Афинское государство в период правления Перикла

Перикл принадлежал к аристократическому афинскому роду. Отец его, Ксантипп, неоднократно занимал в Афинах должность стратега и отличился в сражениях с персами. Мать Перикла была внучатной племянницей Клисфена и принадлежала, таким образом, к роду Алкмеонидов. Как и все юноши из богатых и знатных семей, Перикл прошел специальное гимнастическое и военное обучение. Перикл был сведущ и в вопросах литературы и естественных наук. Он в полной мере обладал чувством прекрасного и был тонким ценителем произведений литературы и искусства. Перикл обладал всеми необходимыми качествами, для того чтобы играть руководящую роль в политической жизни Афинского государства.

Ораторское мастерство сочеталось у Перикла с логической силой доказательств. По свидетельству современников, никто не мог устоять в споре с ним. Перикл обладал большой политической прозорливостью, был осторожным, но настойчивым и целеустремленным человеком. Скромный и бережливый в личной жизни, Перикл был человеком широкого размаха в том, что касалось расходов на общественные нужды. Занявшись политической деятельностью, он целиком отдался ей, отказавшись от праздничных пиров •и увеселений людей своего круга. Плутарх о Перикле писал: «Для него существовала только одна дорога в городе—та, что вела на агору и в здание совета. Он не ходил на званые обеды и прекратил всякое светское общение; так, за все то весьма продолжительное время, что он занимался государственными делами, он не ходил на лбед ни к одному из своих друзей» (Плутарх, Перикл, 7).

Выходец из аристократии, Перикл посвятил себя служению •афинскому демосу и был щедро вознагражден за это. Популярность Перикла была так велика, что его в течение 14 лет выбирали первым стратегом и в его руках фактически сосредоточились бразды

План города Афины.

правления внутренней и внешней политикой Афин. Фукидид, современник Перикла, писал о нем: «Перикл, опираясь на свой авторитет и ум и будучи, очевидно, неподкупнейшим из граждан, свободно сдерживал народную массу и не столько она руководила им, сколько он ею; по имени это была демократия, на деле же власть принадлежала одному гражданину» (II, 65).

В действительности, однако, правление Перикла не было единовластием, и при нем афинская демократия не только не была ущемлена, а получила дальнейшее развитие. Роль Перикла определяется тем, что он сумел наилучшим образом понять и сформулировать те основные задачи, которые стояли тогда перед Афинским государством, и то, что он предлагал, было понятно, близко и нужно афинскому демосу. Политика Перикла выражала интересы подавляющего большинства афинских граждан и потому ему удавалось убеждать народное собрание в своей правоте и заставлять голосовать за предлагавшиеся им решения. Как и надлежит руководителю, Перикл в ряде случаев видел дальше и лучше других, и сила его заключалась в умении убеждать и вести за собой афинский демос.

В то же время, будучи человеком с широким кругозором, Перикл придерживался большей свободы в быту, чем это было принято в Афинах. Вторая жена Перикла Аспасия, родом из Милета, была в отличие от афинянок, образованной женщиной, разбиравшейся в науке, литературе, искусстве и политике. Она живо интересовалась

общественной и культурной жизнью Афин и была другом и советником Перикла. Их дом стал центром поэтов, философов, ученых, живших в Афинах или приезжавших туда. Там велись оживленные беседы, теоретические споры, в которых жена Перикла участвовала на равных правах с мужчинами. Выдающийся ум Аспасии производил большое впечатление на встречавшихся с нею людей, и даже философ Сократ, слывший умнейшим из всех греков, с большим уважением отзывался об Аспасии и говорил, что он многое вынес из бесед с ней.

Такое свободное положение женщины в доме противоречило афинским обычаям, и этим воспользовались политические противники Перикла для грязных нападок на его жену, которую из-за того, что в ее доме встречались мужчины и женщины, обвинили чуть ли не в сводничестве.

Но если в вопросах личной жизни Перикл осмеливался выступить против общепринятой консервативной морали афинян, то в своей политической деятельности он постоянно считался с общественным мнением и руководил делами государства, исходя из общих интересов.

Перикл выступил на политическую арену еще в 60-е годы V в. до н. э., в период блестящих военных успехов и большой популярности представителя аристократических кругов сына Мильтиада Кимона. С самого начала Перикл примкнул к демократической партии, которая выражала интересы подавляющей части афинского свободного населения — ремесленников, торговцев, основной массы земледельцев. Вместе с Эфиальтом Перикл выступал против Кимона и участвовал, по-видимому, в проведении реформы Ареопага. После убийства Эфиальта Перикл стал общепризнанным главой афинских демократов. В это время в Афинах еще действовала система, установленная Клисфеном, по которой высшие должности в государстве могли занижать только богатые граждане, принадлежавшие к первым двум имущественным группам Солона. Демократы добивались распространения активных политических прав на всех граждан, независимо от происхождения и имущественного положения. Для этого нужно было не только допустить всех граждан к занятию государственных должностей, но и создать материальные условия, которые позволили бы осуществить эти права на деле. До сих пор должности в Афинах не оплачивались и в силу одного этого их могли занимать только обеспеченные люди.

Афинские демократы считали, что государство обязано заботиться о материальном обеспечении свободной бедноты из числа граждан, численность которой возрастала по мере распространения рабского труда. Эта обязанность вытекала из классовой сущности полиса, представлявшего собой коллектив граждан, противопоставленный негражданам и рабам. На это тратилась часть государственных доходов и, кроме того, привлекались средства богатых граждан, которые выпол-

няли так называемые литургии (общественные повинности). Литургии заключались в подготовке хора для театральных представлений (хорегия), организации гимнастических состязаний, угощении граждан своей филы, оснащении и снаряжении военных кораблей и др., включая питание и одежду хоревтов.

Демократическим преобразованиям в Афинах противилась аристократическая группа, во главе которой в середине V в. до н. э. стоял зять Кимона, Фукидид из Алопеки, дальний родственник историка Фукидида. Ловкому и энергичному Фукидиду удалось сплотить афинских аристократов. По словам Плутарха, он положил конец бывшему до тех пор положению вещей, когда люди из так называемого хорошего общества были рассеяны поодиночке и смешаны с народом, так что блеск их происхождения терялся среди массы рядовых граждан. Он резко отделил их от народа, собрал всю их силу воедино и тем увеличил их вес... (Плутарх, Перикл, 11).

Аристократическая группировка была против участия в управлении государством рядовых граждан. Она полагала, что занимать должности и руководить политической жизнью должны люди богатые и знатные, живущие доходами со своего имущества и яе связанные личным участием в ремеслах или торговле. По мнению аристократов, только люди, получившие специальное воспитание, способны были здраво судить о государственных делах. Остальные граждане должны были, по их мнению, довольствоваться пассивной ролью и заниматься своими личными повседневными делами. Афинские аристократы были ревностными приверженцами спартанских порядков, в которых видели идеал государственного устройства. В Афинах их поддерживали крупные землевладельцы и примыкавшая к ним часть зажиточного крестьянства.

Упорная борьба между вождями обеих политических групп — Периклом и Фукидидом — завершилась в 443 г. остракисмом Фукидида. Обнаруженные при раскопках в Афинах черепки с именем Перикла свидетельствуют, что противная партия прилагала усилия, чтобы удалить его из Афин, но победа осталась за вождем демократии. С этого времени до 430 г. до н. э. Перикл бессменно занимал должность первого стратега.

Еще в 50-е годы в Афинах была проведена реформа, допустившая к занятию высших должностей граждан третьей имущественной солоновской группы, составлявшей подавляющее большинство афинян. Беднейшие граждане, принадлежавшие к разряду фетов, вынужденные работать по найму, могли быть членами суда присяжных и, по словам, приписываемым Периклу Фукидидом, скромность их общественного положения не мешает им приносить пользу государству, если они в состоянии это сделать (II, 37).

Народное собрание, включавшее всех без исключения граждан, стало регулярно созываться и превратилось в подлинный верховный орган Афинского государства, оплот его демократического устройства.

В правление Перикла впервые в Афинах была введена оплата за исполнение выборных государственных должностей членам Совета пятисот, а затем гелиастам и архонтам. Они получали небольшое вознаграждение за каждый присутственный день, что позволяло без ущерба для их доходов отрываться от повседневных занятий.

Наряду с людьми, занимавшими должности, оплату получали и граждане, служившие в армии и во флоте. Из государственной казны выплачивались пенсии инвалидам,, неспособным по состоянию здоровья добывать себе средства к существованию; сыновья граждан, погибших на войне, воспитывались до совершеннолетия на государственный счет, а затем получали от государства вооружение. Число граждан, получавших систематически деньги от государства, достигало в IV в. до н. э., по свидетельству Аристотеля, 20 ООО человек. Вероятно, их было не меньше и в V в.

Афинское демократическое государство смягчало этими мерами тяжелое положение свободной бедноты, разорявшейся в результате распространения рабского труда. Наряду с этим Перикл уделял большое внимание материальному обеспечению свободных бедняков, заботясь о предоставлении им возможности заработать себе на жизнь.

Согласно Фукидиду Перикл говорил: «Сознаваться в бедности у нас не постыдно, но гораздо позорнее не стараться выбиться из нее трудом» (II, 40).

При Перикле в Афинах было развернуто большое строительство, потребовавшее крупных средств и обеспечившее работой множество людей самых различных специальностей. Сущность этой деятельности Перикла хорошо раскрывает Плутарх: «Перикл не хотел, чтобы простонародье, не сражавшееся в войсках и живущее ремеслом, оставалось без государственной поддержки, и в то же время он считал нежелательным, чтобы оно получало деньги, ничего не делая и проводя время в праздности. Поэтому он поспешно вносил один за другим в Народное собрание проекты больших строительных работ. Представленные им планы требовали применения труда самых различных ремесленников и притом в течение долгого времени. Благодаря этому граждане, остающиеся на родине, получали не меньшее право пользоваться своей долей казенных средств, чем плавающие на судах, находящиеся в гарнизонах или участвующие в военных походах» (Плутарх, Перикл, 12).

Великолепные общественные здания и храмы, воздвигнутые в правление Перикла, сделали Афины красивейшим городом Греции, вызывавшим восхищение приезжавших туда путешественников. Для осуществления строительства Перикл привлек лучших архитекторов, скульпторов и художников. Активное участие во всех этих сооружениях принимал близкий друг Перикла, знаменитый скульптор Фидий.

Распространившиеся во всей Греции слухи о великолепии храмов и акрополя Афин способствовали росту международного престижа Афинского государства.

Важным средством борьбы с бедностью граждан была высылка клерухий — военно-земледельче-ских поселений на землях Афинского морского союза. Афинские клерухи, получавшие земельные наделы на территории союзников, осуществляли одновременно военный контроль над союзными общинами.

При Перикле отправлены были клерухи на Херсонес Фракийский, на острова Наксос и Андрос, во Фракию, в южную Италию, во вновь основанную Афинами колонию Фурии. По словам Плутарха, Перикл предпринимал это, чтобы разгрузить город от беспокойного люда, склонного к беспорядкам из-за бездействия, и чтобы облегчить тяжелое состояние простого народа; их поселяли на территории союзников в качестве военного гарнизона, чтобы союзники «не бунтовали» (Плутарх, Перикл, 11).

Большое значение в демократических Афинах имела организация празднеств, сопровождавшихся всенародными угощениями на государственный счет, зрелищами и состязаниями. Периклу приписывают введение раздач зрелищных денег, так называемого феорикона, которые позволяли беднейшим гражданам приобретать билеты для посещения театральных представлений, происходящих во время празднеств. Это тоже была форма пособия бедноте.

Во время празднеств совершались жертвоприношения богам, после которых происходили пиршества. Афинские бедняки ели мясо только на этих пирах. Праздников в Афинах было больше, чем в других греческих государствах. Правительство Перикла заботилось об удовлетворении и материальных и духовных потребностей афинян. Фукидид приписывает ему следующие слова: «Повторяющимися из года в год состязаниями и жертвоприношениями мы доставляем душе возможность получить многообразный отдых от трудов» (II, 38).

Для проведения политики Перикла, кроме государственных средств, широко привлекались средства богатых афинских граждан и метеков, которых демократическое государство привлекало к несению литургий. Самыми дорогостоящими из них были триерархия — обязанность оснастить и снарядить к отплытию военный корабль —• и хорегия — подготовка хора к постановке трагедии. Хорег должен был платить участникам хора во время репетиций, приобретать для них костюмы и нести расходы по постановке. Хореги за проявленную ими щедрость и изобретательность удостаивались награды, и многие богачи, стремившиеся снискать себе популярность, тратили огромные суммы, заставляя говорить о себе. К числу литургий относилось и проведение гимнастических и музыкальных состязаний, организация угощений для бедных граждан своей филы и т. д.

Во времена Перикла, в период расцвета демократических Афин,

богатые люди как правило охотно брали на себя выполнение этих дорогостоящих, но почетных обязанностей.

Афинские граждане, пользовавшиеся политическими и экономическими благами жизни, ревниво оберегали свои права и привилегии, не дозволяя проникать в их ряды людям неафинского происхождения. Эта ограниченность рабовладельческой демократии проявилась в законе, который еще в 451 г. до н. э. был принят народным собранием по предложению Перикла. По этому закону гражданином считался лишь тот, у кого оба родителя были афинянами. Когда в 445 г. до н. э. прибыл транспорт хлеба из Египта в дар афинянам, перед его распределением произвели проверку списков граждан для того, чтобы ограничить число получателей. По сообщению Плутарха, около 5 000 человек были исключены из числа граждан и за незаконное присвоение прав осуждены на продажу в рабство. После этого осталось 14 400 претендентов на получение бесплатного хлеба.

Оборотной стороной системы широких социальных мероприятий, проводившихся Периклом в пользу афинского демоса, было и то, что значительная часть этих расходов производилась за счет афинских союзников.

После того как в 454 г. до н. э. союзная казна была перенесена с острова Делоса в Афины, она фактически слилась с афинской государственной казной, и демократическое правительство спокойно расходовало союзные деньги на внутриафинские нужды, в том числе и на строительство и на пособия бедным гражданам.

С этого времени бывший Делосский союз стал официально именоваться Афинским союзом.

Политические противники Перикла обвиняли его в том, что средства, взыскиваемые с союзников для ведения войны, растрачиваются на украшение города. По их словам, Афинский полис, расходуя тысячи талантов на сооружение статуй и храмов, разубрался, словно тщеславная женщина, увешивающая себя побрякушками. В ответ на это Перикл объяснял народу, что афиняне не обязаны давать отчет союзникам в расходовании ими денег, так как Афины обеспечивают их безопасность, в то время как союзники не выставляют ни конницы, ни кораблей, ни гоплитов. А раз Афины обеспечены всем необходимым для войны, они вправе тратить деньги на то, что прославляет город и дает афинянам средства к существованию.

К этому времени в Афинский союз входило около 200 полисов. Подавляющая часть союзных городов не имела ни армии, ни флота, ни укреплений. Они поэтому были совершенно беззащитными перед лицом Афин. Лишь Самос, Хиос и два города на Лесбосе (Метимна и Митилена) сохранили некоторую независимость, так как имели свои вооруженные силы и пользовались известной автономией.

В целях лучшей организации сбора союзных взносов (фороса)

Афинский союз был разделен на пять округов — Фракийский, Геллеспонтский, Ионийский, Кариийский и Островной. Сохранившиеся обломки надписей с учетом взносов афинских союзников позволяют определить и территорию, на которую распределялось афинское владычество, и размер поступлений в афинскую казну.

В годы правления Перикла поступления от фороса колебались, так же как и количество афинских союзников.

Афины вмешивались во внутренние дела союзников, насаждая там порядки по афинскому образцу, что встречало поддержку демократических слоев населения. Но Афинское государство ущемляло политическую самостоятельность своих союзников, подвергая их мелочной опеке и перенося решение ряда их внутренних дел в Афины. По требованию Афин в союзных государствах была введена чеканка монет по афинскому образцу и афинская система мер и весов. Граждане союзных государств должны были обращаться в афинский суд для разбирательства сколько-нибудь сложных дел. Они подолгу жили в Афинах, дожидаясь, когда настанет очередь для разбора их дела в гелиэе. Это увеличивало работу гелиастов и тем самым обеспечивало им оплату за их рабочие дни. Союзники обязаны были присылать делегации на афинские праздники. Это приносило выгоды многим афинянам. «Хорошо идут дела,— пишет один из афинских авторов V в. до н. э.,— у тех афинян, у кого есть дом, сдающийся внаймы, или упряжка вьючных животных, или раб, отдаваемый внаймы; наконец, глашатаи получают работу вследствие приезда союзников (Псевдо-Ксенофонт, Афинская Полития, I, 16). Для союзников же это было не только унижением, но и обременительно в материальном отношении.

Афинские ростовщики, злоупотребляя своим привилегированным положением в союзных городах, давали ссуды под залог имущества, а затем беспощадно обирали своих несостоятельных должников. Как свидетельствует надпись с текстом договора Афин с Халкидой, афинские граждане и даже метеки, платившие налоги в Афинах, освобождены были от обложения в союзных городах.

Афинские клерухии создавались на территории союзников за счет изъятия земель у местных жителей. Иногда афинские клерухи оставались жить в Афинах, сдавая в аренду полученные ими участки земли жителям союзных городов. Союзники Афин были ущемлены и в своей внешней торговле. Некоторые товары, например хлеб, разрешалось ввозить только в Пирей, а оттуда уже, по уплате пошлин и удовлетворении потребности Афин, везти дальше. Специальные афинские должностные лица контролировали проход судов через проливы, ведущие в Черное море, и следили, чтобы это требование выполнялось. Таким образом, процветание Афин в значительной мере покоилось на угнетении и эксплуатации союзных городов. Все попытки отложиться от Афин подавлялись с помощью вооруженной силы.

В этом отношении афинские демократы ничем не отличались от Кимона, жестоко подавившего выступления союзников на Фасосе

и Наксосе. Когда в 440 г. до н. э., уже в правление Перикла, от Афин отложился Самос, туда была отправлена эскадра, возглавленная самим Периклом, которая после длительной осады взяла город и жестоко расправилась с жителями.

Однако следует отметить, что в период расцвета Афинского могущества антиафинские выступления союзников были сравнительно редкими. Кроме военной слабости союзных с Афинами городов, это объясняется теми экономическими выгодами, которые давало существование союза. В Эгейском море уничтожено было пиратство и беспрепятственно развивалась морская торговля. Войны между союзными государствами, хотя и не были воспрещены, фактически прекратились. Длительный мир благоприятствовал экономическому развитию. Торговля с Афинами, флот которых господствовал и в Эгейском море и в проливах, позволяла приобретать товары, производившиеся в различных областях Средиземноморья. Немаловажное значение имело и то, что демократы в союзных городах опирались на поддержку Афин в своей борьбе против аристократических групп, сочувствовавших Спарте. О том, что отношения Афин с союзниками переплетались с внутренней борьбой в союзных городах, свидетельствует высказывание враждебного демократии автора: «Афиняне знают, что в Афинах власть в руках народа будет оставаться очень недолго, если в союзных городах возьмут силу богатые и знатные... Знатные же афиняне защищают знатных людей в союзных государствах, понимая, что им это выгодно» (Псевдо-Ксенофонт. Афинская Полития, I, 14).

Выступления афинских союзников против Афин как правило в эти годы устраивались аристократами при прямой или косвенной поддержке Спарты.

Опасения демократических кругов в союзных государствах, что в случае разрыва с Афинами у них возьмут верх представители реакционных групп, ориентировавшихся на Спарту, были фактором, мешавшим распаду Афинского союза.

Афинское государство, поддерживая демократов в союзных городах, в то же время стремилось извлечь как можно больше выгод от существования союза, нисколько не считаясь с принципами равноправия и автономии.

Рабовладельческая демократия, достигшая наивысшего расцвета в Афинах, давшая полноту прав основной массе афинских граждан, была демократией для меньшинства, основанной на эксплуатации, неравенстве, бесправии и угнетении рабов, метеков и массы населения союзных государств.

Победа и укрепление демократического строя в Афинах и превращение Афин в сильную морскую державу привели к ухудшению отношений со Спартой. Спарта враждебно относилась к демократическому строю Афин и была встревожена распространением афинского влияния в Греции. Демократическая же партия Афин видела в Спарте основного противника, угрожавшего и безопасности

Афин и существованию Афинского морского союза. Для ограждения Афин от вторжения спартанских войск завершается начатое еще при Фемистокле строительство Длинных стен, соединявших город с гаванью Пиреем. Эти стены превращали Афины и Пирей в неприступную с суши крепость. Военные столкновения Афин со Спартой и ее союзниками начинаются уже в 50-е годы V в. до н. э.

Жестокая борьба разгорелась из-за острова Эгины, господствовавшего над выходом из Саронического залива, «внутреннего моря» Афин. Перикл называл Эгину гноем на глазу Афин. В конце концов Эгина была насильственно включена в состав Афинского союза.

Столкновения между Афинами и союзниками Спарты происходили и на территории Истма, который был важен для Афин и в стратегическом и в торговом отношении.

Временное усиление влияния Афин на Мегары встревожило Коринф, державший в своих руках торговлю с западом.

Заключение мира с Персией (Каллиев мир) развязало руки Афинам и позволило активизировать действия по расширению сферы афинского влияния.

В то же время прекращение состояния войны с Персией ставило под сомнение целесообразность Афинского союза, который создан был для борьбы против персов. Недовольство в союзных государствах взимаемым с них форосом естественно усилилось, чем не преминула воспользоваться Спарта.

При поддержке Спарты в 446 г. до н. э. о. Евбея вышел из Афинского союза; спартанские войска в это время вторглись в Аттику.

После их ухода из Аттики афиняне завоевали Евбею. В городах Евбеи поставлены были у власти сторонники Афин. В некоторые области были выведены афинские клерухи. До нас дошла надпись с текстом договора между Афинами и одним из городов Евбеи — Халкидой (446—445 гг. до н. э.). Афиняне обязуются не казнить и не лишать гражданских прав жителей Халкиды, но оговорка «без постановления афинского народного собрания» показывает, чего стоило это обязательство. Афинские граждане и метеки, находившиеся в Халкиде, не должны были платить там никаких налогов. Халкида, как и другие города Евбеи, обязалась платить форос. Покорение хлебородной Евбеи, расположенной по соседству с Аттикой, имело большое значение для Афин.

В 445 г. до н. э. между Афинами и Спартой был заключен тридцатилетний мир. Афиняне обязались очистить занятые ими области на Истме.

Спарта признала Афинский морской союз, а Афины — Пелопоннесский. Обе стороны обязались не вмешиваться в дела другого союза.

Однако, противоречия между двумя ведущими греческими государствами не были устранены миром 445 года. Это обнаружилось уже в ближайшее время после заключения мира. Так, попытка Пе-

рикла созвать общеэллинский конгресс в Афинах была сорвана Спартой. Не отказываясь от своего стремления проникнуть на запад, Афины в 443 году основали в Южной Италии колонию Фурии на месте разрушенного города Сибариса. Но вследствие происков Спарты и афинских аристократов колония эта была заполнена выходцами из Пелопоннеса и в дальнейшем не придерживалась афинской ориентации.

Антиафинское выступление Самоса в 440 г. до н. э. показало, что Спарта не отказалась от подрывной деятельности среди афинских союзников. Это выступление серьезно встревожило афинское правительство, так как начались одновременно волнения и на Херсонесе Фракийском и в Византии, что ставило под угрозу торговлю Афин с Причерноморьем.

В 437 г. до н. э. афинская эскадра во главе с Периклом совершила экспедицию в Понт. Это имело целью продемонстрировать военную мощь Афин, усилить их влияние в проливах и в Причерноморье и, кроме того, закрепить отношения с Боспорским царством.

Дружественные связи Афин с утвердившейся в это время на Боспоре династией Спартокидов, экономически выгодные для обеих сторон, продолжались и в V и в IV вв. до н. э.

Внешняя политика Афин при Перикле, направленная на расширение афинского влияния, укрепление экономической и военной мощи Афинского государства, проводилась в интересах широких слоев свободного населения, которые были заинтересованы в упрочении афинской морской державы, в существовании большого флота и активизации афинской торговли. Афинская рабовладельческая демократия, покоившаяся на эксплуатации и угнетении, нуждалась для своего существования и развития в дальнейшей экспансии. Мир, наступивший в Греции, был непрочным. Назревал новый конфликт.

28-

Германское гражданское уложение 1896 г.   1. Субъекты гражданского права 2. Вещное право 3. Обязательственное право 4. Семейное право 5. Наследственное право   1. Германское гражданское уложение было принято в 1896 г. в силу необходимости унификации права. В качестве субъектов гражданских правоотношений уложение признает физических и юридических лиц. Правоспособность физических лиц основывается на принципе юридического равенства. Совершеннолетие наступает с 21 года. В возрасте от 7лет до 21 года уложение устанавливает различные степени ограниченной дееспособности. Германское гражданское уложение называет два вида юридических лиц: ферейны (общества, союзы), под которыми понимаются союзы лиц, с которыми входящие в их состав лица связаны членскими правами и обязанностями. Эти союзы могут быть либо хозяйственными (преследующими цели извлечения прибыли), либо нехозяйственными (преследующими культурные, научные и подобные им цели); учреждения, которые образуются в силу волеизъявлений частных лиц, выделяющих для достижения определенной цели известное имущество. Уложение не определяет содержания правоспособности юридических лиц. Она вытекает из самого факта их образования. 2. Все вещи уложение делит на земельные участки и движимые вещи, строго различая правовой режим движимых и недвижимых вещей. Германское гражданское уложение называет ряд вещных прав: право собственности, владение, пользование чужими вещами (земельные и личные сервитута, узуфрукт, право застройки), право на получение известной ценности из чужой вещи (залог движимости, ипотека недвижимости и др.), право на приобретение какой-либо вещи (право преимущественной покупки, право охоты, рыбной ловли). Основным вещным правом является право собственности. Уложение раскрывает его содержание следующим образом: "Собственник вещи может обращаться с вещью по своему усмотрению и исключать других от всякого воздействия на нее". Таким образом, уложение подчеркивает свободу частной собственности. Вместе с тем уложение содержит ограничения прав собственника. 3. Определение обязательства дается в параграфе 241 уложения: "В силу обязательства кредитор управомочен требовать от должника предоставления. Предоставление может состоять также в воздержании". Наиболее распространенным способом возникновения обязательственных правоотношений является договор. Уложение не дает определения договора. Однако можно выделить существенные черты договора: договор понимается как юридическая связь, установленная между несколькими лицами; содержанием договора может быть как положительное действие, так и воздержание от такового. Договорные отношения по уложению строятся на принципе свободы договора. Предоставляя частным лицам свободу по установлению договорных обязательств, уложение устанавливает условия их действительности: соответствие договора законам; дееспособность лиц, заключающих сделку. Германское гражданское уложение регулирует более 20 видов договоров - купля-продажа, наем, мена и др. В качестве основания возникновения обязательств уложение также признает деликты. По общему правилу ответственность несет лицо, виновное в причинении вреда. Уложение не признает имущественного возмещения неимущественного вреда. 4. Уложение признает единственной законной формой брака гражданский брак. Брачный возраст установлен для женщин - 16 лет, для мужчин - 21 год. Кроме достижения брачной правоспособности, необходимым условием вступления в брак является наличие обоюдного согласия на брак. Для несовершеннолетних требуется согласие родителей. Препятствиями для действительности брака могут служить: близкое родство; нерасторжение первого брака; женщине не разрешалось вступать в новый брак в течение 300 дней со дня прекращения предыдущего. Развод допускается только в определенных законом случаях. Основаниями для развода признаются: прелюбодеяние; посягательство на жизнь другого супруга; злонамеренное оставление; грубое нарушение брачных обязанностей; тяжелая болезнь. Имущественные отношения супругов определяются брачным договором. Если сторрны своим брачным договором не установили иного режима, сохраняется раздельность права собственности на имущество супругов. Взаимоотношения между детьми и родителями строятся на принципе осуществления родительской власти отцом. Родительская власть переходит к матери лишь после смерти отца или лишения его родительской власти. 5. При наследовании по закону уложение закрепляло систему парантелл (линий), представляющих собой группу родственников, происходящих от общего предка. Первую парантеллу составляли нисходящие наследники, вторую парантеллу - родители и их нисходящие родственники, третью - дед и бабка и их нисходящие родственники и т. д. Особое положение занимал переживший супруг. При наличии наследников первых двух линий, а также деда и бабки ему предоставлялось право собственности только на часть наследства умершего, если же родственников первой и второй линии, деда или бабки нет, к пережившему супругу переходило все наследство. При наследовании по завещанию уложение исходит из принципа свободы завещаний. В целях охраны интересов законных наследников устанавливались некоторые ограничения завещательной свободы. Таким ограничением была обязательная доля.

29-Общие особенности. Народное собрание (апелла). В Спарте, как и в Афинах, государственный строй воплощал в себе основные принципы полисного устройства. Поэтому в обоих этих полисах можно видеть некоторые общие основы: сосредоточение политической жизни в рамках гражданского коллектива, наличие античной формы собственности как коллективной собственности граждан, тесная связь политической и военной организации гражданства, республиканский характер государственного устройства. Однако между государственным строем Афинского и Спартанского полисов существовали и глубокие различия. В Афинах государственный строй оформился как развитая система демократической республики, в Спарте государственный строй носил ярко выраженный олигархический характер.

Аристократический характер государственного устройства Спарты не был случайным стечением обстоятельств, а вырастал из особенностей социально-экономических отношений. Господство натурального производства, слабое развитие ремесел и торговли, военный характер спартанского общества обусловили своеобразие политического устройства Спарты, повышение роли органов военного управления и воспитания, малочисленность органов собственно гражданского управления.

Высшим органом государственной власти в Спарте (как и в любом греческом полисе) было Народное собрание всех полноправных граждан-спартиатов. Народное собрание (оно называлось апеллой) утверждало мирные договоры и объявление войны, избирало должностных лиц, военных командиров, решало вопрос о наследовании царской власти, если законных наследников не было, утверждало освобождение илотов. Крупные изменения в законодательстве также должны были быть одобрены спартанской апеллой. Однако в общей системе государственных органов она играла значительно меньшую роль по сравнению с афинской экклесией. Прежде всего потому, что участники апеллы могли лишь принимать или отвергать законопроекты, но не обсуждать их.

Правом внести законопроект пользовались лишь члены Совета геронтов и эфоры. Спартанская апелла собиралась нерегулярно, от случая к случаю и по решению должностных лиц. На собрании не обсуждались финансовые вопросы, не контролировалась деятельность магистратов, не разбирались судебные дела. Подобный порядок деятельности Народного собрания создавал для спартанской олигархии благоприятные возможности влиять на его работу, направлять его деятельность в нужное русло. Если в Афинах Народное собрание было органом, выражающим не только формально, но и реально интересы большинства афинского гражданства, то апелла защищала интересы лишь его верхушки.

Более того, в спартанском законодательстве существовал закон, по которому решение апеллы кассировалось, если Совет геронтов считал это решение неприемлемым по каким-либо причинам.

Геруссия и коллегия эфоров. Решающую роль в государственном управлении Спарты играл Совет геронтов, или геруссия. В ее состав входили 30 членов. 28 были лица старше 60 лет (по-гречески геронты - старики, отсюда и название Совета). Геронты избирались из среды спартанской аристократии и занимали должности пожизненно. Кроме 28 геронтов в геруссию входили два спартанских царя (независимо от возраста). Геруссия не подчинялась и не контролировалась ни одним органом. Она существовала наряду с Народным собранием, но не была ему подотчетна. Более того, геруссия имела право отменять решения Народного собрания, если считала их по каким-либо причинам неправильными. Если в Афинах Совет 500 был рабочим органом экклесии - он подготавливал ее заседания и оформлял решения, то в Спарте, напротив, все решения принимала геруссия, лишь иногда вынося их на формальное утверждение апеллы. Как полновластный орган государственной власти, геруссия располагала практически неограниченной компетенцией, она заседала ежедневно и руководила всеми делами, включая военные, финансовые, судебные, Геруссия могла приговаривать к смертной казни, изгнанию из страны, лишению гражданских прав, возбуждать судебное преследование даже против спартанских царей, входивших в ее состав. Геруссия принимала отчеты у всемогущих эфоров, когда они заканчивали исполнение своей должности. Практически все нити государственного управления были сосредоточены в руках геронтов или находились под их контролем.

Не менее авторитетным органом Спартанского государства была коллегия из пяти эфоров ("надзирателей"). Эфоры избирались на 1 год апеллой из всего состава спартиатов, а не из узкого круга спартанской аристократии, как геронты. Однако это юридическое правило далеко не всегда соблюдалось, обычным делом было избрание в эфоры представителей знатных родов. Избрание эфоров, так же как и геронтов, проходило в Спарте способом, который Аристотель называет детским. Небольшая коллегия специальных выборщиков закрывалась в темном помещении. Кандидатов на должность геронта или эфора проводили мимо этого помещения, а сошедшиеся на апеллу спартиаты криком или молчанием "голосовали" за каждого. Сидящие в помещении выборщики фиксировали "результаты голосования", и по их заключению утверждались на должность те кандидаты, одобрение которых было наиболее шумным. Естественно, при таком своеобразном избрании возможны были самые произвольные решения, используемые спартанской олигархией в своих интересах.

Коллегия эфоров обладала огромной властью, Аристотель сравнивает власть спартанских эфоров с властью тиранов, единоличных правителей греческих полисов в IV в. до н. э. По имени старшего эфора назывался год в Спарте, как в Афинах по имени старшего архонта. Коллегия эфоров считалась независимым от апеллы и геруссии органом. Эфоры отвечали за прочность и стабильность спартанского законодательства в целом и потому обладали властью контролировать действия должностных лиц. Большое значение придавалось контролю за деятельностью спартанских царей. Именно эфоры должны были не допустить усиления царской власти и перерастания спартанской олигархии в монархию. Согласно спартанским законам, эфоры раз в месяц принимали клятву царей соблюдать существующие законы. Два эфора обязаны были сопровождать царей во время военных походов, они стремились вызвать разногласия между царями, полагая, что взаимная подозрительность и вражда заставят царей контролировать друг друга. Эфоры имели право привлекать царей к суду геруссии, могли вести переговоры с послами других государств, созывали и председательствовали на заседаниях апеллы и даже геруссии. Очень важной функцией эфоров было наблюдение за всей системой спартанского воспитания - основы жизни и поведения спартиатов. Если они находили какие-либо отступления, то привлекали к судебной ответственности как должностных лиц, так и отдельных граждан.

В компетенцию эфоров входили функции надзора и верховного управления над периэками и многочисленными илотами. В частности, при вступлении в должность эфоры должны были подтвердить старый закон об объявлении так называемых криптий, т. е. освященной древним обычаем войны против илотов.

Эфоры, как правило, действовали совместно с геронтами, именно перед геруссией эфоры возбуждали судебные преследования, могли председательствовать на некоторых заседаниях геронтов. Эфоры вносили на утверждение апеллы законопроекты, которые они согласовывали с геронтами. Это были органы спартанской олигархии, руководившие всеми сторонами жизни спартанского общества. Их малочисленность создавала возможность подкупа геронтов, что имело место в истории Спарты V-IV вв. до н. э. Так, Аристотель сообщает, что эфоров "легко можно было подкупить, и в прежнее время такие факты подкупа нередко случались, да и недавно они имели место в андросском деле, когда некоторые из эфоров, соблазненные деньгами, погубили, насколько, по крайней мере, от них зависело, все государство". Злоупотребления властью со стороны эфоров и геронтов облегчались также и тем, что практически они были бесконтрольны, связаны круговой порукой и их невозможно было привлечь к судебной ответственности.

Институт царской власти. Военные должности. Одним из влиятельных политических учреждений Спарты был институт царской власти. В Спарте правили два царя, принадлежавшие к двум династиям - Агиадов и Эврипонтидов. Происхождение этих династий восходит к глубокой древности, еще ко времени окончательного расселения дорийцев в Лаконике в Х в. до н. э. В V-IV вв. до н. э, эти династии представляли собой два наиболее знатных и богатых рода среди спартанской аристократии. Спартанские цари не были носителями верховной единоличной власти, а спартанский государственный строй не являлся монархией. Каждый царь пользовался одинаковой властью. В отличие от монархов спартанские цари были подчинены воле апеллы, решениям геруссии, в состав которой они входили как обычные члены, но особенно жесткому и повседневному контролю они подвергались со стороны коллегии эфоров. Тем не менее спартанские цари обладали довольно значительной властью, и их роль в государственных делах нельзя недооценивать. Прерогативами царей было верховное военное командование и руководство религиозным культом, а эти государственные функции в обществе Спарты имели особое значение.

Во время военных походов за пределами Спарты власть царя как главнокомандующего была и вовсе неограниченной. Цари были членами геруссии и, как таковые, принимали реальное участие в решении всех государственных дел. Кроме того, даже в мирное время подразделения спартанского войска (моры, лохи, эномотии) сохраняли свою структуру и, естественно, над ними довлел, если не юридически, то фактически, авторитет их главнокомандующего.
При царе находилась свита, которая постоянно поддерживала его политический авторитет. Два пифия сопровождали царя, присутствовали при его общественных трапезах, и именно их царь посылал в Дельфы к знаменитому дельфийскому оракулу. Росту авторитета царей содействовали также исполнение жреческих функций, те знаки почета, которые им полагались по закону: цари были крупнейшими землевладельцами и, по словам Ксенофонта, "в городах периэков царю разрешают брать себе достаточное количество земли". На общественных трапезах царю предоставлялось почетное место, двойная порция, они получали в определенные дни в качестве почетного приношения лучшее животное и установленное количество ячменной муки и вина, они назначали проксенов, выдавали замуж невест-наследниц, потерявших родственников.

Высокий авторитет царской власти проявлялся также в оказании особых почестей умершему царю. "Что касается почестей, - писал Ксенофонт в IV в. до н, э., - воздаваемых царю после смерти, то из законов Ликурга видно, что лакедемонских царей чтили не как простых людей, но как героев". При таком положении царей в государстве всегда существовала реальная опасность усиления царской власти, вплоть до ее превращения в настоящую монархию. Вот почему царям уделяли столько внимания.

Спартанское общество было военизированным обществом, и потому роль военного элемента в государственном управлении была высока. Спартанская апелла как верховный орган была собранием воинов-спартиатов в большей степени, чем народное собрание Афин или какого-либо другого греческого полиса.

В спартанской армии была хорошо продуманная организационная структура, в том числе многочисленный командный корпус, пользующийся в обществе определенным политическим влиянием. Одной из высших военных должностей была должность наварха, командующего спартанским флотом. Должность наварха не была постоянной. Аристотель называет навархию "почти второй царской властью", а навархов как командующих и политических деятелей считает реальными соперниками спартанских царей. Нужно отметить, что, так же как и цари, спартанские навархи находились под постоянным контролем эфоров. Например, знатный спартиат Лисандр, по словам Плутарха, "самый могущественный из греков, своего рода владыка всей Греции", распоряжавшийся судьбами громадного флота, внушительной армии, многих городов, строго выполнял все указания эфоров, по их приказу покорно возвратился в Спарту, где с большим трудом смог оправдаться в своих действиях.

В структуре сухопутного войска предусматривался постоянный штат различных военных командиров. По данным Ксенофонта, служившего в спартанском войске и хорошо знавшего его порядки, командный состав в Спарте был довольно многочисленным. Он включал командиров подразделений, на которые делилась спартанская армия: полемархов, командующих морой (от 500 до 900 человек), лохагов, командующих лохом (от 150 до 200 человек), пентекостеров, командующих пентекостией (от 50 до 60 человек), и эномотархов, командующих эномотией (от 25 до 30 человек). Полемархи составляли ближайшую свиту царя и его военный совет, они постоянно находились около царя и даже питались вместе с ним, присутствовали при жертвоприношениях. В царскую свиту входили также отборные воины, выполнявшие функции современных адъютантов, гадатели, врачи, флейтисты. Здесь же находились пифии, а также командиры союзных отрядов, подразделений наемников, начальники обозов. В управлении войском царям помогали специальные должностные лица: различные воинские преступления разбирали судьи-элланодики, распоряжаться финансами помогали особые казначеи, распродажей военной добычи занимались лафирополы. Царскую особу охранял отряд из 300 "всадников" - молодых спартиатов (на самом деле это были пешие воины, название условное), три его командира - гиппагрета - входили в ближайшее окружение царя. В источниках мало данных о том, кто назначал многочисленных военных командиров в спартанской армии и как действовала такая отлаженная система в мирное время. Можно предположить, что их избирали в апелле (в собрании тех же воинов-спартиатов), но по представлению царей. Время пребывания в должности, видимо, зависело от воли царя как командующего армией. Особое место среди спартанских командиров занимали гармосты, назначаемые в качестве начальников гарнизонов Лаконики или на ближайшие острова, имеющие стратегическое значение, например на остров Киферу. В целом спартанский государственный строй как строй олигархический представлял собой сочетание гражданских и военных властей, в котором власть спартанской олигархии уравновешивалась авторитетом военных командиров во главе с царями, с которым спартанская геруссия и эфорат вынуждены были считаться.

Система государственного воспитания спартиатов. Органической частью политической организации Спарты была система государственного воспитания и обучения молодого поколения. Она предусматривала подготовку хорошо тренированных и физически развитых воинов, способных защитить страну от внутренних и внешних врагов. Спартанский воин - это прежде всего дисциплинированный воин, он стойко переносит трудности и невзгоды, слушается своих командиров, повинуется избранным властям. Меньшее значение в этой системе воспитания придавалось собственно образованию - оно сводилось к умению читать и писать.

Система спартанского воспитания состояла из трех ступеней.

Первой ступенью было воспитание мальчиков с 7 до 12 лет в так называемых агелах (стадах). Вот что писал об этом Плутарх: " Ликург не разрешал, чтобы дети спартанцев воспитывались купленными или нанятыми воспитателями, да и отец не имел права воспитывать сына по своему усмотрению. Он отобрал всех детей, которым исполнилось семь лет, объединил их в агелы и воспитывал их сообща, приучал к совместным играм и учебе. Во главе агелы он ставил того, кто был самым сообразительным и храбрее других в драках. Дети во всем брали с него пример, исполняли его приказы, терпели наказания, так что все обучение заключалось в том, чтобы воспитать в детях повиновение. Старики наблюдали за их играми и, постоянно внося в их среду раздор, вызывали драки: они внимательно изучали, какие задатки храбрости и мужества заключены в каждом, храбр ли мальчик и упорен ли в драках. Грамоте они учились только в пределах необходимости. Все же остальное воспитание заключалось в том, чтобы уметь безоговорочно повиноваться, терпеливо переносить лишения и побеждать в битвах ". Общий контроль и руководство воспитанием мальчиков было возложено на особое должностное лицо - педонома. Эта должность считалась важной, и на нее назначали лиц, которым было, по словам Ксенофонта, " позволено занимать самые высокие должности в государстве".

С 12 лет наступал новый этап обучения и воспитания. Теперь подростки вступали в илы (отряды) во главе с иренами. Это были, как правило, старшие по возрасту авторитетные юноши. Общее руководство воспитанием подростков было возложено на специальных должностных лиц. Занятия носили характер военной подготовки. "По мере того как они подрастали, их воспитывали все более сурово, стригли коротко, приучали ходить босиком и играть нагими. Когда им исполнялось 12 лет, они переставали носить хитон, получая раз в год плащ, ходили грязными, не умывались и не умащали ничем тело, за исключением нескольких дней в году, когда им разрешалось пользоваться всем этим. Спали они вместе по илам и агелам на связках тростника, который они сами приносили себе, ломая голыми руками верхушки тростника, росшего по берегам Еврота. Зимой они подкладывали так называемый ликофон, мешая его с тростником, так как считали, что это растение согревает".

Именно в этом возрасте юные спартиаты проходили сложный курс военного обучения: владение оружием, отработку строя фаланги, быстроту передвижения и тактические хитрости. Особое внимание было уделено воспитанию чувства социального превосходства по отношению к илотам. Причем это делалось весьма оригинальным способом. "Так они (спартиаты) заставляли илотов пить в большом количестве несмешанное вино и, приводя на сисситии, показывали юношам, насколько отвратителен порок пьянства. Они заставляли их петь непристойные песни и танцевать безобразные танцы: танцы и песни, бывшие в употреблении среди свободных, илотам были запрещены". Воспитание чувства отвращения к илотам дополнялось и более жестокими способами. Именно отрядам старших юношей поручалось проведение так называемых криптий, т. е. санкционированных государством тайных убийств илотов. По мнению воспитателей, эти мероприятия должны были показать ловкость, хитрость, повиновение и военную подготовку подрастающих спартиатов.

К 20 годам наступал третий этап в воспитании юношей. Молодому спартиату разрешалось вступать в члены сисситии. Иначе говоря, молодой человек становился обладателем земельного надела с несколькими плотскими хозяйствами, от доходов которых он должен был жить, содержать свой дом, вносить в сисситию определенное количество продуктов: ячменной и пшеничной муки, вина, масла и маслин, сыра и фруктов. Сисситии были важным общественно-политическим институтом в системе спартанской государственности. Каждая сиссития была своеобразным военным подразделением, насчитывала около 15 человек. Юноши вместе питались, проводили большую часть времени в совместных беседах и военных тренировках, хотя каждый член сисситии имел собственный дом и семью, куда он возвращался вечером. Участие в сисситии было обязательным для спартиата, также как и внесение продуктового взноса. Если спартиат из-за бедности не мог заплатить взноса, он терял право участия в сисситии и лишался почти всех гражданских прав. До 30 лет спартиат был ограничен в гражданском статусе например ему не разрешалось ходить на рынок и он мог делать покупки лишь привлекая родственников. На плечи молодых спартиатов падала основная тяжесть охранной службы, неудобства мелких военных походов. К 30 годам спартиат обычно обзаводился семьей, своим домом, ограничения снимались и открывался путь к командным постам и государственным должностям.

Находившаяся под строгим государственным контролем система воспитания молодого поколения обеспечивала особую подготовку спартиата - основы спартанской государственности - умелого профессионала, ощущающего свое привилегированное положение, беспрекословно повинующегося властям, но и требующего, чтобы они учитывали и реализовывали их социальные интересы.
30- Уголовное право

Уголовное право. Статья 4 Конституции Германской империи 1871 г. установила, что "издание основ граждан­ского, уголовного и процессуального законодательства" от­носится к исключительной компетенции империи. Во ис­полнение этого положения уже в мае 1871 г. на территории империи начало действовать Уголовное уложение Герман­ской империи, воспринявшее нормы Уголовного уложения Северо-Германского союза 1870 г.

Подобно УК Франции 1810 г. Уголовное уложение Гер­манской империи базировалось на идейных основах так на­зываемой "классической" школы уголовного права, наибо­лее яркими представителями которой в Германии были Г. Гегель, И. Кант, А. Фейербах, К. Биндинг. Последние рас­сматривали в качестве преступления лишь деяния, недву­смысленно запрещенные законом на момент их соверше­ния, а основное значение наказания видели в справедливом возмездии за совершенное преступление. Непосредствен­ным же автором УК 1871 г. стал германский правовед Адольф Леонард.

Уголовное уложение Германской империи 1871 г. со­стояло из трех частей, первые две из которых были посвя­щены общим вопросам уголовного права: принципам раз­граничения правонарушений и назначения уголовного на­казания, а также институтам покушения, соучастия и др. Третья книга представляла собой Особенную часть, закре­пив конкретные виды преступлений и наказаний.

В отличие от БГБ, принятие которого сопровождалось длительной бурной дискуссией, УК 1871 г. был введен в дей­ствие очень быстро, вызвав дискуссию лишь по одному во­просу - вопросу о допустимости смертной казни, посколь­ку в то время в Саксонии и в ряде других германских госу­дарств смертная казнь была отменена.

Все преступные деяния разделены в Уголовном уло­жении 1871 г. на преступления, проступки и полицейские нарушения, в зависимости от тяжести предусмотренных за них наказаний.

Самым суровым образом каралось нарушение сущест­вующего строя Германской империи. В § 80 и 81 как госу­дарственная измена квалифицировались убийство импера­тора, попытка насильственного изменения государственно­го устройства империи, изменение порядка престолонасле­дия. За одно лишь публичное выступление или распростра­нение сочинений с целью побудить к одному из указанных деяний виновный лишался свободы на срок до 10 лет. Про­изнесение речей на собрании, распространение сочинений или изображений, которые подстрекали к неповиновению законам или иным постановлениям властей, наказывались большим штрафом или тюремным заключением до двух лет. В § 116 предусматривалась суровая уголовная ответствен­ность для лиц, которые собирались в публичных местах и не расходились после трехкратного приказа должностных лиц. Если последними было оказано сопротивление, то они наказывались как бунтовщики.

Система наказаний включала в себя смертную казнь, различные виды лишения свободы (тюремное заключение, содержание в крепости и пр.), штраф, конфискацию иму­щества и ограничение в правах. Несмотря на строгость, УК 1871 г. воспринял и отдельные либеральные тенденции. Так, применение смертной казни (введенной под давлением Прус­сии в бундесрате) в качестве меры наказания в мирное вре­мя допускалось лишь в двух случаях: за государственную измену, включая измену конкретному германскому государ­ству, и за спланированное умышленное убийство. В отли­чие от уголовных законов отдельных германских государств УК Германской империи исключал применение телесных наказаний, рассматриваемых как пережиток средневековья.

Последующее развитие уголовного законодательства в Германии проходило под знаменем нового - "социологиче­ского" - направления в германской уголовно-правовой нау­ке, основателем которого в Германии считается профессор Берлинского университета Ф. Лист. В период с 1912 по 1933 г. было создано большое число комиссий с целью пересмотра отдельных положений УК 1871 г., появилось 8 новых проек­тов УК, но ни один из них так и не был принят.

После открыто террористических, античеловеческих уголовных установлении нацистской Германии и последую­щей их отмены наиболее существенные изменения в уго­ловное право были внесены в 50-60-х гг. XX в. В 1954 г. бундестагом была образована комиссия по подготовке "боль­шой реформы" уголовного права, которая решила, однако, ограничиться сначала лишь реформой Общей части. Новация состояла в отказе от прежней трехчленной классифи­кации преступных деяний. Отныне они делились на престу­пления (за которые следует в качестве меры наказания лишение свободы на один год и больше) и проступки (кото­рые наказывались лишением свободы на срок до одного года или штрафом). Остальные менее тяжкие деяния стали рас­сматриваться как административные правонарушения и ре­гулироваться Законом 1968 г. об административных право­нарушениях. В результате проведения реформы с 1 января 1975 г. в ФРГ стал действовать новый Уголовный кодекс, Общая часть которого была создана в 60-х гг. XX в., а Осо­бенную часть составляли нормы УК 1871 г., подвергшиеся изменениям, но сохранившие прежнюю систему, нумера­цию, формулировки.

Существенные изменения в Особенную часть были вне­сены в связи с принятием законов о борьбе с экономической преступностью (1976 и 1986), о борьбе с терроризмом (1986), о преступных деяниях против окружающей среды (1980), о должностных преступлениях (1980) и др. В связи с изданием этих законов в 1987 г. была принята новая редакция УК ФРГ.

В новой редакции Особенной части УК особое внима­ние уделяется различным видам преступлений в экономи­ческой сфере и в сфере защиты окружающей среды, под­робно рассматриваются противозаконные действия долж­ностных лиц. Довольно значительным по объему является также раздел УК, посвященный преступлениям, связанным с сексуальным насилием, и направленным против семьи.

Действующее уголовное законодательство Германии предусматривает так называемую дуалистическую систему уголовных санкций: назначение основного наказания (к ко­торым относятся лишение свободы и штраф) и наряду с этим применение мер исправления и безопасности (дополнительное наказание), например, в виде лишения права за­нимать определенную должность, пользоваться правами (па­раграф 45), запрещения управлять транспортным средст­вом. Последовательно проводя в жизнь основные демокра­тические принципы и идеи правового и социального госу­дарства, УК Германии не предусматривает применение смертной казни (запрещенной статьей 102 Конституции ФРГ) даже за особо тяжкие преступления, заменяя ее пожизнен­ным лишением свободы.

3. Уголовный процесс строился на следующих принципах: состязательность; независимость следственного судьи от прокурора; допущение защиты в стадии предварительного следствия. Предварительное следствие велось по делам о тяжких преступлениях, в остальных случаях дознание производил прокурор. Допускалось участие защиты на предварительном следствии, однако судья мог запретить сношения адвоката с подследственным, находящимся под арестом. По окончании предварительного следствия прокурор направлял дело в суд, который принимал решение. Обвинитель и подсудимый (и его защитник) пользовались равными процессуальными правами.

31-