Тричисленные мученики

Оптинские новомученики обычно приходят на помощь втроем, причем иноков Трофима и Ферапонта все почему-то видят в монашеских мантиях. Но прежде чем рассказать о посмертных чудотворениях приведем один случай.

В Оптину из Шамордино приехала инокиня и рассказала, что монахине Ф. приснился встревожив­ший ее сон: на шамординской звоннице возле цер­кви бьет в набат о. Трофим, снег вокруг красный, а к храму бегут, как на пожар, о. Василий и о. Ферапонт. «Запишите этот сон,- сказала инокиня.- Монахиня Ф. сильно тревожится». По учению свя­тых Отцов снам доверять нельзя. Мы категоричес­ки отказались записывать сон, как из Шамордино сообщили - там пожар. Загорелось в нижнем эта­же храма и как раз у той стены, где бил в набат о. Трофим. Сгореть бы храму, ибо пожар занялся потаенно и полыхнул сильно, но молитвами новомучеников помиловал Бог. Вот почему в рассказы о посмертных чудотворениях мы включили неко­торые явления новомучеников в тонком сне, под­вергнув их предварительному рассмотрению ду­ховно опытных отцов.

Случай исцеления паломницы, записанный с ее слов свидетелями исцеления: «Я, Нина Пичуг, 58 лет из Байрам-Али из Туркмении, приехав в Оптину пустынь, тяжело заболела. Температу­ра к ночи была выше сорока градусов. Перед этим на всенощной я исповедалась, помолилась Божией Матери, прп. Амвросию Оптинскому и побывала на могилах новомучеников. Почему-то до Оптиной я о ново мучениках не знала и фотографий их. никогда не видела. Вернулась я с могилок в гостиницу и слегла. Я вся горела огнем и не пой­му, задремала я или видела все наяву. Но вижу - пришли ко мне и молятся о моем здравии препо­добный Амвросий Оптинский, батюшка, у кото­рого я исповедовалась, и трое неизвестных мона­хов. Что удивительно - вижу этих монахов не­раздельными, будто они срослись друг с другом в плечах. Почему-то сразу пришло на ум, что это Оптинские новомученики. А когда позже увидела их фотографии, то сразу их узнала. Наутро про­снулась совершенно здоровой, и исцеление про­изошло в ночь с 4 на 5 октября 1993 года».

Из воспоминаний Александра Герасименко: «Вскоре после убийства монах Амвросий расска­зывал сон, будто висит у него в прихожей архи­ерейская полумантия необыкновенной красоты. Он хотел взять ее себе, но услышал голос: «Это мантия отца Ферапонта».

Из письма Натальи Буркаевой. Пензенская область, г. Ново-Ломов: «Сынишке было пять лет, когда мы побывали в Оптиной. А в шесть лет, сразу после убийства братьев, он проснулся ут­ром и спрашивает: «Мама, мы сейчас в Оптиной не были?» - «Нет», - говорю. Вижу, что он как-то возбужден, и спрашиваю: «Сыночек, а что такое?» А он говорит: «Мама, а ведь эти монахи живые. Я их сейчас видел. Они шли по дорожке и улыба­лись. Там, как в Оптиной, только красивее, а кругом цветы большие и яркие». Я спрашиваю: «Антоша, а что еще ты видел? Храм там тоже есть?» - «Да, есть, но какой-то не такой, покрасивее и весь расписной. И все там ярко, свет кругом».

Рассказывает москвичка, инженер С., а ныне монахиня Н.: «Я инвалид II группы из-за перене­сенной черепно-мозговой травмы. В Москве я ча­сто падала в обморок от головокружений, а Оптина пустынь меня спасла. Поселившись в доме возле монастыря, я постепенно окрепла и стала работать в монастыре на послушании. Но любых поездок в автобусе я боялась, как пытки, - мне сразу делалось дурно, и от боли раскалывалась го­лова. А тут кончились деньги, и надо было съез­дить в Москву, тем более, что один знакомый, взявший у меня деньги в долг, сообщил, что собрал нужную сумму и готов по приезде мне все вернуть.

У меня был такой страх перед автобусами, что перед поездкой я долго молилась у могилок новомучеников, умоляя их помочь мне доехать до Москвы, а получив деньги, благополучно вернуться. Набрала я в пакет земельки с могил новомучеников, села в автобус и не заметила, как доехала.

В Москве звоню знакомому, а тот радостно сообщает, что приготовил деньги и ждет меня у себя. Приезжаю, а он говорит раздраженно, что никаких денег у него нет и вернуть ему долг не­чем. Вышла на улицу и чуть не плачу: что это - насмешка, что ли? А пакетик с земелькой сжимаю в руке. Вдруг вижу - под ногами деньги лежат. Нагнулась, подняла. Снова вижу деньги и снова поднимаю. Так семь раз нагнулась и собрала ров­но столько, сколько он мне был должен.

Вернувшись домой, звоню ему и говорю, что теперь он мне больше ничего не должен, потому что Господь вернул мне долг. Рассказываю, что нашла деньги, а он спрашивает: «В таких-то купю­рах?» - «Да». И тут он признается, что перед моим приездом его одолело искушение выпить. Схватил он приготовленные для меня деньги, су­нул в карман и побежал в гастроном за водкой. А у кассы обнаружил - в кармане дыра и денег нет. Именно эти деньги я нашла, и по молитвам новомучеников все кончилось хорошо для моего знакомого и для меня».

Рассказывает иконописец Тамара Мушкетова: «В Оптиной пустыни жил и работал на послу­шании столяра москвич Саша Момзиков. Где-то через полгода ему понадобилось ехать домой. Денег на дорогу у Саши не было, и отец-эконом пообе­щал отправить его в Москву монастырской ма­шиной. Собрал Саша чемодан и неделю ежеднев­но ходил к воротам, а уехать не мог: то мест в машине нет, то еще что случится.

Саша расстроился: «Да что ж такое? Не могу уехать и все!» - «Саша, - говорим ему, - сходи на могилки новомучеников. Они же всем помога­ют». А он лишь отмахнулся: «Да ну!» Постоял с чемоданом, но на могилки, смотрим, пошел. Помолился там и отправился к знакомым в переп­летную мастерскую чай пить. Только сел, а дверь распахивается, и о. Митрофан говорит: «Саша, ты чего тут рассиживаешься? Весь монастырь обыскали - там у ворот машина тебя ждет».

Рассказывает паломница-трудница Людмила Степанова, ныне инокиня Домна: «Закупили мы в городе все необходимое для оптинской златошвейной мастерской. Груз получился тяжелый, а ни одна машина нас до Оптиной не везет. Взмо­лились мы о помощи новомученикам, и тут же возле нас затормозила машина, а водитель при­гласил садиться.

Но таких случаев помощи с транспортом по молитвам новомучеников в Оптиной пустыни такое множество, что даже не знаю, а удобно ли мне об этом рассказывать».

Протоиерей Валерий, настоятель храма Свт. Николая в г. Козельске, рассказал: «Когда мы были в Оптиной пустыни, моей матушке Тамаре стало плохо. Боли были невыносимые, и я тут же отслужил литию на могилках новомучеников.

Матушка, чтобы унять боль, приложила к боль­ному месту земельку с их могилок, и боль прошла. Конечно, когда выяснился диагноз, пришлось при­бегнуть к операции. Но я считаю немаловажным отметить, что по молитвам новомучеников ма­тушка получила облегчение в болезни, и приступ острой боли мгновенно был снят».

Иеромонах Василий (Мозговой) сообщил: «В Варлаамо-Хутынском монастыре Господь свел меня с иеродиаконом Димитрием из Псковской епархии, рассказавшим о себе следующее. Он силь­но заболел и так задыхался, что не мог спать лежа, а только сидя. Тогда их батюшка предло­жил помолиться об исцелении оптинским новомученикам и отслужил панихиду по о. Василию, о. Ферапонту, о. Трофиму. Вечером отслужили пани­хиду, а наутро иеродиакон Димитрий был здоров.

Когда у них на приходе одну рабу Божию раз­бил паралич, батюшка снова отслужил панихиду по оптинским ново мученикам. После панихиды больная смогла уже шевелиться, а до этого была недвижима».

Рассказывает паломница-трудница с Укра­ины Зоя Корчак: «В 1997 году в одной келье со мной жила паломница из Финляндии Надежда Пиетарила. У Нади была саркома, она перенес­ла несколько операций, врачи признали ее безна­дежной, ожидая, что она со дня на день умрет. «Для врачей меня уже нет, - говорила Надя. - Я уже не существую, но я еще живу».

Надя знала, что умирает, и приехала в Оптину пустынь буквально на день, чтобы поклонить­ся перед смертью святым. Но духовник монас­тыря схиигумен Илий благословил Надю пожить в Оптиной подольше, и она очень мучилась спер­ва. Есть она уже не могла, сил выполнять послушание у нее не было, и даже со стороны было видно, как тяжело она больна. Надя очень люби­ла слушать рассказы об оптинских новомучениках и ходила молиться на их могилки. Однажды она вернулась с могилок радостная и говорит: «Со мной сейчас о. Василий, как живой, говорил!» - «Как?!» Но она была в таком потрясении, что даже рассказывать об этом не могла, и лишь по­том призналась: «Стою у могилки о.Василия и плачу, думая, что скоро умру и уже не увижу Финляндию, мужа и моих детей. Наклонилась приложиться к кресту на могиле, и вдруг слышу голос о. Василия: «Ты не умрешь. Над тобой по­кров Божией Матери. И твоя миссия на земле рассказывать людям о явленных тебе чудесах». - «А какой был голос у о. Василия?» - спросила я, не утерпев. - «Очень красивый!» А у о. Василия был, действительно, красивый голос.

После этого случая Надежда была у двух про­зорливых старцев, рассказав, что врачи со дня на день ждут ее смерти. «Ты не умрешь, - сказал ей один старец. - Вот, над тобой покров Божией Матери. И тебе дано назначение - рассказывать людям о явленных тебе Господом чудесах». А ста­рец Николай с острова Залит сказал: «Жить бу­дешь, только не греши».

После этого Надя долго жила в Оптиной. Много и охотно работала на послушании, убирая храм. И если прежде ее видели бессильной от болезни, то теперь удивлялись - сколько же в ней энергии! Надя часто исповедовалась и прича­щалась, не пропуская ни одной службы, и была бук­вально влюблена в Оптину. А аппетит у нее те­перь был такой, что она все покупала продукты и говорила: «Видел бы мой муж, как я теперь ем! Дома фрукты, виноград - муж не знал уже, чем накормить, а меня отвращало от всего». Надя рассказывала в Оптиной, что болезнь дана ей Гос­подом в покаяние. Когда-то, еще будучи неверующей, она сфотографировалась в Мексике в обнимку с идолом. И на тех местах, где тело соприкасалось с идолом, образовались раковые опухоли, которые ей вырезали потом на операциях.

Уже из Финляндии Надя прислала мне очень радостное письмо, сообщив: «Через мою болезнь Бог привел мужа к вере». Муж у нее прежде был лютеранином, а они ведь не признают поклонения святым и их иконам. А когда Надя преображенная и полная сил вернулась из Оптиной, то увидела, что ее муж на коленях молится перед иконами».

Через год из Финляндии пришло известие о кончине рабы Божией Надежды Пиетарилы, пере­давшей в дар Оптиной на молитвенную память ико­ну Владимирской Божией Матери. Всего год про­жила она после чудесного случая на могиле о.Ва­силия, и этот год, по словам Нади, был самым прекрасным временем ее жизни. Она много ездила по монастырям и часто писала в Оптину, изумля­ясь обилию явленных ей чудес и великой милости Божией. Последнее письмо было из Иерусалима с фотографиями обретения благодатного огня и множеством цветов на Пасху: «Как бы я хотела подарить эти цветы всей братии Оптиной! - пи­сала она. - Слава Богу! Слава Богу!» Ей дано было прожить этот год в радостном благодарении Господу. Разве этого мало?