Часть шестая. За много дней, проведенных в каюте, Наташа соскучилась по свежему ветру

За много дней, проведенных в каюте, Наташа соскучилась по свежему ветру. Собрав все силы в кулак, она с трудом поднялась на палубу… Утренний бриз коснулся волос, погладил по голове и скатился капелькой воды по щеке… Наташа вдохнула полной грудью и закашлялась. Нет, боль еще не прошла, она сидела внутри и при глубоком вдохе отдавалась тысячами уколов иголок…

Наташа вдохнула еще раз, боль стала легче, но почему‑то тревожно забилось сердце, словно почувствовало надвигающуюся беду.

– Ты почему вышла на палубу, я же тебя просил не делать этого! – Кассарио бросился к Наташе, боясь одного: как бы та не грохнулась от слабости.

– Со мной все нормально, я справлюсь! Кассарио, дай мне телефон, мне нужно позвонить домой, я чувствую, случилась беда.

– Наташа, что за женское суеверие? Ты же сильная женщина – и вдруг каприз…

– Это не каприз, меня чуть не убили, кинув за борт на съедение акул… А ты – каприз! Если я тебе хоть немного дорога, дай телефон! О тебе ни слова, можешь не бояться…

– Наташ, я не боюсь! Мне некого бояться, это меня надо бояться! – Кассарио вложил телефон Наташе в руку и удалился.

Наташа улыбнулась: сработало… Она набрала номер и с замиранием сердца слушала телефонные гудки.

– Да, я вас слушаю! – Михаил Петрович посмотрел на незнакомый номер. – Не молчите, я сейчас положу трубку.

– Папа! Папочка… – Наташа заплакала. Она и не предполагала, что так сильно соскучилась.

– Наташа! – Михаил Петрович не мог поверить в чудо! – Доченька моя, ты жива! Господи… – Наташа услышала всхлипывание отца. Ее отец, сильный мужчина, плакал.

Наташа собралась с мыслями и подробно описала, что с ней случилось, упустив при этом измены Олега. Ей было стыдно признаться даже себе в том, что Олег бабник, с большой буквы этого слова.

– Отец, я видела Вадика, но не это странно… Я просто нечаянно стала свидетелем его встречи с одной интересной особой… – Наташа задумалась. – Отец, то, что я услышала, привело меня в шок, я думаю, меня узнали, и я оказалась за бортом, по чистой случайности меня не сожрали акулы… – Наташа вздрогнула, вспомнив пир и дикие крики съедаемых заживо людей. – Хотя, если честно, я до сих пор не понимаю, почему они меня не тронули… Папа, на нас открыли охоту, будь осторожен…

– Да ты права, это охота, и первую добычу они уже имеют… Пока я лежу в больнице, твой муженек профукал половину состояния, но не это главное… Самое страшное в этом деле – это смерть твоей мамы, и лежит она на совести Вадика или тех, кто ему помогает… Наташа, когда ты домой вернешься? Мне плохо без тебя!

– Отец, ты что сейчас сказал? Как это мама умерла?! – Наташа тихо заплакала, слезы ручейком покатились по щеке, ветер заботливо сдувал их и сушил лицо. – Что случилось с мамой? Расскажи мне, прошу тебя!

Михаил Петрович тяжело вздохнул, ему было больно вспоминать…

– Наташ, они перерезали тормоза… Я выжил, мама нет… Да, и еще, Олег притащил к себе какую‑то женщину, мне доложили, она живет у него, пользуется кредитными карточками…

– Пап, она блондинка, с большой грудью?

– Я не видел! А почему ты спрашиваешь?

– Если блондинка, то это подружка Вадика… Она к Олегу приставала, а я потом ее с Вадимом видела и слышала весь разговор… Думаю, они точно не знали, слышала я или нет, – просто перестраховались… Пап, ты давай, будь осторожен… А я постараюсь сделать все, чтобы как можно скорей вернуться домой.

– И не думай! – Кассарио забрал телефон. – Ты когда‑нибудь читала книгу о капитане Немо? Так вот, он плавал на подводной лодке, изгнанный с суши. А я плаваю на шхунах, периодически меняя одну на другую. Найти меня практически невозможно… Я человек‑невидимка, который находится везде. Я очень богат и нищий, как серая мышь… Я слаб и силен, как лев… Я могу одним росчерком пера лишить жизни, могу сохранить мир целому народу. Мне нужна женщина, способная идти со мною рядом, способная выносить тяготы жизни изгнанника… Я долго искал такую и вот нашел. Так неужели, ты думаешь, я тебя отпущу? Вот так возьму и перечеркну все собственными руками! Нет, Наташа, я тебя никуда не пущу!

– О, да ты у меня современный капитан Немо. Всю жизнь мечтала поближе познакомиться! Отведи меня в каюту, я замерзла… И никогда не говори нет, если не уверен… – Наташа улыбнулась. Она могла сводить с ума и брать в плен…

Кассарио взял Наташу на руки и прижал к себе.

– В чем я не уверен? Давай, просвети меня, темного человека!

Наташа хитро улыбнулась и покрепче прижалась к обнаженной груди, пробежав кончиками пальцев по спине.

Она почувствовала, как под ее пальцами затрепетали мускулы и напряглись нервы… Наташа рассмеялась.

– Боец! Только тот, кому нечего терять, может идти до конца, а тебе есть что терять!

– Мне нечего терять! – Кассарио пинком открыл дверь в каюту.

– Ошибаешься, ты боишься потерять меня! – Наташа разжала руки и посмотрела Кассарио в глаза. – Боишься – я права! Не бойся! Я больше не сбегу, обещаю, мне с тобой хорошо и комфортно, и ты видел меня обнаженной! Как истинный джентльмен, ты обязан на мне жениться!

– Ты делаешь мне предложение? – У Кассарио полезли глаза из орбит, казалось, еще чуть‑чуть, и его хватит удар. Он был готов к войне, и истерикам, и битью посуды, но только не к такому обороту.

– Ну, если мужчина трус, то женщина берет на себя роль поводыря! – Наташа издевалась в только ей присущей манере. – Ты боишься жениться на мне! А я, глупая, подумала, это твое единственное желание… Прости! Прости, я больше не буду навязываться, беру свое предложение обратно…

– Наташа, ты с огнем играешь, я и обжечь могу! – Кассарио схватил Наташу за руку. – Я никогда не был трусом и не пасовал перед женщинами. Твое предложение принято, я женюсь на тебе… А теперь хватит паясничать. Что случилось? Только не вздумай меня обманывать, я не люблю это…

– Они убили мою мать… – Наташа расплакалась. Вся боль, что гнездилась в сердце, вырвалась наружу. – Теперь ты понимаешь – я должна быть там, рядом с отцом.

– Чтоб и тебя убили? Ты знаешь, кто стоит за этим? – Кассарио испугался первый раз в жизни по‑настоящему – нет, не за себя, за любимую женщину. Он обнял Наташу и прижал к себе.

– Поплачь! Так тебе будет легче, а я подумаю…

Кассарио долго думал. Он перебирал тысячи вариантов, но затем отбрасывал, и наконец он принял решение.

– Набери мне номер твоего отца, – протянул он телефон Наташе.

– Зачем?! – Наташа опешила. – Как ты ему поможешь? Ты же далеко!

– Успокойся! Терпеть не могу истеричек! Делай то, что тебе говорят, а остальное предоставь мужчинам.

– Так уж и мужчинам! – Наташа набрала номер и протянула Кассарио телефон.

– Ты хочешь в этом прям сейчас убедиться? – Кассарио хитро ухмыльнулся. Эта ухмылка не ускользнула незамеченной… Наташа напряглась.

– Нет! Нет! Я не сомневаюсь, что ты мужчина, я имела в виду мужские качества: смелость, отвагу… – Наташа дала задний ход своему взбалмошному характеру.

– Что, испугалась? То‑то же! – Кассарио рассмеялся и, взяв телефон, удалился наверх…

Олег проснулся в плохом расположении духа. На протяжении недели он следил за Ларисой и пришел в ужас, узнав очень много нового…

Он наскоро позавтракал и поехал в офис, где его ждал сюрприз.

– Светик, сделай мне, пожалуйста, кофе, и принеси отчет за вчерашний день.

Олег открыл дверь кабинета и от неожиданности чуть не упал, споткнувшись о собственную ногу.

– Михаил Петрович! Вот это неожиданность… Не ожидал, вы меня удивляете! Вам же еще нельзя.

– Нет, Олежка, мне все можно. Неужели ты думал, я буду лежать и ждать, когда ты меня совсем разоришь! Ты кто у нас по штату?! Давай, иди, занимайся своими обязанностями, а я здесь как‑нибудь сам…

– Ну зачем же так! Я делал все, что в моих силах! – Олег обиделся, в нем заговорила гордость.

– Я знаю… Ты и бабу в дом припер, чтоб мне помочь, или как? А может, ты с ней заодно… Не надо, Олег, оправданий, что сделано, то сделано… Моей Верочке это жизнь не вернет, а вот Наташе спасет…

В дверь постучали, и в дверной проем заглянула насмерть перепуганная Галина.

– Михаил Петрович, там происходит что‑то странное с вашими счетами! – от волнения Галина начала заикаться. – Вы должны это сами видеть.

Они выскочили из кабинета как ужаленные и дружной компанией бросились в кабинет бухгалтера, устроив в дверях толкучку.

– Ну что? – Михаил с замиранием сердца смотрел на монитор. – Неужели опять грабят?

– Вот посмотрите, на ваш счет поступило три миллиона евро, от одного испанского судовладельца. – У Гали от волнения дрожал голос.

– Нет, Галочка, все нормально, это Наташа помогла сохранить фирму и спасти меня от полного краха.

– Как это, Наташа?! Она что, жива? Я, ее муж, узнаю это в последнюю очередь! – Олег удивленно посмотрел на тестя.

– Да, Олежка, это Наташа, она жива и здорова! Наконец‑то Бог услышал мои молитвы и послал ей настоящего мужика… Извини, у тебя было время реабилитироваться в моих глазах, увы, ты его не использовал. Как был прилипала, так им и остался… На твоем месте я бы поискал другую крупную добычу, к которой можно прилипнуть… Поторопись! В таком деле важно не прогадать…

– А вы как были бездушный чурбан с несносным характером, так им и остались. Я долго терпел характер вашей дочери, теперь все к чертям! Катитесь вы…

Олег развернулся и пошел к выходу. Дойдя до двери, он остановился.

– Видит Бог, я не виноват, что все случилось так, но сейчас я понимаю, что рад этому. Наконец‑то не надо каждый день играть чужую роль и со страхом понимать, что жизнь проходит мимо… Передайте Наташе, я желаю ей бабьего счастья. Она всю жизнь мечтала о детях, пусть сбудутся ее мечты… Прощайте! Не надо провожать, дверь я найду сам!

Олег вышел, громко хлопнув дверью на прощанье.

– Галя, заблокируй кредитные карты, к которым имеет отношение моя дочь. Все, хватит, пусть учится сам добывать себе на жизнь… Не надо на меня так смотреть, надеюсь, он приберег себе на черный день… Да, Галя, мне больно от того, что я делаю, но опухоль нужно оперировать еще до того, как она станет смертельно опасной… Прости, я пойду, у меня еще много работы.

Телефон зазвонил неожиданно, Михаил вздрогнул.

– Паша, заходи, я в офисе! Да, да! Прям сейчас подходи. Светочка, сейчас ко мне придут, ты, пожалуйста, никого не впускай, нам нужно поговорить… Да, и приготовь кофе, один с сахаром, другой без…

Наташа поднялась на палубу, солнце садилось, рисуя в небе причудливые узоры. Кассарио стоял на носу яхты и смотрел вдаль. Ветер играл его смоляными локонами, яхта разрезала огромные волны, погружая нос в воду. Наташа залюбовалась мощным торсом Кассарио, ей вдруг на миг показалось, что это он режет огромные волны, слившись воедино с яхтой… Не понимая, что делает, Наташа подошла и стала рядом, положив голову ему на грудь. Нет, это была еще не любовь, это была маленькая искра, обещающая разжечь огонь, накалив угли докрасна…

– Паша, входи, я тебя ждал. Есть новости? Порадуй старика! – Михаил обнял вошедшего. Они пили кофе и беседовали…

– Мне трудно в это поверить, я доверял ему как себе… Паша, ты уверен, может, ошибка?

– На все сто процентов. Он игрок, задолжавший в казино огромную сумму. Конечно, вам решать, как быть дальше… Но хочу дать один совет: для него тюрьма – это не наказание, это спасение жизни. Подумайте над этим, прежде чем примете решение. Я пойду…

Паша не договорил: в дверь постучали.

– Паш, останься, мне так будет легче! Ты же знаешь, деньги – дело наживное, а вот жизнь моей… – Михаил Петрович замолчал, пытаясь справиться с собой… – Мне страшно! Я готов его убить…

В кабинет заглянул улыбающийся Вадик. Он весь сиял, как начищенный самовар.

– Вызывали?! Если вы насчет поставок, то я не в курсе, все дела вел ваш зять…

– Нет, Вадик, я о другом. Расскажи мне, как это пришло тебе в голову?

– Вы о чем?! – Вадик попятился назад, готовый дать деру. Дорогу ему преградил Паша.

– Я о том, как сын моего лучшего друга, которого я сделал своей правой рукой, превратился в дерьмо… Убил свою крестную мать и спокойно ходит по земле. Ради чего, ради денег?! Неужели жизнь человека для тебя – пустой звук?! Нет, я не могу в это поверить… Ты сидел у меня на коленях, моя жена качала тебя на руках… И ты спокойно перерезал нам тормоза. Господи! В каком мире мы живем! Уходи… Уходи от греха подальше… Не искушай судьбу дважды…

Вадим вышел.

– Паша, у меня одно единственное желание – свернуть ему шею. Я боюсь себя!

В кабинет влетела белая как молоко Света. Губы скривились в безмолвном крике. Ужас исказил симпатичную мордашку.

– Там… Там… Там Вадик застрелился, – еле вымолвила она и лишилась чувств….