Кузнец и фейри

Много лет тому назад в Кроссбриге жил‑был кузнец по имени Макэхерн. У него был единственный ребенок – сын лет четырнадцати – пятнадцати, веселый, крепкий и здоровый мальчик. Неожиданно ребенок заболел и слег. Целыми днями он лежал в постели, вялый и ко всему безразличный. Никто не мог сказать, что с ним случилось. Да и сам мальчик не мог или не хотел говорить, что он чувствует и что у него болит. Он сильно похудел – стал похож на скелет, его кожа сморщилась, словно у старика, и пожелтела. И отец, и все друзья мальчика боялись, что он умрет.

Мальчик долго лежал в постели, ему не становилось ни лучше, ни хуже, лишь аппетит, и без того огромный, постоянно усиливался. Однажды кузнец, стоя в своей кузнице, бездумно перекладывая железки и не имея никакого желания работать, увидел приближающегося к нему старика. Кузнец был рад гостю, поскольку знал, что тот очень много знает о всевозможных непонятных явлениях. Старик вошел в кузницу. Хозяин поведал гостю свою печальную историю.

Старик слушал молча, только с каждой минутой становился все мрачнее. Потом он долго сидел, о чем‑то размышляя, и наконец сказал:

– В доме сейчас находится не твой сын. Мальчика унесли сидхи Даоин, а вместо него оставили подменыша.

– Горе мне! – воскликнул кузнец. – Что же мне делать? Как вернуть сына?

– Я скажу тебе, что надо делать, – сообщил старик. – Только прежде всего необходимо убедиться, что это действительно не твой сын. Возьми пустые яичные скорлупки – чем больше, тем лучше, войди в комнату и разложи так, чтобы он мог видеть. Потом начинай носить в скорлупках воду, держа по две штуки в каждой руке, как будто они очень тяжелые, и расставь полные скорлупки, соблюдая максимальную серьезность, у очага.

Кузнец так и сделал. Он набрал, сколько мог, яичных скорлупок, вошел в комнату и стал в точности выполнять данные ему инструкции. Реакция последовала довольно быстро.

Больной приподнялся на кровати, расхохотался и сообщил:

– Я уже восемьсот лет живу на свете, но ни разу не видел ничего подобного.

Кузнец возвратился и рассказал все старику.

– Ну что ж, – ответил ему мудрец, – не говорил ли я тебе, что это подменыш; а твой сын находится в Брорра‑Хейл, в самой глубине, – это круглый зеленый холм, облюбованный сидхами. Избавься как можно скорее от этого втируши, и я помогу тебе вернуть твоего сына.

Ты должен разжечь перед постелью, в которой лежит этот чужак, большой и яркий огонь. Он спросит тебя: «На что нужен такой огонь?» Сразу отвечай ему: «Ты сейчас увидишь!» – а потом хватай его и бросай в самое пламя. Если тот, кого ты получил, – твой собственный сын, он взмолится о помощи, но если – нет, он вылетит сквозь крышу.

Кузнец вновь последовал совету старика: разжег большой огонь, ответил на заданный вопрос, как его научили, и, схватив ребенка, без колебаний швырнул его в огонь. Подменыш издал ужасный вопль и выскочил сквозь крышу в дыру для дыма.

Старик сообщил ему, что в такую‑то ночь зеленый круглый холм, где сидхи держали мальчика, будет открыт. И в эту ночь кузнецу, имея при себе Библию, нож и горластого петуха, следует приступить к холму. Он услышит звуки пения, танцев и всякого веселья, что происходит там, но он должен смело идти вперед. Библия, которую он понесет, будет ему верным оберегом против любой опасности от сидхов. Входя в холм, ему следует воткнуть нож в порог, чтобы помешать холму закрыться за ним.

– И потом, – продолжал старик, – ты попадешь в просторное помещение, красивое и чистое, и там увидишь своего сына, стоящего поодаль и работающего у горна. Когда тебя спросят, скажи, что пришел, чтобы найти сына, и не уйдешь без него.

Время прошло быстро, и кузнец отправился в путь, подготовленный так, как его научили. Действительно, когда он приблизился к холму, там был свет – как изредка бывал виден и прежде. Вскоре после этого до встревоженного отца донеслись с ночным ветром звуки волынки, плясок и радостного веселья. Преодолевая страх, кузнец мужественно приблизился к порогу, воткнул в него нож, как было указано, и вошел. Защищенного Библией, которую он нес на груди, сидхи не могли его тронуть; однако они спросили его с изрядной долей неудовольствия, что ему тут надобно. Кузнец отвечал:

– Мне надобен мой сын, которого я вижу вон там в глубине, и я не уйду без него!

Услышав это, вся ватага издала громкий смех, который разбудил петуха, дремавшего в его руках. Тот мигом вскочил ему на плечи, бодро захлопал крыльями и загорланил – громко и протяжно. Раздраженные сидхи схватили кузнеца с его сыном, вытолкали из холма и вслед за ними вышвырнули нож; в одно мгновение все стало темно.

В течение одного года и одного дня мальчик ни разу не шевельнул пальцем и едва ли произнес хоть слово. Но вот однажды, сидя рядом с отцом и наблюдая, как тот довершает меч, который делал для одного вождя и над которым особенно корпел, мальчик вдруг воскликнул:

– Это нужно делать не так, – и, взяв оружие из рук отца, сам стал работать вместо него и вскоре отделал меч так, что подобного ему в тех местах никогда еще не видели.

С того дня юноша постоянно работал вместе с отцом и стал изобретателем исключительного, прекрасно закаленного оружия. Слава о них распространилась вдаль и вширь, и теперь они могли жить так, как загадывали раньше, – в ладу со всем миром и очень счастливо друг с другом.