Уголовной ответственности

«Вопрос об основаниях уголовной ответственности является не только нравственным и юридическим, но и принципиальным политическим», – писал российский академик В.Н. Кудрявцев.

От принятия правильного решения о наличии оснований уголовной ответственности напрямую зависят обоснованность и законность привлечения лица к уголовной ответственности.

Исследование правовой природы института оснований уголовной ответственности будет неполным (односторонним) без рассмотрения такого понятия, как соотношение свободы воли и необходимости с детерминированностью (обусловленностью внешними и внутренними факторами) в поведении человека. Указанные понятия являются категориями философскими. Следовательно, первоначально проблема оснований уголовной ответственности должна рассматриваться в философском, а затеми правовом (юридическом)аспектах.

Философский аспект проблемы заключается в вопросе: чем обоснована уголовная ответственность, почему человек должен нести ответственность за свои поступки? Юридическая наука исходит из того, что социальным основанием для возложения на человека ответственности за общественно значимое поведение является свобода воли, понимаемая как возможность свободно выбирать способ поведения.

Например, у человека в силу сложных семейно-бытовых обстоятельств возникла острая необходимость в материальных средствах. Указанные факторы заставляют действовать человека в том направлении, которое может обеспечить его необходимыми материальными средствами.
К данной цели ведут три пути: один – поиск высокооплачиваемой работы; второй – кредиторы, которые предоставят деньги в долг; третий – грабеж. В выборе любого из этих путей человек свободен, и если он избирает третий вариант действий, то совершает он это сознательно, по своей воле.

В то же время, если у человека не было свободы выбора поведения и это состояние было причинно обусловлено (детерминировано), например, непреодолимой силой или непреодолимым физическим принуждением, то его действия, содержащие признаки конкретного преступления, не имеют уголовно-правового значения и не могут повлечь наступление уголовной ответственности.

Допустим, кассир под угрозой убийства достает из сейфа деньги и передает их преступникам. В рамках конкретной ситуации действия кассира не могут быть признаны свободными в уголовно-правовом понимании. Причиненный кассиром вред подлежит уголовно-правовой оценке с позиций положений института причинения вреда в состоянии крайней необходимости. (Более подробно данный вопрос рассматривался при изучении темы «Объективная сторона преступления»).

Таким образом, лицо отвечает за свои поступки перед обществом, государством и другими людьми именно потому, что у него имелось несколько вариантов поведения, а любая ситуация – это некое поле возможностей выбирать линию поведения с учетом требований закона, интересов других людей и общества в целом.

Но оно (лицо) такой возможностью пренебрегло и избрало способ поведения, противоречащий правам и законным интересам других участников общественных отношений, а поэтому и запрещенный законом. Осознанный (свободный) выбор именно преступного варианта поведения – это и есть то принципиально главное условие, которое является философским обоснованием уголовной ответственности.

Юридический аспект проблемы основания всякой правовой, в том числе и уголовно-правовой ответственности означает получение ответа на вопрос: за что, т.е. за какое именно поведение может наступать уголовная ответственность, что является пределом ответственности? Другими словами, на каком фундаменте зиждется уголовная ответственность, что является ее правовым основанием.

Здесь следует отметить, что вопрос определения правового основания уголовной ответственности как в науке уголовного права, так и в уголовных законодательствах разных стран разрешается неоднозначно.

До принятия в 1958 г. Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик понятие основания уголовной ответственности не было разработано и закреплено в законе. Содержание принципиально значимого института уголовного права раскрывалось на теоретическом уровне наукой уголовного права, дискуссия по которому среди ученых не прекращается до настоящего времени.

Одни авторы считают, что основанием уголовной ответственности является вина, под которой предлагается понимать вину как оценочную категорию, которая наряду с психическим отношением субъекта к содеянному включает в себя отрицательную (морально-политическую) оценку деяния и его последствий; другие – совершение виновно общественно опасного деяния.

Третья группа ученых в качестве основания уголовной ответственности рассматривает факт совершения преступления. В этой части уместно отметить, что факт совершения преступления является, прежде всего, в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства правовым основанием для возбуждения уголовного дела, а не основанием уголовной ответственности.

Более того, только преступление как реальный факт не может служить основанием уголовной ответственности, так как в преступлении содержится много признаков, не влияющих на ответственность.

Следует также учитывать и такие ситуации, когда одно преступление, например, убийство, может характеризоваться несколькими составами.
Поэтому привлекают к уголовной ответственности не просто за убийство,
а, скажем, за убийство из корыстных побуждений (п. 12 ч. 2 ст. 139 УК). При отсутствии же корыстных побуждений аналогичное деяние будет квалифицироваться по ч. 1 ст. 139 УК, т.е. основанием уголовной ответственности будет другой состав.

Большинство авторов считают, что единственным основанием уголовной ответственности является состав преступления, т.е. совокупность объективных и субъективных признаков, характеризующих деяние как преступление. В рамках сравнительного анализа целесообразно отметить, что частично эта позиция получила непосредственное законодательное закрепление в ст. 8 УК РФ, в которой определено, что «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Особенность названной формулировки в том, что российский законодатель основанием уголовной ответственности называет не факт совершения деяния, содержащего состав преступления, а факт совершения деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного конкретной нормойОсобенной части УК РФ.

В этой части следует указать, что если признавать единственным основанием уголовной ответственности наличие совершенного деяния, содержащего в себе все признаки конкретного состава преступления, тогда за рамками рассматриваемой формулировки остаются многочисленные ситуации судебной практики, в которых процесс совершения общественно опасного деяния по объективным основаниям может не получить своей полной завершенности. Соответственно, в содеянном будут отсутствовать все предусмотренные нормой Особенной части УК признаки. Например, преступник не смог похитить деньги из сейфа, так как не сумел вскрыть все запорные устройства.

Очевидно, что это состав материальный и для признания преступления оконченным необходимо наступление общественно опасных последствий. Они не наступили по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного лица, т.е. фактически в наличии нет полного объема объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 205 УК. Следовательно, нет и, образно выражаясь, полноценного состава.

По нашему мнению, при таком положении позиция российского законодателя не воспринимается безупречной, так как подобный подход к определению основания уголовной ответственности не только не исключает, а как бы создает предпосылки к возникновению правовой несогласованности и расхождению между фактически содеянным и его уголовно-правовой оценкой, т.е. к правовой и фактической конкуренции. В приведенном примере по форме основанием уголовной ответственности должно являться действие, выразившееся в совершении оконченной кражи, а фактически имеется неоконченное преступление – покушение на кражу.

Белорусский законодатель в ст. 10 УК иначе изложил нормативное определение основания уголовной ответственности, указав, что «основанием уголовной ответственности является совершение виновно запрещенного настоящим Кодексом деяния в виде:

1) оконченного преступления;

2) приготовления к совершению преступления;

3) покушения на совершение преступления;

4) соучастия в совершении преступления.

Как видим, в конструкции нормативного определении понятия основания уголовной ответственности отечественный законодатель, в отличие от аналогичного института УК РФ, не употребляет такое небесспорное в правовом отношении словосочетание, как «все признаки состава преступления». Объясняется подобная позиция просто. Ведь стадии совершения преступления (приготовление к совершению преступления и покушение на совершение преступления) при наличии виновности обладают признаками общественной опасности, поскольку они создают реальную угрозу причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны.

Учитывая незавершенность общественно опасной деятельности по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного лица, законодатель вполне обоснованно в ст. 10 УК прямо и признал факт незавершенной преступной деятельности наряду с оконченным преступлением также основанием уголовной ответственности. Аналогичный подход закреплен в этой же норме при выполнении виновным лицом на территории РБ функций организатора, подстрекателя или пособника при условии реализации исполнителем объективной стороны конкретного преступления за пределами РБ.

Урегулировав таким способом на законодательном уровне один из значимых конструктивных элементов определения понятия основания уголовной ответственности, в то же время белорусский законодатель почему-то не посчитал целесообразным (необходимым, обоснованным) в ст. 11 УК (в отличие от ст. 8 УК РФ) включить термин «состав преступления». Однако данный факт вовсе не означает, что отечественная наука уголовного права в определении юридического содержания института основания уголовной ответственности обходится без этого правового понятия.

В условиях отсутствия в уголовном законе определения понятия
состава преступления, его содержание формулируется наукой уголовного права исходя из анализа законодательного определения оснований и условий уголовной ответственности (ст. 10 и гл. 5 УК), понятия преступления (ст. 11 УК) и теоретического обобщения признаков конкретных преступлений, предусмотренных в нормах Особенной части УК.

Анализ правового содержания ст. 10 УК показывает, что функцию основания уголовной ответственности выполняет преступное деяние, но не любое деяние, а запрещенное «настоящим Кодексом», то есть деяние, которое несет (внешне отражает) в себе юридически значимые признаки конкретного преступления (объективное основание). Второе условие – «совершение виновно …. деяния» (субъективное основание). Носителем вины в совершенном деянии является конкретный человек, называемый в теории уголовного права субъектом преступления. Одновременно любое общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом, в своем внешнем проявлении всегда причиняет вред правоотношениям, охраняемым уголовным законом, т.е. имеет объект преступного посягательства.

Именно совокупность наиболее существенных объективных и субъективных признаков, указанных в законе и характеризующих совершенное общественно опасное деяние как преступление, образует абстрактно-логическую модель, именуемую в доктрине уголовного права составом преступления.

Термин «состав преступления» (сorpus delicti) впервые ввел в 1581 г. Проспер Фаринаций. Совокупность – это определенная система тесно связанных, интегрированных, взаимопроникающих признаков, в которых отражаются следующие условия:

1.Это совокупность (система) определенных правовых (юридических) признаков, имеющих юридическое значение.

2. Эта система признаков, образующих исчерпывающий перечень составов конкретных преступлений, установлена в уголовном законе.

3. По своему социальному содержанию эти признаки характеризуют конкретное деяние как преступление.

4. Наличие в содеянном состава конкретного преступления является: