Джигит и хитрый бай

Было у одного старика три сына. Жили они бедно, хлеба вдоволь не ели. Вот и собрался однажды старший сын в путь работу искать.

– Иди, сынок, – отпустил парня отец. – Но помни мои слова: если придёшь в самый дальний аул нашего края, то нанимайся к любому хозяину, но только не к старому баю по имени Муса.

Вышло так, что пришёл парень в то самое дальнее село. И первым, кого он встретил, был тот самый старый бай Муса.

– Нет ли у тебя работы, бабай? – спросил парень.

– Хороший работник мне нужен, – ответил старик, почёсывая бороду.

– А как тебя звать, бабай? – спросил парень, вспомнив слова отца.

– Муса, – ответил старик.

– Ну, уж нет, – сказал парень. – Отец не велел мне наниматься к тебе. Прощай!

Поправил он дорожный мешок за плечами и пошёл по аулу искать себе другого хозяина.

А Мусе приглянулся этот крепкий парень и решил он его всё же заполучить в свои работники. Кривыми переулками обогнал он парня и снова попался ему на глаза.

Парень подошёл к нему и не узнав его, спрашивает:

– Не нанимаешь ли ты на работу, бабай?

– Хороший работник мне нужен, – ответил хитрый старик.

– А как тебя звать, бабай?

– Муса.

«Неужели всех стариков в этом ауле зовут Муса, – простодушно удивился парень. – Придётся наниматься к этому баю».

– А какую цену ты платишь работникам, бабай? – спросил парень.

– Платить тебе я буду так, – сказал бабай. – После дня работы будешь ты получать чашку чая да ломоть хлеба. Если будешь недоволен, всыплю я тебе сто ударов кнутом и прогоню прочь, а денег не заплачу. А если я не буду доволен, ты мне всыплешь сто ударов кнутом и получишь все деньги.

Парень подумал и согласился работать на Мусу. Целый день он трудится без отдыха, а вечером получает за это лишь чашку пустого чая да небольшой ломоть хлеба. Совсем обессилел он от тяжкой работы да скудной еды. Вернулся он однажды с работы, съел хлеб, выпил чай, а голод так и не отступает. С досадой стукнул парень пустой чашкой о блюдце. Посмотрел хитро Муса на своего работника и спрашивает:

– Всем ли ты, сынок, доволен?

– Нет, не доволен, – сгоряча ответил парень. – Я работаю как вол с восхода солнца до его заката, а получаю за это чашку пустого чая и маленький ломоть лепешки.

Муса от радости чуть в ладоши не захлопал:

– А ну‑ка, вспоминай наш уговор да задирай на спине рубаху, – довольный, сказал он. Всыпал он работнику сто ударов кнутом и вышвырнул его за ворота, ничего не заплатив.

Настал черёд среднему брату идти наниматься в работники. И вышло так, что попал он в тот же дальний аул, к тому же хитрому старику. Также Муса заставлял его работать с утра до вечера, а потом высек и так же прогнал за ворота без денег.

Пришлось младшему брату идти искать работу. Пришёл и он в тот же дальний аул, и первым его встретил тот же жадный старик.

– Не нанимаешь ли ты на работу, бабай? – спросил парень.

– Хороший работник мне нужен, – ответил старик.

– А как тебя звать, бабай? – спросил парень.

– Муса, – ответил старик.

– Вот как хорошо, – обрадовался парень. – Пойду к тебе работать.

Стал он работать на тех же условиях, что два его старших брата. С утра до вечера трудится, не покладая рук, а вечером возвращается домой и получает чашку пустого чая да небольшой ломоть хлеба. Скушает, поблагодарит хозяев, и спать отправляется.

Не выдержал Муса и вскоре сам спросил работника:

– Всем ли ты доволен, сынок?

– Да, бабай, – ответил парень.

– Доволен ли работой, доволен ли едой? – продолжает допытываться старик.

– Да, бабай, доволен, – снова отвечает парень.

Обрадовался Муса, что такого хорошего работника нанял и говорит:

– Хорошо. Завтра пойдёшь пасти моих овец вместе с работниками других баев.

Следующим утром парень погнал отару Мусы на пастбище. А когда настало время обедать, выбрал самую жирную овцу, зарезал и наварил столько мяса, что и сам вдоволь наелся и всех других чабанов накормил.

К вечеру пригнал парень отару домой, выпил чашку чая и съел небольшой ломоть хлеба.

– Доволен ли работой, доволен ли едой? – снова спрашивает его старик.

– Всем я доволен, – отвечает парень. – Работа чабаном мне нравится, да и поел я сегодня вдоволь. Зарезал сегодня самую жирную овцу в твоей отаре. Мяса наварил столько, что и сам наелся и товарищей накормил. Может, ты недоволен моей работой, бабай?

– Нет, Нет! Я тобой доволен, – быстро ответил Муса. А вечером говорит жене:

– Не пошлю его больше овец пасти. Он нам всю отару так перережет. Пусть лучше идёт коней пасти.

Следующим утром погнал парень табун Мусы на пастбище. А когда настало время обедать, выбрал самую жирную лошадь, зарезал и наварил столько мяса, что и сам вдоволь наелся и ещё всех других пастухов накормил. А конскую шкуру они обменяли у проезжего купца на чай и сахар.

К вечеру пригнал парень табун домой, сел ужинать. Пожевал немного от ломтя хлеба, глотнул чаю и собрался идти спать.

– Доволен ли работой, доволен ли едой? – опять спрашивает его старик.

– Всем я доволен, – отвечает парень. – Работа пастухом мне нравится, да и поел я сегодня вдоволь. Зарезал сегодня самую жирную лошадь в твоём табуне. Мяса наварил столько, что и сам наелся и товарищей накормил. А шкуру мы обменяли на чай и сахар. Может, ты недоволен моей работой, бабай?

– Нет, Нет! Я тобой доволен, – сквозь зубы прошипел Муса. А сам кулаки сжимает в бессильной злобе. – Будешь с завтрашнего дня при доме помогать.

Работал парень при доме и не тужил. Как‑то в гости к Мусе пришли богатые гости. Хозяин и говорит парню:

– Зарежь‑ка для моих дорогих гостей овцу.

– Какую же овцу зарезать, бабай? – простодушно спрашивает парень.

– А ты зайди в овчарню и хлопни в ладоши. Ту овцу, которая на тебя оглянется, и зарежь.

– Хорошо, бабай, – ответил парень. – Так я и сделаю.

Зашёл парень в овчарню, да как со всех сил хлопнет в ладоши. Овцы с перепугу бросились в дальний угол, и, сбившись в кучу, все уставились на парня. Вот парень и прирезал всех, как ему наказывал хозяин. Потом выбрал одну, снял с неё шкуру и понёс мясо в дом. Гости давно уже заждались обеда, вот Муса и спрашивает:

– Что ты так долго возился?

– Ох, и намучался я, пока твой приказ выполнил, – отвечает парень. – Как ты, бабай, сказал, хлопнул я в ладоши, они все на меня и уставились. Пришлось прирезать всех, еле управился. Может, ты недоволен моей работой, бабай?

– Нет, Нет! Я тобой доволен, – чуть не плача, отвечает Муса. А сам готов последние волосы на голове рвать.

Вечером говорит старик своей жене:

– Если мы не избавимся от этого парня, он нас по миру пустит.

Жена ему и советует:

– А ты пошли его к озеру, что в лесу. Скажи, что кони там наши потерялись. Пока он будет их искать, лесные звери его и разорвут.

Обрадовался Муса такому избавлению от парня и так и сделал.

Утром пошёл парень в лес, отыскал озеро. А на берегах его росло много липы. Чтобы скоротать время, надрал он с молоденьких лип коры и стал из лыка плести верёвку. За этим занятием его и застал див, пробегавший куда‑томимо.

– Что ты тут делаешь, парень? – заинтересованно спросил див.

– Не видишь, что ли? – спокойно ответил ему парень. – Сейчас вот доплету эту верёвку и подвешу ваше озеро к небу.

Див ничего не сказал, а только нырнул в озеро, откуда вытащил лошадь. И говорит:

– Поверю я твоим словам, парень, если ты лошадь взвалишь себе на плечи, да пронесёшь её вокруг озера. Так и покажешь свою силу.

– А ты покажи мне, как это делается, – отвечает диву парень.

Див взвалил на себя лошадь и двинулся с нею вокруг озера. Вернулся усталый, чуть с ног не падает, и говорит:

– Теперь твоя очередь, парень.

– Ну, на плечах‑то это сделать нетрудно. А ты между ног попробуй лошадь унести.

– Это как? – удивился див.

– А вот так, – ответил парень. Накинул он на лошадь уздечку, сплетённую из лыковой верёвки, вскочил верхом и поскакал вокруг озера.

– Вот видишь, див. А я ведь даже не запыхался, – смеясь, сказал парень.

Испуганный такой силой, див снова нырнул в озера и сказал старшему:

– Абый, беда пришла! На берегу сидит батыр невиданной силы. Он лошадь легко между ног носит. А ещё грозится наше озеро подвесить к самому небу.

Вынырнул старший див и спрашивает:

– Что ты здесь делаешь, парень?

– Сам увидишь, когда я ваше озеро прямо к небу подвешу, – спокойно отвечает смельчак.

Снова нырнул старший див в озеро, вытащил со дна чугунную дубинку весом в двадцать пудов и говорит:

– Поверю я твоим словам, парень, если ты эту дубинку подбросишь к небу да поймаешь её на лету одной рукой. Так и покажешь свою силу.

– А ты покажи мне, как это делается, – отвечает старшему диву парень.

Див ничего не сказал, а только подбросил дубину прямо под облака, а когда она стала возвращаться к земле, легко поймал её и говорит:

– Теперь твоя очередь, парень.

Подошёл парень к чугунной дубинке, взялся за неё обеими руками, задрал голову и стал смотреть на тёмную тучу, проплывавшую над лесом.

– Чего это ты на тучу уставился? – спрашивает его див.

– А это я прицеливаюсь, чтобы бросить поточнее. Я ведь дубинку твою закину так, что она сверху на тучу ляжет да вместе с нею и уплывёт по небу. На землю она уж не вернётся, – спокойно отвечает парень.

Испугался див, что потеряет свою дубинку и стал упрашивать парня:

– Не надо, не кидай, не надо!

А парень в ответ упрямится:

– Если я сказал «заброшу», значит заброшу. Нет мне дела до споров с тобой.

Взмолился тогда див:

– Оставь мне дубинку, парень, и тогда приказывай мне всё, что пожелаешь.

Подумал парень и говорит:

– Ладно, див. Оставлю я тебе твою дубинку, если ты меня верхом на себе отвезёшь к моему хозяину. И брата своего с собой возьмёшь.

Куда деваться диву, согласился он выполнить приказание парня. Посадил он смельчака к себе на спину, и двинулись они к Мусе.

Подъезжает парень верхом на диве к опушке леса и видит, лежит дуб поваленный.

– А ну‑ка, остановись, – приказывает парень. Указывает на дуб и говорит диву. – Это веретено моя мать обронила, когда в лес за ягодами ходила. Захвати‑ка его, вернём пропажу матушке.

Див поднял поваленный дуб, несёт его и со страхом думает:

«Что же это за мать такая у парня, раз пользуется таким веретеном?».

Подъехали они к реке, где парень увидел жернов от мельницы.

– А вот и головка от веретена нашлась, – радостно сказал он. – Захвати‑ка его, младший див.

С такой поклажей добрались они до дальнего аула.

Муса в это время сидел на лавочке у ворот своего дома. Грелся бабай на солнышке и радовался тому, как ловко он избавился от своего работника. Вдруг увидел он двух дивов, несущих на себе парня, поваленный дуб и мельничный жернов. От страха Муса чуть под лавку не забрался. А парень спокойно заводит чудищ во двор и спрашивает хозяина:

– Куда поставить новых коней, которых я привел, бабай? В конюшню к остальным лошадям, что ли, отвести?

У перепуганного Мусы голос пропал, но он выдавил из себя шёпотом:

– Сынок, отпусти их на все четыре стороны, убери их с глаз моих долой.

Муса вволю накормил парня и ни о чём его не спрашивал. А вечером сказал ему:

– Знаешь, сынок, ложись‑ка ты сегодня в клети спать.

А жене старик приказал вскипятить полный котёл воды.

Лёг парень в клети, но спать не стал. Хозяин с хозяйкой влезли на крышу и вылили кипяток на парня через потолок.

– Ну, вот и сварили мы тебя, – радостно потирал руки Муса. – Спасался ты от нас не раз, но завтра мы тебя похороним.

Но не знал злобный старик, что как только вода стала капать с потолка, парень быстро поднялся и отошёл подальше.

Утром довольный Муса подошёл к клети и со смехом спросил через дверь:

– Ну, что, сынок, как спалось тебе? Не мешал ли кто тебе сегодня ночью?

А из‑за двери раздаётся голос парня:

– Спасибо, бабай, спалось мне хорошо. Да ещё ночью тёплый дождик прошёл, очень мне понравилось.

Поражённый Муса вернулся к жене и говорит:

– Работник‑то наш жив оказался! Наш кипяток для него – что тёплый дождик. Не берёт этого парня никакая смерть. Совсем он нас со свету сживёт.

Поняли старики, что не избавиться им от этого парня и решили сами бежать от него. Жалко и страшно собственный дом покидать на старости лет, но что уж тут поделаешь. Старуха напекла пирогов в дальнюю дорогу и сложила в мешок, который старик пристроил на задке телеги.

Парень приметил приготовления хозяев. Когда они уснули, он вынул все пироги, сам залез в мешок и притаился.

Рано утром Муса, стараясь не шуметь, запряг коня, сложил пожитки и вместе со старухой они поскорее выехали со двора. Отъехав от дома, старик подхлестнул коня и подгонял его всю дорогу. Весь день они ехали, спешили, пока к вечеру не остановились на берегу реки.

– Ну, теперь наш работник никогда нас не найдёт. Избавились мы от него! – сказал Муса жене.

Устали они за день. Старик споро распряг коня, отпустил его пастись и устроился рядом с женой на ночлег. А парень выбрался из мешка, словил коня и давай его в телегу запрягать. Услышал это Муса и проснулся. В ужасе он уставился на своего работника.

– Бабай, ты не будешь недоволен, если я у тебя коня уведу? – спрашивает парень.

Тут Муса не выдержал, вскочил на ноги и закричал во весь голос:

– Ты у меня скотину перерезал, из собственного дома выгнал, а теперь последнего коня уводишь! Как я могу быть довольным?!

– А ну‑ка, вспоминай наш уговор да задирай на спине рубаху, – довольный, сказал парень.

Делать нечего, покорился жадный Муса. А парень стегал его кнутом и приговаривал:

– Это тебе за моего старшего брата, это тебе за моего среднего брата, а вот это тебе – за меня самого!

Зухра

В давние – стародавние времена жили на свете муж со своею женой.

Были они люди не злые, порядочные, да вот только злой рок преследовал их: если родится у них ребёнок, так сразу и отправится на свет иной. Так и дожили они одинокими до преклонных лет, но вот и им на старости лет выпало счастье. Родила однажды пожилая женщина дочку красоты неземной. Выжила маленькая красавица, назвали её Зухрой. Боялись родители за свою дочь и от всего её оберегали. А пуще всего они боялись, что сглазят люди красоту их дочери. Вот и держали они Зухру дома, и никому о ней не говорили.

Однако шила в мешке не утаишь, и как ни скрывали старики красавицу‑дочку, а все же прознали соседи о радости, которая выпала им на склоне лет. Росла дочка, подрастала, и исполнилось ей уже четырнадцать.

В один пригожий день залетела в юрту к старикам стайка соседских девочек. Пристали они к матери с просьбой показать им Зухру.

– Да что вы мелете, неугомонные, – сердилась старуха, – о какой дочке вы говорите? Нет у нас со стариком никого!

Но девочки не унимались и продолжали просить:

– Милая бабушка, позвольте Зухре с нами на озеро сбегать, выкупаться, денёк такой жаркий.

Не пустила мать дочку из дому. На второй день снова прибегают подростки к юрте и снова просят Зухру отпустить. Не поддалась женщина на их уговоры. На третий день снова зашумели подростки у урты, опять просят Зухру отпустить с ними купаться. Не выдержало материнское сердце, скрепя сердце, уступила. Да и Зухра очень уж хотела на озеро посмотреть.

Нарядили родители дочку, и отпустили, строго‑настрого наказав ей:

– Смотри, доченька, не потеряйся нигде, поскорее домой возвращайся.

Прибежали девушки к прохладному озеру, бросились от жары поскорее в воду. Долго продолжалось веселое купание, радости не было конца. Вволю накупавшись, стали на берег выбираться, к своей одежде. Заторопилась и Зухра к своему платью, но только видит вдруг, что на её платье лежит громадный черный змей! Увидели страшного гада подружки, с визгом бросились в разные стороны. Осталась Зухра одна на берегу, горько плачет, а к платью подойти боится. Да и домой без одежды как идти, – стыда от людей не оберёшься.

И вдруг Чёрный Змей говорит ей человеческим голосом:

– Не бойся меня, Зухра. Не трону я тебя и одежду тебе верну. Только обещай мне, что выйдешь за меня замуж.

Ещё горше заплакала девчушка. А Змей продолжает:

– Помни Зухра, что когда исполнится тебе шестнадцать, приду я, забрать тебя из дома. Жди меня и готовься, Зухра.

Сказав это, Чёрный Змей скользнул в воды озера, и исчез в глубине, как будто и не было его.

Вернулась домой Зухра сама не своя. Привиделось ей всё это, или было на самом деле? Заметила мать, что на дочке лица нет, стала её расспрашивать:

– Да что с тобой случилось – приключилось, доченька? Кто обидел тебя, кровиночку мою?

Расплакалась Зухра снова и всё поведала матери. А как закончила рассказ, да выплакалась, то сказала твёрдо:

– За змея чёрного не пойду я замуж. Пусть лучше смерть моя наступит, а не быть этому!

Успокаивает её мать:

– Что ты, что ты, доченька! Не отдадим мы тебя замуж чёрному гаду. Найдём, как избежать этого.

Успокоилась девушка и со временем забыла о том, что случилось однажды на берегу озера. Но родители не забыли, и обнесли свою юрту высоченным забором.

Шёл день за днём, а за годом – год. Вот уже и шестнадцать исполнилось Зухре. Не прошло и нескольких дней, как наступил чёрный день. Вбежала однажды девушка в юрту, вся испуганная – перепуганная. Голос её дрожит, и не сразу разобрали старики, что говорит их любимая дочка:

– Матушка, батюшка, там Чёрный Змей за мной идёт!

Бросились старики на улицу и застыли словно громом поражённые. Тёмные тучи заполонили всё небо, а улицу заполнила страшная нечисть: и пэри там были и аждаха, и джины грозные и змеи ползучие. Заскочили хозяева в юрту, держат дверь запертой на все засовы. А чудища не уходят, окружают юрту со всех сторон.

И вдруг раздаётся громовой голос Чёрного Змея:

– Зухра! Почему ты не сдержала своё слово? Почему ты не ждала меня и не готовилась? Исполнилось тебешестнадцать, и я пришёл за тобой. Выйди ко мне, Зухра!

Страшно было Зухре, но набралась она мужества и крикнула Змею:

– Не выйду я к тебе, Чёрный Змей. Не бывать тебе моим мужем!

– Ты не знаешь меня, Зухра. Всё всегда бывает по‑моему. Выходи ко мне!

– Нет! Не выйду я к тебе, – отвечает Зухра.

И третий раз Змей спрашивает, и вновь ответила Зухра отказом.

– Не хочешь выйти добром, возьму тебя силой, – грозно загремел Чёрный Змей. Сказал, и в тот же миг юрта оторвалась от земли и начала подниматься в воздух. Поняла Зухра, что Змей сильнее её и придётся ей покориться.

– Видно, матушка и батюшка, на роду мне написано быть женой гада, – в слезах воскликнула девушка своим родителям. И крикнула она Змею:

– Я выхожу к тебе, Чёрный Змей.

Тотчас юрта опустилась на землю. Отперли старики затворы, отворили засовы и выпустили дочку на улицу. Страшно Зухре, но идёт девушка к Чёрному Змею сквозь потемневший воздух, наполненный пэри и аждаха, джинами злыми и змеями ползучими. Их шипенье и свист как будто весь свет заполнили. Как подошла она к гаду страшному, Змей взмахнул хвостом и исчезли вдруг все чудища, будто и не было их вовсе.

– Идём со мной, Зухра, настало наше время, – сказал Чёрный Змей.

– Идём, – ответила ему Зухра кротко.

Так и двинулись они парой. Зухра покорно идёт, чудище желтоглазое рядышком скользит. Добрались они до берега того самого озера, где Зухра когда‑то первый раз увидела Змея, и говорит ей Черный Змей:

– А сейчас, не бойся, милая Зухра. Я обовью тебя, и мы вместе нырнём в озеро.

Удивительное спокойствие охватило девушку, и она честно ответила:

– Я и не боюсь ничуть.

Как кожаный пояс обвил Чёрный Змей мягко свою невесту и нырнул с ней в озеро. Плыли они, плыли в тёмных водах, пока вдруг не появилась перед ними дверь под водой. Змей открыл эту дверь и протиснулся внутрь, увлекая за собой девушку.

Оказались они на лестнице из чистого золота, уходящей глубоко вниз. Чёрный Змей ударился о лестницу трижды и… вдруг обернулся молодым и красивым юношей. Взял юноша девушку за руку и говорит ей:

– Послушай, Зухра! Я ведь тоже родился среди людей. Но ещё в детстве меня похитили джины и унесли сюда, в подводное царство джинов. Однако, постиг я все их тайны и науку колдовства и давно превзошёл своих похитителей. И, однажды, признали они меня своим Падишахом.

Поражённая Зухра не сводила с прекрасного юноши глаз, затрепетало сердце девичье и навеки пропало в странных жёлтых глазах повелителя джинов. Юноша‑падишах повёл невесту осматривать его необъятные подводные владения. Богатства волшебного царства были неисчислимые, всё сверкало золотом, серебром да камнями драгоценными.

Скоро поженились Падишах Джиннов и Зухра и зажили счастливо. Молодой Падишах был нежен с юной женой и строг со своими грозными подданными. Джины трудились на него, не зная устали. А людям вредить, Падишах им строго запретил.

День шёл за днём, год за годом. Родилось у молодых трое детей. Красотой они пошли в мать, а спокойным, но сильным характером – в отца. Дружно они жили, хорошо. Только иногда грустью заходилось сердце Зухры. Хотелось ей повидать матушку да батюшку, снова взглянуть на сторонку родимую.

Заметил однажды падишах грусть молодой жены и спросил её об этом. Зухра скрывать ничего не стала.

– Отпусти меня в родимый дом дней на десять. Погощу я в родимом доме, да деток наших старикам своим покажу.

Не мог падишах отказать любимой жене, согласился отпустить её. Да ещё сказал:

– Любимая, возьми с собой серебра, злата да камней драгоценных. Пусть родители твои не знают нужды ни в чём.

Вскоре собралась Зухра в дорогу. Падишах проводил жену с детьми до лестницы золотой. Ударился он о лестницу трижды и обернулся Чёрным Змеем. Обвил Зухру и детей и вынес их из глубины вод на берег. На прощание сказал Зухре Змей:

– Любовь моя, когда возвратишься, подойди к воде и громко скажи слова: «Падишах Джиннов, сделай ко мне шаг!». Я заберу вас. Только храни это заклинание в тайне, иначе будет беда.

Зухра пообещала хранить тайну заклинания, и они простились.

Со слезами радости встретили Зухру и её детей старики. Поблагодарили родители дочь за драгоценности, которые она им подарила, а ещё больше благодарили за то, что внуков своих увидели.

Быстро пролетели десять дней, настало время в обратный путь собираться. Соскучилась Зухра по мужу любимому, хочется ей скорее его увидеть.

С тоской смотрела мать‑старуха на эти сборы да всё донимала дочь расспросами. Не удержалась Зухра и открыла матери заклинание, которое обещала мужу хранить в тайне. Запомнила старуха те слова.

В ночь перед возвращением легла Зухра спать и детей уложила. А матери её не спится. Не хочет она дочь и внуков от себя отпускать. Как наступила полночь, взяла старуха саблю острую и отправилась она на берег озера.

Полная луна светила в небе, и поверхность озера блестела словно серебро, которое старухе дочь из этих вод в подарок принесла. Ухватила баба старая саблю двумя руками покрепче и сказала:

– Падишах Джинов, сделай ко мне шаг!

Всколыхнулось серебро вод, и появился из воды Чёрный Змей. Подскочила мать Зухры к ненавистному ей гаду и одним взмахом отрубила ему голову. Покатилась голова по берегу и уставилась в небо мёртвыми глазами. А тело Змея вытянулось и окаменело. Старуха поспешила домой. Тихонько, чтобы никого не разбудить, пробралась она в юрту. И как только легла, сразу захрапела.

Ещё солнце не встало, а Зухра уже поднялась и стала детей собирать в обратную дорогу. А мать говорит её сонно:

– Не спеши так, доченька. Все одно скоро вернёшься.

Не поняла Зухра страшных слов матери и отвечала:

– Нет, матушка, уже не вернусь я. Прощайте, матушка.

Скоро добралась она с детьми до озера – так хочется ей любимого мужа увидеть. Встала она на берег и во весь голос крикнула:

– Падишах Джинов, сделай ко мне шаг!

Но только не взволновались воды озера, и ничто не нарушило мёртвой тишины. Крикнула Зухра второй раз, ещё сильнее:

– Падишах Джинов, сделай ко мне шаг!

Но ровной осталась гладь озера, только чёрный туман над водами висит. Сердце Зухры сжала ледяная рука отчаяния, и она воскликнула в отчаянии:

– Падишах Джинов, сделай ко мне шаг!

Опустила Зухра глаза на песок и вдруг увидела она голову, мёртво глядящую на неё. Крик отчаяния вырвался из груди женщины. Упала она на песок, прижала к себе голову и горько зарыдала. Вспомнила она страшные слова матери‑старухи и поняла всё про её предательство.

Тихо плакали дети, когда вместе с матерью хоронили своего отца, Падишаха джинов. Теперь уже ничто больше не держало их на этой земле.

Взяла Зухра своего первенца, и, со слезами в глазах, бросила его в бездонную синеву неба.

– Лети, родненький, стань соловушкой, песней чудесной радуй людей!

Обернулся в небесах её первенец соловушкой и улетел далеко‑далеко.

Взяла Зухра на руки своё второе дитя.

– А ты, радость моя, обернись ласточкой, первой приноси всегда людям весну.

В следующий миг обернулось её второе дитя ласточкой и прочь улетело.

Взяла Зухра на руки третье дитя. Долго целовала свою кровиночку и плакала.

– А ты, моё золотце, обернись скворушкой, и пусть ведомы будут тебе все языки.

Обернулось третье дитя Зухры скворушкой и улетело прочь.

Оставшись одна, Зухра долго смотрела на озеро, в глубине которого исчезло её счастье. Потом она встрепенулась и… обернулась голубкой сизой.

Вот откуда, говорят, появились на свете соловьи и ласточки, скворцы и сизокрылые голуби…