Идейно-теоретические истоки

Своими корнями феноменологическая социология уходит в философию Э. Гуссерля, его учение о “жизненном мире” как мира нашего субъективного повседневного опыта, который предшествует научной объективности. Для Гуссерля философское осмысление жизненного мира является предпосылкой выработки общего представления о системе человеческого знания, включая и знание научное. По его мнению, индивиды видят мир упорядоченным. Для них социальный мир предстает хорошо организованным и структурированным. Однако люди не осведомлены о том, что именно они его упорядочивают определенным образом. Феноменология же как раз изучает, какими предстают объективные реалии – события, социальные ситуации, действия – в сознании индивидов. Для Гуссерля сознание всегда представляет собой сознание конкретных жизненных реалий.

Необходимость изучения собственно жизненного мира продиктована, как считает Гуссерль, тем, что реальная картина мира искажается в результате научных идеализаций. В итоге люди сталкиваются как бы с двумя мирами: миром повседневной жизни и миром формализованным в результате его научного описания. Причем мир научный обычно воспринимается людьми как “объективный”, а жизненный мир – как “субъективный”. Философ пытался преодолеть это противопоставление “субъективной жизненности” и “объективной научности”.

А. Шютц взял у Гуссерля идеи субъективного упорядочивания людьми объективного социального мира, а также взаимосвязи научной теории с жизненным миром, видя в этом основу принципиально новой социологической парадигмы, которая помогает глубже понять природу конструируемых людьми социальных феноменов, исходя из относительности как социальной реальности, так и знания о ней. Однако в отличие от Гуссерля, которой сосредоточился на исследовании собственно сознания, Шютца интересуют жизненные миры, точнее систематизированные знания о них, выраженные в теоретических моделях, которые можно проверить и эмпирическим путем.

Шютц также обращается к «понимающей» социологии М. Вебера, к его видению социального действия и методологическому инструментарию, выраженному в идеальных типах. Однако, по мнению Шютца, Веберу не удалось провести различие между объективным и субъективным значением контекста, что крайне важно для более углубленного понимания социального действия. Предложенная Шютцем методология как раз позволяет понять социальное действие с учетом «жизненного опыта» нашего сознания и, соответственно, субъективного восприятия социального контекста, в котором оно происходит.