Часть 2. Господь изрек в святом Евангелии много за­поведей, вводящих в человека мысли и чувство­вания, совершенно противоположные душепагубному

Господь изрек в святом Евангелии много за­поведей, вводящих в человека мысли и чувство­вания, совершенно противоположные душепагубному, человеконенавистному фарисейству. Этими заповедями уничтожаются самые нача­ла, на которых основывается и зиждется фари­сейство. Блюдитеся, сказал Господь, вообще от кваса фарисейска (Мф. 16:6). Один из евангелистов объясняет, что словом квас фарисейский Гос­подь наименовал учение фарисеев (Мф. 16:12), а другой евангелист разумеет под этим словом ли­цемерке их (Лк. 12:1). Это одно и то же: из лице­мерного поведения возникают образ мыслей и учение фарисейские; наоборот, учение и образ мыслей фарисейские воспитывают лицемера, для которого никакой грех не страшен, никакая доб­родетель не уважительна; он надеется прикрыть всякий грех, извинить, оправдать его и заменить всякую добродетель притворством.

Господь преподал ученикам Своим поведение прямое, искреннее, утвержденное на святой муд­рости, а не оправдываемое лукавством, — пове­дение, из которого должна светит чистая добро­детель и небесною красотою своею привлекать к себе взоры и сердца человеков. Тако да просве­тится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже есть на небесех (Мф. 5:16). Фарисеи, напротив того, желали лишь казаться праведными, заботи­лись только о том, чтобы выставить и выставлять себя слугами Бога пред обществом людей, пред массою, обыкновенно малоразборчивою. И ныне можно видеть, что фарисеи прибегают ко всевоз­можным изворотам, чтобы дела их, имеющие наружность добрых, блистали как можно ярче пред глазами людей, а злодеяния были извинены политическою необходимостью, личиною право­судия и мудрой предусмотрительности, желани­ем предупредить допущением меньшего зла зло большее и прочими оправданиями, так обильно источающимися из сердца, наполненного лукав­ством. Господь воспрещает такое поведение в весьма сильных выражениях. Вы есте, говорит Он, оправдающе себе пред человеки, Бог же весть сердца ваша: яко, еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Богом (Лк. 16:15). Фарисеи старались прикрывать оправданиями свои душев­ные страсти, действия, плоды их. Душевные стра­сти под сению и прохладою оправданий обык­новенно пускают глубокие корни в душу, соделываются дебелым древом, обнимая ветвями всю деятельность человека, то есть проникая во все его мысли, во все чувствования, во все действия. Святой Пимен Великий сказал: «Если греховной воле человека помогут оправдания, то он развра­щается и погибает» (Алфавитный Патерик).

При поведении, в котором не ищется беско­рыстно добродетель пред очами Бога, но ищется слава добродетели пред очами людей, в их нич­тожном мнении, непостоянном, переменчи­вом, — человек неспособен познать веру христи­анскую, принять учение Христово, для чего нужно сердце, признающее себя грешным, исповедывающее грех свой. Како вы можете веровати, говорит Спаситель фарисеям, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единого Бога, не ищете? (Ин. 5:44). Господь отъемлет в учени­ках Своих всякую пищу для тщеславия. Он хо­чет, чтобы жертвенник сердечный был очищен от скверного кумира, от всего, что принадлежит к кумирослужению. Господь заповедует совер­шать все добрые дела втайне. И милостыня, по завещанию Его, да будет втайне! и пост да будет втайне! и молитва — в затворенной клети! Доб­рые дела наши должны быть сокрыты не только от человеков, но и от нас самих, чтобы не только человеки не растлевали душ наших похвалами, но и самое сердце наше не льстило нам и не пре­любодействовало, нарушая святой союз со свя­тым смирением. Да не у весть шуйца твоя, что творит десница твоя (Мф. 6:3). Этого мало! Гос­подь повелел отвергнуться себя в кратковремен­ной земной жизни, попрать все оправдания, вся­кую правду для правды евангельской. В чем со­стоит правда евангельская? в страданиях, в крес­те! Сюда призывает ученика Своего Спаситель! здесь Он чинит разбор между званными! здесь отделяет плевелы от пшеницы! здесь знаменует Своею печатью избранных! Иже не приимет креста своего, и в след Мене грядет, несть Мене до­стоин. Обретый душу свою, погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю (Мф. 10: 38, 39).

Братия! у подножия креста Христова сложим и погребем все понятия мира о чести, об обидах, об оскорблениях, об убытках, о несправедливос­ти, о человеческих законах и о человеческом пра­восудии. Соделаемся юродивыми ради Христа! подставим ланиты наши заплеваниям, заушени­ям! наша честь земная, ветхая, да посыплется прахом уничижений! не взглянем с пощадением и участием на тленное имущество наше: да рас­хищают и разносят его вихри, когда они будут попущены! не пощадим плоти нашей в подвигах вольных и в страданиях невольных! научимся у Господа Иисуса Христа Его таинственному мол­чанию, которое есть возвышенейшее богословие и красноречие, удивляющее Ангелов! Ему, Богу воплощенному, мир не воздал справедливости: нам ли искать ее от мира? Отречемся от нее у подножия креста Христова! Не будем зверями, которые ловцов и других зверей, на них нападающих, угрызают и язвят! уподобимся Агнцу Бо­жию здесь, на земле, во время кратковременно­го нашего странствования земного, — и Он соделает нас подобными Себе в вечности, где нашему блаженству не будет конца и меры. И здесь, в земном изгнании, к верному ученику Иисуса приходит Дух Святой, Утешитель, навевает на его душу несказанное блаженство будущей жизни, которое отъемлет от него чувство страданий, ко­торое вводит его в невидимое, святое наслажде­ние, не зависящее от человеков и обстоятельств. Пред этим наслаждением все земные наслажде­ния, даже законные, — ничтожны.

Главный отличительный признак лицемера, первая стрела, пускаемая им на ближнего, есть соблазн и истекающее из соблазна осуждение ближнего. Соблазн в намеренных злодеях часто бывает притворным, сочиненным, как бы пра­вильный предлог к злодеянию, заблаговременно приготовляющий и злодеяние, и оправдание зло­деяния; соблазн в зараженных еще ветхостью Адама, хотя бы они были благонамеренны и стре­мились к спасению, есть признак ветхости и не­дуг весьма важный и упорный. Недуг этот про­тиводействует покаянию, от которого — очище­ние. Соблазн есть болезненный взгляд на немо­щи ближнего, при котором эти немощи возрас­тают до необъятной, уродливой величины. Со­блазн есть исчадие самолюбия, вселяющееся в душу, чуждую любви к ближнему и правильной любви к себе. Господь уподобил этот недуг бревну, в сравнении о которым всякое явное согре­шение ближнего есть только сучец. Не судите, сказал Господь, да не судими будете. Имже бо судом судите, судят вам: и в нюже меру мери­те, возмерится вам... Лицемере, изми первее бревно из очесе твоего: и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоего (Мф. 7:1—5). Долж­но с насилием отвлекать себя от осуждения ближ­них, ограждаясь от него страхом Божиим и сми­рением. Чтобы ослабить и с Божиею помощью совершенно искоренить из сердца своего соблазн на ближнего, должно при свете Евангелия углуб­ляться в себя, наблюдать за своими немощами, исследовать свои греховные стремления, движе­ния и состояния. Когда грех наш привлечет к себе наши взоры, — некогда нам будет наблюдать за недостатками ближнего, замечать их. Тогда все ближние покажутся нам прекрасными, святы­ми; тогда каждый из нас признает себя величай­шим грешником в мире, единственным греш­ником в мире: тогда широко отверзутся для нас врата, объятия истинного, действительного по­каяния.

Великий Пимен говорил: «Мы и братия наши как бы две картины. Если человек, смотря на себя, находит в себе недостатки, то в брате своем он видит совершенства. Если ж сам себе кажется совершенным, то, сравнивая с собою брата, на­ходит его худым» (Алфавитный Патерик). Вели­чайшие угодники Божии особенно заботились узреть себя грешными, и столько грешными, что­бы согрешения ближних, явные и великие, каза­лись им ничтожными, извинительными. Препо­добный Сисой сказал авве Ору: «Дай мне настав­ление». — «Имеешь ли ты ко мне доверен­ность?» — спросил его авва Ор. «Имею», — отве­чал Сисой. — «Поди же, — сказал ему авва Ор, — и делай то, что делаю я». — «В чем состоит твое делание, отец?» — спросил его авва Сисой. Ста­рец сказал: «Я вижу себя хуже всех людей» (Ал­фавитный Патерик).

Если человек достигнет того состояния, гово­рил Пимен Великий, о котором сказал апостол: вся чиста чистым (Тит. 1:15), то увидит, что он хуже всякой твари. Брат спросил старца: «Как могу думать о себе, что я хуже убийцы?» Пимен отвечал: «Если человек дойдет до состояния, ука­занного апостолом, и увидит человека, сделавше­го убийство, то скажет: он однажды сделал этот грех, а я убиваю себя ежедневно». Брат переска­зал слова Пимена другому старцу. Старец отве­чал: «Если человек дойдет до состояния такой чистоты и увидит грехи брата, то праведность его поглотит этот грех». Брат спросил: «Какая праведность его?» Старец отвечал: «Всегдашнее об­винение себя» (Алфавитный Патерик).

Вот истинные слышатели и творцы Закона евангельского! Изгнав из сердец своих осуждение и соблазн, они исполнились святой любви к ближ­нему, изливая на всех милость и милостью вра­чуя грешников. Сказано святыми отцами о Ма­карии Великом Египетском, что он был, как бог земной, — с таким могущественным милосерди­ем сносил он недостатки ближних. Авва Аммон, вникая непрестанно в себя и обличая душу свою в ее недостатках, пришел в глубокое смирение и святую простоту. От множества любви к ближ­нему он не видел в нем зла, забыл о существова­нии зла. Однажды привели к нему — так как он был епископом — девицу, зачавшую во чреве, и сказали: «Такой-то сделал это, наложи на них епитимью». Аммон, знаменав крестом чрево ее, велел ей дать шесть пар полотен, сказав: «Когда придет ей время родить, не умерла бы она сама, или дитя ее, и было бы в чем похоронить их». Обвинявшие девицу, сказали ему: «Что ты дела­ешь? наложи на них епитимью!» Он отвечал: «Братия! она близка к смерти! что ж еще делать с нею?» — и отпустил ее.

Пришел однажды авва Аммон в некоторое местопребывание иноков, чтобы разделить с братиею трапезу. Один из братии того места очень расстроился в поведении: его посещала женщина. Это сделалось известным прочим братиям; они смутились и, собравшись на совеща­ние, положили изгнать брата из его хижины. Узнав, что епископ Аммон находится тут, они пришли к нему и просили его, чтобы и он пошел с ними для осмотра келии брата. Узнал об этом и брат, и скрыл женщину под большим деревян­ным сосудом, обратив сосуд дном кверху. Авва Аммон понял это, и ради Бога покрыл согреше­ние брата. Пришедши со множеством братии в келью, он сел на деревянном сосуде и приказал обыскать келью. Келия была обыскана, женщи­на не была найдена. «Что это? — сказал авва Аммон братиям — Бог да простит вам согреше­ние ваше». После этого он помолился, и велел всем выйти. За братиею пошел и сам. Выходя, он взял милостиво за руку обвиненного брата, и сказал ему с любовью: «Брат! внимай себе!» Так святой Аммон удалялся от осуждения кого-либо, и врачевал грешников, смягчая милостью серд­ца их, приводя милостью к покаянию.

Сколько Господь отводит нас от пропасти со­блазна и осуждения; сколько истинные рабы Господни удаляются от этой страшной, гибель­ной пропасти: столько, напротив того, диавол влечет нас в нее, прикрывая ее различными оп­равданиями. Одно из сатанинских оправданий есть безрассудная ревность, принимаемая мно­гими за ревность по благочестии, за святую рев­ность. «Человек, водимый безрассудною ревно­стью, — говорит святой Исаак Сирский, — ни­когда не возможет достигнуть мира мыслей. Чуждый же этого мира чужд радости. Если мир мысли есть совершенное здравие, а ревность противна миру: то имеющий ревность лукавую недугует великим недугом. О человек! полагая, что разжигаешься справедливою ревностно против чужих недостатков, ты отгоняешь здра­вие души твоей. Потрудись, потрудись о здра­вии души твоей! Если же желаешь врачевать не­мощных, то пойми, что больные нуждаются более в внимательной заботливости, нежели же­стокости. Притом в то время, как не помога­ешь другим, себя ввергаешь в тяжкую болезнь. Такая ревность в человеке принадлежит не к признакам премудрости, но к недугам души, к недостатку духовного разума, к большему не­вежеству. Начало премудрости Божией — ти­хость и кротость, качества великой и крепкой души, являющиеся в ней от основательного об­раза мыслей и носящие немощи человеческие» (Слово 89).

Грех соблазна и осуждения так удобен к погублению человеков и потому так возлюблен ди­аволу, что он не довольствуется возбуждением в сердце нашем ревности лукавой и чуждой еван­гельского разума, возбуждением гордостных по­мыслов, соединенных всегда с уничижением и презрением ближнего, но устраивает и явные козни для уловления невнимательных в соблазн и осуждение. Авва Пимен говорил: «В Писании сказано: Яже видеста очи твои, глаголи (Притч. 25:8). Но я советую вам не говорить даже и о том, что осязали вы своими руками. Один брат был обманут таким образом: представилось ему, что брат его грешит с женщиною. Долго он боролся сам с собою; наконец, подошедши, толкнул их ногою, думая, что это точно они, и сказал: полно вам, долго ли еще? Но оказалось, что то были сно­пы пшеницы. Потому-то я и сказал вам: не обли­чайте, если даже и осязаете своими руками» (Ал­фавитный Патерик).

Грех осуждения так противен Богу, что Он прогневляется, отвращается от самих угодников Своих, когда они позволять себе осуждение ближнего: Он отъемлет от них благодать Свою, как это видно из многочисленных примеров, со­храненных церковными писателями для пользы и назидания христианских поколений. Никакая праведность не дает права осуждать грешаще­го брата, которому Господь весьма удобно мо­жет даровать праведность существенную, не­сравненно большую той, которую мы думаем находить в себе. Мы можем быть праведными собственно правдою Божиею; когда же осужда­ем ближнего, то этим самым отвергаем правду Божию, заменяем ее правдою своею или, пра­вильнее, недугом фарисейства. Осуждающий ближнего восхищает сан Бога, Которому Еди­ному принадлежит суд над тварями Его, — вос­хищает сан Христа, имеющего судить живых и мертвых в последний день¹⁴¹.

Дивный Иоанн Савваит поведал о себе: «В то время, как я жил в пустыне невдалеке от монас­тыря, пришел брат из монастыря навестить меня. Я спросил его: «Как живут отцы и братия?» — «Хо­рошо за твои молитвы», — отвечал он. Потом я спросил об одном из братии, о котором ходила худая молва. Он отвечал мне: «Поверь, отец: этот брат продолжает жить по-прежнему». Услышав это, я сказал: «Ох!» — и немедленно пришел в ис­ступление. Я увидел себя стоящим пред Голгофою во Иерусалиме. Господь наш Иисус Христос сто­ял на Голгофе между двумя разбойниками. Я уст­ремился на поклонение Ему. В это время — вижу — Господь обратился к предстоявшим Ему Ангелам и сказал им: «Выгоните его вон, потому что он в отношении ко Мне антихрист: предва­ряя суд Мой, он осудил брата своего». В то время, как изгоняли меня, и я выходил из дверей, запу­талась в них моя мантия, и была удержана ими. Там я оставил ее. Немедленно пришедши в себя, я сказал посетившему меня брату: «Лют для меня этот день». Он спросил: «Почему так, отец?» Я по­ведал ему виденное мною, присовокупив, что сня­тая мантия означает отнятие от меня покрова Бо­жия и помощи Божией. С этого дня я углубился в пустыню и скитался в ней в течении семи лет, не употребляя хлеба, не входя под крышу и не бесе­дуя ни с кем из человеков. По прошествии этого времени я снова увидел Господа: Он возвратил мне мантию мою» (Алфавитный Патерик).

Братия! будем внимательны к себе! Потщим­ся очистить себя не только от страстей телесных, но и от страстей душевных, от тщеславия, неве­рия, лукавства, зависти, ненависти, сребролюбия и прочих подобных недугов, которые движутся и действуют по-видимому в одной душе, без уча­стия тела, и потому называются душевными. Сказал я «по-видимому»: они имеют влияние и на тело, но тонкое, не для многих приметное и постижимое. При внимании себе и при очище­нии себя от этих страстей насеется постепенно в нас любовь к ближнему, а от нее ослабеет и унич­тожится чувство соблазна на ближнего и осуж­дение его. Будем непрестанно помнить, что нет правды, угодной Богу, вне нищеты духа. Будем оправдывать ближних, а осуждать себя, чтобы Бог даровал нам благодать и милость Свою, ко­торые Он дарует единым смиренным и милос­тивым. Аминь.

Несколько цитат.

«Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего.
Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». (Ин.8.43,44)

«Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!
Се, оставляется вам дом ваш пуст». (Мф.23.37,38)

«Иерусалим! Иерусалим! избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать чад твоих, как птица птенцов своих под крылья, и вы не захотели!
Се, оставляется вам дом ваш пуст. Сказываю же вам, что вы не увидите Меня, пока не придет время, когда скажете: благословен Грядый во имя Господне!». (Лк.13.34,35)

«Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим
и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи;
итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают:
связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их;
все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих». (Мф.23.1-5)

«Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом,
потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познаётся грех.
Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки,
правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия,
потому что все согрешили и лишены славы Божией,
получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе,
которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде,
во время долготерпения Божия, к показанию правды Его в настоящее время, да явится Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса.
Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом? законом дел? Нет, но законом веры.
Ибо мы признаём, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона.
Неужели Бог есть Бог Иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников…

Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатью.
Что же? станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатью? Никак…

Так и вы, братия мои, умерли для закона телом Христовым, чтобы принадлежать другому, Воскресшему из мертвых, да приносим плод Богу.
Ибо, когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти;
но ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве» (Рим.3.19-29,6.14-15,7.4-6)