Примеры. Славянская христианская терминология, взятая у греков вместе с христианством, русская морская терминология — голландско-немецкого происхождения

Славянская христианская терминология, взятая у греков вместе с христианством, русская морская терминология — голландско-немецкого происхождения, как и всё морское дело, общая европейская музыкальная терминология, идущая из Италии, терминология мод, взятая из Франции, и т. д. Некоторые заимствованные слова, как, например, названия металлов, животных и растений, очень древни и являются чуть не кругосветными путешественниками, переходя от одного народа к другому вместе с самыми предметами. Так, русское тмин (в говорах — и кмин), польск. kmin, старославянское, нем. Kümmel (др.-в.-нем. chumin) ведут свое начало от греч. κύμινον и заимствованного из последнего лат. cuminum, которые, в свою очередь, восходят к др.-евр. כַּמּוֹן («каммон»), которое тогда означало зиру.^[1] Также см. тмин.

Не подлежит сомнению, что заимствование происходило в широких размерах и в доисторическую эпоху. Очень может быть, что некоторые слова, принимаемые за общеиндоевропейские, были взяты в ПИЕ из других языков. Как бы слабо ни было культурное развитие нераздельных индоевропейцев, все-таки они должны были иметь торговые и другие сношения с прочими народами, причем несомненно могло происходить и заимствование. Наука пока не в состоянии определить подобные древнейшие заимствования, хотя кое-что, вероятно, будет раскрыто при дальнейшей совместной работе археологов и языковедов.

Самым надёжным критерием при определении заимствования слова является его фонетический состав. Противоречие звуков слова известным фонетическим законам, характерным для данного языка, свидетельствует обыкновенно о чуждом происхождении слова. Так, например, русское слово «брада», употреблявшееся раньше в высокой речи, рядом с основным словом «борода», заимствовано из старославянского (через церковно-славянский язык), потому что ра (вместо ожидаемого оро, имеющегося в природном русском слове борода) противоречит звуковому закону так называемого полногласия (то же самое с град — город, страж — сторож и т. д.).

Прочие критерии — семасиологический (разница в значении), морфологический (разница в формальном отношении) — менее надёжны и могут применяться только при невозможности узнать происхождение слова по его фонетическому составу. Так, высокопарное значение слов муж и жена в смысле homo и mulier рядом с природным их значением супруга и супруги, возможно, заимствовано из латинского при посредстве церковно-славянского, хотя по фонетическому составу слова эти ничем не отличаются от природных.

Заимствование представляет следующие две крупные категории:

§ предметом его служат целые слова или части слов (суффиксы, префиксы, в ограниченной степени даже грамматические окончания и отдельные звуки), то есть берется готовый чужой материал, внешняя форма слова: герцог — нем. Herzog, архи-иерей, хин-ин, антипир-ин и т. д.;

§ заимствуется внешняя форма слова, принцип его внутреннего строения. Сюда принадлежат так называемые кальки: так, русское слово влияние сводится к нем. Einfluss (ein + fliessen = в + лить), которое обязано своим происхождением лат. influentia (фр. influence); предмет — польск. przedmiot — сделан по образцу нем. Gegenstand и Objekt, ведущих свое начало из лат. objectus; синтаксический оборот винительный с инфинитивом («тебя душа моя быть чает», у Державина) — взят из латинского языка.

Обыкновенно различают слова «усвоенные» (нем. Lehnwörter) и «иностранные» (нем. Fremdwörter). К первым принято относить слова, в основном усвоенные очень давно и не производящие впечатления чего-то чуждого, то есть ставшие «родными» в данном языке, например, князь, витязь, известь, комната, корабль, лошадь, таможня, хлеб, царь, церковь и т. д. Ко вторым относятся слова, усвоенные в основном недавно и сохраняющие ещё свой иноземный облик: аберрация, офицер, дифференциация, параллакс, адъютант и т. д. Это деление, однако, не может быть названо строго-научным; оно основано на субъективном впечатлении, весьма изменчивом, и служит только основанием хотя какой-нибудь классификации. Критику его можно найти у С. Булича, «Церковно-славянские элементы в современном литературном и народном русском языке» (ч. I, СПб., 1893. Введение); там же указана важнейшая литература вопроса о З. и охарактеризован самый процесс его. См. его же, «Заимствованные слова и их значение для развития языка» («Русск. филолог. вестник», Варшава, 1886, № 2).