Остров Борнгольм 4 страница

Последняя четверть XVIII века - напряженный период в истории русского народа. Общественная жизнь русской нации протекала в атмосфере социальных взрывов и потрясений: начало этого периода было озарено крестьянской войной под руководством Пугачева. Не прошли бесследно для русского общества и революционные события за рубежом (американская; а затем французская революция, похоронившая феодализм в европейской стране, с которой у русских людей уже давно были установлены достаточно прочные идейно-культурные связи). Все эти события коренным образом расшатывали самодержавно-крепостнические устои Русского государства и свидетельствовали также и о непреклонном стремлении народов добиваться освобождения.

Екатерина II и консервативное дворянство, желая любой ценой сохранить в неизменном виде самодержавную власть и власть помещиков над крестьянами, установили в стране откровенно реакционный режим. В то же время наиболее передовые представители русской общественной мысли и культуры утрачивают веру не только в возможность установления «просвещенной монархии», но и в общественную пользу самих ее принципов. Русские просветители все больше и больше задумываются о необходимости существенных перестроек в здании самодержавно-крепостнического государства, а в канун последнего десятилетия XVIII века А. Н. Радищев уже выскажется за снос этого здания, выступит с пропагандой народного восстания.

Последние десятилетия XVIII века отмечены замечательными художественными достижениями в нашей литературе, в ней стремительно готовились романтизм и реализм.

По пути, открытому Н. И. Новиковым, в той или иной степени пойдут всеписатели последних десятилетий XVIII века. Наибольших успехов добьются Фонвизин, Державин и Радищев. Их творчество явится результатом прежде всего дальнейшего развития лучших национальных традиций, и вместе с тем ими будут учтены новые завоевания европейской эстетики (Вольтера, Дидро, Лессинга, Мерсье и др.).

Первым объектом реорганизации в зарубежном искусстве оказалась драматургия. Нарушая классицистическую систему драматических жанров, Дидро рекомендует создавать «серьезную комедию» о «добродетели и обязанности человека» и трагедию, «предметом которой могли бы послужить наши домашние несчастия», выступает против того, что «искусство перегружалось правилами и авторы подчинялись им рабски», определяет роль обстоятельств, заставляющих добродетельного человека стать преступником («нужно винить жалкие условности, развращающие людей, а не человеческую природу»). Искусство должно воспроизводить «правду природы», а для осуществления этой задачи надо быть «наблюдателями на улицах, в садах, на рынках, дома, и вы составите себе правильное представление о настоящем движении во всех жизненных действиях».

С достаточно резкой критикой канонической классицистической трагедии выступил Вольтер. В «Проекте посвящения трагедии «Олимпия» И. И. Шувалову» он утверждал, что персонажи «должны говорить так, как люди говорят в действительности», и осудил ложный пафос и неестественность поведения действующих лиц: «Мы долго созерцали отцов, которые спокойно, не проронив ни единого слова, выслушивали повествование о смерти сына», а «сердце человеческое жаждет волнений. Хочется видеть, как мать, с распущенными волосами, со смертельным ужасом во взгляде, готовая разрыдаться, устремляется к настигнутому бедой сыну»3. Изображаемые в трагедии люди «должны действовать», потому что «там, где нет действия, монологи бездушны»4. И как бы Вольтер ни осуждал Шекспира за его «дикость», за отсутствие «малейшего знания правил», он все же признал, что английскому драматургу «свойственны, как и Лопе де Вега, такая правдивость и безыскусственность и столь потрясающее действие, что вся риторика Пьера Кор-неля бездушна по сравнению с трагизмом этого скомороха»5. Против метафизического изображения действительности у классицистов, их ограничительных правил выступил Лессинг в «Лаокооне» и «Гамбургской драматургии». Принципы новой эстетики он распространяет на всю поэзию («действия составляют предмет поэзии»), развивая и углубляя многие положения Дидро. Теоретики просветительской эстетики сами создавали художественные образцы на основе новых принципов. Так началась «революция в искусстве» (Гете).

Русские писатели были хорошо осведомлены о новом направлении в литературе, чему способствовали и многочисленные переводы произведений зарубежных просветителей (в первую очередь драматургии). Переводы сопровождались вступительными статьями, в них раскрывался новаторский характер пьес, которые предлагались русскому зрителю и читателю.

Если ранние романтические веяния лишь готовили почву для русского романтизма, то рост сентиментальных тенденций привел к возникновению в последнем десятилетии XVIII.века нового литературного направления - сентиментализма. Его главой принято считать Н. М. Карамзина, а само направление нередко определяется как русский «дворянский» сентиментализм. Однако некоторые исследователи карамзинскому течению противопоставляют «демократический» сентиментализм во главе с Радищевым.

Сентиментализм возник па Западе в период разложения феодально-крепостнических отношений. «Знаменем предреволюционной буржуазии было освобождение личности от оков феодально-крепостнического государства. Раскрепощение личности и составляет основной пафос просветительной философии и выросшего па ее основе раннего буржуазного реализма и сентиментализма. При ближайшем рассмотрении человек оказывается идеализированным портретом буржуа, но исторически прогрессивная роль лозунга несомненна».

Эти исторические предпосылки диктуют появление определенных принципов в эстетике сентиментализма. Если для классицистов главной задачей искусства было прославление государства, то в центре внимания сентименталистов находится человек, притом не человек вообще, а данный, конкретный, частный человек, во всем своеобразии его индивидуальной личности. Ценность его обусловлена не принадлежностью к высшим классам, а личными достоинствами, положительными героями большинства произведений являются поэтому представители средних и низших классов, что, безусловно, импонировало читателям из демократической среды.

Культу разума у классицистов сентиментальные писатели противопоставляют культ чувства. Внутренний мир человека, его психология, оттенки всевозможных настроений - доминирующая тема большинства произведений; повое содержание влечет за собой соответственно и появление новых форм: ведущими становятся жанры семейного психологического романа, дневника, исповеди, путевых записок. На смену поэзии и драматургии приходит проза. Слог становится чувствительным, напевным, подчеркнуто эмоциональным. Образцы сентименталистских произведений на Западе: романы Ричардсона («Кларисса Гарлоу», «Памела, или Вознагражденная добродетель»), «Сентиментальное путешествие» Стерна, «Новая Элоиза» Руссо, «Страдания юного Вертера» Гете и т. д.

40- комедия Фонвизина «Бригадир» - сатирическое изображение характерных явлений русской действительности.

Бригадир, Иванушка, сын его, Бригадирша, Советник, Советница, жена его, Софья, дочь советничья, Добролюбов, Слуга советничий.

В 1769 году была закончена первая комедия Фонвизина «Бригадир». Это произведение было в какой-то мере приурочено известным событиям, разворачивающимся в общественной жизни того периода. Шла активная подготовка к открытию и работе Комиссии по составлению нового уложения, что волновало все дворянство. Главными героями комедии выступают дворяне, мало того, практически все они относятся к разряду отрицательных персонажей. В своем произведении Фонвизин как бы опровергает те неоценимые перед отечеством заслуги «благородного сословия», которыми помещики прикрывали свое бесконтрольное владение крепостными крестьянами. Таким образом, у позорного столба в комедии в неприглядном виде оказались военный, чиновник и дворянин, набитый всякой французской ерундой.

Пьеса в полной мере выполняет совет Дидро — «перенести в театр гостиную». Все персонажи настолько естественны, что создается впечатление, будто они только что вырваны из обыденной жизни. До этого ни одна русская пьеса не могла похвастаться подобным началом. После поднятия занавеса зритель как будто присутствовал при продолжении разговора, начатого, еще до открытия занавеса. Действие происходило в комнате деревенского дома Советника. Непринужденно из угла в угол расхаживал бригадир, хозяйка угощала чаем молодого гостя, который, ломаясь, сидел за чайным столиком. Дочь советника вышивала на пяльцах. Пьеса подчинена основным правилам высокой комедии классицизма.

Здесь четко просматриваются такие черты классицизма, как статичность действия и схематичность персонажей, однако заметны и явные отступления от традиционных канонов. К примеру, сын Бригадира Иванушка, не способный по существу своего характера к серьезным чувствам, в конце произведения вдруг проявляет при расставании нечто искреннее. Так Фонвизин пытается приблизить сцену к реальной жизни и показать действительность более правдоподобно и широко, нежели это позволяет классицизм. При этом автор старался не только высмеять пошлые, омерзительные и нелепые стороны жизни дворянства своего времени, но и вскрыть их причины, обнародовать их социальную предопределенность.

Почему появляются подобные люди? На этот вопрос отвечает сам Бригадир, сетуя на то, что позволил жене избаловать их сына Иванушку, а не записал его в полк, где бы его научили уму-разуму. Несмотря на свою грубость и невежество, Бригадир осознает пагубность результатов модного «воспитания» и избалованности, поскольку в полной мере ощутил их на себе. Отношение Иванушки к собственным родителям в полной мере проявляется в его словах: «Итак, вы знаете, что я пренесчастливый человек. Живу уже двадцать пять лет и имею еще отца и мать». Советник и Бригадир являются типичными представителями «благородного сословия» того времени. В середине века, по словам Сумарокова, лихоимство настолько укоренилось в российском чиновно-судейском аппарате, что против этого пришлось выступить самим императрицам. И Елизавета Петровна в конце своего царствования, и Екатерина II, пришедшая затем к власти, обращали внимание на повальное взяточничество в государственных структурах.

В своей пьесе автор раскрывает характер Советника и как взяточника-философа, и как взяточника-практика. В беседе с Софьей он говорит, что решать дело за одно лишь жалованье противно его природе, его «натуре человеческой...» Ради приглянувшихся деревенек Бригадира Советник готов выдать свою единственную дочь Софью за «дурака» Иванушку. Впервые в классической комедии образы персонажей раскрываются с помощью сведений из прошлой жизни героев. Это помогает еще глубже понять сущность художественного образа, а также выявить причины, условия, формирующие характер.

В раскрытии образов Бригадирши, Бригадира и Советника автор далеко выходит за рамки традиционного классицизма, поскольку осуществляет тщательный анализ существующих нравов и создает национальный типический характер. По мнению современников Фонвизина, характер и нрав — это два разных понятия. Если характер предполагает какие-то врожденные побуждения к определенному действию, то нрав — это навыки, привитые воспитанием. Известный критик П. Н. Берков считал, что в «Бригадире» нравы существенно доминируют над характерами. Новаторство Фонвизина в пьесе «Бригадир» проявилось и в мастерском использовании натурального и остроумного языка. Каждый персонаж обладает ярко узнаваемой лексикой, что прекрасно характеризует героя с той или иной стороны. Так, к примеру, Советник нарочито использует в своей речи церковнославянские обороты, что только подчеркивает лицемерие этого человека. Бригадир и Бригадирша в силу своего невежества отличаются просторечием. Иванушка и Советница используют макаронический жаргон, близкий к разговорной речи щеголей со страниц сатирических журналов. Удивительно еще и то, что даже «про себя» эти люди говорят свойственным им языком. В пьесе Фонвизина зарождался новый метод литературы — реалистическая типизация.

Пьеса Фонвизина сыграла огромную роль в дальнейшем развитии русской комедии, поскольку именно в ней были впервые заложены основные положения нового направления в драматургии и литературе. В дальнейшем другие авторы успешно использовали открытия писателя при создании своих произведений. К примеру, Сумароков в своей комедии «Рогоносец по воображению» также выносит провинциальный помещичий быт на сцену. Пьеса имела такой успех у зрителей, что Н. И. Панин, руководитель внешней политики Русского государства, искусный дипломат и высоко образованный человек, пригласил автора на должность секретаря в Иностранную коллегию.

Комедия «Бригадир», в конечном счете, была уничтожающей сатирой на крепостников, хотя Фонвизин прямо не затрагивал в ней тему крепостного права. Поскольку драматург преследовал цель дать собирательный образ целого сословия, в пьесе трудно выделить главного героя. Формально нити интриги сходятся к молодому петиметру и галломану Иванушке, но его образ оттеняет достаточно подробно только недостатки дворянского воспитания. Не стоят в центре комедии также образы Бригадирши и Бригадира, от которых она получила свое название, несмотря на то, что этим впервые выводимым на сцену персонажам Фонвизин придавал особое значение. В итоге каждое из действующих лиц пьесы не только существует само по себе, но и дополняет коллективный портрет русского дворянства, как оно виделось Фонвизину.

В «Бригадире» использован распространенный в комедии XVIII в. любовный сюжет: родители пытаются устроить выгодный брак между детьми, в то время как сердца их детей отданы другим. Но и этот сюжет с традиционно благополучным окончанием писатель использовал в целях сатирического разоблачения, придав ему памфлетное звучание. «Бригадир» — это комедия, посвященная дворянству как сословию.

Две семьи встречаются, чтобы женить только что вернувшегося из Парижа бригадирского сына Ивана на падчерице Советницы — Софье. В действительности любовные отношения развиваются не так, как следовало бы ожидать. Бригадир, оказывается, очарован Советницей, Советнику умнее и привлекательнее всех женщин на свете кажется Бригадирша, а Иван и Советница бросаются в объятия друг другу, потому что всех остальных считают дураками.

Тема «глупости» объединяет героев «Бригадира» в не меньшей степени, чем сословная принадлежность. То, что по их представлениям является умом, драматург разоблачает перед зрителем как грубое своекорыстие, невежество, отсутствие чувства патриотизма, элементарную безнравственность.

Бригадир считает себя умным человеком потому, что дослужился до 5-го класса по «Табели о рангах» и знает наизусть «Артикул» и «Устав военный». Советник все необходимые дворянину познания и ум сводит к уменью толковать Уложение так, чтобы обирать и правого и виноватого. Советница жалуется, что муж и все ее соседи — скоты и неучи, так как не читают романов и не брали уроков у французов-учителей. Иван вообще полагает, что, не побывав в Париже, русскому человеку умным быть нельзя. Даже простодушная Бригадирша, всю жизнь слышавшая от мужа, какая она дурища, в глубине души уверена, что ей, «слава богу, ума не занимать» (1, 67), и по-своему права, так как по ее же словам — «без ума жить худо, что ты наживешь без него?» (1, 74), а она наживать умеет. Свой эталон «ума» каждый из героев прилагает также к другим. Грубому солдафону Бригадиру видится в жеманящейся Советнице светская дама, «крепкая фортеция» (1, 88), а поскольку она командует старым мужем, он находит в ней «ума целую палату» (1, 48). Бригадирша, которая «за рубль рада вытерпеть горячку с пятнами», неодолимо нравится Советнику, который в свою очередь «скуп и тверд как кремень» (1, 55). Советница без ума от Ивана, потому что сама бредит только французскими модами и любовными похождениями, а он по той же причине — от нее. Единственной Бригадирше не приходит в голову изменить мужу. Хоть он ее поколачивает, но зато только его одного она и понимает: «… все слова выговаривает он так чисто, так речисто, как попугай» (1, 65).

Амурные намерения героев изображены Фонвизиным как пародия на настоящую любовь и постоянно ставят их в смешные отношения друг к другу. На протяжении всего действия пьесы непрерывно открывается полное несоответствие поведения персонажей здравому смыслу и моральной норме, чему посвящены самые забавные сцены. На сцене всерьез обсуждается вопрос, до какого чина по «Табели о рангах» у Создателя «власы главы нашей изочтены суть» (1, 50), любовное объяснение принимается за просьбу ссудить денег, и т. п. Типичным приемом такого саморазоблачения героев является, например, хвастовство, с которым Иван рассказывает о своих успехах в Париже: «В Париже меня принимали, как я заслуживаю… Где меня ни видали, везде у всех радость являлась на лицах, и часто не могши ее скрыть, декларировали ее таким чрезвычайным смехом, который прямо доказывал, что они обо мне думают» (1, 77).

Совершенно новым для русской драматургии явлением «Бригадир» был в жанровом отношении. Фонвизин создал первую «комедию нравов». Классическая «комедия характеров» выводила на сцену порочных или смешных героев, свойства которых были изначальны и не требовали объяснения. Все их сценическое поведение было логическим следствием основной черты: скупости, ревности, лицемерия, глупости и т. д. Под «нравами» же подразумевались такие человеческие качества, которые приобретались воспитанием и житейским опытом в широком смысле. Они могли совпадать с основными свойствами, но и в этом случае как бы постулировались внешними обстоятельствами. В разработку «теории нравов» большой вклад внесла «мещанская драма», и несомненно, что изучение Фонвизиным опыта Дидро, позднеклассицистической комедии и участие в кружке Елагина — Лукина оказали большое влияние на метод изображения героев «Бригадира».

Каждый из них глуп по-своему, не говоря уже о том, что каждый характер не всегда исчерпывается одной какой-нибудь чертой. Фонвизин не показывает процесс формирования характера, но объясняет различное поведение действующих лиц биографическими обстоятельствами. Так, природная глупость Акулины Тимофеевны усугубляется тем, что Бригадир всю жизнь вколачивал в нее мысль об этом. Иван и Советница не только глупы, но и дурно воспитаны. В образе Советника свободно варьируются черты «приказного»: к скупости и жадности добавляются лицемерие и религиозное ханжество. В отличие от Бригадира Советник — всего лишь дворянин за выслугу, и деревеньку купил незадолго до указа о запрещении взяток. Таким образом, поведение персонажей, их черты тесно связываются с бытом, и возникает комедия «в русских нравах». Вместе с тем, хотя Фонвизин и следует одному из основных принципов «мещанской драмы», объясняя характеры воспитанием, в целом «Бригадир» вовсе не похож на пьесы Дидро и его последователей. Там «смешное» сознательно приносилось в жертву «серьезному». Фонвизин, не упуская из виду серьезной сатирической цели, делает основным оружием борьбы именно смех, а не прямое обличение. Поэтому в просветительской, выросшей из нового понимания природы человека пьесе драматург использовал форму и приемы «комедии положений» мольеровского типа.

Первая комедия Фонвизина не лишена даже элементов буффонады. Если прямо на сцене и не происходят потасовки, то Бригадир на протяжении всего действия рассыпает направо и налево угрозы приступить к драке. Шире всего, однако, Фонвизин пользуется не игровыми, а чисто литературными, словесными приемами комического. К ним относится макароническая речь Ивана и Советницы, некстати пересыпанная французскими словами. Фонвизин любит использовать каламбуры и строить на них целые сценки. Советник, внушая дочери почтение к будущей свекрови и расхваливая Бригадиршу, хочет подчеркнуть, что почтенная женщина особо отмечена в «Книге живота» (т. е. в «Книге жизни»), но называет ее «Книгой животных» (1, 63). Вообще слово «скот» является своего рода доминантой в тексте «Бригадира», показателем крайней деградации эгоистического человека.

Просветительские надежды Фонвизина связаны с иными людьми, которых представляют Софья и Добролюбов. Справедливо отмечалась художественная слабость положительных образов «Бригадира». Однако нельзя забывать, что именно эти образы сознательно противопоставлены осмеиваемым персонажам, и это обусловливает их важное значение в качестве выразителей авторских идей. Если Софья и Добролюбов не могут быть названы жизненно убедительными образами, они все же являлись набросками любимого идеала Фонвизина. Друг в друге они уважают человека, и судьба Бригадирши возмущает в них «человечество» (1, 85). Им чужда корысть, которая движет остальными героями. Неожиданное богатство, к полному удивлению Советника, не кружит головы Добролюбову, и он остается верен своей любви к Софье; Софья и Добролюбов выражают примерно тот же круг нравственных представлений, отзвуки которых можно найти и в переписке Фонвизина с родными, и в автобиографическом «Чистосердечном признании