Сост. В. Аталиков. 6 страница

Когда старцы за столом покончат с едой, они удаляются к себе, оставляя молодежь, мужчин и женщин, юношей и девушек продолжать веселье и танцы под звуки флейт. Это продолжается до тех пор, пока есть напиток, а на другой день первым делом, к которому они приступают, является сенокос.

Кроме этих общественных обрядов они имеют семейные. Раз в год в каждом доме делается крест в форме молотка, приблизительно в5 футоввысотой, причем обе палки, из которых он сделан, имеют толщину руки. Когда крест изготовлен, отец семейства ставит его в ком­нате рядом с дверью и, созывая всех членов семьи, дает им по зажженной свечке. Затем он первым прикрепляет свою свечу к кресту, затем его жена, а затем дети и слуги. Если в семье есть маленькие дети, которые не могут прикрепить свои свечи, то их свечи прикрепляют их мать или отец. Если одна из свечей потухнет до того, как окончательно сгорит, то это служит у них пророчеством, что тот, кто ее прикрепил, не доживет до конца этого года. Падение свечи означает, что тот, кому она принадлежит, будет похищен; если свеча прикреплена рабом, то он будет похищен или убежит: я уже отмечал, что эти люди большие воры, и одно селение крадет у другого все, что может, как людей, так и скот, и только детей правителей и знати они не рискуют трогать.

Когда гремит гром, все выходят из селения, и молодежь обоих полов начинает петь и танце­вать в присутствии пожилых людей, сидящих вокруг. Если молния убивает кого-нибудь из них, они хоронят его с почестями и считают святым, признавая такую смерть милостью бога. Если молния ударит в один из домов, то даже если никто не убит, вся семья, проживающая в этом
доме, содержится в течение целого года ничего не делая, за исключением танцев и пения. Сразу после такого события ищут по всей стране белого козла, выбирая наиболее сильного; этот козел кормится жителями того селения, в которое ударила молния, и содержится в большом почете до тех пор, пока молния не ударит в другое место. Все члены семьи, в дом которой ударила молния, ходят из селения в селение со своими родственниками; хотя они и не входят в них, а только останавливаются с танцами и песнями, все же каждый приносит им что-нибудь поесть. Весной в определенный день в том селении, где находится козел, со­бираются все те, в чей дом ударила молния. Они берут козла, у которого на шее висит сыр обычной формы пармского сыра, и ведут его в селение первого правителя области. Они не входят в него, но правитель и все жители селения выходят и простираются перед козлом. После произнесения нескольких молитв они снимают с козла сыр и сразу же заменяют его новым. Снятый сыр разрезается на мелкие кусочки и раздается присутствующим. Затем всех пришедших хорошенько кормят и подают обильную милостыню; они проходят таким об­разом по всей стране из селения в селение и собирают много подаяния.

У них есть одна большая книга, размером в полный лист. Она хранится у одного старца, ко­торый один имеет привилегию прикасаться к ней. Когда этот старец умирает, они избирают другого в качестве хранителя этой книги. В его обязанности входит хождение из селения в селение в те дома, где по его сведениям имеются больные. Он носит книгу с собой. Заставив зажечь свечу и выйти всех из комнаты, он приближает книгу к животу больного, открывает ее, читает из нее и дышит на нее несколько раз так, чтобы дыхание попадало в рот больного. Затем он заставляет последнего поцеловать книгу и несколько раз прикладывает ее к его голове; весь обряд длится около получаса. Когда старец уходит, один дает ему барана или козленка, другой быка или корову по своим возможностям.

Среди них также имеются старухи, которые вмешиваются в лечение больных и проделывают это следующим образом. Они ощупывают тело больного и особенно ту часть, которая болит; они трогают ее несколько раз и мнут, издавая при этом рыганье, и чем сильнее у больного боль, тем больше эти старухи рыгают. Присутствующие, слыша рыганье женщин и отвра­тительные звуки, исходящие из их живота, думают, что больной очень страдает и чувствует облегчение по мере того, как эти женщины рыгают, но, по правде говоря, если это и так, то только от воображения; однако как бы не обернулось дело с больным, эти женщины заставляют себя хорошо оплачивать.

Когда кто-нибудь испытывает головную боль, он ограничивается тем, что немедленно от­правляется к тому, кто его бреет. Последний делает в той части головы, которая болит, два разреза бритвой, достигающих кости, и прикладывает сверху немного мази, чтобы закрыть рану. Эти люди верят в то, что головные боли происходят от ветра, находящегося между костью и мясом; указанные выше надрезы дают ему возможность выйти, после чего боль никогда не возвращается.

При погребениях они соблюдают много обычаев, свойственных варварам: провожая мертвого, родственники и друзья испускают ужасные крики и вой, причем одни наносят себе острыми камнями раны на лице и теле, а другие бросаются на землю, рвут себе волосы на голове, так что, возвращаясь с похорон, все они залиты кровью. Они убиваются таким образом о мертвецах во время погребения, но после этого не молятся за них, и этим ограничивается весь обряд.

А вот что они практикуют на свадьбах. Когда желающий жениться увидел понравившуюся ему девушку, он посылает кого-нибудь из своих родственников для согласования вопроса о том, что он дает ее отцу и матери, или, если она не имеет таковых, то тому родственнику, который заменяет ей отца или опекуна. То, что он дает, обычно заключается в лошадях, ко­ровах или других животных. Если обе заинтересованные стороны живут в одном селении, то после того, как соглашение достигнуто, жених и его родители вместе с правителем местечка идут в дом девушки и отводят ее в дом будущего мужа. Там уже приготовлен пир. После обильного угощения и танцев муж и жена отправляются спать без выполнения каких-либо других церемоний. Если жених и невеста из разных селений, то правитель селения юноши провожает его вместе с его родственниками в селение девушки, которую они забирают и отводят в дом мужа, где все происходит так, как я уже говорил.

Если в течение нескольких лет у супругов нет детей, то мужу разрешается взять еще не­сколько жен, одну после другой, пока у него не появится потомство.
Если замужняя женщина имеет любовника, и муж, вернувшись домой, застает ее лежащей со своим любовником, то он, ничего не говоря, выходит и никогда не упоминает об этом. Жена поступает точно так же, когда застает врасплох своего мужа с другой женщиной, которую он любит. Чем больше мужчин ухаживает за женщиной, тем больше ее уважают и в ссорах между собой они упрекают друг друга в том, что будь они более красивыми и не имей они некоторых недостатков, у них было бы воздыхателей больше, чем у них есть в настоящее время.

Эти люди, как и в Грузии, обладают здоровой кровью, в особенности женщины, которые чрезвычайно красивы, очень хорошо сложены и имеют свежий вид до 4550 лет. Они все настолько трудолюбивы, что сами добывают железную руду, которую затем плавят и изго­тавливают различную домашнюю утварь. Они делают много вышивок золотом и серебром для украшения седел, колчанов, луков, стрел, своих легких башмаков и полотна, из которого шьют себе платки.

Если муж и жена часто ссорятся и не могут ужиться вместе, муж первым идет с жалобой к местному правителю, и последний посылает за женой, продает ее и дает мужу новую жену. То же случается и с мужем, если жена приходит жаловаться первой. Если мужчина или женщина часто ссорятся с соседями и если соседи идут с жалобой, то правитель забирает то лицо, на которое поступила жалоба, и продает его иностранным купцам, приезжающим для покупки рабов; это делается с целью увода этих лиц из страны, так как эти люди хотят вести спокойную жизнь.

Знатные по целым дням ничего не делают, а только сидят и разговаривают, да и то очень мало. Иногда вечером они выезжают верхом, назначая друг другу свидание, и, собравшись в количестве 3040 человек, совершают набеги, как в своей стране, так и в соседних областях и возвращаются со скотом и рабами. Что же касается знатных женщин и их дочерей, то они проводят время за вышиванием, работами иглой и другими пустяками.

В этой стране совсем не пьют вина и не употребляют ни табака, ни кофе. Все крестьяне являются рабами правителя той местности, где они живут. Они обрабатывают землю и ру­бят дрова, которые употребляют в большом количестве, так как, будучи не очень хорошо одетыми, им приходится поддерживать огонь в течение всей ночи в том помещении, где они спят. Вот все те замечания об этой стране.

НИКОЛАС ВИТСЕН

СЕВЕРНАЯ И ВОСТОЧНАЯ ТАТАРИЯ

Сенатор и бургомистр Амстердама Николас Витсен (16411717) в 1664 году в составе голландского посольства побывал в Москве, где собрал много материалов о России, ее провинциях и соседних государствах. Позднее он дополнил эти материалы сведениями из европейских литературных источников и в 1692 году опубликовал в Амстердаме книгу «Северная и восточная Татария». Книга переиздавалась в 1705 и 1785 годах.

Перевел с голландского Е. С. Зевакин
--------------------------------------------

Черкесия

Страна черкесов лежит у самого Каспийского моря. Ее северные соседи астраханские ногаи, на юге дагестанские и тарковские татары, на западе абазы и мингрельские племена.

Земля черкесов живописна, хороша и очень приятна; в ней есть долины, поля и леса, а также прекрасные источники; свободно растут цветы, тюльпаны красивые, дикие; встречаются также породы красивых кустарников с короткими стеблями, вишневые деревья, яблони, груши, орехи и т. д. Земля очень плодородная; у них нет садов, только поля. Богатство жителей составляет скот, лошади и в особенности прекрасная шерсть, которую дают им овцы. Там водятся хорошие грубошерстные овцы, куры и другая птица. Часто встречаются довольно большие озера.

Черкесы никогда не сеют два раза подряд на одном и том же месте. Они так смелы на коне, так быстро скачут на лошадях, что нельзя не сдаться им.

Из ячменя они делают крепкий, как вино, напиток.

У черкесов, живущих около Каспийского моря, нет ни городов, ни укреплений, и они жи­вут в деревнях в открытых местах. Их религия, как утверждает Тавернье, состоит из одних суеверий. Они живут свободно, говорит он, и управляются особыми вождями. Старейший рода в данной деревне считается старшиной. Они добры от природы.

Главный праздник у них бывает осенью. Тогда трое старейших в деревне совершают об­ряды: они закалывают козла или барана, произнося при этом особые молитвы; мясо готовят и кладут на столе под открытым небом, так, чтобы вся деревня могла прийти поесть. Затем делят мясо и едят его, сопровождая еду многочисленными жестами и словами. Господину деревни подносят часть мяса со многими глупыми языческими церемониями. Он ест стоя, а в это время совершаются еще другие разные обряды.

Весной в каждом доме закалывают козла, барана или ягненка, по большей части козла; иногда это делают несколько семей вместе. Одно из этих животных выносят потом за деревню,
насаживают растянутую шкуру, голову и ноги на палку и со­вершают перед ними самые отвратительные обряды. Мясо съедают. Господин деревни или старшина отделяет себе лучшую часть. Затем целый день пьют напиток, называемый буза, и справляют праздник, танцуя, играя на свирелях и прыгая. После этого праздника начинают обрабатывать землю.

Кроме описанного праздника у них ежегодно бывает еще одна церемония в домах: глава семьи ставит деревянный крест, к которому каждый домочадец прикрепляет зажженную свечу. Судя по тому, гаснут свечи или горят, они предсказывают, что этот человек будет долго жить или умрет, его обкрадут или он счастливо избежит засады и т. д. Одна деревня обкрады­вает другую, щадят только вождей, детей и знатных людей.

Когда гремит гром, они радуются, выбегают из домов наружу, пляшут; считают счастливыми тех, в чей дом ударит молния, и они в радости проводят весь год; если молния ударит в человека, его считают святым. Когда ударит гром в деревне, отыскивают белого козла и воздают ему почести: падают перед ним на колени, водят его со свечой на шее.

У них есть одна книга, которая хранится у одного из старейшин, больше никто не должен видеть ее. Когда старшина умрет, выбирают другого для хранения книги; что в ней написано мне неизвестно, но достоверно то, что они черпают из нее свои многочисленные суеверия и думают, что с этой книгой можно излечивать больных.

Их женщины видают себя за знахарок и целительниц. У них есть обычай на Ильин день высоко подбрасывать вверх коз; ту, которая упадет на ноги, сильно ощипывают и почитают целый год.

Черкесы у Каспийского моря когда женятся покупают себе невесту у старейшины или у друзей за муку, скот или что-нибудь другое, а самые знатные дарят подарок, справляют свадьбу танцами и прыжками, потом кладут молодоженов спать, и таким образом брак за­ключен. Если детей нет, муж берет другую жену, Если муж поссорится с женой и докажет ее неправоту, вождь деревни продает ее. Женщины трудолюбивы и много работают, очень хорошо вышивают платья, седла, колчаны и т. п.

Если соседи враждуют и ссорятся, спор улаживается вождем деревни или князем, которых там собирается несколько, если это важное дело. Виновного продают, чтобы удалить его из страны во избежание беды.

Самые знатные среди них не обрабатывают землю, но стараются набрать небольшую группу людей и ночью грабят, угоняют скот и похищают людей, как у друзей, так и у врагов, ибо воровство врожденное свойство этого народа.

Виноград в этой стране не растет, и вино здесь совсем не употребляется, табак не курят. Бедные люди по сравнению с богатыми все равно что рабы. Хотя там довольно холодно, они одеваются легко, ночью и днем разводят костры. Они редко ведут войну с другими странами.
Пятигорские черкесы редко приходят в долину, так как это горное племя, и они называются черкесами пяти гор. Если за ними бывает погоня, они отступают в неприступные горы, где дороги очень узки, так что они могут перебить врагов, поднимающихся к ним наверх. Пяти­горские женщины очень целомудрены, но падки на воровство.

По образу жизни черкесы очень похожи на ногаев, живущих около Астрахани, только чер­кесы живут в лесах и на возвышенностях, а ногаи в открытых местах.

Среди черкесов некоторые исповедуют магометанство, однако в таком искаженном виде, что они почти что впали в язычество подобно настоящим язычникам. У них нет обнародо­ванных писаных законов.

Считают, что среди них можно встретить красивейших людей в мире. Они очень госте­приимны, разумны и приветливы. Живут в лесных чащах и загораживают ветвями дороги к своим домам, чтобы татары, совершающие набеги всюду, не нашли их; татар привлекают красивые люди в качестве добычи.

Черкесы хорошие наездники, употребляют луки и стрелы, а также копья и дротики. Во­ровство у них не наказывается или очень мало и редко, а если воруют ловко, то это даже хвалят.

Для питья они употребляют вместо стаканов коровьи рога. Пить не любят; обычный их на­питок вода с медом.

У них есть священные места, где на деревьях висят луки, стрелы и другие предметы, при­несенные сюда после совершения определенных обрядов; эти места почитаются так, что даже разбойники не смеют трогать повешенные там предметы.

Когда хоронят кого-нибудь, то сопровождающие покойника громко кричат, царапают себе лицо и горюют очень долго, пока рана не заживет. Жрец произносит несколько слов над могилой, потом там же едят и пьют. Если человек умирает в доме, то его друзья поднимают неистовый шум, подобно язычникам. Рабы из этого народа очень ценятся.

Земля черкесов лежит у самых гор. С правой стороны находится Черное море, где живут абаса, абхазы или абассы, страна которых находится под властью двух государей. Там нет городов, но много селений на очень высоких горах. По случайности, их внешность и образ жизни те же, что и у черкесов, но они большей частью едят сырое мясо. Там растет виноград. Говорят особым языком. Ни писаных законов, ни письменности у них нет. Они христиане по названию, но почти не соблюдают христианских обрядов. Большие воры и обманщики. В этой стране можно встретить много воткнутых в землю крестов. Леса их крепость. Они смелые мореплаватели и иногда из-за них бывает опасно мореплавание из Каффы в Константинополь. Денег там нет, они ведут меновую торговлю рабами, воском и мехами. Продают своих земляков туркам. На Черном море у них есть хорошая гавань Эшизумуни. Воюют иногда с черкесами и мингрелами. Кроме лука и стрел употребляют огнестрельное оружие. Одеваются как черкесы, только иначе подстригают себе волосы. На подбородке волосы у них выбриты, а усы длинные. Очень ленивы: не ловят рыбу, хотя в море она водится в изобилии.

По нижнему течению реки Борисфен (Днепр) в Украине живут племена, также называемые черкесами. Они греко-православного вероисповедания, ныне находятся под властью велико­го турецкого султана. По-моему, неумение отличить этот народ от черкесов у Каспийского моря является причиной того, что одни говорят, будто все черкесы язычники, а другие что они все христиане.

Некий анонимный английский писатель, сочинение которого опубликовано в Париже в 1679 году на французском языке, пишет про черкесов, что знает таких, которые живут у Меотийского моря и по течению Борисфена, что их женщины очень любят выпить, что они истребили у себя крупную и мелкую знать и теперь управляются начальниками или вождями, которые живут в полном согласии с общиной.

Свои жилища они строят из дубовых стволов, переплетаемых ветками, обмазывают их белой глиной так, что издали жилище похоже на камень. Сверху дома плоские и покрыты землей. Очаг находится в центре жилища, а у тех, кто живет ближе к морю в углу. Так сообщил английский писатель.

Река Быстрая отделяет дагестанских или горных татар от черкесов, живущих у Каспийского
моря.

Самого главного нынешнего черкесского князя, резиденция которого находится в городе Терки, зовут Казбулат Мусалович; он собственноручно убил двоих своих братьев; одного из них звали Каракашлы, и его сын жив до сих пор и зовут его Михайло Яковлевич. Эти братья были князьями у черкесских племен, называемых охоцкие и кабардинские, которые теперь после братоубийства попали под власть вышеназванного Казбулата Мусаловича. Он очень жаден относительно земли, как и весь его народ.

Кабарда это небольшая черкесская область.

Минерва у древних римлян имеет прозвище Кабардия, по-видимому, именно в этой мест­ности; в древности также говорили «Минерва Кабардинская», как это можно прочитать на подписи.

В черкесских горах недалеко от Каспийского моря встречается много развалин башен, зам­ков, городов и т. п., построенных во времена Александра Великого, как рассказывают в этих местах. На развалинах видны письмена и древние надписи, вырезанные на камне, которые теперь нельзя разобрать.

У Альхасена, описавшего жизнь великого Тамерлана, мы читаем, что когда Тамерлан отпра­вился против Баязида, чтобы защитить Константинополь и помочь христианскому царству, он прошел через земли черкесов и грузин, которые отдались под его власть. Дальше автор говорит, что они христиане и всегда были данниками греческого царства с тех пор, как их по­корил Помпей. А раньше они были под властью Митридата, побежденного Помпеем. Альхасен пишет, что они красивы и хорошо сложены, хорошие воины; они скрываются в горах и там защищаются. Отправляясь на войну, они сжигают свои хижины и разоряют страну. Многие из них вступили в войско Тамерлана и пошли против Баязида. Однако, сопоставляя то, что Альхасен говорит, будто они христиане, с тем, что мы находим у современных черкесов у Каспийского моря, большей частью неверующих, можно сказать, что горные черкесы ближе к Менгрелии и теперь исповедуют христианство, а черкесы у Каспийского моря язычники. Тогда эти племена делились на многие княжества и, как мне кажется, те самые, которые тогда были христианами, теперь частью приняли закон Магомета или язычество под влиянием соседей или наоборот. Рождество и Пасха празднуются у этих людей, по-видимому, потому, что они некогда были христианами.

Мне кажется, что я видел черкесского посла в Москве. Он был одет в косматую войлочную одежду и овчину мехом наружу, с белой и черной блестящей, как шелк, красиво завитой шерстью, так что не уступит бархату; на голове такая же шапка без полей; люди его свиты, как и он сам, были стройны и красивы.

Главным городом черкесов у Каспийского моря прежде были Терки, но черкесы этой области
теперь подвластны московитам. Все их прежние крепости заняты русскими воинами, а сами они живут в неукрепленных селениях, хотя у них есть собственные вожди и управители, однако все они подданные их царских величеств. Говорят, что они платят приблизительно столько дани, что ее хватает на содержание солдат. Для обсуждения важных дел они за­седают с русскими воеводами. Они крепкого сложения, несколько широки лицом, хотя не так, как ногайцы, с черными волосами, которые стригут, оставляя их с дюйм длиной, а на макушке сзади висит небольшая коса. Языком и одеждой они похожи на дагестанцев, только не носят четырехугольные шапки.

Женщины белы лицом, с румяными щеками. Свои черные волосы они выпускают двумя локонами на плечи. Летом ходят в полотняных рубашках красного, зеленого или желтого цветов, открытых до пупка.

И мужчины, и женщины приветливы, доброго нрава и целомудрены. Мужчины находятся большей частью в полях со скотом, который составляет их главное занятие. Женщины за­нимаются домашним хозяйством. Черкесы могут брать больше одной жены, но делают это редко.

Если человек умирает бездетным, и у него есть брат, последний продолжает его род, как у евреев. Многие из них делают себе обрезание и верят в единого бога; церквей у них нет. Если умирает знатный человек, приносят в жертву козла, шкуру его вешают и кланяются ей один за другим, и в это же время хорошенько напиваются водкой или каким-нибудь другим крепким напитком. Чтобы узнать, приятна ли жертва богу, они отрезают у козла детородный орган и бросают его об стену; если он приклеится, значит жертва угодна, если нет закалывают другого козла. Покойников хоронят с почестями. Над трупами более знатных строят домики. Жилища у них плохие и маленькие.

Черкесы, особенно пятигорские, не хотят, чтобы их считали за татар, живущих в большом количестве вокруг них. И по внешности они выглядят не так, как татары.

Один англичанин пишет о них следующее: черкесов много разных племен, так, горские означает люди с гор, большая часть которых язычники; бассащенки означает «бритые голо­вы», так как они бреют волосы на голове, оставляя их на макушке. Они имеют обыкновение приветствовать людей, обнажая голову, вопреки магометанскому обычаю. Бассащенки достойны подражания и знамениты своим гостеприимством. Они готовы рисковать за вас своей жизнью, если вы их отблагодарите; они будут стараться для своих братьев или зем­ляков, провинившись перед ними в нарушении клятвы или верности, каковую они обычно обещают чужим людям. Если кто-нибудь хотел бы устроить засаду против чужого гостя или можно опасаться еще чего-нибудь в этом роде, то соседи объединяются для поддержки чужестранца; так мы поняли от тех людей, которые сами там побывали.

О пятигорских черкесах у меня есть следующие достоверные сведения, присланные мне из Польши немцем из Верхней Германии, а именно: пятигорские черкесы, граничащие с крым­скими татарами, живут в горах. У меня нет никакого доказательства, что они татары. Они белы лицом и телом, и это свидетельствует о том, что это люди другой расы. По-видимому, они никогда не страдали от нашествия татар благодаря природе той страны, где они живут, потому что она неприступна для любого врага. Подъемы и дороги там так узки, что двоим вместе нельзя по ним пройти, и дорога в виде глубокого оврага с горами по обеим сторонам, откуда несколько человек легко могут перебить камнями и бревнами целое войско. Одного из этих людей царь Михаил Федорович сделал своим главным советчиком, звали его Зоил Московский, а за свои прекрасные советы он был назван князем Иваном Борисовичем. Он отличался такой скромностью, что принял бы прошение, поданное на улице ребенком. Один из его племянников, князь Яков Куденетович, недавно умерший, был очень любим царем и всем народом.

Они язычники, или, если так можно сказать, выродившиеся христиане, так как у них можно встретить еще такой остаток христианства, как празднование Пасхи, а в остальном они языч­ники. У них есть обычай в июле подбрасывать кверху козлят; те, которые упадут на ноги и останутся на ногах, те для них божество, и они целый год будут предметом почитания. Так сказано далее в этом сообщении.

Один очевидец рассказывал мне, как Булат, князь черкесов, живущих у Каспийского моря, когда пировал за столом со своей компанией, вместо того, чтобы разрезать еду на тарелке
для других, как это делается у нас, велел подавать куски мяса или баранью ногу или бычью, и сначала один, потом другой кусок хозяин хватал и, держа ногу или кусок мяса в руке, от­кусывал несколько раз, сколько хотел, а потом передавал тот же кусок своему ближайшему соседу, который ел тем же способом, передавая его дальше, и таким образом кусок ходил вокруг стола до тех пор, пока не бывал съеден; затем подавалась новая нога. Они едят колбасу из конины, а также ремни, вырезанные из лошадиной кожи, в четыре пальца шириной; их бросают в огонь, где они перекручиваются один с другим и так жарятся; потом их вынимают и скоблят с обеих сторон, а во время обеда каждый берет по куску и ест, отдирая одну по­лосу от другой зубами.

Приветствие у черкесов обычно сопровождается вопросом о здоровье скота.

Многие черкесы, живущие у Меотийского моря, переменили христианство на магометанство. Говорят, что в древности от этого племени произошли египетские мамлюки.

Черкесские женщины носят на голове сзади надутый бычий пузырь, круглый, как голова, так что кажется, что у них две головы; это имеет у них особое значение. Девушки ходят с распущенными волосами, спереди подстриженными, и носят большие шапки.

Около города Терки живет черкесский князь по имени Мусса, подвластный их царским ве­личествам или признающий их, но все же правящий собственной властью. Его подданные живут как свободные граждане, хорошо одеваются, украшают стены своих домов коврами, луками, стрелами и т. п.

Черкесы много забавляются танцами и умеют очень красиво танцевать. В 1697 году, когда я был приглашен в Амстердаме к столу его величества Петра Алексеевича и удостоился царской чести по случаю большой победы его царского величества над турками и татарами около устья Дона, тогда я видел, как танцевали двое из этих людей почти полтора часа. Не­возможно описать прыжки и быстрые изгибы тела, которые они делали...

ЯН СТРЕЙС

ТРИ ПУТЕШЕСТВИЯ

Голландец Ян Стрейс (1630-1694) в 1647 году бежал из родительского дома и странствовал в течение 25 лет. За это время он побывал во многих областях Европы и Азии. В 1668-1670 годах путешествовал по России и прикаспийским областям; в 1675 году вторично побывал в России в составе голландского посольства, возглавляемого К. фан-Кленком. Книга Стрейса, имевшая большой успех в Голландии, неоднократно переиздавалась, переведена на многие европейские языки, в том числе и на русский.

Перевела с голландского Э. Бородина
---------------------------------------------

...Терки лежит близ реки Тимянки, называемой русскими Терки. 18 июня рано утром мы вновь вышли под парусом и направились к гористой местности, куда прибыли после полудня, пристали к высокому берегу, находясь теперь уже не во владениях его царского величества, которые отделяет река Тимянка от черкесов.

Черкесская область собственно начинается у реки Тимянки и отделяется степью от Ногаи, а с другой стороны рекой Быстрой от дагестанских татар, и живут [черкесы] на плодородной земле, покрытой различными плодами, нивами и лугами. Мужчины крепкого сложения, с широкими лицами, но не такими четырехугольными, как у калмыцких или крымских татар. Кожа их большей частью желто-черного цвета, и они стригутся на чужеземный лад. Они выбривают полосу через всю голову и оставляют косу на затылке. Длинные и черные как смоль волосы висят по обеим сторонам лица, иногда распущенные, а иногда завязанные или заплетенные. Их одежда состоит из серого верхнего платья, поверх которого надевается бурка косматой грубой шерстью наружу. Она завязывается или застегивается на пуговицу у шеи, чтобы ее можно было поворачивать в любую сторону от дождя, пыли и ветра. Шапки у них из лоскута сукна, сложенного вчетверо, так что они выглядят наполовину иезуитами. Они не добры и не приветливы, но с ними легче войти в сношения, чем с другими татарами. От почти все время сидят на лошадях, которыми прекрасно управляют. Их оружие составляют лук и стрелы, у некоторых есть и ружья, из которых они стреляют с чрезвычайной легкостью.

У женщин, чему весьма удивляешься, белоснежная кожа и красные, как бы накрашенные щеки, приветливые, красивые и милые лица, так что можно в них влюбиться. Они большей частью хорошо сложены. Их брови и волосы черны, как уголь; они заплетают их в семь или восемь косичек вокруг головы. Они ходят с непокрытыми лицами, на голове носят красивые черные двойные шапочки, обшитые крашеным полотном или шелковой тканью; поверх надевают еще чепчик из черного бархата, что весьма к ним идет, почему они и стараются надеть его как можно лучше.
Вдовы привешивают к затылку бычий пузырь, украшенный разноцветными платками или кусочками сукна, и издали ка­жется, что у них две головы. Зимой они носят шубы, а летом ходят в одних рубахах желтых, красных, синих или зеленых, открытых до пупка, и так можно видеть все от шеи до пупка. Те, которые хотят показать, что они не из простого народа, носят узкие штаны, доходящие до икр или до косточки, поверх надевают две одежды без рукавов (как одежда наших детей), плотно обтягивающие тело. Они гордятся убранством и укра­шением своих грудей, как английские и французские дамы, хотя я не думаю, что они их красят. Они весьма общительны и приветливы и с большой охотой позволяют, чтобы их цело­вали и любезничали с ними, не считаясь с тем, чужой ли это человек, черный или белый, и даже тут же присутствующий муж не выражает недовольства. Мне они часто кивали и про­являли особый интерес к моим платьям, усиленно стараясь пощупать то или другое. Они обвешиваются цепочками, браслетами и ожерельями из агата, рогов, пестрых камушков, оловянных и серебряных колечек и содержат себя в чистоте и порядке; мужчины, в противоположность им, не говоря уже об их некрасивых лицах, ленивы, грязны, воняют и походят на последних нищих. Я видел много женщин, но нигде не видел таких приветливых, любезных и услужливых в отношении чужеземцев, как здесь. Некоторые из наших принялись играть и шутить с ними, а иногда и вступать с ними в более близкие отношения, что они охотно допускали, но тот, кто хотел до­биться большого, должен был отступить.