Труды В. В. Докучаева и его школы

В конце XIX в. география вступила в сложнейший, можно сказать,

критический период своей истории. Специализация в исследовании природных ресурсов — минеральных, водных, лесных, земельных — все углублялась, что содействовало формированию частных географических дисциплин. Традиционная «единая» география распалась, изжила себя. География оказалась без собственного предмета исследования, стало неясным, чем должен заниматься собственно географ, если существуют климатология, биогеография, геоморфология и т. д. Вопрос о судьбе географии породил оживленную дискуссию; предлагалось множество «рецептов» для ее спасения. Некоторые ученые придерживались хорологической концепции, согласно которой география должна просто описывать «предметное заполнение земных пространств», не пытаясь устанавливать какие-либо законы. Виднейшим идеологом этой концепции был немецкий географ А. Геттнер (1859 — 1941). Другие считали, что географы должны заниматься выяснением влияния географических условий на материальную культуру, историю общества и даже на политику.

Наэтом сложном фоне в России формируется мощная географическая школа. Основателем ее стал профессор Петербургского университета В. В. Докучаев (1846 — 1903), величайшей научной заслугой которого было

создание науки о почве. Взгляд Докучаева на почву — географический: почва

есть результат взаимодействия всех географических компонентов — материнской породы, тепла, влаги, рельефа и организмов, она является как бы продуктом ландшафта и в то же время его «зеркалом». Почва оказалась последним звеном в системе географических связей, которого до тех пор недоставало. Поэтому от изучения почвы оставался как бы один шаг до географического синтеза, и его сделал В. В. Докучаев: почва послужила ему отправным пунктом для более широких географических обобщений.

Будучи стихийным материалистом и диалектиком, В. В. Докучаев глубоко понимал отрицательные стороны далеко зашедшей дифференциации естествознания. Он видел также, что география «расплывается во все стороны». В 1898 г. он пришел кмысли о необходимости разработки новой науки о соотношениях и взаимодействиях между всеми компонентами живой и мертвой природы и о законах их совместного развития 1. Сам Докучаев не дал никакого названия этой науке и не успел осуществить свой замысел — посвятить ей специальную книгу. Но его ближайшие ученики и последователи предвидели в идеях Докучаева начало современной географии. Крупнейший советский географ Л. С. Берг назвал Докучаева родоначальником учения о ландшафте и основоположником современной географии.

В 1898 — 1900 гг. вышла в свет серия статей, в которых В. В. Докучаев излагал свое учение о зонах природы, или естественно-исторических зонах. Это учение послужило как бы введением к новой науке о соотношениях и взаимодействиях между живой и мертвой природой (заметим, что современная теория ландшафта начинается с учения о природных, или ландшафтных, зонах). Впервые зональность трактовалась как мировой закон, действие которого распространяется на все природные процессы, происходящие на земной поверхности, включая и «минеральное царство». Естественно- историческая зона в его трактовке — это природный комплекс высшего ранга, в границах которого все компоненты образуют взаимообусловленное единство2. Докучаев, конечно, мог уже опереться на некоторые труды своих предшественников, но никто из них не поднимался на такую ступень научного обобщения, никто не говорил о зональности как мировом законе. Зоны А. Гумбольдта были по существу лишь фитоклиматическими. Гумбольдт не распространял влияние климата на поверхность земной коры, не говоря уже о почве, которую он, как и многие после него, не отличал от горной породы. Американский современник Докучаева Х. Меррием в 1894 г. опубликовал интересную работу о зональном разделении территории США, но это были только биоклиматические зоны. Докучаев, таким образом, сформулировал первый географический закон.

Сказанным далеко не исчерпывается вклад В. В. Докучаева в становление современной географии. Он впервые осуществил на практике принцип комплексного полевого исследования конкретных территорий путем организации знаменитых экспедиций — Нижегородской (1882 — 1886), Полтавской (1888 — 1894) и Особой степной (1892 — 1898) В ходе работ последней экспедиции было положено начало принципиально новому методу исследований — стационарному: на трех типичных участках степной зоны осуществлялось многолетнее изучение всего комплекса природных процессов

в их динами-

1См.: Докучаев В. В. Соч. М., 1951. Т. 6. С. 146.

2В. В. Докучаев различал горизонтальные зоны (на равнинах) и вертикальные (в горах).

2- 793

ке, причем одновременно велись опыты по мелиоративному воздействию на природу с целью ее преобразования. В связи со сказанным нельзя не отметить еще одну важную черту Докучаева как ученого. Он умел сочетать высокий теоретический уровень исследований с практической целенаправленностью. Вся его научная деятельность, в том числе и экспедиционная, была подчинена нуждам русского сельского хозяйства. Главной его целью была научная разработка методов борьбы с засухой и другими неблагоприятными природными условиями степной зоны и в целом создание научных основ для рационального ведения сельского хозяйства в различных природных условиях. В. В. Докучаев подчеркивал, что все природные факторы сельского хозяйства — вода, воздух, почва, грунты, растительный и животный мир — до такой степени тесно связаны между собой, что мы никогда не сумеем управлять ими, если не будем постоянно иметь в виду «всю единую, цельную

и нераздельную природу, а не отрывочные ее части» 1. Свое учение о зонах природы этот ученый стремился поставить на службу практике: для каждой из выделенных им зон европейской России он наметил схему мелиоративных и

агротехнических мероприятий с тем, чтобы поднять уровень сельского

хозяйства. До сих пор остается образцовой его работа «Наши степи прежде и теперь» (1892), в которой на основе глубокого комплексного анализа степных ландшафтов, их происхождения и современного состояния предложена всесторонне разработанная программа их преобразования. Докучаев явился основателем прикладной географии, точнее — прикладного ландшафтоведения.

Неоценимое влияние В. В. Докучаева на последующее развитие отечественной географии в значительной мере определяется тем, что в отличие от многих крупных географов (не исключая и А. Гумбольдта) он не был ученым-одиночкой и воспитал плеяду географов-исследователей нового типа, которые развивали его идеи. Главной школой этих исследователей были докучаевские экспедиции. Именно пройдя через них, стали выдающимися географами А. Н. Краснов (1862 — 1914), Г. Ф. Морозов (1867 — 1920), Г. Н. Высоцкий (1865— 1940), Г. И. Танфильев (1857 — 1928); среди знаменитых учеников Докучаева — Н. Н. Сибирцев (1860 — 1900), В. И. Вернадский (1863

— 1945), К. Д. Глинка (1867 — 1927). Его последователями стали Л. С. Берг (1876 — 1950), С. С. Неуструев (1874 — 1928), Б. Б. Полынов (1877 — 1952) и др. Докучаевская географическая школа — явление уникальное в истории нашей науки по ее сплоченности, прогрессивности идей и устремлений и по тому влиянию, которое она оказала на дальнейшее развитие географии.

В начале ХХ в. в теорию и практику географии прочно вошла докучаевская концепция природной зональности. Г. Н. Высоцкий еще в 1899 г. внес в нее существенные дополнения, а в 1905 г. пред-

1Докучаев В. В. Соч. М., 1951. Т. 6. С. 97.

ложил первый количественный критерий для разграничения зон показатель атмосферного увлажнения в виде отношения годового количества осадков к испаряемости. Благодаря работам последователей В. В. Докучаева была конкретизирована система природных зон, их границы уточнялись на карте. Тем самым создавалась основа для синтеза в природном районировании. С этого времени в научный обиход входит термин — физико-географическое районирование. Первый опыт такого районирования, положивший начало переходу от отраслевых схем к комплексным, принадлежит Г. И. Танфильеву и относится к 1897 г. Танфильев разделил европейскую Россию на физико- географические области, полосы (зоны) и округа. Это районирование еще во многом несовершенно, но для своего времени оно было наиболее детальным и обоснованным. За ним последовали другие схемы для той же территории — П. И. Броунова (1904), А. А.Крубера (1907), В. П. Семенова-Тян-Шанского (1915). Сейчас они представляют только исторический интерес, каждая из них имеет свои достоинства и недостатки. В них так или иначе отразился зональный принцип, а кроме того, авторы стремились учесть другие факторы физико-географической дифференциации, в частности рельеф.

Первое зональное районирование всей территории России опубликовал в

1913 г. Л. С. Берг, причем зоны впервые названы им ландшафтными (рис. 3). Эта схема является классической. Многие последующие работы по районированию страны опирались на нее.

К этому же периоду относятся первые опыты детального физико- географического районирования некоторых частей страны, например Кавказа (И. В. Фигуровский, 1916), некоторых губерний. К лучшим образцам следует отнести работу С. С. Неуструева, Л. И. Прасолова и А. И. Безсонова

«Естественные районы Самарской губернии» (1910), в которой зональный принцип сочетается с анализом дифференцирующей роли рельефа и материнских пород в связи с геологической историей, а в качестве важнейшего

индикатора выступает почва.

Докучаевская традиция выразилась и в том, что многие работы по районированию имели прикладную направленность. Так, Г. Ф. Морозова проблема природного районирования интересовала с позиций лесоводства, Г. Н. Высоцкий разрабатывал систему зон и более подробное деление ряда регионов с целью научного обоснования дифференцированных приемов степного лесоразведения. Вообще прикладная направленность составляла характерную черту работ докучаевской школы. Г. Ф. Морозов называл лесоводство «географическим промыслом» и считал, что лесоводов, а также мелиораторов надо готовить на отделении прикладной географии географических факультетов.

Опыт детального районирования и географических исследований в прикладных целях неизбежно вел к поиску причин и закономерностей физико- географической дифференциации, которые не исключали бы принцип

зональности, но дополняли его. Еще В. В. Докучаев

Рис. 3. Ландшафтные зоны России (по Л. С. Бергу, 1913):

1 — тундра, 2 — тайга, 8 — тайга с примесью широколиственных пород, 4 — лесостепь на серых лесных

суглинках, 5 — лесостепь на черноземе, 6 — черноземная степь, 6а — высокая черноземная степь Забайкалья, 7

— сухая степь, 8 — сухая степь холмистая, 9 — полупустыня, 10 — пустыня, 11 — пески пустынной зоны, 12 — горные ландшафты, 18 — низменности Приамурья и Приуссурийского края с лесами маньчжурского типа, 14 — Камчатка

указал на так называемые провинциальные природные различия в Черноземной зоне, связанные главным образом с долготными изменениями климата. Впоследствии провинциальные закономерности изучали Г. Н. Высоцкий, Л. И. Прасолов. Некоторые исследователи стали уделять большое внимание геологическому строению и рельефу как факторам физико- географической дифференциации— вплоть до изучения локального разнообразия условий почвообразования и местообитаний растительности, связанного с микрорельефом и составом материнских пород (Г. Ф. Морозов, Г. Н. Высоцкий, И. М. Крашенинников и др.). Уделялось внимание и высотно- поясной дифференциации в горах (С. А. Захаров продолжил исследования в этом направлении на Кавказе, начатые еще В. В. Докучаевым).

Накопленный опыт комплексных исследований в разных регионах, с разными практическими задачами и на разных территориальных уровнях детальности приводил отечественных исследователей к все более твердому убеждению в объективном существовании закономерных взаимообусловленных территориальных сочетаний природных компонентов. Еще в 1895 г. А. Н. Краснов назвал такие сочетания географическими комплексами (подразумевая территориальные единицы, близкие к докучаевским зонам). В начале нынешнего столетия эта идея воплотилась в понятии о ландшафте. В течение десятилетия 1904 — 1914 гг. научное представление о ландшафте в несколько разных формах было выдвинуто независимо друг от друга многими учеными, и трудно отдать кому-либо из них приоритет, ибо идея ландшафта после работ В. В. Докучаева уже носилась в воздухе.

Основоположник научного лесоведения и взгляда на лес как на «явление географическое» Г. Ф. Морозов считал конечной целью естественно- исторического исследования территории ее расчленение «на целую совокупность ландшафтов, или географических индивидуумов». Ландшафты

— это естественные единицы, на которые распадается природа любой

территории, они представляют собой «как бы фокусы, или узлы, в которых скрещиваются взаимные влияния общего и местного климата, с одной стороны, рельефа, геологических условий — с другой, растительности и животного мира — с третьей и т. д.» 1. Автор особенно подчеркивал необходимость генетического подхода к изучению ландшафтов; он предвидел, что систематика «географических индивидуумов» будет основываться на их генезисе, или происхождении.

Ближайший единомышленник Г. Ф. Морозова выдающийся разносторонний ученый, создавший теоретические основы разведения леса в степи, Г. Н. Высоцкий самостоятельно развивал представление о ландшафте, который предпочитал называть русским термином «естественная округа», или

«местность». Он считал, что различные

1Морозов Г. Ф. Исследование лесов Воронежской губернии// Лесной журнал. 1913. № 3 — 4. С. 461.

местности должны отличаться характером внутренней пестроты или однообразия условий местопроизрастания и соответствующих этим условиям растительных сообществ. В этой мысли заключено представление о морфологии ландшафта, получившее развитие значительно позднее. С другой стороны, «естественные округи» Высоцкий рассматривал как начальные единицы всей системы районирования: они объединяются в естественные области, а последние — в страны. Высоцкому принадлежит идея создания синтетических карт, которые впоследствии стали именоваться ландшафтными картами.

Интересные соображения о ландшафтах мы находим в высказываниях А. А. Борзова, И. М. Крашенинникова, Р. И. Аболина. Однако введением научного понятия «ландшафт» в географическую науку мы обязаны главным образом Л. С. Бергу, ибо он впервые в 1913 г. высказал мысль, что именно ландшафты представляют собой предмет исследования географии. «Изучение причин,— писал он,— какие приводят к тому, что рельеф, климат, растительный и почвенный покров дают определенный, если можно так выразиться, ландшафтный организм, исследование взаимодействий, какие оказывают различные, слагающие природный ландшафт факторы друг на друга,— вот задача научной географии» 1.

Л. С. Берг определил ландшафт как «область, в которой характер рельефа, климата, растительного и почвенного покрова сливается в единое гармоническое целое, типически повторяющееся на протяжении известной зоны Земли»2. Сейчас это определение представляется нам недостаточно четким, но не следует забывать, что это первое определение. При всем несовершенстве оно содержит чрезвычайно важное указание — на связь между ландшафтом и природной (ландшафтной, по Бергу) зоной. Термином

«ландшафтная зона» Л. С. Берг подчеркивает эту связь. В другой работе, посвященной разделению России на ландшафтные зоны, где он впервые говорит и о ландшафте, зона определяется как «область преобладающего развития одних и тех же ландшафтов» 3. Ландшафт здесь относится к зоне как часть к целому. Таким образом, Л. С. Берг органически соединил учение о ландшафтах с зональной концепцией.

В русской географии дооктябрьского периода еще не существовало разработанного учения о ландшафте, но идея ландшафта стала входить в научный обиход географов и других натуралистов, она создавала общую теоретическую платформу для объединения взглядов представителей различных отраслевых дисциплин и для разработки принципов и методов комплексных территориальных исследований.

1 Берг Л. С. Предмет и задачи географии// Известия Русского геогр. об-ва. 1915. Т. 51. Вып. 6. С. 471.

2Там же.

3Берг Л. С. Опыт разделения Сибири и Туркестана на ландшафтные и морфологические области// Сборник

в честь 70-летия Д. Н. Анучина. М., 1913. С. 118. 38

Параллельно с понятием о ландшафте возникла иная физико-

географическая концепция, согласно которой предметом этой науки является

«наружная земная оболочка», состоящая из литосферы, гидросферы, атмосферы и биосферы, которые проникают друг в друга и находятся в постоянном взаимодействии. Такую точку зрения высказал в 1910 г. П. И.

Броунов, предвосхитив, таким образом, учение о географической оболочке. Но

в то время мысль П. И. Броунова не встретила понимания и поддержки. Между ландшафтногеографической и общеземлеведческой концепциями существовал разрыв. Большинство географов склонялось к тому, что география должна заниматься только отдельными территориями, т. е. региональными и локальными различиями на Земле.

К правильному пониманию единства общих и местных географических закономерностей в 1914 г. приблизился Р. И. Аболин (1886— 1939). Он ввел понятие о комплексной ландшафтной оболочке земного шара, которую назвал эпигенемой. В соответствии с широтной зональностью эта оболочка распадается на «эпизоны», а в результате геологической истории, обусловившей «литогенную основу», т. е. характер горных пород, тектоническое строение, орографию — на «эпиобласти». В зависимости от сочетания специфических местных факторов в каждой эпиобласти формируются различные «эпитипы» (например болота), которые в конечном счете складываются из элементарных, далее неделимых, однородных территориальных единиц — «эпиморф».

Р. И. Аболин впервые наметил последовательную систему физико- географических единиц сверху донизу — от ландшафтной оболочки до простейшего географического комплекса (по современной терминологии —

фации). При этом он верно указал на две главные закономерности

региональной физико-географической дифференциацииширотную зональность и то, что сейчас обычно именуется азональностью. Однако система Р. И. Аболина осталась недостаточно разработанной. К тому же она в течение долгого времени не попадала в поле зрения географов и не могла оказать на них влияния.

Проблемы физико-географического деления земной поверхности в начале ХХ в. довольно оживленно обсуждались в зарубежной географии, особенно в Англии, Германии, США. Наиболее интересный опыт районирования всей суши Земли принадлежит английскому географу Э. Дж. Гербертсону (опубликован в 1905 г.). В схеме Гербертсона (рис. 4) выделение крупных региональных единиц сочетается с попыткой дать их типологию. В основе ее

— широтные пояса (полярный, холодно-умеренный, тепло-умеренный, тропический и экваториальный), а внутри них выделяются долготные отрезки, близкие к современным секторам (например муссонные, внутри-материковые, западные приокеанические). Аналогичные секторы разных материков объединяются в один «тип естественных районов» (например, западные окраины материков в пределах тепло-умеренного пояса с зимними осадками объединены в средиземноморский

Рнс. 4. Типы естественных районов (по Э. Дж. Гербертсону, 1905):

! — полярные: а — равнины (тундровый тип), б — горы (тип ледяных покровов); 2 — холодно-умеренные, а — западные окраины материков (западноевропейский тип), б — восточные окраины (квебекский тип), в — внутренние районы (сибирский тип), г —. внутренние горы (алтайский тип); 3 — тепло-умеренные: а — западные окраины с зимними осадками (средиземноморский тип), б — восточные окраины с летними осадками (китайский тип), в — внутренние районы (туранский тип), г — внутренние плато (иранский тип); 4 — тропические: а — западные тропические пустыни (сахарский тип), б — восточные тропические районы (муссонный тип), в внутренние тропические плато (суданский тип); 5 — высокие тропические и субтропические горы (тибетский тип); б — экваториальные районы (амазонский тип)

тип). В схеме Гербертсона наряду с зональностью нашла отражение важная географическая закономерность, связанная с ослаблением влияния океана и усилением континентальности по мере удаления от океанических побережий к

центру материков.

С ландшафтно-географической точки зрения представляют инте-

рес исследования немецкого географа З. Пассарге (1867-1958), который одновременно с русскими учеными и независимо от них разрабатывал представление о ландшафте. В 1908 г. в работе, посвященной ландшафтам

Африки, он писал, что главной задачей географа является изучение

естественных ландшафтов. В 1913 г. Пассарге посвятил специальную теоретическую работу ландшафтной географии и в ней определил ландшафт как область, в пределах которой все природные компоненты обнаруживают соответствие «во всех существенных пунктах». В этом исследовании содержится попытка установить ландшафтообразующие факторы и построить в соответствии с ними систему ландшафтов (на примере Южной Африки). Идеи З. Пассарге не нашли поддержки среди его соотечественников, а некоторые видные географы (и среди них А. Геттнер) встретили их в штыки.