Глупый мальчик!.. (от нем. dummer Knabe)

Тема считает, что, кроме матери и отца, никто не смеет его ругать.

Озадаченный и сконфуженный неожиданным оборотом дела, но возмущенный, он, не

задумываясь, отвечает:

- Ты сама!

- Ах! - взвизгивает фрейлейн.

- Тема, что ты сказал?! - подлетает сестра. - Ты знаешь, как тебе за

это достанется?! Проси сейчас прощения!!

Но требование - плохое оружие с Темой; он окончательно упирается и

отказывается просить прощения. Доводы не действуют.

- Так ты не хочешь?! - угрожающим голосом спрашивает Зина.

Тема трусит, но самолюбие берет верх.

- Так вот что, уйдем от него все, пусть он один остается.

Все, кроме Иоськи, уходят от Темы.

Сестра идет и беспрестанно оглядывается: не раскаялся ли Тема. Но Тема

явного раскаяния не обнаруживает. Хотя сестра и видит, что Тему кошки

скребут, но этого, по ее мнению, мало. Ее раздражает упорство Темы. Она

чувствует, что еще капельку - и Тема сдастся. Она быстро возвращается,

хватает Иоську за рукав и говорит повелительно:

- Уходи и ты, пусть он совсем один останется.

Неудачный маневр.

Тема кидается на нее, толкает так, что она летит на землю, и кричит:

- Убирайся к черту!

Зина испускает страшных вопль, поднимается на руки, некоторое время не

может продолжать кричать от схвативших ее горловых спазм и только судорожно

поводит глазами.

Тема в ужасе пятится. Зина испускает наконец новый отчаянный крик, но

на этот раз Теме кажется, что крик не совсем естественный, и он говорит:

- Притворяйся, притворяйся!

Зину поднимают и уводят; она хромает. Тема внимательно следит и

остается в мучительной неизвестности: действительно ли Зина хромает или

только притворяется.

- Пойдем, Иоська! - говорит он, подавляя вздох.

Но Иоська говорит, что он боится и уйдет на кухню.

- Иоська, - говорит Тема, - не бойся; я все сам расскажу маме.

Но кредит Темы в глазах Иоськи подорван. Он молчит, и Тема чувствует,

что Иоська ему не верит. Тема не может остаться без поддержки друга в такую

тяжелую для себя минуту.

- Иоська, - говорит он взволнованно, - если ты не уйдешь от меня, я

после завтрака принесу тебе сахару.

Это меняет положение вещей.

- Сколько кусков? - спрашивает нерешительно Иоська.

- Два, три, - обещает Тема.

- А куда пойдем?

- За горку! - отвечает Тема, выбирая самый дальний угол сада. Он

понимает, что Иоська не желал бы теперь встретиться с барышнями.

Они огибают двор, перелезают ограду и идут по самой отдаленной дорожке.

Тема взволнован и переполнен всевозможными чувствами.

- Иоська, - говорит он, - какой ты счастливый, что у тебя нет сестер! Я

хотел бы, чтобы у меня ни одной сестры не было. Если б они умерли все вдруг,

я ни капельки не плакал бы о них. Знаешь: я попросил бы, чтобы тебя сделали

моим братом. Хорошо?!

Иоська молчит.

- Иоська, - продолжает Тема, - я тебя ужасно люблю... так люблю, что,

что хочешь со мной делай...

Тема напряженно думает, чем доказать Иоське свою любовь.

- Хочешь, зарой меня в землю... или, хочешь, плюнь на меня.

Иоська озадаченно глядит на Тему.

- Милый, голубчик, плюнь... Милый, дорогой...

Тема бросается Иоське на шею, целует его, обнимает и умоляет плюнуть.

После долгих колебаний Иоська осторожно плюет на кончик Теминой рубахи.

Край рубахи с плевком Тема поднимает к лицу и растирает по своей щеке.

Иоська пораженно и сконфуженно смотрит...

Тема убежденно говорит:

- Вот... вот как я тебя люблю!

Друзья подходят к кладбищенской стене, отделяющей дом от старого,

заброшенного кладбища.

- Иоська, ты боишься мертвецов? - спрашивает Тема.

- Боюсь, - говорит Иоська.

Тема предпочел бы похвастаться тем, что он ничего не боится, потому что

его отец ничего не боится и что он хочет ничего не бояться, но в такую

торжественную минуту он чистосердечно признается, что тоже боится.

- Кто ж их не боится? - разражается красноречивой тирадой Иоська. - Тут

хоть самый первый генерал приди, как они ночью повылазят да рассядутся по

стенкам, так и тот убежит. Всякий убежит. Тут побежишь, как за ноги да за

плечи тебя хватать станет или вскочит на тебя, да и ну колотить ногами,

чтобы вез его, да еще перегнется, да зубы и оскалит; у другого половина лица

выгнила, глаз нет. Тут забоишься! Хоть какой, и то...

- Артемий Николаич, завтракать! - раздается по саду молодой, звонкий

голос горничной Тани.

Из-за деревьев мелькает платье Тани.

- Пожалуйте завтракать, - говорит горничная, ласково и фамильярно

обхватывая Тему.

Таня любит Тему. Она в чистом, светлом ситцевом платье; от нее несет

свежестью, густая коса ее аккуратно расчесана, добрые карие глаза смотрят

весело и мягко.

Она дружелюбно ведет за плечи Тему, наклоняется к его уху и веселым

шепотом говорит:

- Немка плакала!

Немку, несмотря на ее полную безобидность, прислуга не любит.

Тема вспоминает, что в его столкновении с бонной у него союзники вся

дворня, - это ему приятно, он чувствует подъем духа.

- Она назвала меня дураком, разве она смеет?

- Конечно, не смеет. Папаша ваш генерал, а она что? Дрянь какая-то.

Зазналась.

- Правда, когда я маме скажу все - меня не накажут?

Таня не хочет огорчать Тему; она еще раз наклоняется и еще раз его

целует, гладит его густые золотистые волосы.

За завтраком обычная история. Тема почти ничего не ест. Перед ним лежит

на тарелке котлетка, он косится на нее и лениво пощипывает хлеб. Так как с

ним никто не говорит, то обязанность уговаривать его есть добровольно берет

на себя Таня.

- Артемий Николаевич, кушайте!

Тема только сдвигает брови.

В Зине борется гнев к Теме с желанием, чтобы он ел.

Она смотрит в окошко и, ни к кому особенно не обращаясь, говорит:

- Кажется, мама едет!

- Артемий Николаич, скорей кушайте, - шепчет испуганно Таня.

Тема в первое мгновение поддается на удочку и хватает вилку, но,

убедившись, что тревога ложная, опять кладет вилку на стол.

Зина снова смотрит в окно и замечает:

- После завтрака всем, кто хорошо ел, будет сладкое.

Теме хочется сладкого, но не хочется котлеты.

Он начинает привередничать. Ему хочется налить на котлетку прованского

масла.

Таня уговаривает его, что масло не идет к котлетке.

Но ему именно так хочется, и, так как ему не дают судка с маслом, он

сам лезет за ним. Зина не выдерживает: она не может переваривать его

капризов, быстро вскакивает, хватает судок с маслом и держит его в руке под

столом.

Тема садится на место и делает вид, что забыл о масле. Зина зорко

следит и наконец ставит судок на стол, возле себя. Но Тема улавливает

подходящий момент, стремительно бросается к судку. Зина схватывает с другой

стороны, и судок летит на пол, разбиваясь вдребезги.

- Это ты! - кричит сестра.

- Нет, ты!

- Это тебя бог наказал за то, что ты папу и маму не любишь.

- Неправда, я люблю! - кричит Тема.

- Ласен зи инен*, - говорит бонна и встает из-за стола.

______________