Перевод: DarkLordEsti. Железный Город – Танагура

Железный Город – Танагура.

Город был укрыт темнотой. Фантастический, причудливый, он никогда не спал. Город-монстр, столица некогда нищей звездной системы Амой теперь внушал страх даже Федерации. Здесь не было разницы между днем и ночью, а каждый вздох был рассчитан до доли секунды. В его пределах не было позволено ничего непредсказуемого, как будто нарушение рассчитанных временных рамок являлось самой большей роскошью.

Танагура выглядела величественно. Огромные размеры, красота, сочетающаяся с небывалой функциональностью – этот пейзаж излучал невероятную силу.

Тем не менее, вторым воплощением власти был Мидас – будто соперник Танагуры, чья красота была противоположной крайностью. Между этими двумя была непреодолимая пропасть.

Окраины Танагуры. Мидас, третий район. Мистраль-Парк. Половина первого ночи.

Кири ждал в шикарном номере люкс на одном из самых последних этажей небоскреба. За окном в мрачной темноте вспыхивали фары автомобилей.

«Так вот какая она, Танагура», - пробормотал он. – «Мать твою, какое тут всё огромное»… Он был поражен. Перед глазами простиралась бесконечность ночи. «По сравнению с этим всё прочее в Мидасе кажется просто блестящим игрушечным городком. Кажется, как высоко ни вскарабкайся, всегда найдется тот, кто залез куда-то повыше».

В другое время и в другом месте, другой монгрел из трущоб думал, чувствовал и говорил то же самое. Кири не знал, было ли это хорошим или плохим знаком.

Он был в огромном номере со стенами цвета слоновой кости и пушистыми коврами. Эта белизна подчеркивала темно-синий оттенок мебели, и комната казалась еще просторнее. Всё было сияющее чистым, и в помещении стояла приятная тишина.

До встречи оставалось еще немного времени. Кири пришел раньше, с нетерпением ожидая встречи с этим человеком. Парню хотелось видеться с ним чаще, но повлиять на ситуацию самому было невозможно. Звонки были короткие, этот человек всегда звонил сам. Оставалось только цепляться за эти нити, которые могут оборваться в любую минуту.

То, что его позвали на эту долгожданную встречу, наполняло Кири чувством эйфории, от которого хотелось летать. Он чувствовал, что многого достиг. И всё же…

Время шло, и Кири неизбежно задумывался о шаткости основ своего существования. Будто отвлекаясь от этой неприятной реальности, он коротко вдохнул и выдохнул. Он привык только к грязным и однообразным улицам Цереса, и всё, что он видел вокруг себя сейчас, соблазняло его.

«Частью вот этой жизнь я должен быть». Кири четко это осознавал. Но когда он смотрел в окно напротив, он видел сверкающий более знакомый ночной пейзаж. Яркие огни светились на темном фоне всеми цветами радуги, и кварталы удовольствий бесстыдно красовались, как обычно. Привычная безвкусность Мидаса оставалась исключительным зрелищем, и парень, сам не зная почему, не мог выбросить ее из памяти.

«Мать твою. Сейчас бы выпить…»

Кири мечтательно зажмурился. В третий раз он стоял у окон этого небоскреба, глядя на огни Мидаса внизу. Сегодня место встречи было не то, что в прошлый раз, но блестящий неоновый лес за окном манил и ослеплял как прежде.

В первый раз увидев вихри света, никогда не видимые из Цереса, Кири был поражен этим ошеломительным зрелищем. Раньше он ни разу не сталкивался с такой величественной красотой, которая заставляла сердце бешено биться от восторга. В первый раз он еле дышал от культурного шока; он и сейчас вспоминал то впечатление величия и ту дрожь, которая охватывала его.

Но во второй раз очарование и красота Мидаса вызывала в нем только раздражение. Он видел, сколько всего разделяет жителей Цереса и Мидас, и эта пропасть наполняла гневом всё его существо.

«Почему мы?» - размышлял он. – «Почему мы обречены на никчемную жизнь монгрелов из трущоб?». Он не мог не думать об этом. И всё же его убеждения подозрительно колебались.

Никогда еще он так сильно не хотел вырваться из трущоб. Он видел лучи в темноте, которые манили в другой мир, не такой, как тяжелая жизнь, которую он знал. Комплекс неполноценности из-за монгрельского происхождения никогда не искоренить – но Кири до боли в сердце стремился хотя бы попробовать. Скоро, скоро он добьется успеха в жизни! Отчаянно, неустанно, это желание наполняло сознание Кири.

Раздался голос, который застал его врасплох.

- Спасибо, что подождал.

Кири застыл на месте, вынырнув из мира грёз. Низкий, холодный голос вернул его к реальности, но каким-то образом его прекрасное звучание успокоило парня. Когда его сердце перестало так взволнованно биться, Кири посмотрел туда, откуда этот голос звучал.

Необыкновенно прекрасный и спокойный человек приблизился к нему. Кири заметил, что он одет в еще более красивый наряд, чем в их предыдущую встречу – и его сердце забилось еще быстрее. Это был блонди из Танагуры. Ясон Минк.

- Ничего страшного, - кивнул Кири.

Как будто авторитет и достоинство Ясона не оставляли ему другого выбора. Он видел перед собой аристократа, который при других условиях даже не обратил бы внимания на такого человека, как он.

- Ну как, дело продвигается? – Ясон элегантно подошел и опустился на диван.

- Эх, не очень… - первые слова Кири произнес сдавленно-хрипло. «Ну же, успокойся!». Он на некоторое время замолчал, ругая себя за неловкость и облизывая пересохшие губы. – Какие-то дикие сделки, и многие не очень уверены… Говорят, происходит что-то подозрительное.

Ясон неожиданно улыбнулся. Это была почти тень улыбки. Но она придавала еще большее роковое очарование его зловеще прекрасному лицу. Кири поражала сила такой непостижимой привлекательности. Он почувствовал комок в горле.

- Понимаю. Я и не рассчитывал, что будет легко.

- Конечно нет. Мне надо быть осторожным.

Ясон будто совсем не рассердился, что Кири говорит, не дожидаясь, пока его спросят; от этого парень уже вообразил, что блонди относится к нему по-особенному. Он ожидал уже немного большего, но сдерживался. Он не хотел упустить свой шанс.

- Нет, я думаю, его не так легко заманить на свою сторону. Я уверен, он не растерял всю свою хватку.

Речь шла о втором значимом человеке в самой сильной банде трущоб, но это давно уже не было новостью. Учитывая то, что происходило на улицах, страх мог переполнить весь город еще до того, как события вышли бы из-под контроля. Кири в этом не сомневался.

Всё-таки среди самых старших Бизонов был человек, доверия которого он не добился. Этот человек вел себя так, будто ему всё равно, и Кири в свою очередь забывал о том, что чем-то досаждал ему.

- Пока что я не жалуюсь. Но всё же, как дела? Ты в курсе всех событий?

- Не во всём, - уверенно сказал Кири. – Каждый хочет вырваться из трущоб, но не у всех хватает сил на тот самый шаг. – «И они сами теряют свой билет в рай», подумал он. – Еще немного, и я всё улажу. Единственная проблема – в нем.

- В нем? – с неожиданной заинтересованностью спросил Ясон.

Кири раздраженно прищелкнул языком.

- Черноволосый парень, который когда-то тусовался с Гаем. Всегда на что-то намекает и вечно у него какие-то непонятные идеи. Мы вечно не ладим, потому что я не прислушиваюсь к каждому его слову.

- То есть, вы не дружите? – с легкой насмешкой спросил Ясон. Казалось, что несмотря на его холодную красоту в нем всё же течет немного теплой человеческой крови.

Кири широко открыл глаза от удивления.

- И совсем не смешно. Оно было до того, как вы заинтересовались всем этим, говорят, что они были партнерами.

- Партнерами? – голос Ясона резко изменился.

«Бля, как я мог так проболтаться!»

- Ну, по-любому, - слишком быстро ответил Кири, - они уже давно разошлись.

- Но всё-таки, ты говоришь, они на самом деле были парой? Такая связь…

- Ничего необычного для трущоб. Женщин-то почти нет, вы же знаете.

- Конечно. Одна на девять мужчин, так?

- Да. Женщины способны рожать, потому в мидасских гаремах им лучшие условия. В трущобах полным-полно озабоченных парней, которым не светит ничего кроме старой дряхлой карги.

- Учитывая, насколько женщины редкость, мне кажется, некоторые парни согласятся и на старую и потрепанную жизнью.

- Но если уж быть с женщиной, хочется еще чтобы она была молоденькая и узенькая.

Кири сказал это с устало-циничным видом знатока жизни. На самом деле он никогда не видел даже старой дряхлой карги. В трущобах возможность увидеть такой редкий вид как женщины выпадала не каждому, и то хорошо если раз в жизни. Кири знал только ту «мудрость», которую слышал от пьяниц в барах.

Но всё же у него были какие-то знания, за которые он цеплялся, пусть даже они не были связаны с реальным миром. Как бы там ни было, он хотел показаться Ясону старше и опытнее, чем на самом деле.

- Все знают, как мало сейчас женщин, - добавил Кири. – Было бы лучше, если бы использовали искусственное оплодотворение. В Мидасе ведь и мужчины, и женщины рождаются из искусственных утроб, так? Естественное рождение, блин, это что-то из рода старины.

- Церес известен своими твердыми принципами. Отступить хоть на шаг от глубоко укоренившихся традиций требует много энергии и приносит много страданий.

- Ну да, хотя Церес может и забить на свои принципы. У нас нет денег, нет мечты. Вдобавок ко всему, даже нет молоденьких девочек, чтобы покадриться. Нам совсем незачем жить. Что вы, элита, знаете о страданиях?

В ответ Ясон только слегка улыбнулся.

- Даже если сменить пол и превратиться в этакую горячую цыпу, - продолжил Кири, - Мало что изменится. Всё равно каждый ловит что поближе и подоступнее.

- Мне кажется в трущобах так принято, хватать что в руки плывет. А как насчет тебя?

- Я дешево не продаюсь. У меня принципы, - сказал Кири, лукаво глянув на Ясона, будто заигрывая с ним. «Хочешь попробовать приручить меня?».

Но как и раньше, ответный взгляд Ясона не выражал никаких эмоций.

Кири опустил взгляд, стесняясь и краснея.

Когда Ясон заговорил обо всем этом, почему его заинтересовал именно Гай? Это было обидно. «Я же младше и красивее, чем Гай!».

Тогда почему?!

Но у Гая было кое-что, чего не было у Кири – прошлое с Бизонами и Рики. Кири осознавал, что всегда гонится за тем, чем никогда не будет обладать, и это заставляло его чувствовать себя лишним. Горько.

- Знаете, - сказал Кири, - а вы ведь тоже не совсем следуете нормам. Вы сами говорите, монгрелы из трущоб – это подонки без тормозов, о них нельзя сказать ничего хорошего. Только пэты из Академии достойны внимания элиты вроде вас, не так ли?

Кири нарочно говорил так, как говорят в трущобах. Притворство Ясона не обмануло бы, поэтому он решил немного проявить гордость; уж лучше вести себя как монгрел, чем строить из себя непонятно что просто ради того чтоб подлизаться.

Нарочная простота помогала Кири заглаживать свои промахи.

- Я думаю, всё это – дело вкуса, - сказал Ясон, слегка улыбнувшись, уклоняясь от прямого ответа на вопрос Кири.

Почему блонди интересуется монгрелом из трущоб? Естественно, что Кири умирал от любопытства. Но он не спешил расспрашивать напрямую. Если задавать слишком много вопросов и не обращать внимания на отказ, блонди разгневается. Страх сдерживал его.

Для Кири встретить Ясона в тот день в толпе в Мистраль-Парке было именно той возможностью, которая выпадает лишь раз в жизни. Он знал, что шансов на успех у него мало, но всё же он встретил блонди, и на счастье ли, на беду, но это открыло перед ним другой мир. Раньше Кири ничего такого не выпадало. Он просто жил в ожидании несбыточного. Он сам даже не представлял, чего он хочет, и это его угнетало.

Встреча с Ясоном придала его жизни какой-то смысл, и Кири хватался за эти призрачные надежды, как утопающий за соломинку. Он просил немногого и был очень осторожен. Всё-таки тот, кто хочет выбраться из трущоб, не позволит себе рисковать многим. Несмотря на все сомнения Кири насчет того, как пробиться, Ясон был единственным, кто не побрезговал вести дела с монгрелом из трущоб.

По меркам трущоб Кири был крысой, продающей друзей ублюдкам-андроидам ради денег и привилегий. Но его не волновало, как о нем будут говорить – это же будет просто из зависти к деньгам, лаем собаки которая неспособна укусить. Об этом не стоит и думать.

«В драке побеждает не самый сильный, а самый хитрый. А жалуются только дураки и ничтожества». Так сказал когда-то Сид, и Кири жил по этому принципу.

Бизоны распались на вершине своего могущества. Те силы, которые у них остались, не могли противостоять даже ничтожествам-Джиксам. Вот так и проходит земная слава…

Кири теперь не мог представить себе, как он мог восхищаться Рики-лидером банды – сейчас это было трусливое ничтожество. Сейчас Кири не был тем самым ребенком, которого когда-то подобрали Бизоны. Чтобы доказать это Рики и всем остальным, он подбросил бомбу со слезоточивым газом в убежище Джиксов, вроде как проучить этих уродцев. Но это даже не стоило потраченных сил. Его самый главный успех был еще впереди.

«Как тебе это понравится? У меня есть сила и власть. А ты никто, ты просто ничтожество. Всё новое начинается с меня, и всё изменится».

Он взялся бы за что угодно, лишь бы это дало ему ту самую возможность. Он уже пережил столько бед – должна же удача наконец улыбнуться? Он думал об этом постоянно, и такие мысли поддерживали его уверенность.

Он не настолько много возомнил о себе, чтобы думать, будто Ясон ему доверяет. Но казалось, блонди и не презирал его. Пока что этого достаточно, думал Кири. Он четко понимал, на чем держалось взаимопонимание между ними: «не задавай мне неудобных вопросов, тогда и я тебе не буду давать неприятных ответов».

Разговор закончился, Кири поднялся и ушел. Ясон был очень занят и мог уделить ему только десять минут, но провести даже столько времени с блонди было очень много, и парень считал это большой победой.

Ясон внимательно смотрел на Кири, пока тот не исчез из виду. Он улыбался. Мальчишка не располагал серьезными козырями, но уже учился блефовать. Парень из тех же самых трущоб, а какая большая разница в характерах!..

«Этот может быть разве что мальчиком на побегушках». Холодная, жестокая улыбка выражала, насколько мало он верит в то, что от Кири может быть польза. Но… тут ведь трудно сказать…

Голос Рауля прервал эти его мысли.

- Я пришел слишком рано? – спросил Рауль.

Хотя его голос был как обычно вежливым и спокойным, улыбка выдавала скрытое любопытство. Скорее всего, на пути сюда он увидел Кири.

Ясон криво усмехнулся.

- Не совсем. Тебе не было из-за чего ждать и беспокоиться.

- Да ладно? Мне показалось, ты тут встречался с человеком, от которого невозможно ждать чего-то хорошего.

- Это тебе так кажется.

- А я думал, у тебя сейчас нет времени на то, чтобы подбирать монгрелов в трущобах.

Слишком ядовитый тон высказываний Рауля совсем не вызвал у Ясона беспокойства.

- Рауль, почему бы и тебе не подобрать кого-нибудь? Вдруг еще и понравится.

- В отличие от тебя, - сказал Рауль, сев на диван, - мне как-то не по вкусу рыться на мусорках. Надлежащим образом обученный пэт из Мидасских питомников доставит больше удовольствия, чем дрессировка какого-то дикого монгрела. Да это всё равно что исследовать вирусы древним электронным микроскопом.

Рауль Ам был одним из специалистов-биотехнологов в Танагуре. Самые консервативные бюрократы Федерации – а особенно те, которые считали себя «верующими», говорили, что он настолько сильно верит в науку, что не боится даже бога.

Рауль считал, что тайны жизни уже давно не подвластны богу. Он предпочитал верить в то, что доказано наукой. И если даже действительно его вера в науку была чрезмерной, всё равно он не был хуже тех, кто обманывает людей «во имя бога». Рауль не был тем человеком, который сразу идет на конфликт, но этот спор значил многое, и он был намерен не уступить ни в чем.

- Не относись к этому как будто я выражаю какие-то напрасные опасения. То, что ты выделил время среди такого напряженного дня, чтобы встретиться с монгрелом, заставляет меня думать, что ты снова вернулся к своим вредным привычкам. Почему ты продолжаешь делать то, что запрещено? Ты получаешь от этого удовольствие? – в голосе Рауля звучал намек на понимание.

- Это не то, что в первый раз.

- Но тебе это нравится?

- И что с того? – мягко возразил Ясон. – Почему вдруг тебя это интересует?

Рауль пожал плечами.

- Я слышал странные слухи о том, что в трущобах появился парень, в точности похожий на… того самого монгрела.

- Не зря говорят. Это на самом деле он. Впрочем, это старые новости, в первый раз об этом заговорили год назад.

Рауль перестал улыбаться.

- Ясон, это не смешно. От пэтов следует избавляться, продавая их в Мидасе. Ты не можешь игнорировать установленный порядок.

- Ты никогда не нарушал правил? Я всего лишь снял с него кольцо. Ему просто надо было немного свободы.

- Снять кольцо значит удалить регистрацию пэта. Исключений нет.

- Он просто монгрел из трущоб. У него даже нет регистрации в Мидасе. Закон о пэтах касается только пэтов, выращенных в Мидасе. Так что, какая проблема в том, что я снял с этого существа кольцо и вернул его в трущобы?

Когда Ясон так выразился, Рауль не мог найти слов для подходящего ответа. Его беспокоило не столько это безразличное отношение, сколько то, что Ясон пытается подстроить Закон о пэтах под свои потребности.

- Его не удерживали ни внешние установки, ни какое-либо запрограммированное психологическое влияние. Я взял монгрела и три года дрессировал его. Три года, Рауль! Ты думаешь, после этого я просто так возьму и избавлюсь от него?

- То есть ты не удалил его регистрацию как пэта?

- Конечно нет! Я снял с него пэт-ринг чтобы дать ему какую-то степень свободы. Он упрямый монгрел-бунтарь; если круглые сутки держать его на привязи, это будет для него губительно.

Рауль с хриплым стоном откинулся на спинку дивана. Выражение его лица стало жестче.

- Я думал, то, что произошло тогда, тебя чему-то научило.

Ясон чуть прикрыл глаза, вспоминая прошлогодний скандал. Так называемый «случай с Дэрилом». Фурнитур взломал систему наблюдения и дал Рики возможность сбежать. Безопасность Эос нарушила «живая мебель!». Это был серьезный удар по гордости и уверенности элиты.

Даже тогда Ясон отреагировал на беспокойство в Эос со своей обычной холодной невозмутимостью. Хотя он признавал свою ответственность за то, что произошло, но уладил всё логично и с явным безразличием.

Рауль и сейчас помнил каждую деталь.

В тот день Ясон работал в зале безопасности Эос. Охрана здесь была сильна, как и везде в Танагуре. Он как раз закончил задание, когда Рауль пригласил его на обед в неформальной обстановке и уже там заговорил о деле.

- Эта твоя игрушка всё еще нарушает правила.

Ясон слегка улыбнулся:

- Ну, Рауль, и как ты умудряешься всегда быть в курсе того, что где происходит? Разве ты до вчерашнего дня не был в лаборатории в Киире?

- А когда я вернулся, в Эос уже был скандал. Я не мог не заметить. Что уже в этот раз?

- Он взломал установленное за ним наблюдение и выбрался из Эос, - ответил Ясон ничего не выражающим голосом.

Но пусть даже Рауль считал, что Рики ведет себя так, потому что плохо выдрессирован, он всё равно разволновался из-за новой неприятности.

- Я думал, ты приручил его после того случая с Мимеей. Но он такой непокорный… Столько времени прошло, а он монгрелом был, монгрелом и остался.

- Ты только что вернулся, а уже смеешься надо мной. Почему ты выходишь из себя всякий раз, когда заходит речь о Рики?

- Да мне нет до него никакого дела! – резко сказал Рауль, нахмурившись. – Мне просто невыносимо смотреть, что какая-то мразь делает из тебя дурака.

За последние три года, как бы ядовито Рауль ни выражался, Ясон сохранял безразличное спокойствие.

- Это всё, что ты хочешь мне сказать?

- Надеюсь, его арестовали?

- Конечно. Точнее говоря, он не смог выбраться. Пэт-ринг указал, где он находится.

«И только твой бешеный пэт мог поднять такой переполох, учитывая то, что он носит кольцо типа «D» с навигатором». Рауль не мог понять настолько выходящее за всякие рамки бунтарское поведение Рики.

- И всё-таки он не добрался дальше, чем до Плазы. Все удивлялись, как такое могло произойти.

Ясон вздохнул. Почему-то казалось, что он очень доволен.

Для Рауля это было тем еще доказательством дурного вкуса.

- Перестань так ухмыляться, Ясон! Твой пэт взломал систему безопасности Эос и попытался сбежать. Это не смешно. Его следует наказать.

Рауль говорил особенно неприятным тоном, но Ясон будто и не замечал.

- Не говори так, - сказал он, - Благодаря ему, мы обнаружили, что в протоколе безопасности Эос есть слабые места. Представь себе, насколько хуже могло быть, если бы это стало ясно позже.

- Ясон, как тебе только удается выходить сухим из воды? Ты какие угодно факты перевернешь в свою пользу.

Ясон как будто нисколько не волновался из-за своей ответственности за Рики. В такие минуты, как сейчас, Рауль удивлялся, как он может так легко побеждать в споре.

- Я просто извлекаю из обстоятельств наибольшую пользу. Если бы я этого не умел, я бы не мог управлять Черным Рынком.

- И что, Ледяной, которого все боятся, не справится с неуправляемым пэтом?

Рауль уже много раз говорил с ним в такой манере, и это начинало раздражать Ясона. Почему бы ему не вести себя так, как другие блонди – просто наблюдать со стороны и не вмешиваться?

- Я больше не хочу спорить с тобой о Рики, - еще жестче и холоднее ответил Ясон, намеком давая понять, что некоторые вещи не обсуждаются.

- Но неужели ты можешь оставить всё как есть? Это же не просто конфликт пэта с охраной. Взломать систему безопасности – это серьезное преступление.

- Пэт никак бы не смог воспользоваться терминалом и взломать систему безопасности. А если уж он всё-таки мог это сделать, значит, систему безопасности надо проверить, улучшить и использовать на новом уровне.

- Твой пэт умный и хитрый, даже чересчур.

Действительно, в находчивости и хитрости Рики не было равных.

Кто-то сказал бы, что таким его сделало образование в Гардиан. Но если учесть, что с тринадцати лет все монгрелы попадали в убогое окружение и вынуждены были выживать как хотели, может быть, его уловки еще и не были чем-то особенным. Высокий айкью и острый ум не всегда одно и то же.

Без сомнения, Рики был достаточно одарен, чтобы управлять сильной бандой. Его глубокое высокомерие оставалось неизменным, но то, чему его научил Ясон, сделало его качества более очевидными.

Рауль хотел верить, что Ясон просто притащил в Эос неотесанный материал, пытаясь показать, что может превратить не ограненный камень в изысканное украшение… но возможно, Ясону доставляло удовольствие показывать Рики в качестве насмешки и издевательства над всеми. У этого пэта был злобный взгляд, а его вкус в одежде был просто отвратителен. Невозможно было бы вообразить, чтобы другой пэт блонди вел себя так. Когда его водили на поводке, разница между этой игрушкой и другими пэтами особенно бросалась в глаза.

Поскольку все привыкли к тому, что пэты особым интеллектом никогда не отличались, этот поражал элиту, как особенное отклонение от нормы. То и дело звучали возгласы от шока и удивления. Эти уникальные качества пэта Ясона настолько впечатляли, что забывался прежний шум насчет происхождения Рики.

Всё-таки это существо завораживало, они не могли отвести от него взгляд. Пэт Ясона так дерзко нарушал законы… Говорили, именно потому за его действиями так наблюдали.

- Возможно, это существо действовало вместе с фурнитуром, - сказал Рауль. – Тебе надо с этим разобраться.

- Ты будто забываешь, с кем разговариваешь. Конечно, я именно так и поступлю.

- Извини, - бесцеремонно ответил Рауль. – Я ничего другого и не предполагал.

Разговор был закончен. Но Ясон был недоволен, и его лицо выражало злость.

Ясон не настолько был способен прощать, чтобы оставить безнаказанным такое серьезное преступление, как взлом системы безопасности. Как и обещал, он приговорил фурнитура, Дерила, к смерти. Кроме того, Ясон расстался с Рики, так как от того было столько проблем и он тоже был виноват в преступлении. От Рики избавились.

По крайней мере, так думал Рауль и другие жители Эос, которым стало легче на душе. Наконец-то опасный вирус искоренили. В Эос настал мир и покой.

Ясон всё чаще посещал новые аукционы в Мидасе. Все решили, что он хочет выбрать нового пэта. Естественно, это очень привлекало внимание жителей Эос. Но потом пошли слухи, что Ясон связался с еще одним монгрелом в поиске новых впечатлений…

Любители сплетен понимающе улыбались друг другу: «Горбатого могила исправит».

Вдруг неожиданно заговорили о том, что в трущобах появился парень, похожий на Рики. Рауль был в шоке. Нет, Ясон не может зайти так далеко!

И всё-таки он не мог не обдумывать своих сомнений. Чтобы проверить эти подозрения, Рауль приехал в Мистраль-Парк. Но не успел он что-то выяснить сам, как Ясон охотно подтвердил его подозрения. Рауль еще больше разозлился, что Ясон переворачивает Закон о пэтах под свои желания.

- Я на год отпустил его погулять, - объяснил Ясон. – Пусть побегает на свободе. Правда же, я щедро выделил ему время? Я не думал, что он вернется к прежней жизни. Но уж если он так поступил, я как его хозяин должен вспомнить о своей ответственности за него и забрать его обратно, не так ли?

Ясон очаровательно улыбнулся.

Рауль совсем не мог понять, какие мысли толкают Ясона на такие действия.

- Что ты собираешься делать с этой игрушкой?

- Да так, ничего особенного. Мне просто интересно, как он будет выбирать между своим прежним партнером и своей гордостью. Вот и всё.

- Он же просто монгрел из трущоб! Не можешь же ты воспринимать его всерьез?

- Я не могу воспринимать его всерьез? – Ясон опустил взгляд и глубоко вздохнул. – Если бы он был всего лишь пэтом, я бы не потратил три года, дрессируя его и таская на поводке. Сначала это был каприз, но потом я неожиданно начал чувствовать что-то намного большее. Особенно после того случая с Мимеей. У меня только мозг не искусственный, но уже этого достаточно, чтобы я был просто человеком.

Рауль любил говорить, что к концу дня его исследования не оставляют никаких тайн в вечных истинах вселенной. Но сейчас он широко открыл глаза от удивления. Мысли Ясона для него были большей загадкой, чем все секреты космоса.

- Ты будешь смеяться, если я скажу, что я… что я люблю Рики. Правда же, Рауль?

Рауль был так поражен этими словами, что ничего не мог сказать в ответ. Он не знал, смеяться или сердиться в ответ на такое признание.

Ясон взглянул на него и ехидно улыбнулся. Его эмоции боролись с гордостью блонди. Стараясь хоть на миг отвлечься от этих мыслей, он откинулся на спинку дивана, вспоминая те сложные дни.

Год назад, в день, когда Рики задержали в Плазе, Дерила привели в особую камеру в центре безопасности. Фурнитур не сопротивлялся и не пытался бежать. Выражение его лица было удивительно мягким. Приглядевшись, Ясон понял, что никогда такого не видел – возможно, это был вид человека, необыкновенного уверенного и довольного собой.

- Дерил, ты понимаешь, почему тебя привели сюда?

- Как господин Рики? Что с ним? – спросил Дерил, будто не услышав вопрос.

- Его задержали в Плазе.

Во взгляде Дерила отразилось беспокойство. Ясон не мог поверить своим глазам. Неужели Дерил искренне верил, что Рики мог сбежать? На лицо фурнитура будто набежала тень, он явно сожалел о том, как глупо всё вышло.

«Поздно о чем-то жалеть». Ясон, конечно, не мог не заметить насмешки, звучавшей в этих словах.

- Рики сейчас в камере. С ним было тяжело справиться, поэтому ему дали успокоительные препараты.

- Надеюсь, его не ранили?

- Система безопасности Эос и ее служащие могут задерживать пэтов, не причиняя им вреда.

Дерил вздохнул с очевидным облегчением. На самом деле Рики проявил необыкновенное сопротивление охране и пострадал примерно так же, как и те, кто его задерживали. Но Дерилу незачем было это знать. Утаить детали не было проявлением милосердия – просто им обоим незачем лишнее беспокойство.

- Так скажи мне, почему он втянул тебя в такое дурацкое дело?

Дерил поднял взгляд и сказал четко и ясно:

- Нет. Это была полностью моя идея. Господин Рики ничего не знал об этом.

- Скажи, что он тебе угрожал и ты не смог отказать. Признай это, и твое положение будет легче.

Но Дерил не согласился на такой легкий выход из положения.

- Это я виноват в том, что взломал систему охраны пэтов. Мне никто не приказывал и не угрожал.

В какой-то мере Ясону нравилась храбрость Дерила. Но в то же время слова фурнитура вызывали неприятные эмоции в глубине его души.

- Почему? – снова спросил Ясон.

- Потому что Рики был как одержим той дверью, - просто и спокойно ответил Дерил.

Ясон быстро понял, что речь идет о двери в главном холле Эос. Это было единственное, что связывало Эос с внешним миром. То и дело Рики спускался в холл и не отрывая взгляда смотрел на эту дверь. Он яростно глядел на нее, не отвлекаясь, пока охрана не уводила его в его комнату. Это происходило так часто, что о таких случаях можно было и не упоминать. Он не говорил ни слова, но мысли были четко написаны у него на лице: «Когда-нибудь я избавлюсь от пэт-ринга и убегу через эту дверь».

Выйти через эту дверь и пробраться в мир за ней не приходило в голову ни одному пэту, кроме Рики. Ведь пэт мог уйти отсюда только в одном случае – когда его запись стирали и его отправляли на свалку. Только Рики мог быть настолько «неправильным», чтобы желать оказаться в другом месте.

- Он вырос в такой же клетке, как ты. И потому ты его жалеешь?

- Нет. Я только…

- У тебя не было причин жаловаться на свое положение как фурнитура у блонди. И за взлом системы грозит жестокое наказание. Ты не мог об этом не знать. Так почему ты это сделал?

Ясон чувствовал сильную потребность узнать об этом. Как мог этот фурнитур – который должен был верно служить ему – сделать такую глупость? О чем думал Дерил? Что он видел?

- Разве господин Ясон не заметил? В последние дни господин Рики много говорил. После того, как он спал с господином Ясоном, у него был жар. Это очень влияло.

Ясон замечал это, хотя и делал вид, что ни о чем не знает.

- Медицинское обследование ничего не показало. За все эти три года при осмотрах не было замечено никаких отклонений. Врачи говорят, это благодаря твоей внимательности.

Это не было преувеличением – в заботе о здоровье Рики, Дерил был внимательнее, чем любой другой фурнитур. И дело было не только в профессиональной ответственности. Как бы Рики ни срывал на нем злость, Дерил никогда не отвечал ему тем же.

Сила Рики была в его агрессии и настойчивости, но Дерил был терпеливым и упорным в той же мере. Его уговоры в чем-то сдерживали Рики. Так повторялось два года.

Но хотя он держал язык за зубами, его взгляд отражал множество эмоций. Рики видел в Дериле что-то такое, чего даже Ясон не мог понять. И это было что-то больше, чем привычка к человеку, которого видишь каждый день. Ясон никогда раньше не видел, чтобы между фурнитуром и пэтом соблюдалась дистанция и это не приводило к вражде.

- Господин Рики говорил, что это ничего не значит, и я думаю, что не в том дело.

- Ты не врач. Ты всего лишь фурнитур, Дерил, - сказал Ясон со своей обычной прямотой.

- Я не знаю, как господин Рики жил в трущобах, но я помню, каким он был в Гардиан.

Ясон никак не отреагировал на внезапно открывшиеся подробности. Это не было чем-то невозможным. Фурнитуры в Эос поставлялись из Гардиан, это была тайна, известная только узкому кругу элиты. Вот почему Ясон не особенно удивился, когда узнал, что Рики и Дерил пересекались раньше.

- Ты намного старше его?

- На три года. Но мы были в разных блоках.

ВГардиан образование очень тщательно разделялось по блокам. Дети, определенные в разные блоки, общались крайне редко, а в основном и не общались вообще. Если прибавить к этому разницу в три года, было удивительно, как вообще они могли даже просто увидеться.

И тем не менее Дерил знал Рики в Гардиан. Еще до того, как Ясон задал вопрос, как такое могло быть, он быстро сказал:

- Хотя мы были в разных блоках, все фурнитуры здесь помнят Рики.

- А он никого из вас не знает, - сказал Ясон. Он был уверен, что Рики не притворялся, будто никого из фурнитуров не видел раньше. Они действительно были для него незнакомцами.

- Но мы его помним. Его черные волосы и глаза трудно было не заметить. Он был странный, не такой как все, чужой в Гардиан. Рики так сильно отличался от нас… Он не пытался ни с кем сблизиться. Говорили, что он не помнил даже товарищей по блоку. Неудивительно, это же Рики.

- Как сейчас?

- Да. Он ни от кого не ждал милости. Что бы ни случилось, он оставался собой. Вот из-за этого, раз в месяц, когда у нас было свободное время, мы наперегонки рвались взглянуть на проблемного ребенка, с которым не могли справиться сестры-наставницы. Когда удавалось, это невозможно было забыть. Он был особенный.

- Он и сейчас особенный, - Ясон ярко представил себе, каким Рики был в Гардиан.

- Он не изменился. Как бы его ни принуждали, но он не променяет свою жизнь монгрела на положение пэта. Вот почему я завидую ему и страдаю из-за него. Я могу только смотреть и удивляться, а за ним всё больнее наблюдать.

В какой-то мере Ясон понимал Дерила. Он точно так же наблюдал за Рики каждый день, и мог догадываться, почему фурнитур так беспокоится. А если еще учесть, что он приказывал Дерилу делать Рики минет…

«Дерил, приласкай ртом этого паршивца из трущоб, покажи ему, что он зря сопротивляется. Можешь делать что хочешь, только не давай ему кончить. Я сам».

Фурнитуры обязаны повиноваться хозяевам. Это правило их выживания в Эос. Спрятав полный боли взгляд, Дерил склонялся к бедрам монгрела, и сосал то, чего ему самому не суждено было иметь.

Несмотря на унижение, Дерил служил Рики равнодушно и как полагается правильно. Кроме одного раза. Один раз он все же дал волю эмоциям.

Это случилось когда Рики, как всегда, сопротивлялся ласкам Дерила, ругая его настолько изощренно, насколько была способна вся его фантазия. Но тогда Рики сказал или сделал что-то, задевшее Дерила за живое. Неожиданно он разозлился.

«Ты фурнитур, Дерил. Помни свое место».

Ясон мягко упрекнул Дерила, не давая ему ударить Рики. Раз уж дошло до такого, видимо, Ясон переоценил Дерила как фурнитура.

Петов выращивали не особенно умными и сексуально озабоченными. Но глупый фурнитур – это было бы уже проблемой. Уже с этой точки зрения Дерил был не таким, как все ему подобные. Ясон не мог не восхищаться тем, что ему хватило смелости и ума взломать систему безопасности.

- Если бы господин Рики подчинился, он был бы счастлив. Но когда я думаю, каким он был раньше, я так ему завидую, что аж больно. Если бы я не мог избавиться от этой ревности, я бы не мог быть фурнитуром, но… - голос Дерила срывался, он не мог найти слов. – Вот почему мне не надо ничьей милости. Мне невыносимо думать о том, что господин Рики может измениться. Вот почему…

- Ты хотел увидеть, осталась ли у него гордость, или он опустился до уровня пэта?

Дерил просто молча смотрел на Ясона.

- И только ради этого ты решил потерять свой статус идеального фурнитура для блонди и погубить себя?

Ясон чувствовал, что эти действия абсурдны, и что было бы бесполезно напоминать Дерилу о его обязанностях. Он был удивлен, что вообще столько думает о каком-то фурнитуре. Ему надо было остановиться и собраться с мыслями.

Дерил сказал:

- В Эос фурнитур – не больше, чем товар. Мы терпим капризы пэтов и их вспышки жестокости – не потому ли наш век такой короткий?..

- За пять лет на должности фурнитура ты не совершил ни единого проступка. Рики что, стоит того, чтобы ради него рисковать своей жизнью?

- Господин Рики – не вещь вроде меня. И он относился ко мне не как к вещи, а как к человеку. Да, он никогда не говорил со мной ласково и не старался привлечь меня к себе; он даже не думал ни о чем таком. Но он не презирал меня, как другие пэты. Может быть, я возомнил слишком многое о себе, но я хотел что-то сделать для него. Мне просто хотелось, чтобы у нас было что-то общее, вот и всё.

- То есть, ты предпочел бы жить как монгрел?

На миг на лице Дерила появилось выражение смешанной радости и грусти. Но он быстро справился с эмоциями.

- Это был первый и последний раз, когда я рискнул, и на кон была поставлена судьба господина Рики и ваша гордость. Естественно, я мог потерять всё, что у меня есть. Но я больше всего был бы счастлив, если бы господин Рики снова обрел себя.

- Рики бы не обрадовался, узнав о твоей жертве, - резко сказал Ясон, криво улыбаясь. На самом деле Рики грустил бы, если бы ему сказали о том, что сделал Дерил. Он бы не жалел себя, но чувствовал бы ответственность за другого, и до конца своих дней упрекал бы себя за то, что случилось.

Ясон не мог этого позволить. «Рики должен думать только обо мне».

Дерил смотрел на Ясона широко открытыми глазами.

- Пожалуйста, пощадите господина Рики. Прошу вас… виноват я, только я.

- Если ты берешь всю вину на себя, жалея Рики, ты должен знать, что тебе самому не простят ничего.

- Да.

- Твоя судьба послужит для всех в Эос примером того, что ждет каждого кто решится на такое преступление.

Даже когда это было сказано, Дерил не раскаивался. Он только поклонился Ясону.

То и дело эти создания из трущоб совершали странные поступки – Катце был первым, кто показал ему это. Люди развиваются зависимо от окружающей среды, из инстинкта самосохранения, в зависимости от своих желаний и даже от отчаяния. Но в них не меняется одно.

Они всегда будут создавать ситуации, заставляющие удивляться.

Ясон Минк был аристократом, элитой из элиты, одним из тех, кого Юпитер создала как основу Танагуры. Он был совершенно новым созданием Юпитер и ее мышления. Долгое время Ясон гордился тем, что воплощает волю силы, которая его создала. Из-за этого он был непоколебимо уверен, что его существование во всем превосходит существование других смертных. До того, как он встретил Рики, он никогда не сомневался, что его создание не отравлено эмоциями, которые преследуют людей из плоти и крови.

Он верил, что существование такого извращенного создания, как Мидас, необходимо, потому что оно представляет Танагуру и ее величие. Выращивать живых людей как пэтов и распоряжаться ими оправдано – это еще больше подчеркивает достоинство и гордость элиты. Пэты просто делают то, что обязаны делать.

Но потом он встретил Рики, и начал сомневаться в этих убеждениях.

До Рики, Ясон считал, что монгрелы из трущоб – просто пыль под ногами высших, без надежды на всякое будущее. Но в живых, энергичных движениях Рики была красота. Жар его тела, так охотно откликающегося на ласку, напоминал об особом праве тех, кто создан из плоти и крови. К тому же, у Рики была непокорная гордость, которая часто доводила его до неприятностей. Его глаза, похожие на изумительные черные жемчужины, бесстрашно выражали все его эмоции.

Ясон видел всю картину того, каким может быть человек, выросший не под влиянием генной инженерии и не обученный по специальным программам. Когда он смотрел на Рики, что-то задевало его чувства, он постоянно удивлялся. Он чувствовал тепло, проходившее по всему его телу.

Как создание искусственное, в котором человеческим был только мозг, Ясон знал, что не должен этого испытывать. Но тонкие отголоски того, что люди называли эмоциями, не исчезали. Эти ощущения въедались в его сознание. Он как будто испытывал фантомную боль.

Эмоции были настолько острыми, что он чувствовал отвращение к себе. Тайные, часто непонятные ему самому чувства чуть ли не доводили до лихорадки, обжигали душу. Он даже сомневался в своем праве быть элитой Танагуры, и сомневался в своей гордости блонди.

Его будто охватывал какой-то вихрь. Он чувствовал необъяснимый голод. Неужели он желал Рики больше, чем это было по силам его душе? «Любой из нас не раз завидовал такой жизненной энергии»…

Было бы легко злиться и всё отрицать – но Ясон уже переступил тот порог, после которого к прошлому не вернуться. Его эмоции подавляли рассудок. Ясон начал понимать, что где-то в глубине души – пусть даже слабо и нечетко – он чувствовал всё то же, что и обычный человек.