Уход донских казаков из‑под власти ханов Золотой Орды

После смерти хана Джанибека Золотая Орда быстро шла к окончательному упадку, и права на ханский стол стали предъявляться со стороны крымских и казанских ханов, потомков Чингисхана. Между претендентами начинались беспощадные войны. С Запада князь Витовт продолжал вести активные действия, присоединял к своим владениям русские земли и держал под своим влиянием крымских и золотоордынских ханов. Москва находилась в полном бессилии, и границы ее с Литвой проходили по течению рек Самары и Угры. Тверское княжество и Рязань находились под влиянием Витовта. Московский князь Василий Димитриевич держался хана Золотой Орды, ездил к нему на поклон и просил защиты против Литвы. Хан Джелаладин оказывал помощь Москве и в 1410 году напал на Рязань и занял ее. В 1414 году захватил Елец, где татарами был убит местный князь. Однако усилия хана Золотой Орды не меняли общего положения, и хроникеры того времени рассматривали Золотую Орду уже не как целое, а состоявшую из нескольких орд: Сарайской, Астраханской, Казанской или Башкирской, Крымской или Перекопской и Казацкой. Казацкая орда, по сведениям тех же хроникеров, не признавала власти никакого хана и считалась самостоятельной. Национальные особенности подвластных Золотой Орде народов проявляли такие центробежные стремления, что удерживать их под своей властью ханы были бессильны. Бессильной Орда была и защищать московские земли от угрозы полного их поглощения со стороны Литвы. Для московских владений создавалась новая угроза вследствие распада Золотой Орды. Раньше безопасность русских территорий зависела от ханской воли, без его приказания никто не смел делать самочинных нападений на вассальные ему народы. Но после того как центральная власть была парализована, русские земли оказались в полной зависимости от воли независимых царевичей, беков и просто разбойных орд. Границы московских владений продолжали подвергаться нападению и с Востока, и с Запада. Единственным проблеском надежды для Москвы оказалось полученное право создавать свои собственные вооруженные силы. Возможность эта была одним из наиболее важных условий освобождения от иноземной зависимости, и с этого времени усилия московских князей стали направляться к одной цели: организации постоянных или «нарочитых» войск. Русь, освобождаясь от зависимости татар, находилась в таком состоянии экономической и культурной отсталости, что потребовались усилия многих поколений, чтобы стать в уровень с западными соседями. В течение следующих столетий Русь расширила свои границы, превратившись в одну из обширнейших по территории стран света, но в то же время экономически в отношении европейских народов считалась страной отсталой.

Русские князья в течение двухсот лет были лишены права иметь свои вооруженные силы, и естественно, что в стране не могло быть опытных военачальников, Русь не имела средств для выделки вооружения. Войска, начавшиеся собираться со времени Дмитрия Донского, состояли из народа, совершенно не обученного военному делу, вооруженные средствами домашнего производства: пиками, луком, топорами и другими средствами, существовавшими в домашнем быту. На ответственности московских князей лежали заботы не только политического характера – найти помощь и поддержку против надвигавшейся со всех сторон угрозы полного поглощения страны, но и создать собственные вооруженные силы, пригодные для отпора врагов. Этой задаче могли отвечать «постоянные» войска, находящиеся все время на военной службе и служившие основой ополчений, собиравшихся на случай военных действий. Для организации «служилых» войск требовалась категория населения, отвечавшая этим требованиям. В бытовом отношении русский народ представлял две категории граждан: «холопи», обрабатывавшие землю и несшие податное тягло, и свободные люди – ремесленники, торговцы, населявшие города и пригороды и обязанные правительству уплатой подати и личной повинности. Эти две категории населения и составляли главный контингент, на котором лежала вся тяжесть государственного тягла. В первой четверти XV века в русских городах, по сведениям русских историков, появились массы «бездомного» люда, называвшиеся «казаками». Проф. Ключевский пишет: «В те времена на Руси назывался «казаками» «бездомный люд», наполнявший города русских княжеств. Действительно, после развала внутреннего порядка в Золотой Орде сотни тысяч народа, состоявшего на службе ханов Золотой Орды, были сорваны с насиженных мест и, принужденные искать средств дальнейшего существования, ринулись в пределы русских княжеств, наполнив города и создав массы «бездомного люда». Эти массы «бездомного люда» – казаки – и послужили московским князьям первыми кадрами для организации первых вооруженных отрядов постоянных, служилых войск. Во всех русских городах стали формироваться части «служилых городовых и пограничной охраны казаков». Возможности привлечения казаков на службу русских князей постепенно расширялись, и устанавливалась связь с казачьими поселениями, остававшимися еще на своих местах, так что в середине XV столетия на границах Рязанского, Мещерского и Северского княжеств, на пограничной службе появились «казачьи войска», несшие службу князьям по особому договору.

На Руси нашлась категория местного населения, отвечавшая всем условиям несения постоянной воинской службы – это была категория «боярских детей». Под названием «боярских детей» на Руси существовала категория «обедневших» или «обезземелившихся» бояр. Боярские дети не принадлежали к разряду «холопей», они не обязаны были нести податное тягло, принадлежали к свободному классу населения и лучшим образом отвечали условиям формирования «нарочитых» войск. Нахлынувшие массы донских казаков в пределы русских княжеств и «боярские дети» послужили русским князьям основными кадрами для формирования частей постоянных или «нарочитых войск». Одним из благоприятных условий для русских князей в ханских междоусобицах стала проявляться одна особенность: многие ханы стали искать убежища в русских княжествах и переходить на службу русских князей. То же явление происходило и в казачьих поселениях. Казачьи поселения находились под властью тысячников и темников монгол. С распадом Золотой Орды и возникшем безвластии они сливались с казаками, усваивали их язык, нередко принимали религию, совершенно «оказачивались» и делили их дальнейшую участь.

Пока же Русь подвергалась нападению с Востока и Запада. Занявший стол Золотой Орды после смерти Джеладина хан Дуадидат в 1424 году вторгся в одоевские земли, располагавшиеся к западу от Рязанского княжества и подверг их разграблению. В 1425 году умер московский князь Василий Дмитриевич, оставив после себя десятилетнего сына Василия, поручив попечение о нем своей княгине и своему тестю великому князю Витовту. Завещание это дало право Витовту вмешиваться в дела Московского княжества. Он укрепил союзные договоры с тверскими и рязанскими князьями, и казалось, что опекунство Витовта над московским князем превратится в его господство, окончательное присоединение Москвы к владениям литовского князя. Витовт умер в 1430 году, не оставив наследника, – со смертью Витовта рушилась и мощь Литовского княжества.

КНЯЖЕНИЕ ВАСИЛИЯ ВАСИЛЬЕВИЧА ТЕМНОГО (1425–1462 годы)

Начало организации «постоянных» войсковых частей в Московском и других русских княжествах было заложено князем Василием Дмитриевичем. В его княжение было произведено изменение в системе управления княжеством, приспосабливаемое к независимому государственному положению. При князе были образованы «Приказы», ведавшие различными отделами княжества, и в их числе был создан и «Приказ Иноземный».

Основание «Иноземного Приказа» показывало на то, что сношения с иноземными правителями переходят из ведения «Дерюги», в руках которого находились с первых времен татарского владычества, в ведение русского князя. В ведение московского «Иноземного Приказа» вошли также дела, касавшиеся вновь образовавшихся «служилых» казачьих войск. Таким образом, Русь в княжение Василия Дмитриевича становилась на путь независимого существования, создавая и новые воинские силы, и новые формы правления, хотя находилась в состоянии такого еще бессилия, что не могла противостоять окружавшим ее со всех сторон враждебным силам. Сын Василия Дмитриевича остался после его смерти десятилетним мальчиком. Для отражения нападавших со всех сторон вражеских сил московскому князю требовалась внешняя помощь. Малолетний князь Василий в 1431–1432 годах должен был с митрополитом и боярами ехать в ставку хана Улу‑Махмета и просить его помощи против своих сородичей и Литвы, угрожавшей окончательным поглощением московских владений. Вместе с тем он должен был просить хана о выдаче ярлыка великого князя. Помощь хана Золотой Орды и получаемая от него привилегия «великого» князя по существу имела значение чисто морального характера. Золотая Орда находилась в таком состоянии, что не только не могла защищать владения считавшегося еще ее данником московского князя, но не была уже в состоянии поддерживать порядок в своих владениях.

В 1438 году хан Кичи‑Махмет окончательно вышел из‑под власти Золотой Орды и объявил Башкирское, или Казанское, ханство независимым. Он же, по примеру крымского хана Девлет‑Гирея, заявил претензии на стол Главного хана Золотой Орды. За власть в Золотой Орде начиналась война претендентов трех линий рода чингисхановичей: Сарайского, Крымского и Казанского ханств. В начинавшейся борьбе различных претендентов на золотоордынский стол Москва должна была вести правильный учет враждовавших сил и безошибочно держаться дружбы той стороны, которая могла быть для нее более выгодной. В этом отношении московские князья того времени сделали правильный выбор сил и решительно стали на путь дружественных отношений с крымскими ханами. Наиболее опасным и жестоким врагом для московских владений становилась образовавшаяся казанская орда, и с ней и начинались теперь войны, чему способствовала обстановка на западных границах, сложившаяся после смерти Витовта.

Литва после смерти Витовта была объединена под властью короля Казимира. Польское влияние в Литве начинало усиливаться: католицизм был признан господствующей религией; католики начинали занимать господствующее положение и русские обычаи – заменяться польскими. Русские князья и бояре ставились в положение гонимых. Они должны были или принимать католичество, или начинать борьбу против засилия Польши, или же переходить на службу московского князя. По существовавшим законам того времени служащее дворянство имело право перехода на службу к другому князю по своему усмотрению. Русские князья, переходя на службу к московскому князю, переводили с собой и свои волости, что ослабляло Литву. Кроме того, церковная нетерпимость в отношении населения восточного вероисповедания создавала внутреннее недовольство и готовила тяжелые и длительные религиозные войны, начало которых в скором времени было положено днепровскими казаками, вступившими на защиту православия.

Со времени начала правления московского князя Василия II главную угрозу для московских владений составляла Казань. По сведениям летописцев, границы московских владений со стороны Казани были беззащитными, и татары беспрепятственно могли вторгаться и производить насилие над русским населением. С этого времени главные усилия Московского княжества были направлены на борьбу с Казанью; борьба эта была тяжелой и потребовала много усилий и времени на устранение последнего «молота», наносившего удары по русским владениям со стороны Востока.

В 1439 году хан Казани Улу‑Махмет занял один из пограничных городов Нижегородской земли. Московское войско выступило против татар, но было разбито. Улу‑Махмет появился под стенами Москвы, но, простояв около десяти дней, ограбил окрестности и ушел восвояси. Москва, обеспечив себя дружественными отношениями со стороны крымского хана и имея угрозы со стороны Литвы, все внимание стала направлять против Казани.

Походы московских князей на Казань долгое время связаны были с неудачами, и даже очень тяжелыми, но в то же время сопровождались усилением и ростом мощи Московского княжества. Начало правления и вся судьба князя Василия Васильевича были не только тяжелы, но и трагичны. Он получил престол малолетним, против него начал борьбу за право княжения его дядя, Юрий Дмитриевич, как старший в роде. В борьбе этой приняли участие его сыновья – Василий и Дмитрий Шемяка. Князь Василий обращался за помощью к хану Золотой Орды и получил от него моральную помощь в виде ханского ярлыка. В борьбе с дядей и его сыновьями Василий захватил своего двоюродного брата Василия Юрьевича и ослепил его. Внутренняя борьба с родичами продолжалась долго – и не без содействия родственников. Казанский хан занял Нижний Новгород и посадил в нем своих сыновей Махмута и Якуба. Великий князь Василий должен был выступить для защиты Нижнего Новгорода.

В 1445 году были собраны войска и под начальством князя выступили против татар. Войска московского князя были разбиты и сам он был взят в плен. Таково было по своей трагичности начало борьбы Москвы с Казанью. Москва переживала тревогу и ожидала появления татар под Москвой и захват ее татарами. В стране начался сбор средств для выкупа князя. Через некоторое время средства были собраны, и князь Василий за 200 000 руб. был отпущен татарами в Москву. Событие это оказалось связанным с одним из важных для русской истории явлением. С князем из Казани явилось большое количество татар, перешедших к нему на службу. Перешедшие татарские вельможи с их оружием и войсками были князем приняты на службу, награждены землями и волостями и поставлены в стране в качестве «служилых людей». В Москве повсюду слышна была татарская речь. Так описывали это событие противники московского князя, его родственники. Появление татарских вельмож на службе московского князя не являлось уже событием исключительным, учитывая положение, в котором оказалась монгольская знать, учитывая развал и усобицы образовавшихся независимых ханств; более важное значение имело то, что князь Василий привел татарских вельмож в свои владения с их войсками. Наличие войск при татарских ханах связано с общей историей организации вооруженных сил Золотой Орды. Орда, распадаясь, делила и ее наследство – вооруженные силы. Каждый хан, уходя из‑под власти Главного хана, уводил с собой племенной состав и часть войск, в числе которых значительное количество было казаков. К началу XV столетия, по историческим сведениям, которые до последнего времени составляют загадку для историков, во всех образовавшихся ханствах были казаки. Казаки были при ханах Астрахани, Сарая, Казани и в значительной части при крымских ханах.

Однако в составе поволжских ханств количество казаков быстро падало и в непродолжительном времени совершенно исчезло. Происходило перемещение не только казачьих войсковых организаций, но и русского населения, составлявшего основную рабочую силу во владениях монгол. При образовании независимого казанского ханства – в Казани были казачьи войска, но в скором времени историками присутствие их уже не упоминается, и наоборот, в походах московских войск под Казань все время сообщается о наличии казачьих отрядов в составе московских войск. Казаки, находясь в составе татарских или монгольских войск, сохраняли свой родной язык, но они все говорили и на языке государственном, т. е. татаро‑монгольском. Появившись в пределах Москвы со своими ханами, они также говорили на государственном языке, что производило в населении представление, что Москва наполнилась татарами и слышна только татарская речь. В числе татарских вельмож на службу князя Василия перешли и сыновья хана казанской орды, Улу‑Махмета. К этому трагическому времени для Москвы в летописных сведениях появляются сообщения о городских и московских казачьих войсках и первые официальные московские сведения о действиях казачьих войск на границах Мещерского и Рязанского княжеств против напавших на владения этих княжеств – татар. По записям «Иноземного Приказа» в 1444 году, еще раньше похода князя Василия против Казани и его пленения, казаки отражали нашествие царевича Золотой Орды, вторгшегося в пределы Рязанского княжества. «Стояла зима, и выпал глубокий снег. Казаки выступили против татар на “артах”, по объяснению историков, видимо, на легких санях». Нападение царевича было отражено, с этого времени сведения о деятельности донских казаков в составе московских войск не прекращаются. Москва была еще бессильна в борьбе с окружающими ее татарскими ордами. К тому времени в русских хрониках название «монголы» исчезло и все орды, образовавшиеся на месте Золотой Орды, стали называться «татары». Однако Москва, получив возможность формирования собственных вооруженных сил, постепенно крепла и создавала возможности противодействия врагам, ее окружавшим. Основу ее сил составляла уже «не посошная» армия, собираемая на случай войны, а создавались кадры «постоянных служилых войск», для формирования которых служили казачьи войска и «боярские дети».

Пленение московского князя Василия имело еще более тяжелые для него последствия по возвращении его в Москву. Двоюродный его брат, Шемяка, стал обвинять его в том, что «навел на Москву татар». «Чему еси татар привел на русскую землю и города им дал еси, волости надавал еси на кормление; татар и речь их любишь паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и серебро и имение даешь татарам…».

Димитрий Шемяка заманил князя Василия на богомолье в Троицко‑Сергиевский монастырь, схватил и приказал его ослепить, после чего сослал его в Углич, а сам занял московский трон. Однако удержать власть московского князя не мог, так как, по сведениям летописца, князь Василий был поддержан москвичами и духовенством. Борьба за княжеский стол между русскими князьями велась всегда при помощи вооруженных сил, которые в прошлом они получали от ханов, теперь в их борьбе служили собственные силы. Димитрий Шемяка принадлежал к роду северо‑галицких князей, сильного удельного княжества, располагавшего значительными вооруженными силами. Москвичи и духовенство не могли его принудить отказаться добровольно от Московского княжества.

Решающей силой против Шемяки были татарский отряд черкес с татарскими царевичами Касимом и Егуном, помогавшими Василию Васильевичу за его хлеб и прежнее добро. Шемяка выступил против этих войск к Волоку, но войска его потерпели поражение, и он должен был бежать не в свое княжество, а в Новгород. Василий Темный был привезен в Москву и посажен на московский престол послом ханским «у Пречистыя Золотых Ворот».

Формирование постоянных служилых войск московским князем продолжалось. Первую категорию постоянных войск составляли части «городских казаков», формировавшиеся из «бездомного люда», бежавшего из ордынских владений. Эта часть несла службу по охране внутреннего городского порядка и дозорную – по наблюдению за безопасностью границ со стороны «Поля». Городовые казачьи войска находились в полном подчинении местных князей и их воевод. Часть казачьих войск поступала на службу московского князя и составляла войска личной княжеской охраны, находясь в непосредственном подчинении князя. Вторая категория служилых войск состояла тоже из казачьих войск, поступавших на пограничную службу окраинных русских княжеств, Рязанского и Мещерского, и состояла под властью князей этих княжеств. Третью категорию постоянных войск составляли части так называемых «боярских детей». Части «боярских детей» формировались из обедневшего безземельного боярства. Формирование и содержание казачьих и «боярских детей» были одинаковы: они наделялись землями, получали от князей жалованье и льготы в торговле и некоторых промыслах; городские казаки и «боярские дети» приносили присягу на службу великого князя. Казаки, состоявшие на пограничной службе окраинных княжеств, наделялись землей, пользовались теми же льготами, что и «боярские дети», но присяги на службу князьям не приносили. Во внутренней организации они были совершенно независимыми и находились под начальством своих атаманов.

Содержание постоянных служилых войск для бедного материальными средствами Московского княжества составляло один из тяжелых вопросов. Главным средством содержания войска были земельные наделы. Казачьи войска и войска «боярских детей» «верстались землями», отдаваемыми им в личное пользование на время состояния их на службе. Но раздаваемые земли служилому люду приводили к обезземеливанию земледельцев, и со стороны боярства поднимались жалобы на земельный недостаток. Казачьи части, состоя на службе при царях‑ханах, не могли заниматься земледелием, потому что труд на земле отрывал их от военной службы.

Проще вопрос вознаграждения разрешался с содержанием казачьих пограничных войск, которые также несли службу с «пашни», но в пограничной полосе были большие земельные просторы, и при больших участках земли казаки занимались не земледелием, а скотоводством и огородничеством.

Большими резервами формирования постоянных войск служили казачьи поселения, остававшиеся, несмотря на происходившие вокруг них события, на прежде занимаемых ими землях. Количество казачьего населения ко времени распада Золотой Орды, состоявшего в войсках, обслуживавшего ямские линии, состоявшего на работах, определить не представляется возможным. Количество это можно принять как приблизительное, исходя из сведений, оставленных в 1246 году Плано Карпини. Он писал, что силы Золотой Орды составляли 600 000 человек, причем ²/₃ состояло из покоренных народов; 450 000 среди них было христиан и других иноверных. К числу иноверных можно отнести приволжских болгар, черемисов и племена Северного Кавказа. Но приволжские племена по своим бытовым качествам могли применяться не в составе войск, а в обслуживании речного сообщения по Волге и Каспийскому морю. В составе армии, таким образом, с христианами могли быть части Северного Кавказа.

Количество это, входившее в состав монгольских вооруженных сил, можно принять пропорционально не меняющимся. Соотношение количества правящей среды монгол, кочевых племен и русского оседлого населения должно было оставаться неизменным. Вывод русского населения в Золотую Орду продолжался с первых времен покорения русских княжеств. Батый, покорив северные русские княжества, вывел количество населения из этих княжеств, увеличившее его вооруженные силы на 300 000 человек. Вывод ¹/₁₀ населения продолжался потом ежегодно, кроме еще экстренных наборов на случай войны. Все выводимое население вливалось в состав Орды и ставилось на обслуживание страны. Вывод населения монголами был прекращен, когда Орда была совершенно обеспечена русским народом и Русь была освобождена от этого вида дани, «дани тагмы или крови».

По сведениям историков, трудно установить время освобождения Руси от дани живой силы, по сведениям одних летописей – это произошло в 1269 году при хане Мегли‑Тимуре, по сведениям ак. Платонова – в половине 14 века, при князе Иване Калите. Выводившееся население из русских княжеств селилось семьями, почему дальнейший прирост населения пополнялся естественным порядком.

Следовательно, количество русского населения в пределах Золотой Орды, принимая семью 3–4 человека, можно примерно принять в миллион – миллион двести тысяч человек. Часть этого населения, днепровские казаки, занимавшие правое побережье среднего течения Днепра, с расширением границ Литовского княжества, уже в 14 веке полностью вошли в состав его владений. Количество днепровских казаков можно принять равной ¹/₃ казачьего населения.

После нашествия Тамерлана и произведенной им разрухи внутреннего устройства Золотой Орды все казачье население, обслуживавшее обширную сеть путей сообщения, в количестве около ста тысяч, было сорвано со своих мест и как менее организованная часть должно было искать убежища в пределах преимущественно русских княжеств. Она наполнила русские города «бездомным людом», носившим название казаки. Часть казаков, при образовании независимого казанского царства ханом Кичи Махметом, ушла с ним в Казань, а после пленения Василия Темного со своими князьями перешла к нему на службу и была поселена около Москвы. Часть казаков во время владычества хана Мамая с ханом Тогаем пришла из‑за Волги и вошла в состав образованного им мещерского княжества и после того, как это княжество вошло в состав московских владений, составила первые пограничные части служилых казаков на границах Московского государства. После, по примеру их были образованы служилые казачьи войска на границах Рязанского и Черниговского княжеств.

Оставалась на своих прежних местах, за исключением среднего течения Дона, более организованная часть казаков, составлявшая военные поселения в пределах Хопра, Медведицы и Приазовья. На линии течения р. Терека жили терские и гребенские казаки и пятигорские черкесы, в то время бывшие христианами и входившие в состав Сарско‑Подонской епархии, и в отдалении, на Яике, оставались на своих местах казаки яицкие.

Казачьи массы, хорошо подготовленные в военном отношении, с 14 века начинают играть важную историческую роль в составе Литовского и еще более значительную – Московского княжества. Исключение составляли приазовские казаки, которые, по сведениям итальянских историков, в то время продолжали нести службу по охране городов Приазовья и пользовались доверием местного населения. В то же время крымский хан Девлет‑Гирей вел войны с ханами Золотой Орды, и часть этих казаков была на его стороне.

К половине 15 века казачье население в Золотой Орде совершенно исчезает, и в 1460 году Сарско‑Подонская епархия прекратила свое существование и из Сарая была приведена в Москву.

В 1462 году умер великий князь Василий Васильевич Темный и на престол Московского княжества вступил его сын Иоанн III.

КНЯЖЕНИЕ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ИОАННА III (1462–1505 годы)

Вступая на престол Московского княжества, князь Иоанн имел уже в своем распоряжении прочную государственную базу, на которую он мог опираться во внутренних делах и во внешней политике. В его распоряжении имелись вооруженные силы и он имел право на их дальнейшее развитие. При вступлении на престол Иоанн не ездил в ханскую ставку за получением княжеского ярлыка и на требование ханов явиться на поклон – никогда не являлся, а в необходимых случаях вместо себя посылал своих посланцев.

После того как Сарайско‑Подонская епархия оставила Сарай, была переведена в Москву и ее епископ Вассиан учредил свою кафедру в Крутицах, при храме Петра и Павла, построенном в 1272 году первым московским князем Даниилом Димитриевичем, Золотая Орда уже не имела в своем подчинении ни казачьего войска, ни русского населения, служившего во всех отраслях труда рабочей силой. Золотая Орда, как военная держава, была совершенно обессилена и превратилась в категорию многочисленных улусных азиатских владений. Связь с ханами Орды со стороны московского князя продолжалась в силу исторической инерции и осторожности московского князя, каковым был Иоанн III.

Организация постоянных вооруженных сил при Иоанне III продолжалась и принимались меры к улучшению их вооружения. В непосредственном подчинении князя Иоанна состоял отряд донских казаков с их атаманом, которые принимали участие в походах московских войск.

В Москве была устроена «пушечная изба» для выделки огнестрельного оружия и пороха. Для сношения с иностранными народами существовал «Иноземный Приказ», что показывало на то, что Русь находилась в положении независимой в иностранной политике.

Окружавшие московские владения азиатские орды были еще страшны для Москвы, но с крымскими ханами, со времени Василия Темного, Москва находилась в дружественных отношениях и поддерживала хана Девлет‑Гирея в его борьбе против хана Золотой Орды. Со стороны Литовского княжества после смерти Витовта напор на русские земли ослабел, и Иоанн Васильевич мог перейти сам к более решительной политике в отношении западных провинций: Новгорода и Пскова.

Количество вооруженных сил, которыми располагал московский князь, определить не представляется возможным и можно судить лишь по результатам. Бесспорно, силы его превосходили силы соседних с Москвой княжеств, почему ему так легко удавалось подчинять под свою власть те княжества, с которыми борьба велась безуспешно его предшественниками в течение столетий. Тверь, Рязань вошли в состав Московского княжества, ярославский и ростовский князья принесли присягу на верность службы московскому князю.

В 1467 году князь Иоанн предпринял поход на Казань. В составе войск был отряд казаков под начальством их атамана Ивана Руды. Подойдя к Казани, Иван Руда был избран главным воеводой. Князь в военном отношении был человек нерешительный и не решался на штурм города. Руда с казаками бросился на штурм, захватил Казань и увлек за собой большую часть московских войск. Захвачено было много пленных и добычи, и казаки и войска благополучно возвратились. Решительные действия казачьего атамана, сопровождавшиеся успехом, не получили не только благодарности князя, но навлекли на атамана княжескую опалу. Случай похода на Казань показывает, насколько Московское княжество успело усилиться за сравнительно короткий срок после пережитой катастрофы князя Василия Темного и его пленения казанскими ордами. Литовский князь Сигизмунд вел переговоры с ханом Золотой Орды Ахметом, склоняя его к совместным действиям против московского князя, но успеха не имел, и наоборот, Иоанну через своего посла удалось установить с ханом торговые отношения, и в 1474 году к московским границам с московским послом и послом хана Ахмета Каракучуком пришли орды в 600 татар и 3200 купцов, приведших 40 тысяч лошадей для продажи. Для переговоров с ханом Золотой Орды князем Иоанном был отправлен посол Бестужев.

В личной жизни князя Иоанна III, в скором времени после его вступления на престол, произошло важное событие, имевшее влияние и на историю Московского княжества. Князь Иоанн вскоре овдовел. После захвата турками Константинополя брат погибшего императора Византии, Константина Палеолога, Фома с семейством бежал в Рим, где и умер, оставив на попечение Папы своих детей, в числе которых была его дочь, София Палеолог. Папа решил выдать византийскую принцессу за московского князя, и в 1471 году София с приближенными прибыла в Москву, где и состоялось бракосочетание. Родственная связь с византийским императором дала основание царю Иоанну III считать себя их преемником, он принял титул царя Всея Руси, а московским гербом был принят двуглавый орел. Московское княжество превращалось из монгольского улуса в московское царство и становилось известным для соседей Запада.

В 1487 году германский путешественник Николай Поппель побывал в Москве и, возвратясь в Германию, на съезде князей, в Нюрнберге, рассказывал, что Московское государство является одним из самых могущественных в Европе. В 1489 году Николай Поппель прибыл в Москву в качестве посла своего императора, Максимилиана.

Но при появлении в Москве ханских послов, по установленному обычаю, московский князь должен был выходить, кланяться им, подносить кубок с кумысом и выслушивать ханскую грамоту, стоя на коленях. По сведениям русских летописцев, царь Иоанн в 1475 году послушался княгиню Софию и не вышел навстречу ордынским послам. Правда, Иоанн «осторожно» решился на такой решительный шаг и не вышел им навстречу, сказавшись больным. История «топтания ханской басмы» является результатом позднейших вымыслов. Оскорбленный нарушенным обычаем, что московский князь не вышел навстречу ханским послам, хан Золотой Орды выступил с войсками против него и в 1480 году приблизился к Дону. Нерешительность Иоанна III была настолько велика, что он решился выступить с войсками против Ахмета только по настойчивому требованию крутицкого епископа Вассиана, не так давно переселившегося в Москву из Сарая. Княгиня Софья с казной была отправлена из Москвы в Белоозеро. Выехав с войсками, Иоанн III отправил к хану посла Ивана Товаркова с дарами и просьбой, чтобы хан отвел войска и не разорял московских земель. Хан требовал, чтобы князь явился к нему сам, и ответил послу: «Жалую Ивана, пусть сам придет бить челом, как отцы его к нашим отцам ездили в Орду». Иоанн, однако, не только сам не поехал, но не послал и сына. Осторожность царя Иоанна во многих случаях оправдывалась результатами. Хан не решился вступить в бой с московским князем, потому что исход боя вызывал большие сомнения – перевес сил был явно на стороне Московского княжества. Хан отвел войска от московских границ, пограбил земли Литовского княжества, остановился с награбленной добычей на Северском Донце, где и подвергся нападению ногайского хана Ивана, в составе войск которого было 16000 казаков. В этом бою Ахмет был убит.

В 1475 году в Крыму произошли события, резко изменившие общее политическое положение на всем юго‑востоке Европы. При взятии турками в 1454 году Константинополя генуэзские торговцы, имевшие торговые фактории в Таврии, чтобы оказать помощь Византии, послали флот на помощь византийцам. Султан Магомет, чтобы наказать генуэзцев, в 1475 году послал в Таврию войска под начальством визиря. Таврия была взята турками, и генуэзцы были подвергнуты жестокому избиению. Оставшаяся от резни часть генуэзцев была забрана в плен и отправлена в Турцию для заселения пустынных мест, а около двух тысяч – на Кавказ.

Таврия перешла во владение Турции. Оставался пока не занятым Азов, столица азовских казаков.

Крымским ханом после смерти Девлет‑Гирея был его сын Менгли‑Гирей. Он был вызван в Турцию, объявлен султаном ханом Крыма и возвратился в Крым в качестве подвластного султана. Покорение турками Крыма меняло политическое положение на юго‑востоке Европы. Султан стал главой всего мусульманского мира, и в его ведении оказались теперь и мусульмане Крыма, Золотой Орды и Казани.

Появление турок на северном побережье Черного моря создало плацдарм для этих народов в их борьбе с московским князем. Положение последнего осложнялось, так как московский князь в политике с азиатскими соседними ордами должен был теперь считаться с султаном.

Крымские татары и орды Астрахани, Казани становились более агрессивными против Литвы и московских владений. При помощи крымских татар Турция стала продвигаться в сторону литовских владений и черноморских степей. Крымский хан оттеснил литовцев от границ Крыма и нижнего течения Днепра и расширил свои границы на востоке до р. Миуса, а на северо‑западе – до р. Самары. Московские владения стали подвергаться более дерзким нападениям со стороны Казани и сарайского хана. Но на счастье Москвы, крымский хан Менгли‑Гирей продолжал поддерживать дружественные отношения с царем Иоанном и продолжал войну с ханами Золотой Орды.

Случай нападения на московские границы золотоордынского хана Махмета служил примером, как крымский хан оказал своему союзнику помощь, во‑первых, тем, что в сторону низовьев Волги направил ногайцев, а со стороны Крыма к московским границам послал «хана» Ивана с 16‑ю тысячами казаков, и тем не только оказал помощь царю Иоанну, но и покончил с ханом Махметом.

После гибели Махмета ханами Золотой Орды были его сыновья, которыми продолжалась борьба с крымским ханом. Дружественные отношения с крымским ханом облегчали положение московского царя, и он продолжал укреплять страну и усиливать постоянные войска. Азовские казаки оставались независимыми от турецкой власти и вели войны на стороне крымского хана против ханов Золотой Орды, но при случае нападали и на крымских татар, и по всей вероятности, и на турецкие части. Занимая независимое положение и от крымского хана, и от московского царя, в церковном отношении казаки находились в подчинении Патриарха Всея Руси и сарайско‑подонского епископа, теперь переселившегося в Москву Вассиана. Поэтому Турция и Крым считали азовских казаков подданными московского царя и требовали от него, чтобы он остановил казаков и запретил им делать нападения на крымских татар, на что московский царь отвечал, что азовские казаки ему не подвластны и действуют самостоятельно от Московского княжества. В 1485 году были присоединены Псков и Новгород, в 1488 году – Тверь. Рязань находилась под управлением сестры Иоанна, правившей княжеством за малолетством своего сына, признавшего своего дядю, московского князя, за отца. Количество «пушечных изб» в Москве увеличивалось, выделывались собственными средствами «пищали» и «пушки». Был построен «пороховой двор». В походе на Тверь и Новгород на вооружении войск были пушки, тюфяки и пищали.

Границы против Золотой Орды и юга охранялись дозорными «служилых» и «городовых» казаков и казачьими войсками, служившими на границах Мещерского, Рязанского и Переяславского княжеств.

В 1488 году в Москве произошла настоящая катастрофа – страшный пожар испепелил Москву из края в край; сгорели и «пушечные избы», и «пороховой двор».

Пожар Москвы, испепеливший столицу из «края в край», был действительно катастрофой для Московского государства, однако он не остановил политического и военного роста Москвы.

Для решения политических и военных вопросов при московском князе была образована «Великая Дума», составлявшаяся из московских князей, бояр и духовенства. Сарайско‑Подонский епископ имел важное значение в сношениях русских князей с ханом Золотой Орды еще со дня образования епархии в Сарае; после перехода епископа в Москву он этого значения не утратил.

Епископ Вассиан сохранил титул «епископа Сарско‑Подонской» епархии, но не из «уважения к древности», а в силу действительного своего положения.

Епархию составляло казачье население, большинство которого продолжало оставаться на своих прежних местах, часть его влилась в пределы московских владений и служила основными кадрами для формирования постоянных войск. Епископ Вассиан был ближайшим советником князя Иоанна III; он побуждал его к более решительным действиям против разлагавшейся Орды, окружавшей московские владения. После нерешительных действий князя против хана Ахмета епископ упрекал князя в трусости и называл «беглецом» за то, что он вместо боя отвел войска к Москве. Епископ старался согласовать действия московского князя с крымским ханом в общей войне против ханов Золотой Орды.

Решительные меры епископа в борьбе с азиатскими ордами, и такие же нерешительные со стороны князя, крылись в их различной психологии. В течение всего времени зависимого положения Руси от ханов Золотой Орды, в Сарско‑Подонской епархии сменилось 14 епископов, их прихожане были преимущественно военные люди. Они не испытывали татарского гнета и, освобождаясь от зависимости, имели правильное представление о гибнущей Орде, о психологии азиатских народов. Как к народу, нижестоявшему по культуре, потерявшему значение военной силы, казаки могли испытывать к ним только презрение, понимая, что для русских пришла пора применить к ним смелость и силу.

Царь Иоанн был человек умный, хитрый, расчетливый, осторожный, хладнокровный и упорный в достижении целей; медлительный и смелый. В этой сложной психологии князя очевидно одно, что в отношении ханов Золотой Орды он был неуверен в себе, своих силах для открытой борьбы с ханами, под гнетом которых в течение 250 лет находились русские князья. Русь только выходила из зависимого положения, и психология безоговорочной покорности не могла быть еще изжита. Царь Иоанн не освободился еще от сознания гнета, давившего на психологию его и его предшественников. Ханы требовали еще от него, чтобы он выходил навстречу ханским послам, выполнял установившиеся унизительные ритуалы и стоял на коленях, выслушивая ханские указы. Характерной особенностью психологии царя Иоанна в отношении ханов Золотой Орды было то, что он, выступая против них в походы, никогда не решался вступать против них в открытый бой и только под влиянием «Великой Думы» и, безусловно, Сарско‑Подонского епископа отважился оказывать помощь крымским ханам в их войнах с ханами Золотой Орды, выражавшуюся в демонстративных действиях.

Влияние епископов Сарско‑Подонской епархии сказывалось и в более широкой политике Москвы. На западных границах московских владений было неблагополучно. Со стороны польского короля Сигизмунда велась враждебная политика и подготовлялась церковная Уния Восточной и Западных церквей, сторонниками которой были люди, составлявшие окружение царя и состоявшие на высоких постах церковной иерархии. Кроме того, в Новгороде образовалась религиозная секта «жидовствующих», получившая широкое распространение по всей Руси, и имела сторонников в окружении царя, под влиянием которых сам царь сочувственно относился к этой секте. Главным сторонником церковной Унии и защитником секты «жидовствующих» был приближенный царя, дьяк Курицын. И если Москва сохранила независимость от папского Рима, если она избавилась от секты, имевшей целью ввести на Руси вместо христианства – иудейство, то и тем, и другим она обязана исключительно епископам Сарско‑Подонской епархии Вассиану и его преемнику Прохору.

Рост военной мощи Руси увеличивался с увеличением ее вооруженных сил. По сведениям историков, количество вооруженных сил московского князя, включая постоянные войска и народные ополчения, собираемые на случай войны, достигали 150 000–350 000 человек. Но качество войск увеличивалось главным образом не количеством народных ополчений, а ростом численности «нарочитых» или постоянных войск.

С Крымом Москва продолжала поддерживать дружественные отношения; против Казани князь Иоанн пользовался помощью состоявшего на его службе казанского царевича, который вел борьбу с братом, убившим их отца и правившим Казанью. Крымский хан Менгли‑Гирей продолжал войну против хана Золотой Орды и вместе с тем расширял свои владения в сторону Литовского княжества. Борьба ханов за наследство чингисхановичей вела к окончательной гибели Золотую Орду.

В 1502 году хан Менгли‑Гирей нанес решительное поражение хану Золотой Орды Шейн‑Ахмату, разрушил Сарай и окончательно покончил с Золотой Ордой. После этого поражения Золотая Орда прекратила свое существование.

Азовские казаки, занимая независимое положение от крымских ханов и турецкой власти, продолжали нападать на крымских татар, чем вызывали недовольство султана, и он решил покончить с казаками. В 1502 году султан приказал крымскому хану Менгли‑Гирею: «Всех лихих пашей казачьих и казаков доставить в Царьград». Хан выступил с крымскими татарами против казаков, живших в Приазовье, и занял Азов. Казаки были вытеснены из пределов Азова и устья Дона, двинулись вверх по Дону и основали городки при слиянии Дона и Северского Донца, с центром в Раздорах. После гибели Золотой Орды образовались слабое астраханское царство и разрозненные ногайские орды, не признававшие власть астраханского хана. По течению Дона освобождались земли, на которых столетиями жили казаки. Со стороны Волги, по левому побережью Дона до устья Хопра кочевали ногайцы. Вся степная полоса к западу от Дона была свободна от кочевников и превращена была в Дикое поле, страшное для невооруженного человека. При слиянии Дона и Северского Донца и обосновалась часть казаков, вытесненная из Азова и Таврии. По притокам Дона Хопру и Медведице, не покидая своих прежних мест, продолжали жить казачьи поселения. Значительная группа казаков в нескольких городках жила на среднем течении Северского Донца. Но поселения были редки. И путешественники того времени описывают эти земли, как земли необитаемые. В 1476 году венецианский посол Кантимир, проезжая из Астрахани донскими и воронежскими степями, не видел ничего, кроме неба и земли. В 1514 году посол султана, князь мангунский, проезжая в Москву из Азова через донские степи, терпел голод и лишился коней, шел до Ряжска пешком. Сведения этих путешественников по донским степям приводят историков к выводу, что Дикое поле в то время было действительно необитаемым и никакого населения к югу от границ московских княжеств не существовало. Плотность населения того времени нельзя измерять масштабами XX века. Население Московского княжества, включавшего в свои владения Нижний Новгород, Тверь, Рязань, Новгород и Псков, по подсчетам современников, составляло 1 400 000–1 500 000 человек. Обширная территория московских владений была покрыта редкими населенными очагами – городов, сел и деревень, которые не имели между собой сообщений по причине густых лесов, озер и бездорожья. Донская степная полоса даже в XX веке отличалась тем, что, проезжая по большим дорогам и даже почтовым трактам, на протяжении 40 верст можно было не встретить ни одного жилого помещения, и расстояние между станицами и хуторами в 25–30 верст было нормальным. Поэтому записки путешественников конца XV и начала XVI века не могут служить доказательством действительного наличия или отсутствия населения Подонья.

После того как Золотая Орда окончательно прекратила свое существование, казаки, покидая службу на границах Рязанского и других княжеств, стали уходить в степи и занимать свои прежние места.

Уход казаков с границ Рязанского и других пограничных княжеств обнажал границы и оставлял их без наблюдения и защиты со стороны степи. Княгиня Рязанского княжества Аграфена, сестра князя Иоанна, бессильна была удерживать казаков и писала своему брату, князю Иоанну. На ее жалобы князь отвечал грозными грамотами, требуя, «чтобы княгиня запретила уход казаков на юг “самодурью”, а их бы ты, Аграфена, велела казнити, вдовьим же и женским делом не отпиралась бы, а по уму бабью не учнешь, казнити, ино мне велети казнити и продавать их в окуп…» С границ московских княжеств к концу царствования Иоанна III на Дон и Терек ушло до 4000 казаков. Большинство ушедших осели в передах Хопра и Медведицы и, присоединившись к жившим там, образовали «верховое казачество». Таким образом, в начале XVI столетия по течению Дона и его притокам образовалось два казачьих стана: низовых и верховых казаков. Первый стан имел центром Раздоры, при слиянии Северского Донца и Дона, второй – Верхние Раздоры, на Медведице… Одно из больших поселений расположено было на среднем течении р. Северского Донца.

На Тереке и Яике продолжали жить терские и яицкие казаки, а в пределах Литвы, по Днепру – жили приднепровские казаки. Места расселения казаков в начале XVI века подтверждают то, что эти поселения существовали на этих местах и при ханах Золотой Орды.

Казаки несли службу на московских границах по договорам с князьями, не связанные присягой. Уход их с границ происходил под влиянием различных причин и обстоятельств.

Слабость Москвы принуждала князей держаться мирной политики в отношении азиатских орд: Астрахани, Крыма и ногайцев, за которыми стояла Турция. Поэтому московские князья строго запрещали казакам без их разрешения нападать на азиатские орды и требовали поддерживать с ними дружеские отношения. Казачьи пограничные полки находились все время под контролем московских воевод и карались за нарушения приказаний князя. Царь Иоанн III в своей осторожности переходил все границы и не только не решался вступать в открытый бой с татарами, но даже под Казанью, когда казаки самочинно пошли на штурм, увлекая за собой московские войска, захватили город и много добычи, даже тогда он подверг атамана опале. Казаки хорошо знали психологию азиатских народов, уважающих только силу, и справедливо считали лучшей тактикой в отношении их – нападение. Кроме того, казаков тянули земли, на которых они жили столетия и на которых продолжала жить большая часть их сородичей. Но одной из главных причин было то, что казаки, поступая на службу русских князей, старались сохранить свою независимость и не превратиться в бесправных «холопий» московского князя, в состоянии которых находился весь русский народ. Условия, влиявшие на разную судьбу и быт казаков и русского народа, сложились под властью монгол. Русский народ и казаки по расе, языку и религии были родственны, но, поставленные монголами в разные бытовые условия, в течение 200 лет теряли чувство кровной связи и вырабатывали разные бытовые и психологические особенности.

Народ северо‑западных княжеств жил под гнетом монгол, находился в положении плательщика тяжелой имущественной дани и всевозможных физических повинностей и был поставщиком ¹/₁₀ части населения, забиравшейся в качестве «налога крови», или тагмы.

Народ и князья находились в полной зависимости от иноземной силы, основная цель которой состояла в том, чтобы вытянуть возможно больше материальных средств и живой силы.

Князья являлись ответственными за исправность сбора дани и других требований монгол, и положение их зависело от успешных выполнений требований ханов, невыполнение которых грозило смертной казнью. Князь, таким образом, должен был являться полным хозяином всей земли и имущества народа, но народ являлся поставщиком требуемой имущественной дани и находился на положении княжеских действительных «холопей», личные интересы которых полностью поглощались государством.

По‑другому складывались быт и отношения с властью монгол казачьих поселений. Они обязаны были ханам службой, той, которая требовалась от всех подвластных ханам народов, но они не несли других тягот: они не платили дани, и наоборот, за службу получали «жалованье» хлебом и предметами вооружения, имели и другие льготы. Живущие среди кочевых народов, казаки постепенно вырабатывали свой особенный им присущий порядок жизни.

В быту первобытных кочевых народов военные качества: храбрость, отвага и бесстрашие составляли главные достоинства человека, и эти качества всячески развивались и поддерживались. Казаки в течение двухсот лет состояли на службе татар, сжились с их бытом и нравами, усвоили их военную психологию.

О казаках продолжали писать иностранные наблюдатели и во время, непосредственно относящееся к происходившим событиям. В конце XV столетия византийский путешественник Г. Пахимер писал: «Многочисленные народы русов, черкес, алан, принявшие нравы монгол, их одежду и даже язык, находясь на службе монгол, составляют их бесчисленные войска».

Поступая на службу русских князей, сближаясь с русским народом, казаки были неприятно удивлены, поняв «беспредел» холопской зависимости русского народа от верховной власти, и стремились спасти себя от закабаления.

Опасность превращения в бесправных рабов государственной системы, сложившейся в условиях многовекового ига и государственной необходимости, была главной заботой казаков на протяжении всего последующего их существования. Сближаясь с русскими князьями, находясь в составе Российской империи, они сумели сохранить и пронести сквозь долгие века свои воинские традиции и свою независимость. Состоя на службе царей‑ханов, казаки во внутренней жизни были свободны и пользовались известными льготами. Характер московских князей, выходивших из‑под власти монгол и начинавших восстанавливать независимое государство, проявлялся в исключительной жестокости. Примером могло служить присоединение Новгорода. Новгородская земля в 1478 году признала под военным давлением Москвы власть московского князя. Но вскоре новгородцы почувствовали тяжесть системы московского правления и решили возвратиться к старине. Московский князь двинул против Новгорода большую рать и произвел жестокую расправу с недовольными. Митрополит был отправлен в Москву и заменен московским. Много новгородских бояр было казнено и еще больше было переселено на восток, в московские земли. Все лучшие люди новгородские были выведены из Новгорода, и земли их были взяты государем и розданы московским служилым людям, которых великий князь в большом числе поселил в новгородских пятинах. «Таким образом, – пишет ак. Платонов, – исчезла новгородская знать, а с нею исчезла и память о новгородской вольности». Вечевой колокол был увезен в Москву и туда же была отправлена семья влиятельных бояр Борецких, во главе которой стояла вдова посадница Марфа. Авторитет и характер московских князей, а также их система воссоединения русских земель проявлялись в худшей форме, нежели монгольских ханов. Монголы, покоряя народы, подвергали их жестокому истреблению в процессе сражений, при захвате городов, но это были чуждые им народы, и самое главное – после покорения их монголы строго сохраняли национальные особенности покоренных и старались, чтобы они не поглотились государством.

В этих условиях казаки неизбежно ощущали себя чужими среди общей покорной и безропотной массы холопов. Даже укрепившееся за ними название «казаки» не служило средством сближения между ними и их соплеменниками, которых разные условия жизни сделали так непохожими друг на друга…

Потребность в организации вооруженных сил ставила московских князей в необходимость идти на большие уступки казакам и ставить казачьи войска, принимаемые на службу, в исключительные условия. Казачьи войска на службе московского князя сохраняли внутреннее войсковое устройство; весь командный состав ставился, по установившемуся обычаю, казаками; военное обучение и тактика также сохранились привычные казакам, и во внутреннем быту казаки сохраняли полную автономию.

Одним из трудно разрешимых вопросов при переходе казачьих войск на службу московских князей было их содержание. Главные и единственные средства московских князей для содержания постоянных войск – были земельные наделы. Но земельные наделы не могли удовлетворять казаков, так как они, состоя на службе ханов, земледелием не занимались, оно отвлекало бы их от их прямого назначения – военного дела.

Постепенно в решении этого вопроса нашелся компромисс. Казачьи части, поступавшие на службу московского князя, превращались в полки, внутренняя организация которых не менялась, каждый полк получал земельный надел и жалованье.

Служба в полках была наследственной. Казаки пользовались многими материальными и политическими привилегиями, сохраняли право выбора начальников, за исключением старшего, который назначался князьями. Принимая эти условия службы, казачьи полки теряли свое название «полков казачьих» и превращались первоначально в части «пищальников», а потом в «полки стрелецкие», и их начальники назначались князем и в русской военной истории получили название – «Стрелецкий Голова». Сохраняя внутреннюю автономию, стрельцы на службу князя приносили присягу. Стрелецкие полки – это была первая и одна из лучших организаций «нарочитых» или постоянных войск Московского государства. Они просуществовали около двухсот лет.

Состав «постоянных» войск, кроме казаков и боярских детей, стал пополняться еще особой категорией – дворян. Дворянами назывались слуги княжеского двора и состояли из вольных и не вольных, но, получая от князя земли, они превращались в «вольных» и шли на формирование войсковых частей. Они по разряду стояли ниже боярских детей и получали меньшие наделы земли. Безземельные «дворяне» и «боярские дети» охотно шли на формирование постоянных войск, и еще более охотно получали безвозмездно земельные наделы, но не всегда охотно выполняли возложенные на них обязанности. Недостаток этих войск был тот же, что военных «ополчений». Собирались они только на случай войны и стоили очень дорого для государства. Боярские дети и дворяне, в зависимости от ранга, получали на семью от 120 до 350 десятин, и даже значительно больше. Земельные наделы давались в личное пользование, с условием несения службы «испомещенным». Служба в частях была наследственная, и все юноши, достигшие 15‑летнего возраста, заносились в служебный список и зачислялись в военнообязанных или «новиков». С каждых 50 десятин земли испомещенный должен был выставлять одного воина «на коне и в доспехе полном», а для дальнего похода – «о дву конь». Создавались части вооруженных сил Московского княжества по системе так называемой «поместного дворянства». Земли боярских детей и поместных дворян обрабатывались жившими на них крестьянами, которые также были обязаны службой. «Поместной» владелец должен был обучать своих крестьян военному делу, причем на таком уровне, что они всегда должны были быть готовыми к выступлению в поход.

Конные части формировались исключительно боярскими детьми и дворянами, пешие – имели смешанное формирование «бояр, дворян и холопей».

Земельные наделы боярских детей и дворян требовали больших земельных запасов, что быстро приводило страну к обезземеливанию. «Испомешенное» боярство и дворянство занималось своим хозяйством и мало обращало внимание на военную подготовку. По случаю войны на сборные пункты военнообязанные являлись в неисправном виде, а часто просто не являлись, пребывая в «нетях». Уклонявшиеся подвергались жестоким наказаниям, что помогало мало, и содержание этих войск составляло одну из неразрешимых задач, почему эта система формирования постоянных войск не имела больших надежд на долговременное существование, тем более надежд на разрешение одного из важных для государства вопросов – формирования постоянных войск. Существование этих войск было непродолжительным, и они должны были уступить место новым формированиям по системе казачьих войск, пополнявшимся казачьими кадрами.

Москва отстраивалась, приступлено было к постройке новой Кремлевской стены, была восстановлена сгоревшая «пушечная изба». Войны Москвы стали направляться в сторону Запада – против Литвы и приобретавшей влияние на политику стоявшей за ней Польши.

Большое влияние Польши на внутреннюю политику Литвы начинало сказываться прежде всего на русском христианском населении восточного исповедания. Религиозные притеснения принуждали многих русских князей переходить на службу московского князя. Польский король Казимир IV потребовал от Иоанна III, чтобы он не принимал переходивших на его службу, князь Иоанн отказал в этих требованиях, после чего король решил свои требования поддержать вооруженными силами. Начинались войны Москвы против Литвы и Польши. Московский князь находился в дружественных отношениях с крымским ханом и просил его согласовать совместные действия против общего врага, Литвы. Кроме того, он заключил дружественные договоры с молдавским господарем и венгерским королем.

Крымский хан в 1494 году начал войну против Литвы и оттеснил ее от низовьев Днепра, вторгся в пределы Волыни и Подолии и занял Киев. В то же время против Литвы начал войну и московский князь. Войны против Литвы и Польши были успешны для Москвы, и по заключенному в 1494 году договору Москва получила Чернигов, Рыльск, Новгород‑Северский и другие города. Князь, или принявший еще в 1463 году титул царя Иоанн III, в войнах на Западе проявлял исключительную смелость и решительность; он очень изменился, не осталось и следа от его прежней нерешительности, которую он проявлял в войнах против золотоордынских ханов.

В 1500 году началась вторая московско‑литовская война. Война эта, с перерывами, продолжалась до 1503 года. В этой войне в составе московских войск действовали большие соединения «легких» конных войск, состоявших из казаков и татар. С этого времени татарские войска начинают все время упоминаться наряду с казачьими. Казаки и татары составляли в частях московских войск легкую конницу, действовали всегда под командой одного начальника, но никогда в организации не сливавшиеся одни с другими.

Войны с Литвой окончились мирным договором на 6 лет в 1503 году. К владениям Московского княжества по этому договору были присоединены 19 городов, 70 волостей, 22 городища и 13 сел. Границы на западе Московского государства были установлены на линии: Дорогобуж – Гомель – Чернигов.

В войнах на Западе войска московского царя в главной массе состояли из ополчений; бояре, стоявшие во главе военных соединений, не проявляли военного искусства, и артиллерия (собственного производства) была по качествам ниже литовской. Ручное огнестрельное оружие обеих сторон не могло еще состязаться с луком и арбалетом.

Царствование Иоанна III было временем выхода Руси из‑под политического влияния монгольских ханов. Главным условием политической независимости была открывшаяся возможность иметь собственные вооруженные силы, организация которых была положена при Василии Темном и получила более прочную основу при Иоанне III. Основой вооруженных сил послужили казачьи войска, составлявшие главную массу вооруженных сил монгол Золотой Орды и при ее распаде хлынувшие в пределы русских княжеств в поисках военной службы у русских князей и московского князя. С зарождением постоянных войск начинался быстрый рост мощи Московского княжества, внутреннее его объединение и расширение границ.

О количестве казаков, распылившихся после распада Золотой Орды, можно судить по историческим данным, относящимся к истории ее XIII–XV веков и по количеству боевого состава казаков в XVI веке.

По сведениям иностранных историков, в составе вооруженных сил монгол было примерно 450 тысяч христиан, т. е. русских, выведенных из русских княжеств, и включенного в состав Орды населения Приазовья и южных степей. Количество войск, которые выставлялись казаками для внешних войн в составе русских и литовских войск в XV–XVI веках, исторические источники показывают, что оно было примерно 90–100 тысяч человек. Следовательно, казачья служилая масса в 350 тысяч после распада Орды с исторической сцены исчезла, т. е. распылилась, и большая ее часть была поглощена Русью и Литвой. Других стран для их поглощения не было и не могло быть, т. к. другими окружающими их соседями были азиатские народы, от зависимости которых казаки так же старались избавиться, как и весь русский народ. Эта высвободившаяся масса казаков и служила кадрами для формирования первоначально «городовых и служилых» казаков, царской охраны и «царского полка», затем «пищальников, пушкарей» и, наконец, «стрелецких» полков.

Однако наличие и количество постоянных войск не разрешало вопроса его качества. Культурная отсталость, косность русского народа, в течение 250 лет лишенного возможности свободного развития, служили тормозом для дальнейшего прогресса. Народ огрубел, и огрубление это сказывалось и на характере московских царей, и на их окружении – князьях и боярстве.

Отношение царей к своему окружению и народу было исключительно жестоким, и жестокость эта не содействовала созданию элиты нации – в дворянском сословии не слыхали о рыцарском достоинстве, ответственности за свои действия и проявлении инициативы. Представители всех высших княжеских и боярских родов в отношении царя были «царские холопи», и эта холопская преданность выражалась в официальных сношениях с царем. В подписях ставилось «твой верный холоп, Ивашка», или ему подобное имя, но выражавшееся в «уничижительной» форме. Историками порядок этот объясняется временем, они пишут, что уничижительные «холопи» и «Ивашки» не служили показателем «холопского» положения в отношении царя и его окружения. В слагавшемся обществе, выходившем на путь независимого развития русской государственности, других отношений, кроме твердой, все подчиняющей своей воле власти, не могло быть. Тяжелый опыт татарского ига был наглядным примером тому, как отсутствие твердой, единой власти привело Русь под гнет иноземных завоевателей. Дальнейшая раздробленность страны ничего, кроме бессилия и гибели, дать не могла. Поэтому, учитывая прошлое, при первых же представившихся возможностях верховная власть должна была прежде всего избавить русские земли от княжеской вражды и междоусобиц, и, не считаясь со средствами, подчинить их своей воле. Не только твердой, но жестокой властью Русь могла справиться со стоявшими перед ней тяжелыми задачами, быстро расширять свои владения и выйти на историческую арену, как одно из крупных европейских государств, с которым соседи стали считаться уже в XV веке. Развитие военного искусства зависело еще и от других причин. Ввиду усилившегося перехода удельных князей на службу Москвы в 1475 году боярские роды были занесены в «государственный родословец» – в «разрядную книгу». «Холопи», несмотря на «уничижительное» свое положение, в отношении царя строго держались своего родового старшинства и ни при каких обстоятельствах не могли поступиться своим «местом» не только на иерархической лестнице царской службы, но и на общих собраниях. Быть посаженным «ниже», то есть дальше от царя, по отношению стоявшему ниже по роду, считалось не только личным оскорблением, но и оскорблением или унижением всего рода, представителем которого данное лицо являлось. «Местничество» составляло одно из непреодолимых зол древней Руси, с которым властные цари были бессильны справиться и принуждены были мириться до второй половины 17 века. Зло это тормозило нормальное развитие государственного и военного управления. Старший по роду и неспособный по качествам по праву старшинства занимал высшее положение и ни в коем случае не мог стать в подчинение ниже его стоявшему, что и служило тормозом в управлении государства и приводило армию к поражениям.

С развитием вооруженных сил Московского государства развивались и административные учреждения, возникли Иноземный, Посольский, Стрелецкий и другие приказы, ведавшие различными отделами государства. В Стрелецком приказе находились дела, касавшиеся стрелецких войск и войск боярских детей; в Посольском были дела, касавшиеся казачьих войск.