномена — позитивное (уединённость) и негативное (изоляция) одиночество, однако чаще всего понятие одиночества имеет негативные коннотации.

Проблема определения одиночества связана с многообразием трактовок этого понятия у разных исследователей: чувство одиночества и социальная изоляция; болезненное переживание вынужденной изоляции и добровольное уединение, связанное с экзистенциальным поиском. Чувство одиночества исполняет регулятивную функцию и включено в механизм обратной связи, помогающий индивиду регулировать оптимальный уровень межличностных контактов. Однако физическая изоляция человека не всегда приводит к одиночеству.

Одиночество может испытывать молодой человек или девушка, которые не могут найти себе подходящего партнёра, или пожилой человек, утративший знакомых и близких и не умеющий найти общий язык с молодым поколением. Одиночество нередко переживают люди с инертной нервной системой, с трудом завязывающие новые контакты, медленно привыкающие к новым знакомым. В крайнем случае одиночество может привести к депрессии.

Напоминает одиночество, но в то же время не носит такого глубокого характера, нехватка обратной связи, обусловленная либо ситуацией, либо темпераментом (психологическим типом) данного человека. В свою очередь, одиночество может быть обусловлено глубокими патологическими изменениями в психике индивида (см., напр., аутизм).

Существует ряд психологических факторов, которые способствуют одиночеству. Например, это может быть низкая самооценка, которая приводит к избеганию контактов с другими людьми из-за страха подвергнуться критике, что, в свою очередь, создаёт порочный круг — в результате отсутствия контактов самооценка ещё больше падает. Слабые навыки общения также способствуют возникновению одиночества. Люди с плохо развитыми навыками межличностного общения, низкой социализацией из-за страха потерпеть неудачу в отношениях или попасть в психологическую зависимость также нередко стремятся к одиночеству, особенно если у них уже есть неудачный опыт общения с другими людьми. Одиночество как состояние нередко выражается в музыке, кино, литературе и поэзии. Человек - существо социальное. И поэтому одиночество для него противопоказано. Без общения он перестает быть человеком: теряет способность говорить, логически мыслить.

О ОТ СВОБОДЫ’ (‘Escape from Freedom’, 1941) — работа Фромма, посвященная анализу причин и механизмов действия динамических факторов психики человека, побуждающих его к добровольному отказу от свободы и самого себя. Данное исследование было фундировано Фроммом разработкой нетрадиционной версии понимания сущности и природы человека. В противовес Фрейду, Фромм утверждает, что помимо физиологически обусловленных потребностей (например, ‘потребности самосохранения’) человеку присущ ряд потребностей морального порядка: установление связи с окружающим миром и избавление от одиночества. Эти потребности вызваны необходимостью сотрудничества с другими людьми в целях выживания и наличием самосознания — осознания себя как индивидуального, отделенного от природы и других людей существа. Осуществление данных потребностей несводимо, но мысли Фромма, к установлению простого физического контакта, оно предполагает отнесение человеком себя к некоей системе идей, ценностей, социальных стандартов, направляющей его жизнь и придающей ей смысл. В то же время удовлетворение потребности самосохранения — первичного мотива человеческого поведения — происходит, согласно Фромму, в социальной среде. Тем самым индивид оказывается вынужденным принять образ жизни, коренящийся в присущей данному обществу системе производства и распределения. Т.обр., человеческая натура, по Фромму, не есть ни сумма врожденных, биологически закрепленных побуждений, ни безжизненный слепок с матрицы социальных условий; это ‘продукт исторической эволюции в синтезе с определенными врожденными механизмами и законами’. Фромм отмечал изначальную неразделимость человеческого существования и свободы в смысле негативной ‘свободы от’ — свободы от инстинктивной детерминации действий. Биологическое несовершенство человеческого вида, с точки зрения Фромма, стало основой появления цивилизации. История человека — как в онтогенезе, так и в филогенезе — рассматривается автором как процесс возрастания индивидуализации и освобождения. При этом, с одной стороны, происходит развитие человека, овладение природой, возрастание роли разума, укрепление человеческой солидарности. С другой стороны, обособление индивида и осознание своей отдельности приводят к чувству одиночества, беспомощности, ничтожности. Единственным конструктивным путем связи индивидуализированного человека с миром является, по мысли Фромма, активная солидарность с другими людьми, спонтанная деятельность (у Фромма — любовь и труд), соединяющие его с миром как свободного и независимого индивида. Однако если экономические, политические и социальные условия не способствуют такой позитивной реализации личности, то свобода, согласно Фромму, становится невыносимым бременем, источником сомнений, лишает жизнь цели и смысла. В результате возникает стремление преодолеть чувство изолированности и неуверенности ценой отказа от свободы и собственной индивидуальности. По мнению Фромма, европейское средневековье правомерно характеризовать фактом отсутствия личной свободы в ее современном понимании. С другой стороны, человек в средневековом обществе не был ни одинок, ни изолирован. Он, согласно Фромму, являлся частью стабильной, жестко структурированной социальной иерархии, что придавало ему ощущение уверенности. Осознание обособленной индивидуальной личности было у людей еще не развито. Но в позднем средневековье, с точки зрения Фромма, происходит трансформация структур общества и личности. Растут значение капитала, личной экономической инициативы, конкуренции, развивается индивидуализм. Эти процессы достигают вершины в эпоху итальянского Возрождения, когда человек впервые ‘вырывается’ из феодального общества и полностью осознает себя как отдельное существо. Основные корни современного капитализма как социально-экономической системы лежат, по Фромму, в специфике ситуации позднесредневековой Центральной и Западной Европы. В ходе экономического развития капитализма индивид освобождается от экономических и политических оков и вместе с активной и независимой ролью в новой системе приобретает позитивную свободу. Вместе с тем свобода порождает чувства неуверенности, бессилия, сомнения, одиночества, тревоги, особенно характерные для средних горожан, городской бедноты и крестьянства в силу нестабильности их экономического положения. Выражением как чувства свободы и независимости, так и чувства бессилия, неуверенности и тревоги становятся лютеранство и кальвинизм с их акцентом на греховности, ничтожности и изолированности человека. Тем самым доктрины протестантизма, по мнению Фромма, психологически подготовили человека к роли незначительного элемента промышленной системы. Положение человека в современном обществе Фромм характеризует еще большим обострением противоречия между свободой позитивной и свободой негативной. Капитализм стимулирует развитие активной, критической, ответственной личности, но в то же время мощь промышленной системы и обезличенный характер человеческих взаимоотношений усугубляют чувства изоляции и беспомощности. Бремя ‘свободы от’ порождает стремление ‘бегства от свободы’, избавления от свободы вообще. В качестве социально значимых механизмов ‘бегства от свободы’ Фромм называет: авторитаризм, сторонами которого являются садизм (стремление господствовать, подчинять людей своей воле) и мазохизм (стремление подчиняться, избавиться от своего ‘я’); разрушительность (попытка избежать угрозы со стороны внешнего мира через разрушение его); конформизм (утрата собственной личности, самоунификация, усвоение общепринятых шаблонов). Приход Гитлера к власти Фромм объяснял тем, что, с одной стороны, он обладал поддержкой руководствовавшихся собственными экономическими интересами промышленников и юнкеров; с другой — личность Гитлера, идеология и практика немецкого нацизма выражали крайние проявления авторитарного характера и были привлекательны для низов среднего класса, обладавших сходным типом характера. Последние же задавали стандарты другой, дезориентированной, части населения. Отмечая распространенность конформистских тенденций в западных обществах, общую утрату оригинальности в мыслях, чувствах, желаниях, Фромм диагностировал возможные социально-политические последствия подобной ситуации. По его убеждению, отчаяние, порожденное утратой самобытной личности, может стать и часто выступает питательной почвой для политических целей фашизма.