Базисные исследовательские программы экономической науки и их философские основания

отрасль знания, изучающая экономическую науку как вид человеческой деятельности. Основные аспекты методологического исследования науки: эпистемологический, риторический и институционально-социологический.

Эпистемологический (от греч. episte-me – знание) подход фокусирует внимание на конечном продукте научной деятельности – системе научного экономического знания, т.е. структуре и генезисе. Развитие научного знания рассматривается в его собственной внутренней логике при относительно пассивной роли социокультурной среды.

Функциональная структура научного экономического знания включает: а) теоретическое знание (см. Экономическая теория); б) эмпирическое знание (совокупность фактов, получивших истолкование в рамках соответствующей теории и составляющих её эмпирический базис); в) парадигмальное (от греч. paradeigma – образец) знание, включающее общие (стандартные) представления о предметной области и принципах её изучения; г) инструментальное знание и навыки по технологии исследовательской работы; д) инструментальное знание и навыки прикладного характера, составляющие основу искусства экономики (включающее как технологии применения научных результатов, так и значительный корпус опытного знания).

Структура экономического знания в аспекте его содержания определяется дифференциацией научных парадигм (научно-исследовательских программ) и сложившихся на их основе научных направлений, школ и традиций. Экономическая парадигма – это прежде всего общий взгляд на экономическую реальность, или онтология (картина экономической реальности). Её конкретным выражением служат научная терминология, тематика исследований, а также идеалы и нормы научной работы в данной области. Одно из главных направлений развития экономической мысли – расширение спектра научных парадигм. Так, классическая политическая экономия и марксистская политическая экономия воспринимали экономику прежде всего как процесс создания и распределения общественного продукта. Австрийская школа выработала взгляд на экономику с позиции предпринимателя, принимающего хозяйственные решения. Историческая школа и институционализм переосмыслили экономику как мир экономических институтов, вплетённых в общую культурную ткань общества. В современных теориях неокла

Развитие познания на основе дифференциации парадигм проявляется в неравномерности уровня научного освоения разных сторон экономической жизни. Преимущество имеют простые картины экономической реальности: экономические системы в состоянии равновесия или на траектории стационарного роста; экономическое поведение стандартизированных, последовательно рациональных экономических агентов и т. д. В итоге изощрённая техника экономического анализа при исследовании одних вопросов соседствует с обобщениями на уровне здравого смысла – при обсуждении других. Так, неразвитость экономической теории переходных экономик стала одной из причин драматических ошибок при формировании рыночных экономик в РФ и странах Восточной Европы в 1990-х гг.

Механизм генерирования новых знаний охватывает широкий круг традиционных проблем эпистемологии и методологии в узком смысле слова (как учения о методах научного исследования). Взгляды экономистов на происхождение и природу научных знаний и научного метода складывались под влиянием общенаучных методологических стандартов, отражавших опыт наук-лидеров – в разное время в этой роли выступали математика и астрономия, теоретическая физика и эволюционная биология. Эволюция методологических стандартов в экономической науке отразила соперничество двух базовых философско-эпистемологических установок – рационализма и эмпиризма.

В классической политической экономии ведущей методологической установкой был рационализм: предполагалось, что экономика, как и мир в целом, устроена разумно, и задача науки – познать экономические законы, лежащие в основе этого мироустройства, проникнуть в истинную природу явлений. Хотя образцом подлинной науки для экономистов-классиков была физика И. Ньютона (Великобритания), их собственная научная практика неизбежно отличалась от этого образца. При изучении экономических процессов в масштабе целых стран основной метод физики – строгий лабораторный эксперимент – был недоступен. На первый план вышел логический метод, а важнейшим достижением классической школы [прежде всего, Ф. Кенэ (Франция), Р. Кантильона, А. Смита и, особенно, Д. Рикардо (Великобритания)] стало формирование системы базовых научных абстракций (категорий политической экономии), выражающих структуру и функции экономической системы. На основе этой системы категорий формировались законы политической экономии и гипотезы о перспективах общественно

Отталкиваясь от неоднородности географических и социокультурных условий хозяйственной деятельности по странам и эпохам, историческая школа (Б. Гильдебранд, К. Книс, позднее – Г. Шмоллер – Германия) поставила под сомнение саму идею универсальных, не зависящих от места и времени экономических законов. Экономическая наука была переосмыслена как последовательно эмпирическая, преимущественно дескриптивная (описательная) отрасль знания, нацеленная на сбор фактов, изучение конкретного опыта хозяйствования в его историко-культурном разнообразии, выявление исторических аналогий и эмпирических зависимостей. Идеи исторической школы дали импульс формированию национальных систем статистики, а также выделению экономической истории в отдельную научную дисциплину.

Антитеоретическая направленность исторической школы противостояла общепринятым стандартам научности и делала её уязвимой в глазах широкой научной общественности. Попытка сочетания принципов историзма и научности была предпринята в рамках марксизма (2-я половина 19 в.). Согласившись с исторической школой в том, что экономические законы, как правило, не могут быть едиными для разных эпох, К. Маркс настаивал, что экономическая теория может и должна выявлять специфические экономические законы для отдельных, закономерно сменяющих одна другую стадий исторического процесса (общественно-экономических формаций). Классическая политическая экономия была переосмыслена как теория одной из таких формаций – политическая экономия капитализма, которая наряду с другими аналогичными теориями (напр., политической экономией феодализма) явилась составной частью политической экономии в широком смысле слова.

Более радикальным ответом на методологический вызов исторической школы стала маржиналистская революция последней трети 19 в. Восстанавливая в правах приоритет рационализма и утверждая универсальность экономико-теоретического знания, первые теоретики маржинализма (К. Менгер – Австрия; У. Джевонс – Великобритания) опирались на идею универсальности природы человека и, соответственно, принципов экономического действия. Эти принципы в силу их всеобщности и простоты (максимизация выгоды, минимизация издержек и т.п.) считались самоочевидными, не требующими иных эмпирических подтверждений, кроме собственного опыта каждого человека (принцип интраспекции, или самоанализа). Перед наукой ставилась задача логического выведения из этих принципов (постулатов) универсальных законов экономического поведения и взаимодействия. В результате экономическая наука стала перестраиваться в науку об экономическом поведении, а позже – в науку выбора оптимальных решений об использовании ограниченных ресурсов.

Конец 19 в. был отмечен ожесточённым спором о методе, главными действующими лицами в котором выступили К. Менгер – глава австрийской школы, один из лидеров маржинализма, и Г. Шмоллер – лидер новой исторической школы. Менгер отстаивал приоритет логического, дедуктивного метода и позитивный (т.е. независимый от политических, этических и иных ценностных суждений) характер экономического знания. Шмоллер, напротив, выступал за главенство исторического, индуктивного метода и нормативный (т.е. оценивающий и предписывающий) характер экономической науки, неустранимость в ней этической составляющей.

В споре о методе не было победителя, но он обнажил слабые стороны в позициях оппонентов. Вслед за банальными призывами сочетать логический метод с историческим его итогом стала активизация качественно новых подходов к изучению экономики. Так, лидер американского институциоиализма Т. Веб-лен выдвинул программу экономики как эволюционной науки. Он отверг идею неизменной человеческой природы и рассматривал экономику как открытую систему, развитие которой не сводится к движению по предопределённой траектории или к заданной точке равновесия. Следуя примеру эволюционной биологии, он рассчитывал переориентировать экономистов на поиск норм и механизмов (прежде всего, институциональных), через которые поддерживается преемственность и происходят изменения стереотипов экономического поведения. Программа Веблена осталась неосуществлённой, однако некоторые его идеи получили развитие в новейших теориях эволюционной экономики.

Более успешной оказалась методологическая программа А. Маршалла (Великобритания), нацеленная не столько на развитие экономики как науки в целом, сколько на наращивание научной составляющей экономического знания. Маршалл отказался от построения сложных теоретических систем, сделав упор на разработку частных теорий («коротких логических цепочек»), отражающих стандартные экономические процессы и ситуации. Сложные вопросы комбинирования и применения таких частных знаний он вывел из сферы компетенции науки, оставив их решение здравому смыслу. Характерным выражением его подхода стала известная формула англичанки Дж. Робинсон: «Экономическая наука – это ящик с инструментами».

Программа А. Маршалла способствовала быстрому усилению неоклассического направления и утверждению в его рамках методологических установок неопозитивизма. Вперёд выдвинулась проблема демаркации, или ограничения научного знания от ненаучного. Основными условиями научности стали: для чистой теории – логическая строгость; для эмпирического знания – надёжное (проверяемое) соответствие данным опыта; для науки в целом – наличие чётких правил «перевода» с языка теории на язык наблюдения и наоборот. Для экономической науки этот стандарт оказался слишком жёстким. На практике разные критерии научности для разных компонентов знания стимулировали усиление разрыва между теоретическим и эмпирическим знанием. Одним полюсом притяжения стала «чистая экономическая теория», эпистемо-логически опиравшаяся на рационализм. Здесь главным вектором развития стала математизация, фактически освободившая «чистую теорию» от методологического диктата неопозитивизма, правда, ценой превращения в отрасль прикладной математики. Другим полюсом

Начиная с 1980-х гг. в методологии экономической науки сложились новые подходы – риторический и институционально-социологический – рассматривающие экономическую науку в единстве собственно научного знания и механизмов функционирования научного сообщества. Согласно риторическому подходу, научное знание эмпирически существует не иначе как изложенное средствами языка, т.е. как совокупность научных текстов, или дискурс. Поэтому главный способ изучения науки – критический анализ этих текстов в единстве их формы и содержания. Дискурс – это не только набор слов-знаков, составляющих тексты, но и те их значения, которые передаются от автора к читателю. Риторический подход фокусирует внимание на отношениях между носителем знания и его пользователями (а не на отношениях между субъектом и объектом познания, как в традиционной методологии): нельзя понять современный научный текст, не поняв мотивации его автора. Так что речь идёт не столько о риторике как искусстве литературного выражения мысли, сколько о мастерстве владен

62. Философские проблемы экономической теории. Экономическая сфера общественной жизни: многообразие подходов. Субординированные и координационные зависимости в общественной жизни.

Кризис экономической теории имеет следующие проявления.
Иррациональность. Иррациональный характер экономических знаний обусловлен интуитивными методами познания, причем морфологических, внешних проявлений, а не имманентных, существенных внутренних процессов. Иррациональность проявляется в низком уровне абстрагирования и слабой формализации основных положений, «истинность которых формируется чисто интуитивно, путем сверхрациональной веры». Поэтому теоретические проблемы экономических знаний связаны как с предметом исследований, так и с их методологией.
Слабые познавательные функции. Недостаточно теоретически развитое научное знание сопровождается низким уровнем познавательных функций, что, в свою очередь, отражает проблемы неадекватности описаний, неубедительных объяснений и недостоверных предсказаний.
Неконструктивность. Неадекватность описаний, слабая формализация и отсутствие дедуктивных методов сдерживают развитие математического моделирования экономических объектов, что отражает прагматические проблемы, которые выражаются в отсутствии математического обеспечения решения инженерных задач.
Разнообразие. Перечисленные методологические недостатки способствуют порождению разнообразия знаний. Разнообразие знаний связано с неопределенностью теоретического ядра и проявляется в различии теоретических положений, теорий и языков. Большое количество (десятки теорий и сотни научных дисциплин) слабо согласованных, иногда конкурирующих между собой теорий отражает проблему быстро растущего разнообразия дифференцированных знаний и отсутствия первичных постулатов (аксиом).
В целом, картина современного экономического знания представляет собой плохо упорядоченную энциклопедическую совокупность большого количества иррациональных знаний, для которых отсутствует?теоретическое ядро? и характерны слабые познавательные и конструктивные функции. Такое положение сдерживает развитие строгих научных теорий, а также инженерию и образование.
Наука не только энергоемкое предприятие, но и в огромной степени финансово затратное. Она требует огромных капиталовложений и не всегда является прибыльной.
Если прикладные науки, обслуживая производство, могут надеяться на долю в распределении его финансовых ресурсов, то фундаментальные науки напрямую связаны с объемом бюджетного финансирования и наличием тех планов и программ, которые утверждены государственными структурами. Практический выход фундаментальных исследований непредсказуем.
+ Необдуманная, направленная на сиюминутную экономическую выгоду, эксплуатация природы грозит гибелью самому человеку.
Современная философия рассматривает многие проблемы экономической жизни общества, понимая под нею отношения собственности, распределения, обмена и потребления. Философские подходы к экономической жизни общества пытаются выявить, каковы источники развития экономической жизни, каково соотношение объективных и субъективных сторон в экономических процессах, как сосуществуют в обществе экономические интересы различных социальных групп, каково соотношение реформ и революций в экономической жизни общества и т. д.
Пожалуй, одной из самых обсуждаемых проблем в современной социальнофилософской мысли России является вопрос о роли способа производства в жизни общества. Причина в том, что закон определяющей роли материального производства в жизни общества, открытый К.Марксом в середине прошлого века, в эпоху восходящего развития капитализма, был признан в марксистско-ленинской обществоведческой науке истиной, не подлежащей сомнению. Сторонииков у этой точки зрения много и сейчас. Действительно, на уровне обыденно-практического сознания мы прекрасно понимаем, что даже для того, чтобы учиться, нужно, как минимум, вначале удовлетворить первичные потребности - прежде всего материальные (жилье, еда, одежда), а затем понадобятся учебники, ручки, тетради и многое другое, кстати, тоже появившееся благодаря материальному производству. Но рассмотрим эту проблему на научно-теоретическом уровне.
Итак, многие мыслители считают способ материального производства основой существования и развития всего общества, выдвигая достаточно веские аргументы:
1. без постоянного осуществления воспроизводства материальных благ существование общества невозможно;
2. способ производства, сложившееся разделение труда, отношения собственности определяют появление и развитие классов и социальных групп, слоёв общества, его социальной структуры;

3. способ производства вомногом обусловливает развитие политической жизни общества;
4. в процессе производства создаются необходимые материальные условия развития духовной жизни общества;
5. материальное производство поддерживает активность человека в любой сфере его жизни и деятельности.
В середине ХIХ века в предисловии к "К критике политической экономии" К. Маркс писал: "Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13. С.7.). Так он сформулировал суть закона определяющей роли материального производства в жизни общества.
Вопрос о способе производства материальных благ, его роли в обществе, производительных силах и производственных отношениях как его двух главных сторонах детально рассматривался много раз в любом учебнике, написанном в ключе исторического материализма. Мы напомним суть проблемы и попробуем разобраться, насколько современна подобная трактовка.
К.Маркс выделил производительные силы труда и всеобщие производительные силы. Человек, трудящийся, является непосредственным субъектом труда. Прежде всего человек выступает как рабочая сила, обладающая физическими и интеллектуальными способностями, профессиональными знаниями и определенным уровнем сформированности культуры. Однако подобная трактовка наследия К.Маркса в старых учебниках достаточно схематична. Большой знаток марксизма В.С. Барулин подытоживает теоретические построения К.Маркса о производительных силах: "К.Маркс в качество человека как производительной силы включил все богатство его развития как общественного субъекта, как личности" (Барулин В.С. Социальная философия. Ч.1. М.,1993. С.66.).
Всеобщие производительные силы характеризуются двумя моментами:
1. это силы, эффект которых произведен от кооперации всего общественного труда,
2. это силы, связанные с уровнем духовной культуры общества.
Производственные отношения характеризуют экономические отношения, в которых находятся классы и социальные группы по поводу собственности, обмена, распределения и потреб- ления произведенных материальных и духовных благ. Определить их можно так: производственные отношения - это овокупность материально-экономических отношений между людьми, складывающаяся в процессе производства и движения общественного продукта от производителя до потребителя.
Развитие материального производства начинается с развития производительных сил, в которых наиболее быстрыми темпами развиваются орудия труда. По мысли марксистов, про- изводительные силы всегда обусловливают определенные общественные производственные отношения, поскольку люди не могут осуществлять процесс производства не объединяясь каким-либо образом. Следовательно, любое изменение производительных сил должно привести к изменению производственных отношений.
Современная социальная философия признает важность материального производства, однако считает его лишь одной из многих не менее важных сфер общественной жизни, без которых представить себе общество также невозможно. Опровергает ли это марксово учение? Один из известнейших социологов второй половины ХХ века Р.Арон предложил свой подход к анализу наследия К.Маркса в этом вопросе. Его взгляд тем более интересен, что Р.Арон считается крупнейшим знатоком марксизма и его критиком. "В контексте Марксова подхода к капитализму и к истории большое значение придается сочетанию понятий производительных сил, производственных отношений, классовой борьбы, классового сознания, а кроме того, базиса и надстройки. Эти понятия можно использовать во всяком социологическом анализе. Сам я, когда пробую анализировать советское или американское общество, охотно начинаю с экономики и даже с состояния производительных сил, чтобы затем перейти к производственным отношениям, а затем к социальным отношениям. Допустимо критическое и методологическое использование этих понятий для понимания и объяснения современного, а может быть, даже любого другого общества" (Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М.,1991. С.23).
Почему возможен такой подход? Р.Арон полагает, что марксистское учение об обществе носит двусмысленный характер. Двусмысленность проявляется в том, что возможны две интерпретации идей К.Маркса - гибкая, критическая и ортодоксальная. Французский ученый показал ряд примеров подобного подхода. В таблице 1 приводятся некоторые из них.
Таблица 1. Идеи К. Маркса и их возможная интерпретация
Идеи К. Маркса
Гибкая, критическая интерпретация
Ортодоксальная интерпретация
1. Общественный строй определяется некоторыми главными характеристиками -- состоянием производительных сил, формой собственности и отношениями между трудящимися
Производительные силы развивались в разных условиях - при частной собственности и при общественной; там, где производительные силы были более развиты, революций не происходило. Конец западного общества в связи с представлением о саморазрушении западного строя из-за внутренних противоречий.
2. Противоречия между производительными силами и производственными отношениями
Развитие производительных сил требует новых форм производственных отношений, но эти новые формы могут не противоречить традиционному праву собственности. Теоретического противоречия между производительными силами и производственными отношениями не существует. На определенном уровне развития производительных сил личное право на собственность станет препятствием на пути прогресса производительных сил
3. Анализ базиса и надстройки Базисом следовало бы назвать экономику, в частности, производительные силы, т. е. течническое оснащение общества вместе с организацией труда. Но технический уровень цивилизации не отделим от уровня научных познаний. Но оно относится к надстройке Базис, производственные отношения, определяют надстройку, которая должна ему соответствовать.
Под "ортодоксальными" здесь подразумеваются выводы, сделанные теми последователями марксистского учения, которые не хотели творчески подойти к его содержанию, хотя вопрос о необходимости пересмотра ряда положений классического марк- сизма ставился еще в середине 90-х годов ХIХ века. Марксизм отразил состояние общества второй трети прошлого века и опи- рался на науку той эпохи. В те годы о многих общественных процессах, проявившихся уже в начале нынешнего столетия, не могло быть и речи, а развитие капитализма вполне укладыва- лось в логичные марксистские схемы. Однако не следует пол- ностью отвергать марксизм на том основании, что он якобы "устарел", поскольку многие идеи К.Маркса могут быть твор- чески использованы как методологические подходы к изучению современного общества.

Если вопрос о роли материального производства в жиз- ни общества стал объектом дискуссий лишь в последние десяти- летия, то философские проблемы собственности вызывали самые ожесточенные споры на протяжении многих столетий. Главными дискусионными вопросами были, во-первых, какова роль собственности в развитии человеческой цивилизации и культуры, и, во-вторых, собственность - это добро или зло?

Формы собственности могут быть различными. Главными из них являются общественная и частная собственность. Со времен Платна в философии идет спор о том, какая форма собственности лучше. Приведем два характерных мнения, отражающих позиции противоположных лагерей, на которые разделились мыслители по отношению к собственности.

Аристотель: "В каждом государстве есть три части: очень состоятельные, крайне неимущие и третьи, стоящие посредине между теми и другими. Так как, по общепринятому мнению, умеренность и середина - наилучшее, то, очевидно, и средний достаток из всех благ всего лучше. При наличии его легче всего повиноваться доводам разума... Государство более всего стремится к тому, чтобы все в нем были равны и одинаковы, а это свойственно преимущественно людям средним... Они не стремятся к чужому добру, как бедняки, а прочие не пося- гают на то, что этим принадлежит, подобно тому, как бедняки стремятся к имуществу богатх. И так как никто на них и они ни на кого не злоумышляют, то и жизнь их протекает в безо- пасности" (Мир философии: Книга для чтения. Ч.2. М.,1991. С.414-415.)

Жан Мелье: "Почти повсюду распространено и узаконено заблуждение, заключающиеся в том, что люди присваивают себе в частную собственность земные блага и богатства, вместо то- го чтобы, как следовало бы, всем владеть и пользоваться ими на началах равенства... Благодаря этому каждый старается всякими способами, хорошими или дурными, обладать как можно большим богатством, потому что жадность ненасытна, и она, как известно, является источником всех зол... Вследствие этого наиболее сльные, наиболее хитрые, наиболее ловкие, а часто даже и худшие и недостойнейшие оказываются наделен- ными наилучшими земными благами и житейскими удобства- ми" (Мир философии: Книга для чтения. Ч.2. С.419-420.).

Процитированных философов разделяют не только два тысячелетия, но и противоположное отношение к собственности. Для Аристотеля собственность (но не чрезмерная, а умеренная, разумная) - атрибут того слоя, который мы сегодня называем "средним классом". Средний класс, ныне составляющий в развитых странах мира до 80% населения, является главной опорой государства, гарантом его благополучия. Аристотель признает, что не имеющий собственности, как и имеющий ее чрезмерно, склонны к противоравным действиям, потому оба они не могут способствовать сохранению стабильности государства. Мелье, напротив, полагает, что собственность в любом ее виде - зло.

Большая часть философов были сторонниками частной собственности. Советская философия унаследовала традиции К.Маркса и Ф.Энгельса, вслед за представителями утопического коммунизма, бескомпромиссно отрицавших частную собствен- ность. Для российской философии это сыграло роковую роль: проблема собственности в советский период ее истории просто не ставилась.