Городская дума летом-зимой 1915 г

В начале февраля 1915 г. городской голова И.И. Толстой, узнав о прибытии в Петроград партии беженцев из г. Августова, поручил городским служащим принять «практические меры помощи беженцам», которых – добавил он в дневнике – «боюсь, будет много». Предсказание сбылось менее чем через полгода.

Весеннее наступление немцев вызвало начало стихийного беженства в более широких, чем раньше, масштабах. В начале июня 1915 г. по приказу Ставки в случае оставления какой-либо территории ее население выселялось. С конца августа жители прифронтовых губерний стало уезжать добровольно, так как широко распространились слухи о жестоком обращении неприятеля с гражданским населением, конфискации продовольствия и имущества, использовании мирных жителей на тяжелых работах.

В дневнике И.И. Толстого появляются тревожные нотки: «Вести с фронта отвратительные, и к нам направляются тысячи раненых; кроме них, начался приток беженцев как из Польши, так и из Прибалтийского края» (14 июля); «Возникает новый крупнейший вопрос для Союза городов – вопрос о беженцах. (…) Правительство совсем не подготовилось (за 12 месяцев!) встретить это новое бедствие…» (15 июля); «… поехал в (…) Думу для председательствования в совещании, созванном мною для обсуждения вопроса о помощи беженцам» (16 июля). На этом совещании присутствовали не только гласные, но и представители национальных благотворительных организаций, а также Комитета ее императорского высочества великой княжны Татьяны Николаевны по оказанию временной помощи пострадавшим от военных действий (более известного как Татьянинский комитет), с самого начала своей деятельности уделявшего преимущественное внимание беженцам и их проблемам. Город не мог и не смог бы проигнорировать проблемы беженцев, которых к 1 августа в столице насчитывалось уже 84 тыс. человек, но пытался координировать свои усилия с государственными органами и общественными организациями, занимавшимися уже данными проблемами. Городская дума образовала специальный Комитет по оказанию помощи беженцам под председательством И.И. Толстого.

Вопрос о беженцах обсуждался и на заседании Государственной Думы 22 июля. Выступавшие были единодушны: помощь беженцам – дело государственное, требующее крупных ассигнований и немедленной организации. Вместе с тем уже в первые дни городскому общественному управлению удалось сделать все от него зависящее, чтобы не оставить прибывающих вынужденных переселенцев голодными и бездомными. «В 4 часа поехал обозревать помещения, отведенные для беженцев, – записывал в дневнике городской голова 24 июля 1915 г. – Таковых накопилось уже до 950. Рабочие быстро (на 2-й – 3-й день) находят работу, но женщины с детьми в очень незавидном положении; тяжело тоже положение интеллигентов и полуинтеллигентов, которых, впрочем, по-видимому, пока не очень много. Отведенные городом три помещения еще весьма плохо оборудованы, и можно только сказать, что "беженцы" не под открытым небом и накормлены (дают щи, достаточно хлеба, чай); кроме того, недурно поставлена медицинская помощь и санитарная обсервация; большего пока сказать нельзя». (Илл.: Мальчики-гимназисты, беженцы в спальне… // Благотворительность… С.226; Мальчики-гимназисты, беженцы в столовой… // Благотворительность… С.227)

Остались довольными деятельностью петроградских властей в этой сфере императрица Александра Федоровна и ее дочери великие княжны Татьяна и Ольга Николаевны, побывавшие 5 сентября 1915 г. в городских беженских лагерях, размещенных в доме Комитета по разбору и призрению нищих на углу Торговой ул. и Английского пр., в двух ночлежных домах: имени Феликса Фора и Лубе, в помещении бывшей шоколадной фабрики «Глория» и в Сухопутной таможне. Последний приют еще только благоустраивался.

С конца июля 1915 г. на Петроградской городской бирже труда открылось беженское отделение. За август-декабрь этого года сюда обратились 32 976 человек и 10 825 из них были направлены на работу. Поначалу спрос на труд значительно превышал предложение, но с октября картина изменилась. Теперь уже рабочих мест было больше, чем беженцев, ищущих работу. Это было связано, на наш взгляд, с тем, что основная часть беженцев к этому времени уже трудоустроилась как при содействии биржи труда, так и помимо нее.

Что же касается деятельности биржи труда среди петроградского населения в целом, то за 11 месяцев 1915 г. ее посетили 105 230 человек; 70 525 из них была предложена работа и 41 543 человека поступили на нее. Интересы безработных и работодателей совпадали не полностью, а шкала популярности отдельных видов работ у этих групп была противоположной. Безработные стремились в большинстве своем в «личное услужение», затем в сферы торговли и транспорта. (Илл.: Женщина-кондуктор. 1915 // Трамвай-100. С.63) На третьем месте стоял спрос на квалифицированную работу и на последнем – на неквалифицированную. У работодателей чернорабочие стояли на первом месте, а на последнем – «личное услужение». Такие «ножницы» отражали состояние в петроградской промышленности, расширявшей свое производство и в связи с этим требовавшей новой рабочей силы.

Помимо беженцев на плечи городского управления свалились новые заботы о раненых. (Илл.: Солдаты, матросы, горожане у входа в Городскую думу в день бесплатного концерта… в пользу раненых [1914-1917] //Благотворительность… С.213) Поражение русских армий привело к резкому росту числа раненых. Только в апреле-июле 1915 г. в столицу прибыло 90,5 тыс. раненых. В Петроград и Москву переводились лазареты из Риги и Варшавы. В столице предстояло подыскать помещения на 10 тыс. коек дополнительно к имевшимся уже 45 тыс., из которых 27 тыс. коек принадлежали городу. «В Петроград на днях эвакуируют 16 военных лазаретов, а помещений для них нет… Порядки! – весьма эмоционально оценивал обстановку в городе Толстой. – Получили известие, что государь, вероятно, уступит Зимний дворец под лазарет для раненых. Вот до чего мы дошли». (Илл.: Трудовые мастерские при лазарете // ПГД, 2-я вклейка) Вновь потребовалась помощь государства. В течение июля 1915 – января 1916 гг. Совет министров отпустил Петроградскому городскому общественному управлению на эти цели 18,15 млн руб.

Забота об армии не ограничивалось лишь ранеными. В августе 1915 г. Комитет по сбору и распределению пожертвований предложил организовать сбор теплых вещей для фронтовиков. Идея была не нова. До этого Комитет проводил подобные сборы четырежды: в августе, сентябре, октябре-ноябре 1914 г. и в феврале-марте 1915 г. Избранный под председательством гласного Н.Н. Брусницына оргкомитет открыл в столице 150 сборных пунктов и в течение 22-30 сентября 1915 г. собрал кроме вещей почти 53 тыс. руб, на которые были приобретены комплекты теплой одежды. (Илл.: Члены комитета… на складе белья. 1915-1916 // Благотворительность… С.233) Подарки в действующую армию доставляли также гласные: Н.П. Зеленко и А.В. Мурин. (Илл.: Н.П. Зеленко // ЦГАКФФД СПб?)

За счет беженцев, раненых, увеличения численности петроградского гарнизона, расширения промышленного производства, несмотря на мобилизации в армию и тыловые части население столицы выросло с начала войны примерно на 100 тыс. человек и на 1 ноября 1915 г. составило (вместе с ближними пригородами) 2,3 млн человек. Это создало дополнительную нагрузку на все отрасли городского хозяйства, подведомственные Думе.

Влияние войны на городское хозяйство в 1915 г., по сравнению с предыдущим годом, стало ощущаться более явственно. По-прежнему самым прибыльным из городских предприятий оставался трамвай: за 1915 г. было перевезено свыше 384 млн человек, на 50 млн больше, чем в 1914 г., а чистый доход возрос на 250 тыс. руб. Однако рост потока пассажиров увеличивал нагрузку на трамвайную сеть, что вело к ее заметному износу; достаточных же средств на ремонт и расширение городских железных дорог у Думы не было. (Илл.: Трамвай на Невском пр. 1910-е // Трамвай-100. С.66)

Второе по доходности место занимал водопровод. В 1915 г. вся вода, подаваемая с Главной водопроводной станции, подвергалась хлорированию, протяженность сети увеличилась почти на 16 верст, но чистая прибыль упала почти на полмиллиона рублей из-за «всеобщего вздорожания жизни в столице». Фактически не велось строительство Ладожского водопровода. (Илл.: Группа служащих… водопроводной станции. 1916 // ПГД, 1-я вклейка)

Городской ломбард также пока приносил доход, который шел на погашение облигационных займов и на уплату процентов по займам. Но новые тенденции в его работе, проявившиеся с началом войны, в 1915 г. окончательно закрепились. Закладывались теперь не столько вещи, сколько золото, серебро, драгоценности. Число ссуд еще больше сократилось (в 1913 г. – 605 тыс., в 1914 – 468 тыс., в 1915 – 380 тыс.). Городские чиновники объясняли это сокращением продажи спиртных напитков. На повышение среднего размера ссуд (от 5 руб. и выше) повлияли также «сухой закон» и подорожание жизни, заставившее воспользоваться услугами ломбарда людей «со средним достатком». Парадоксально, но при этом в столице резко уменьшилось число нищих, во всяком случае по официальным данным. Особое присутствие по разбору и призрению нищих, существовавшее при городском общественном управлении с 1904 г., зарегистрировало в 1914 г.7 592 нищих, в 1915 – 2 537. По предположению авторов обзора о городском хозяйстве, причинами тому стали мобилизация в армию и запрет на продажу спиртных напитков.

В связи с увеличением численности столичного населения выросло и количество учеников в начальных и четырехклассных училищах. Город содержал бесплатные читальни, платил более 1 600 стипендий в профессиональных школах, средних и высших учебных заведениях. Школьники из наиболее бедных семей получали бесплатные завтраки и обеспечивались бесплатным проездом по городским железным дорогам. Работали детские сады, колонии, приюты. (Илл.: Группа воспитанников с попечителями… 1915 // Благотворительность… С.237) Благотворительность распространялась и на взрослых. Для них существовали ночлежные дома, убежище и дом трудолюбия, несколько десятков дешевых и бесплатных столовых. (Илл.: Обед в бесплатной столовой… [1915-1916] // Благотворительность… С. 232; Очередь за получением бесплатного обеда… [1915-1916] // Благотворительность… С. 232)

Воздействие войны ощущалось и во врачебно-санитарном деле столицы. Город располагал в 1915 г. всего 13 больницами (15 165 мест). Правда, еще несколько сот коек городское общественное управление имело в других больницах, в том числе и частных. Однако этого было недостаточно из-за роста столичного населения и из-за того, что часть мест занимали раненые и больные воины. Резко возросла нагрузка на думских врачей, которых было всего 40 человек. Санитарных врачей в Петрограде насчитывалось столько же. А санитарно-эпидемиологическая обстановка в городе ухудшалась: в 1913 г. было зарегистрировано 22,1 тыс. случаев острозаразных заболеваний, в 1914 – 27,6 тыс., в 1915 – 29,4 тыс. Чтобы выправить это положение Городская дума учредила 12 санитарных попечительств.

Самой сложной все же оставалась продовольственная ситуация. В конце весны 1915 г. фактически началась работа отделов Городского продовольственного комитета. В течение июня и июля в город поступили более 100 тыс. пудов мяса, около 8 тыс. пудов рыбы. Отдел, ведавший закупкой не скоропортящихся продуктов, стремился сделать значительные запасы зерновых культур, муки, сахара, картофеля и т.д. Однако уже в эти месяцы уполномоченные на местах основные усилия употребляли не на закупку, а на доставку приобретенного продовольствия.

Усилиями одной Городской думы выправить продовольственную ситуацию и положение городского хозяйства в столице было бы невозможно, тем более что реальная власть в городе, повторимся, принадлежала не гласным, и даже не гражданской администрации, а военному командованию. Интересы военных и гражданских властей постоянно сталкивались, что приводило к неразберихе и конфликтам. Министры, например, считали, что влияние правительства и гражданских ведомств в Петрограде значительно уменьшено, поэтому 8 июля 1915 г. было принято решение образовать Особый комитет для координации деятельности военных и гражданских властей в Петрограде. Председателем его сначала стал главнокомандующий 6-й армией, а с 14 сентября – главный начальник ПВО. Но и Комитету не удалось преодолеть разобщенности в действиях властей.

Между тем в российском обществе все больше зрело недовольство деятельностью правительства, и 18 августа 1915 г. Московская городская дума вынесла резолюцию, требующую создания правительства, «сильного доверием общества». На совещании петроградских гласных 26 августа 85 голосами против 18 было принято обращение Петроградской думы к императору Николаю II. Оно требовало поставить во главе страны власть, неповинную «в грехах прошлого». «Необходим крутой поворот со старого пути, который привел нас к тяжелому положению», – говорилось далее в документе. Поворота не последовало. Царь встал на сторону Горемыкина и в начале сентября распустил Государственную Думу.

Летнее отступление русской армии, сдача Варшавы и Ковно породили в столичном обществе глубокий пессимизм. Заговорили о возможности подхода немцев к Петрограду, о необходимости эвакуации столицы. В сберегательных кассах начался отлив денег. На заседание 11 августа 1915 г. министры пригласили генерала от инфантерии Н.В. Рузского, главнокомандующего 6-й армией. (Илл.: Н.В. Рузский?) По мнению генерала, записанному помощником управляющего делами Совета министров А.Н. Яхонтовым, «Петрограду пока опасность не угрожает. Нет дорог. Без сопротивления – не меньше 5 недель похода, а в случае боя – время неопределенное; во всяком случае бой неизбежен; думаю – не пойдут». В этот же день, не зная, естественно, об уверениях Рузского, председатель Городской думы сенатор С.В. Иванов сообщил Толстому, что группа гласных во главе с обновленцем Н.Н. Шнитниковым на завтрашнем заседании Думы хочет поставить вопрос о том, какие меры приняты для своевременной эвакуации Городского управления. Толстой отреагировал весьма эмоционально, заявив Иванову, что считает «подобный запрос совершенно недопустимым, могущим только иллюстрировать нашу нервность и трусость». Одновременно Шнитников подал городскому голове записку, в которой предлагал подумать о способах эвакуации Петрограда ввиду приближения неприятеля и возможности занятия столицы. Подобные слухи носились по городу весь конец лета. В конце концов настроение публики, близкое к паническому, изменилось в лучшую сторону.

Вопрос об эвакуации Петрограда вновь встал на повестку дня в конце сентября 1915 г. Теперь он связывался уже не с ожидаемым наступлением немцев, а с возможным недостатком продовольствия. Об этом шла речь на заседании Думы 30 сентября. «Гласный В.П. Кузьмичев, ссылаясь на чрезвычайные затруднения в доставке грузов первой необходимости в Петроград и принимая во внимание близость закрытия навигации, трудность подвоза продуктов первой необходимости, недостаток их в городе и увеличение населения Петрограда за время войны на 600 тыс., полагал, что в самом скорейшем времени следует принять решительные меры в предупреждении надвигающегося на столицу бедствия, и внес предложение возбудить ходатайство об эвакуации из Петрограда части населения ввиду невозможности иметь достаточное на зиму количество провианта и топлива», – было записано в журнале заседания. Мнения гласных разделились. Одни посчитали этот вопрос спешным, другие – недостаточно обоснованным и нуждающимся в доработке. Третьи предлагали отклонить этот вопрос, опасаясь, что он вызовет тревогу среди обывателей. Большинством голосов думцы приняли второй вариант: заявление Кузьмичева было направлено «для изучения в управу».

Гласные не могли знать, что тревогу по поводу сложившейся в столице ситуации выражали и министры. На заседании Совета министров 2 октября. Главноуправляющий землеустройством и земледелием А.В. Кривошеин, одновременно являвшийся председателем Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по продовольственному делу, сообщил, что Особое совещание единогласно высказалось за сокращение населения Петрограда. (Илл.: А.В. Кривошеин?) «…(Сейчас больше на 1 000 000), ибо иначе голодные бунты. Величайшая опасность», – записал А.Н. Яхонтов слова Кривошеина. Аналогичного мнения придерживались члены Особого совещания по топливу, возглавляемого князем В.Н. Шаховским. В отличие от гласных, акцентировавших внимание на эвакуации как способе уменьшения населения города, министры высказались за целый комплекс мер. В записи Яхонтова они выглядели следующим образом: «комиссия о промышленной эвакуации рассмотрит [как] избежать большего числа лечебных заведений, уклониться от новых заводов, не пускать семей запасных (гонятся за повышенным пайком), беженцев не пускать». Все вопросы, связанные с сокращением городского населения, предлагалось обсудить на заседании еще одного Особого совещания – для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства. Его возглавлял управляющий Военным министерством генерал от инфантерии А.А. Поливанов. (Илл.: А.А. Поливанов?)

Особые совещания (кроме трех вышеупомянутых было и четвертое – Особое совещание по перевозкам), образовавшие систему органов военно-экономического регулирования, появились по решению летней сессии Государственной Думы и в августе 1915 г. были утверждены императором. Их организация, оказала влияние на изменение структуры органов местного самоуправления. На заседании Петроградской городской думы 7 октября 1915 г. большинство гласных проголосовало за организацию при городском голове Особого комитета по топливу, который должен был заниматься заготовкой дров, угля, нефти и торфа как для городских учреждений, так и для обывателей. Заметим, что и на уровне городского самоуправления (во всяком случаев Петрограде) тоже сформировалась система регулирующих органов, не предусмотренных ни Положением 1903 г., ни иными законами мирного времени.

Способов улучшения продовольственного состояния столицы в это время предлагалось немало. Министерство внутренних дел создало в Петрограде «Общество по борьбе с дороговизной», открывшее несколько потребительских лавок в рабочих районах города. Наряду с этим предполагалось организовать сеть потребительских складов: для чиновников – при министерствах, для рабочих – при предприятиях. Товары на склады и в торговые лавки поступали бы по распоряжению уполномоченного по продовольствию столицы градоначальника А.Н. Оболенского.

Этой же осенью кадеты попытались реанимировать идею обывательских комитетов, в которые вошли бы гласные, представители церковных приходов, санитарных попечительств, попечительств о бедных, кооперативов и профсоюзов. Затем комитеты избрали бы тройки для общественного контроля. Стародумцы выступили против комитетов. Выявились разногласия между кадетами и профсоюзными работниками. Пришлось пойти на компромисс, однако в начале ноября 1915 г. Петроградское присутствие по делам обществ и союзов отказало в регистрации этих комитетов, опасаясь усиления влияния кадетов в массах.

В конце осени 1915 г. Общее присутствие управы подготовило доклад о влиянии войны на финансовое состояние города. Оказалось, что на лазареты, помощь семьям запасных, содержание санитарных отрядов, оплату труда городских служащих, заменивших мобилизованных в армию к 1 ноября 1915 г. было потрачено 5,75 млн руб. (и это без учета закупки продовольствия и топлива). (Илл.: Выдача пособий в комитете… [1915-1916] // Благотворительность… С.234 Или: Выдача пособий в комитете… [1915-1916] // Благотворительность… С.233) По предположению членов управы, война могла продлиться, как минимум, год, поэтому потребуются еще семь с лишним миллионов рублей. Возместить эти убытки могли бы введение нового тарифа оценочного сбора с недвижимых имуществ и распространение такого сбора на имущества, ныне от него освобожденные; повышение сбора с промысловых свидетельств, увеличение платы за воду и за телефон, повышение сбора с наемной платы помещений торгово-промышленных заведений и установление сбора с различных «увеселений и зрелищ». Эти меры имели ярко выраженный социальный характер, не ударяя по кошельку беднейших слоев населения столицы.

Вместе с тем сумма убытков в 5,75 млн руб. совсем не отражала реальное состояние финансов городского общественного управления. По официальным данным задолженность города по займам в начале 1916 г. составляла почти 131 млн руб. при доходной части городского бюджета на 1915 г. в 57,4 млн руб. В условиях продолжающейся войны и растущей инфляции расходы все более и более возрастали, и приходилось надеяться только на новые субсидии и помощь казны, которая все-таки Петроград без внимания не оставляла. Так, осенью 1915 г. Совет министров распорядился выделить городу 2,4 млн руб., а в конце года Дума получила казенную ссуду в размере 15 млн руб. По представлению министра внутренних дел от 29 января 1916 г. Петроградскому городскому общественному управлению было выплачено 3,5 млн руб. на выдачу дополнительного пайка солдатским семьям, наем городских служащих и выдачу пособий по случаю усиливающейся дороговизны. Еще 10,7 млн руб. перечислили городу Особые совещания по продовольствию и топливу. Тем не менее положение оставалось сложным, и новым гласным, появившимся в Городской думе весной 1916 г., пришлось уделять поискам средств серьезное внимание.