Не отличая их от победителей

III. К такой исконной невинности весьма близка благоразумная умеренность древних римлян. "Что представляла бы ныне верховная власть, - спрашивает Сенека, - если бы благодетельная предусмотрительность не соединяла побежденных с победителями?" ("О гневе, "н. II. гл. 34). "Наш родоначальник Ромул, - говорит у Тацита Клавдий, - настолько выдавался мудростью, что в течение одного дня обратил большинство прежних враждебных народов в римских граждан" ("Летопись", кн. V). Он к этому добавляет, что ничто не оказалось столь гибельным для лакедемонян и для афинян, как отстранение побежденных в качестве чужеземцев. Тит Ливии утверждает, что Римское государство возвысилось вследствие принятия врагов в число граждан (юн. I). Примеры имеются в истории сабинян, обитателей Альбы, латинян, а затем - и прочих италийских племен; и, наконец "Цезарь привел галлов в свидетели триумфа и ввел их в сенат".

Цереалис в речи, обращенной к галлам, которую находим у Тацита, говорит: "Вы сами зачастую начальствуете над многими нашими легионами, сами вы управляете этими и другими провинциями, нет ничего, что бы было закрыто или преграждено для вас". И немного далее: "Оттого-то любите и храните мир и ту жизнь, которую стяжали на равных правах мы - побежденные и победители". Наконец, что всего удивительнее, все входившие в состав римского мира согласно постановлению императора Антонина стали римскими гражданами, по словам Ульпиана (L. In orbe, D. de stat. horn.) С тех пор, говорит Модестин, Рим становится общей родиной (L. Roma. D. ad munic.). И об этом пишет Клавдиан:

Все мы обязаны праву сего одного миротворца

Тем, что все образуем единое племя