http://ficbook.net/readfic/1622678 20 страница

Она проводила его внимательным взглядом, а после, как парень скрылся из виду, обернулась и окинула взглядом библиотеку. Как же много здесь было книг: тысячи, десятки тысяч. Библиотека в мэноре ничуть не уступала Хогвартской, даже во многом превосходила её, но вот нужной ей книги здесь не было, во всяком случае, найти её Гермионе так и не удалось, что рушило её планы. А ведь план-то был предельно прост: уже завтра в замке состоится бал – уже по традиции он проводился каждый июнь ближе к концу месяца. В этом году он выпал на двадцать пятое число. Служанка вновь выпросила у Малфоя разрешение продолжить чтение фолианта с историей его рода. И почему-то он без лишних раздумий разрешил ей это, хотя, Гермиона была уверена, с подозрением отнёсся к этой её просьбе. И не без причины. Первой страницей, которую она открыла, была страница Драко Малфоя. Она была одной из последних заполненных, хотя, как оказалось, в настоящее время по миру проживает не менее сотни представителей рода Малфоев, что не могло не удивлять, ведь в магическом Лондоне это семейство было единственным из своего рода. Служанке даже не доводилось прежде встречать людей с такой же фамилией. Казалось, Малфои в этом мире – вымирающий род, однако всё было с точностью да наоборот.

Разумеется, Драко вычеркнул строки, в которых было упомянуто, кто конкретно являлся его любовницей. Более того, о его личной жизни не было прописано ни строчки. Только боевые заслуги, жертвы, павшие от его рук, коими к ужасу Гермионы оказались почти два десятка человек, и заслуги Драко перед школой, его талант ловца в игре в квиддич, его высокие оценки за экзамены. Однако эта информация её совсем не интересовала – всё это девушка и сама знала. Ей нужно было вернуть в книгу те строки, где на странице Драко упоминалось её имя, а в том, что книга занесла имя Гермионы в список похождений Малфоя-младшего, девушка даже не сомневалось. Оставалось только узнать, как именно их вернуть, да и возможно ли, а вот об этом в книге не говорилось вовсе. Здесь была нужна дополнительная литература, вот только откуда её взять? В каких источниках следовало искать подобного рода инструкции? Это оставалось для Гермионы загадкой. После возвращения нужных строк она собиралась подсунуть книгу Люциусу, который, разумеется, должен будет появиться на праздновании и вернётся на день торжества назад в мэнор. Вряд ли честолюбивый аристократ откажет себе в удовольствии прочесть в книге рода о собственных заслугах и о заслугах своего отпрыска, на которого он возлагает немалые надежды. И вот тогда на глаза ненавистнику магглорождённых попадутся строки, гласящие, что его сын, которого Люциус воспитал в строгости и в ненависти к тем, кто ниже его самого по статусу крови, коротает ночи в объятиях служанки, грязнокровки, чёртовой подруги Гарри Поттера – Гермионы Грейнджер. Разумеется, Люциус и Драко заново сотрут эту запись, замнут все слухи и сплетни об этом, уничтожат даже малейшее упоминание об этой непростительной ошибке Малфоя-младшего, однако какова будет первая реакция лорда Малфоя! По головке своего распущенного сына он уж точно не погладит. А уж тем более что будет, если про это прознает сама Нарцисса!

Может план и не был идеальным, но он был единственным и далеко недурным. И именно его Гермиона собиралась воплотить в жизнь. Оставалась лишь одна загвоздка – как?! Как, чёрт подери, вернуть запись назад в древнюю книгу, которая просуществовала вот уже почти тысячелетие? Вдруг это и вовсе невозможно, и тогда все усердия были напрасными, все бессонные ночи, что служанка провела в библиотеке в поисках нужной книги, хотя бы статьи, которая могла дать ей ответ на этот вопрос – всё это было впустую?! Иных идей, как отплатить Малфою за содеянное, у неё сейчас не было. Лишь эта задумка, за которую она цеплялась всеми зубами и когтями. Ярость и злость на него не давали ей покоя, отчего с утра девушка даже не ощущала себя уставшей, хоть и поспала всего три часа за ночь. Эта задумка стала наваждением, и она цеплялась за неё, словно утопающий за спасательный круг. Теперь её очередь указать Драко Малфою, где его место.

- Почему ты здесь, а не в зале? Домовикам пригодится лишняя пара рук для украшения помещения, - послышался голос молодого аристократа за спиной.

- У меня нет палочки, а большая часть работы связана с использованием магии. В зале я сейчас бесполезна, - соврала Гермиона, не оборачиваясь и ставя назад ту книгу, которую прежде листала.

- Значит, займёшься украшением зала розами.

- Тебе так не терпится столкнуть меня с теми, кому я теперь ненавистна? – хмыкнула служанка, обернувшись к нему. – Ты ведь прекрасно знаешь, как ко мне сейчас относятся домовики.

- Меня это не волнует, - жёсткие нотки в голосе только подтверждали истинность его слов, как и колкий взгляд глаз цвета стали.

- Ну разумеется. – Не сдержала усмешки Грейнджер, хотя она была совсем невесёлой. Захлопнув родовую книгу, которая лежала на столе, служанка отправилась на выход. Но как всегда он не дал ей спокойно покинуть комнату, схватив за руку и спиной прижав к себе, теперь приобнимая уже за талию. Гермиона никак не отреагировала на его порыв – спокойно стояла, глядя перед собой. Ей были совсем не в радость его губы, ласкавшие теперь её шею и обжигавшие горячим дыханием; его язык, оставлявший влажную дорожку на коже; его руки, которые аккуратно и нежно ласкали через тонкую ткань платья её грудь. Хотелось, чтобы всё это закончилось как можно скорее, и Малфой отпустил её, хотелось вновь отправиться в душ и тереть собственную кожу до покраснения, пока не смоет с себя любые напоминания об его прикосновениях, о его руках и языке. Платье и вовсе хотелось закинуть в стирку и переодеться. Теперь она постоянно ощущала себя грязной, как только этот человек касался её тела.

Однако вместо этого она только запрокинула голову и зажмурила глаза. Она не хотела видеть того, что он делал с ней, как не хотела и ощущать его прикосновения, чувствовать, как её тело предаёт её и, несмотря на омерзение, дыхание учащается. Сжав зубы, она начала представлять себе, что её ласкает некто другой. Она не видела лица этого человека, но вот силуэт… Телосложением он походил на Виктора: высокий, мускулистый. Ещё пара секунд и её грудь снова открыта его взору, а ткань юбки платья скользит вверх по её ногам. Открыв глаза, Гермиона кинула взгляд на его руку. Она уже забиралась к ней в трусики, и вот она уже ласкает её промежность. Как бы ей не хотелось забыться, она уже не может. Слишком сильно осознание, что вся эта нежность и ласка - всё это дарит ей Малфой, этот чёртов ублюдок, та сволочь, что унижала и обращалась с ней жесточайшим образом на протяжении последних недель. Вот только сопротивляться ему бессмысленно. Она уже убедилась, что слабее его, что Драко всегда получает, что желает. Для него она лишь игрушка, наконец-то ставшая послушной в последние дни. Увы для неё, и в радость для него, ведь она в коем-то веке перестала создавать ему проблемы. И вот служанка уже слегка раздвигает ноги, желая лишь, чтобы всё это закончилось как можно быстрее; ему же только этого и нужно, чтобы она не вырывалась, не отнимала его времени на бесплодные попытки сопротивляться ему. Мгновение и его палец умело скользит вовнутрь, но так и не входит во влагалище, только дразнит её, лаская, не более того, с новой силой распаляя это ненавистное и такое сладостное желание, переплетённое с отвращением, забыть про которое даже при огромном желании теперь невозможно. Всего одно движение, и Гермиона уже вжата в книжные полки, а молодой аристократ стягивает с неё трусики, после чего подхватывает и приподнимает за бёдра, заставляя обхватить его ногами, что она и делает. На этот раз она отвечает на его поцелуй, вновь зажмурив глаза, только бы не видеть его, в то время как Малфой высвобождает из брюк свой уже возбуждённый член и уже через пару секунд резко входит в неё…

***

Укололась. Вроде бы и не стоящая внимания мелочь, а больно. Эти шипы вконец изранили её руки за этот день. Что на одной, что на другой руке были уже десятки маленьких ранок, и они всё время щипали, однако работу нельзя было останавливать – последние штрихи в украшении зала, который был теперь наряжен в белых и, что не удивительно, бежевых тонах. Даже розы, и те были белыми. Но они ей не нравились. Все бутоны были распущенными, а она любила, когда они распускались на глазах. Да и вообще девушке куда больше нравились красные и розовые розы. А белые – вычурность, хотя вроде бы и граничащая с простотой и даже изысканностью.

- От красных ты всё же отказалась, - опять его голос за спиной. Выдохнув, Гермиона осторожно поместила розы, которых было ровно двадцать одна штука – почему-то Нарцисса наказала ставить в вазы именно это количество роз – в красивую бежевого цвета вазу средних размеров. Пододвинув её строго к центру небольшого журнального столика, служанка подошла к другому столу, временно установленному в центре зала. Именно на нём сейчас лежала огромная груда красивых, свежих, срезанных с утра с клумб роз. Ей не хотелось смотреть ни на Драко, ни на миссис Малфой, и видеть в их глазах непонимание и удивление. Они уже видели, в каком платье она была с утра. Теперь же она была в другом: в очередной раз сразу после того, как Малфой вдоволь насладился сексом с ней и отпустил свою любовницу, Гермиона отправилась в ванную комнату. Приняв душ и снова доведя свою кожу до болезненного состояния и покраснения, она переоделась. На этот раз в жёлтого цвета длинное платье, напомнившее по фасону то, зелёное, которое девушка надевала пару дней назад и в котором навестила своих друзей. На него она больше не могла спокойно смотреть. Ей сразу же вспоминалось случившееся. То утро она проклинала, как и самого Малфоя, а платье служило явным напоминанием того злополучного дня. Теперь его местом была самая отдалённая часть шкафа, дабы оно не кидалось в глаза. Потому теперь служанке приходилось одевать другие убранства, которые прежде, даже несмотря на всю их пышность и роскошь, совсем ей не нравились. Так и это платье, выполненное в греческом стиле, она надевала прежде всего раз. Теперь же носить его приходилось едва ли не через день.

- Отказалась, - послышался голос миссис Малфой, которая в этот момент внимательным взглядом критично осматривала каждую новую деталь интерьера, что заметила сама Гермиона, краем глаза всё же кинув взгляд на своих господ, - Взамен им выбрала белые. Хочу, чтобы зал был выполнен в светлых тонах.

- Цвет девственной чистоты и невинности, - с усмешкой прокомментировал слова матери Драко, пройдя к столу, за которым сейчас, отбирая розы, стояла служанка, и взяв один из цветков, после чего стал рассматривать его, - Не люблю его, - вдруг скривив губы, высказался молодой аристократ.

«Кто бы сомневался. Твоей тёмной душе чистый чёрный разве что может соответствовать» - кинув взгляд на парня, подумала Гермиона, но тут же вернулась к своему занятию.

- Любишь или нет, а белый костюм тебе придётся надеть на праздник, - уловив направление взгляда девушки, хотя на её сына Грейнджер и взглянула мимолётно, сказала на это Нарцисса, с прищуренными глазами став наблюдать за ней, за каждым её движением, время от времени посматривая и на своего сына, который всё также, с неким интересом и безразличием одновременно с тем рассматривал бутон белой розы, которую, держа за стебель, неспешно покручивал в длинных пальцах.

- Нет.

- Что значит - нет?! Все будут в светлого цвета одеждах. Ты не станешь исключением, - строго произнесла мать, давая нотками в тоне понять, что это не обсуждается.

- Стану, мама. Я буду в чёрном костюме, а до гостей с их убранствами, которые они усиленно будут выставлять напоказ, как и собственную персону, мне нет дела, - кинув розу назад на стол и обернувшись к хозяйке мэнора, резко ответил молодой аристократ. Не сдержавшись, Гермиона хмыкнула на эти его слова, чем привлекла к себе внимание Малфоев. Она кожей ощущала на себе взгляд серых глаз. Она не могла ошибиться – они были прищурены, как и чёрные глаза, более мягкие, но также прищуренные, о чём девушка не подозревала, как и не знала об изменении отношения к ней у Нарциссы.

- Жаждешь выделиться?! – приподняв брови, недовольно поинтересовалась у сына женщина. Драко ничего не ответил ей, только усмехнулся, а затем вновь взглянул на их служанку, внимательным взглядом осмотрев ту с ног до головы. Ещё с первых секунд, как они с Нарциссой вошли в зал, он заметил, что на девушке был иной наряд, не тот, что был всего пару часов назад. В последние дни он заметил за ней, что сразу после секса с ним она стала менять платья, а её кожа стала чаще пахнуть клубникой – именно таков был запах мыла, которое использовала Гермиона. Однако прежде он ощущался не так сильно, выветриваясь за день. На коже её шеи он различил покраснения, именно в том месте, где он покрывал её тело поцелуями. Прежде он не придавал этому значения, но в последнее время стал подмечать такие моменты, они бросались ему в глаза. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что она отмывала себя после его прикосновений, меняла наряды, отправляя те, в каких была при близкой встрече с ним, в корзину для стирки. Забавная. Такие её действия только распаляли его доводить её, действовать ей назло. Уже сейчас ему хотелось снова притянуть её к себе и впиться в её губы, покрыть поцелуем её шею, плечи, грудь. Пусть отмывает потом, натирает жёсткой губкой. Сколько она так выдержит, терзая собственное нежное тело? Ещё пару дней? Неделю? Две? А ведь так недолго и стать мазохисткой.

- Хочу помузицировать. Составишь мне компанию, мой извечный слушатель? – заметив, как её сын стал со вниманием рассматривать тело служанки, с вежливой улыбкой предложила Нарцисса, стремясь как можно скорее увести его подальше от девушки.

- Конечно, - улыбнувшись уголками губ матери, встретившись с ней, наконец, глазами, ответил Драко, после чего отправился на выход из зала. На секунду задержав взгляд на служанке, леди Малфой отправилась следом за ним. Между её сыном и Гермионой явно всё зашло куда дальше поцелуев – взгляд сына, блуждавший прежде по её телу, не мог обманывать. Это угнетало женщину. Неужели её сын окончательно поступился своими принципами, которые воспитывали в нём они с Люциусом на протяжении стольких лет?! Неужели его вера в идеологию чистой крови, пошатнувшаяся ещё пару лет назад, окончательно сошла на нет, и теперь эта девушка стала для Драко кем-то большим, нежели просто служанка?..

***

- И зачем ты пришла?! – оторвавшись от пергамента, на котором парень что-то писал, лежа на кровати в одних только чёрных брюках, поинтересовался он, завидев вошедшую в его спальню в одном только халате служанку, застывшую в дверях.

- Убедиться, что мой господин, - последнее слово Гермиона почти выплюнула, - не жаждет меня этой ночью. Не очень хочется позже отбывать наказание за неисполнение своих прямых нынешних обязанностей, - она не смотрела на него, взгляд был устремлён на картину на стене. Это полотно одно из немногих в замке было с изображением природы, без портрета. Малфой явно не любил, когда за ним мог кто-то наблюдать. Ни на одной картине, ни в одной рамке в его спальне не было портретов, в отличие от той же спальни леди Малфой, в рамках которой на столе стояли портреты её близких родственников.

- И впрямь. Подаёшь мне новые идеи, - криво усмехнулся молодой аристократ, откладывая пергамент и перо на тумбочку, - Проходи, раз пришла.

Сощурив глаза, Гермиона неспешно прошла к кровати, после чего присела на край. Теперь прищуренными были уже её глаза, взглядом которых она сейчас буравила парня. Его это только веселило, как и всегда. Преимущество, власть над ней – вот то, что было у него, а что в сравнении с этим имела она, то и дело продолжая открыто выступать против него, задирая нос? Гриффиндорка – всего одно слово, в котором заключалось гораздо большее, чем просто принадлежность к факультету. Строптивость и непокорность – именно эта характеристика была самой верной для неё, наиболее подходящей. Когда уже угомонится эта чёртова гордая гриффиндорка?! Неужели даже ему не удастся обуздать её нрав?!

Протянув руку, не отрывая взгляда от карих глаз, Малфой начал поглаживать её бедро, однако эти ласки длились совсем недолго. Задрав полы халата, он протянул руку к её трусикам, дёрнув их вниз за резинку.

- Сними их, - в его голосе даже не было требовательных ноток. Он знал, что она в любом случае выполнит его указ, просто сделает то, что он потребует и запросит, хоть и будет продолжать прожигать его презрительным взглядом.

Она и не стала спорить. Чуть приподнялась, задрав выше полы халата, стащила с себя чёрные трусики, откинула их в кресло, стоявшее в паре метров от неё, после чего вновь кинула взгляд на Драко. Приобняв её за талию, он повлёк её к себе, заставив усесться на него, что она и сделала. Усевшись сверху, Гермиона откинула руки в стороны. Даже касаться его тела ей сейчас не хотелось. Наверное, ей и не стоило приходить, но ведь это же Малфой – при желании он найдёт даже малейший повод заново проучить её, наказать, унизить, причинить ей боль. Сейчас ей не хотелось лезть на рожон. В абсолютной, бесчеловечной жестокости этого человека она более не смела сомневаться. Притянув её к себе, заставив ту выгнуть спину, приблизившись к её лицу, молодой аристократ протянул руку и начал ласкать её промежность, не отрывая взгляда от её глаз.

- До крови кожу ещё не дотёрла? – с невинным выражением лица поинтересовался тот.

- Ещё нет, - сквозь зубы ответила Гермиона, ощутив, как его пальцы начали раскрывать складки её половых губ, а другие проникать к её клитору, который парень вскоре также начал ласкать. Ухмыльнувшись, Малфой осторожно ввёл в неё на одну фалангу указательный палец, а затем и средний, став затем трахать ими девушку. Она никак не реагировала, вернее сказать, пыталась не реагировать, хоть её дыхание и стало заметно учащаться. Вынув пальцы, ставшие немного влажными от её соков, Драко провёл ими по её губам, с усмешкой глядя ей в глаза.

- А как влагалище своё вымывать будешь? Ёршиком блять? – он заметил, как сжались её зубы, как взгляд с презрительного резко стал ненавидящим, а пальцы рук служанки сжались в кулаки. Однако, он не дал ей начать действовать против него. Резво притянув к себе за макушку голову Гермионы, он поцеловал её в губы. На этот раз она попыталась вырваться, отстраниться, но он не позволил ей этого сделать, ещё сильнее прижимая к себе, впиваясь в её губы. Даже её упирание с силой в его грудь кулаками не произвело должного эффекта, для него эти её попытки сопротивляться были ничтожными. Однако, ей всё же удалось сжать зубы, не дать Драко проникнуть языком в её рот. Усмехнувшись на эту отнюдь не бесплодную попытку, молодой аристократ провёл по её губам языком, не без удовольствия замечая, как она морщится.

- Противно, Грейнджер? – с лукавой улыбкой на губах поинтересовался тот, вновь просунув руку между ними, опуская её между ног служанки.

- Ты даже не представляешь, насколько мне омерзителен, - девушка выплюнула эти слова. Сейчас ей не хотелось играть роль его любовницы, терпеть его ласки. Он всё делал ей назло, поняв, как она отчищает собственное тело после его ласк. Сомнений не было, что этой ночью он намеренно будет развлекаться с ней, ублажать её, играть с её телом. И он делал это. На этот раз уже на всю длину введя в неё оба пальца, он снова трахал её ими. Отведя взгляд, меньше всего желая встречаться с ним глазами, девушка сильнее сжала зубы. Она еле сдерживала себя, чтобы не замычать, а то и вовсе застонать в голос. С каждым толчком его пальцами всё сильнее заставляли её тело возбуждаться. Ей не хотелось этого, сейчас ей было даже стыдно, что эти его движения вызывали в ней такие позывы, но он продолжал. Однако резко вдруг остановился, снова начав ласкать её клитор большим пальцем, поглаживая его.

- Не настолько омерзителен, как тебе хотелось бы, иначе бы ты не сумела возбудиться, - приблизившись к ней лицом, прошептал ей на ухо Малфой, после чего несильно прикусил мочку её уха.

- Перестань! – прохрипела девушка, всё же взглянув на Драко, не сумев больше сдерживать себя. Но в ответ на это снова только усмехнулся, криво, как и всегда. Резко откинувшись на подушки, он вдруг стал притягивать к себе Гермиону за ягодицы, привлекая её таз к своему лицу. Такого он прежде не делал с ней, отчего Гермиона, не ожидавшая от него подобных действий, даже не успела среагировать. И вот она уже упирается руками в спинку кровати, придерживаясь за неё, сидя при этом на лице парня, а он медленно проводит горячим языком по её промежности. Не сдержавшись, служанка зажмурила глаза. Даже в столь интимный момент он глядел ей в глаза, демонстрируя даже в этом своё превосходство, ведь он мог делать с ней всё, что ему заблагорассудится. Она ощутила, как позже он перебрался уже к её клитору, став посасывать его. И в этот раз она не выдержала, застонав. Что же он делал с ней, этот чёртов мерзавец. Намеренно изводил, искушал, причинял удовольствие, чтобы потом причинить боль. Но не сейчас. Очередной стон, а руки неосознанно сильнее сжали спинку кровати. Как же ей не хотелось быть марионеткой в его руках, даже в таких вещах доказывая ему, что он может делать с ней любые вещи, и она не станет сопротивляться, более того, будет подчиняться ему. Сейчас свидетельством этого подчинения были её стоны, то, насколько она взмокла, насколько её тело жаждало, чтобы он не останавливался, продолжал, изводил её, но только не отстранялся. Неспешно скользнув языком вдоль её лона, он провёл им по входу во влагалище, очертив круг, а после ввёл в него свой язык. Запрокинув голову, Гермиона снова застонала. Громче прежнее, протяжнее.

- Что же ты творишь! – прохрипела она, вновь закрыв глаза, отдавшись этому наслаждению, растворившись в нём. Ещё с десяток секунд он ласкал девушку, но после отстранил, усаживаясь на кровати и приподнимаясь к её лицу. Томный взгляд, приоткрытые губы, тяжёлое дыхание. Сейчас она была очень сильно возбуждена, он умело довёл её своими ласками. Теперь она хотела его, меньше всего желая, чтобы он прекращал это всё.

- От такого ты уже не отмоешься, - развязав пояс халата и неспешно стянув его с неё, прошептал ей в губы Драко, привлекая служанку ближе к себе, прижимая к своему телу. Она ощущала, как и он был возбуждён, его член упирался в неё, и сейчас, к своему стыду, ей хотелось, чтобы он оказался в ней, чтобы он снова и снова входил в неё то несильно, размеренно, а то и вовсе вбивался в неё, а с её губ срывались уже далеко не стоны – крики наслаждения, - На этом и закончим? – приподняв бровь, с усмешкой произнёс парень, всё же давая ей это унизительное право выбора. И ведь она прекрасно понимала сейчас, что ей стоило уйти. Встать и уйти, забрав свои вещи, как можно быстрее удалившись из этой комнаты. Гордость – вот о чём она должна была в первую очередь помнить рядом с этим гадким человеком. Однако, она продолжала сидеть на месте. Тяжело дыша ему прямо в рот, ведь их губы были совсем близко, глядя в его глаза, в которых теперь плясали чёртики и играл интерес. Ему и впрямь было любопытно, что же она сделает. Резко, она попыталась подняться с него, однако он так и не дал ей уйти, вновь усадив на себя, ещё сильнее прижав к себе. Другой рукой он неспешно провёл вдоль её спины, а после перебрался и на сосок её правой груди, став поигрывать с ним, нежно покручивая его в пальцах. Она всё также молчала, продолжая бороться с этим ненавистным, но столь желанным ею искушением. Даже спустя уже не меньше пары минут, что он не ласкал её, она не могла прийти в себя – тело всё ещё было разгорячённым, между ног ощущалась влага, а дыхание было тяжёлым. Что же он делал с ней, этот чёртов человек, такой ненавистный ей и такой желанный в эту секунду. Он, его тело, его член, чёрт возьми. – Взмокла не на шутку, - прижав девушку к себе, прошептал ей на ухо аристократ.

- А кое-кто возбудился не меньше и теперь упирается в меня, - в ответ на это разозлённо ответила девушка, ощутив, как их тела слились, как грудью она теперь касалась его оголённого торса, как его дыхание обжигало её кожу возле виска. Он только беззвучно рассмеялся на её слова, а затем снова запустил руку между ними к её киске.

- Возьми меня, - ей даже не верилось, что это она, Гермиона Грейнджер, просит его о таком, сидя на нём обнажённой поздней ночью с закрытыми глазами и закушенной нижней губой.

- Давно ты об этом не просила, - снова ухмыльнулся Драко, чуть отстранив её от себя и чмокнув в губы.

- Ты дьявол, - ей бы и хотелось выплюнуть эти слова ему в лицо, но не вышло. Они слились с очередным стоном, когда его пальцы начали вновь ласкать её между ног, вызывая новую волну возбуждения.

- Твой личный дьявол, - после этих слов он резко повалил её на кровать, наваливаясь сверху. На этот раз она не сопротивлялась, наоборот, обвила его ногами, а руками приобняла за талию, сильнее прижимая к себе. Он же высвобождал свой член. И снова их губы слились в поцелуе, но в этот раз она отвечала ему, не пыталась укусить или отстраниться. Ещё пара секунд, и их языки переплетаются, а она прижимает его к себе за шею, но тут же охает от неожиданности, как только Драко входит в неё и сразу же начинает двигаться в её теле.

Его толчки - то быстрые, то размеренные и неспешные. Очередные ласки, переплетённые разгорячённые обнажённые тела, страстные поцелуи… Она вновь переспала с ним, он окончательно извёл её, подарив девушке максимальное удовольствие. Марионетка вновь была в полной власти её кукловода. Очередная неправильная, невозможная, ошибочная и такая сладкая ночь. Ночь с ним.

***

Завязав узел на поясе халата, она обернулась к нему. Драко спал, лёжа на боку на половине кровати. Вторая половина теперь пустовала. Только в пять утра Гермиона проснулась, а прежде спала рядом. Она даже не помнила, как заснула, как провалилась в сон, так и не сумев подняться и покинуть комнату. А ведь правильным после случившегося было сбежать отсюда, причём как можно быстрее. Не верилось, что он мог настолько изводить её, что имел над ней настолько сильную власть. Он по-прежнему был ей ненавистен и омерзителен за его зверские, безжалостные поступки, но это не отменяло того факта, что он возбуждал её. Его тело, внешность. Он был чертовски хорош собой. Дьявол-искуситель – это прозвище подходило ему как нельзя кстати.

Сейчас в её глазах была растерянность. Почему он был таким? Разве бывают такие люди?! В один день унижает, мучает, даже зверски пытает, а в другой ласкает так, что ты забываешь обо всём на свете. Мораль, гордость, принципы – всё отходит на второй план. Остаются только эти чувственные ощущения и вожделение. Как он может сочетать в себе такие черты? Жестокость и нежность, пошлость и зверство? Звериная похоть – о да, именно её он вызвал в ней этой ночью, когда даже разум не слышит тебя, его затмевает жажда, и ты отдаёшься ей, погрязаешь в этих ощущениях, в наслаждении, наплевав на то, что оно не просто неправильное, оно ненормальное. Не к такому человеку. Но ведь всё равно коротаешь ночь с ним.

Она даже не понимала, чего ей хотелось больше: отправиться в ванную или докоснуться рукой до своих губ, которые он так жарко целовал уже после того, как они оба кончили. А ведь этот оргазм был одним из самых сильных и сладостных, что она вообще получала за свою жизнь. А поцелуи… Не менее страстные, нежные, жадные. Как он мог сочетать в себе такие черты?! Быть таким разным? Как?!

Резко развернувшись, Гермиона поспешила на выход. Несмотря на своё рвение, она медленно и аккуратно, чтобы не разбудить парня, открыла дверь, в последний раз кинув взгляд на спящего аристократа, вышла в коридор и также осторожно закрыла её. Времени для самотерзаний и ненависти за случившееся к себе, как и к своему телу, которое она в любом другой день побежала бы вновь оттирать губкой, уже не было. Бал состоится уже сегодня, начнётся в четыре часа дня. Примерно в два часа должен был вернуться Люциус Малфой, а ведь она так и не нашла способ расколдовать и вернуть назад строки в родовой книге. Времени оставалось уже в обрез, и терять его было бы глупым. Быстрыми шагами служанка направилась в библиотеку. До подъёма у неё оставалось всего два часа, если не меньше. Если явиться в зал с задержкой, то два с половиной – три, это максимум, а чтобы просмотреть все книги в библиотеке – вот же ирония – минимум пара месяцев. Итого стоило поспешить, сильно поспешить, что она и сделала.

Она почти что влетела в библиотеку, в конце пути уже перейдя на бег. Оказавшись, наконец, в нужной комнате, девушка поспешила к тому стеллажу с книгами, которые, на её взгляд, могли максимально подойти. Книги о возвращении утерянных вещей – не совсем по теме, но всё же; книги об исправлении ошибок в книгах, на которых наложен запрет на выправку, руководство, как именно исправлять; книги, в которых подробно рассказывалось, как именно стоит обращаться с древними книгами и рукописями; книги, к которым применяется магия крови и как она действует… Невероятное разнообразие для чтива, подробнейшие инструкции, десятки книг и… ничего. Ничего из того, что могло подойти, ничего из того, что помогло бы ей вернуть запись. Вообще ничего.