В 1984 году в журнале №2 «советская археология» была опубликована статья Петренко П. Г. Под названием «погребальные комплексы и находки у села пелагиада» следующего содержания

В 1981 г. Краснознаменская экспедиция, проводившая разведочные работы в Ставропольском крае, получила сведения от Вячеслава Григорьевича Кагарлицкого, директора народного музея села, что в музее села Пелагпады Шпаковского р-на имеются вещи скифского типа: бронзовый двухлопастной наконечник стрелы ромбической формы (рис. 1, 1) из района Невинномысска и пять предметов, происхо­дящих из разрушаемого около села могильника.

Предметы из разрушаемого около села могильника.

1. Корчага грушевидной формы (рис. 1, поз. 5.) с темно-серой, почти черной поверхностью, с кирпично-красными пятнами у венчика; излом черепка черный, плотный; в примеси песок; высота сосуда 35,5, диаметр устья 13, диаметр дна 12,5, наибольший диа­метр тулова 29 см. В корчаге лежал кусок прожженной до­красна глины с примесью половы, размером 9 на 8 см, толщиной 1,2 см, возможно, происходящий оттуда же.

2. Кувшинчик с ручкой неровной, как бы несколько сплющенной формы (возможно, что сосуд побывал в сильном огне), у дна крупный скол. Поверхность в настоящее время обызвесткована, первоначально была серовато-бежевого цвета. Черепок в изломе темно-серый, в примеси шамот. Высота сосуда 8,8—8,5, диаметр устья 5,5, диаметр дна 3, наибольший диаметр тулова 8 см. Сечение ручки овальное (рис. 1, поз. 6).

3. Кувшинчик с биконическим туловом и петель­чатой ручкой овального сечения. Венчик отбит, по изгибу тулова нанесен орнамент в виде овальных вмятин. Поверхность сосудика с одной стороны серовато-бежевая, с другой - черная лощеная; черепок в изломе черный, плотный; в примеси мелкий песок. Высота сосуда 10,5, наибольший диа­метр тулова 10, диаметр дна 4,3 см (рис. 1, поз. 4).

4. Стрела бронзовая трехлопастная с шипом у основания втулки (рис. 1, поз. 3).

5. Бляшка брон­зовая круглая (рис. 1, поз. 2) с остатками петли на обороте, диаметр 4 см.

По сведениям находчиков, все эти вещи происходят из могильника, находящегося к юго-западу от села, предметы под номерами 3-5 - из од­ного погребения. Здесь при прокладке дороги бульдозером была зацепле­на и сдернута плита примерно 1,5 м длиной, 0,8 м шириной и 0,15 м толщиной. Оказалось, что это плита перекрытия каменного ящика. В нем были обнаружены четыре черепа (один из них детский) и кости ног, рук и других частей одного человеческого скелета, который лежал скорченно, головой как будто на юго-восток. В восточном углу стояла корчага (рис. 1, поз. 5). Бронзовая стрела (рис. 1, поз. 3), по сведениям всех видевших, была воткнута в правую височную кость черепа.

При осмотре места находок оказалось, что площадь, на которой был вскрыт каменный ящик, - это правый берег безымянной речки, впадаю­щей в р. Ташлу, приток р. Егорлыка, и образующей по ходу несколько мелких прудов и один большой, ниже по течению, называемый Черни­ковым. На левом берегу этой речки напротив колхозных ферм была по­строена каменная водокачка. При этом бульдозером была пробита на противоположный берег дорога, которая перерезала могильник и обнажи­ла описанное выше погребение. На месте находки каменного ящика нами, кроме отдельных фрагментов стенок лепных сосудов, ничего обна­ружено не было. При осмотре же обрезов дороги с юга были замечены выступающие крупные камни (рис. 2, скопление № 1), над которыми была сделана прирезка, впоследствии вошедшая в раскоп, общей площадью 35 м. кв. На площади раскопа были обнаружены четыре могилы кобанской культуры и жертвенное место эпохи средневековья (рис. 2).

Могила №1.

В центре раскопанной площади находилась могила 1 (погребение 1). Совершено в каменном ящике. Плита перекрытия снята грабителями, остались только фрагменты на юго-западном и северо-восточном углах ящика на глубине 273-361 см (Здесь и далее все отметки глубин даны от условного нуля, за который принят юго-западный угол основания водокачки. Уровень погребения почвы фиксировался на глубине 225-235 см, уровень материка – на глубине 153 см). Каменный ящик составляли четыре массивные плиты поставленные на ребро и врытые в землю на глубину 35-38 см, а земляное дно могилы было заглублено на 20 см по отношению к древней поверхности. Образовавшиеся в стыках плит пустоты были заткнуты мелкими камнями. Снаружи плиты ящика под­пирались камнями различной величины, поставленными наклонно, а да­лее все пространство вокруг ящика на площади 4 на 3,5 м было засыпано битым камнем, среди которого встречались и крупные плиты до 1 м длиной. Каменная насыпь подстилалась земляной подсып­кой. Каменный ящик ориентирован по линии запад-восток, размеры его 1 на 1,2 м по верху и 0.95 на 0,65 м по дну. В нем был погребен подросток 12-14 лет (Антропологические определения произведены Г. П. Романовой). Он лежал на правом боку, скорченно, головой на восток (рис. 2, фрагмент погребения 1). Сохранились только бедренные и часть берцовых костей, остальные или нарушены, пли выброшены, череп перевернут. Вокруг колен погребенного на дне лежали семь овечьих астрагалов, еще семь таких же были найдены при выборке за­полнения могилы на разной глубине. Кроме того, в засыпке могилы об­наружены фрагмент венчика лепного серолощеного сосуда (рис. 1, поз. 7), а также стержень рога козы (Определения костей животных произведены В. П. Данильченко), зуб мелкого рогатого скота, кости - пле­чевая, локтевая, часть черепа крупного рогатого скота. В юго-восточном углу могилы на дне стояла корчага (рис. 1, поз. 5), устье которой было за­крыто поставленным на нее кувшинчиком (рис. 1, поз. 9). Венчик корчаги оказался обломан, тулово грушевидной формы, высота сохранившейся части 29, диаметр дна 10, наибольший диаметр тулова 22,5 см. Поверх­ность черная нелощеная, с коричневыми пятнами; черепок в изломе ко­ричневый, слоистый; в примеси песок и дресва. Кувшинчик имеет груше­видное тулово, отогнутый наружу венчик и петлевидную ручку, овальную в сечении. Высота его 10, диаметр устья 7, диаметр дна 4,5, наибольший диаметр тулова 10 см. Поверхность сосуда темно-серого цвета; в примеси много белых меловых вкраплений; на дне отпечатки подсыпки из половы. По верхней части тулова прочерчен орнамент в виде зигзагообразной по­лосы.

При расчистке камней отмостки вокруг каменного ящика было собра­но много в основном маловыразительных обломков костей животных и лепной посуды, между которыми найден фрагмент чернолощеной миски с прочерченным орнаментом (рис. 1, поз. 10). Всего найдено 23 фрагмента глиняной посуды и 66 фрагментов костей животных, среди которых были бедренная кость мелкого рогатого скота, фрагмент черепа, кости ноги крупного рогатого скота, зуб и фрагмент черепа лошади возрастом около 10 лет.

Могила №2.

Могила 2 (рис. 2, погребение 2) находилась к юго-западу от могилы 1. Плохо сохранившийся скелет ребенка в возрасте около 2 лет лежал на уровне погребенной почвы, скорченно, на правом боку, головой на восток. Плиты, найденные к западу, югу и юго-востоку от погребенного, составляли ско­рее всего стенки каменного ящика и отмостку вокруг него. При расчистке этих камней (скопление № 1) также были найдены 20 мелких фрагмен­тов керамики и 6 фрагментов костей животных, среди которых лопатка, бедренная и берцовая кости, позвонок и зуб мелкого рогатого скота. Среди керамики оказались обломок лепной миски с орнаментом из вертикальных полос и округлых вдавлений (рис. 1, поз. 11) и фрагмент стенки гончарного сосуда, сплошь покрытого прочерненными горизонтальными полосами.

Могила №3.

Могила 3 (рис. 2, включает в себя погребения 3—12) располагалась к северо-востоку от могилы 1 под дорогой. На уровне погребенной почвы, на глубине 243— 248 см, она представляла собой каменную вымостку овальной формы, сложенную из некрупных камней в один слой, вытянутую с северо-восто­ка на юго-запад. В юго-западной части ее на площади 0,05 на 0,65 м камни оказались выбранными. Тут же, в южном конце вымостки, найден фрагмент челюсти свиньи, а у края отмостки - крупный фрагмент глубокой лепной миски (высота 8, диаметр устья 18, диаметр дна 8 см), темно-серая пятнистая поверхность которой имела следы лощения (рис. 4, поз. 5). Кроме того, при расчистке вымостки были найдены 37 мелких фрагментов костей животных, среди которых зуб и две фалан­ги лошади, две фаланги крупного рогатого скота и 34 фрагмента стенок лепной посуды.

Погребение 3. После того как камни вымостки были сняты, под ней на глубине 203-185 см был расчищен скелет женщины 30-40 лет (погребение 3), положенной на спине, головой на восток. Руки ее были вытянуты, со слабым прогибом в локтях, так что кисти рук лежали на лобковых костях. Hoги, первоначально стоявшие коленями вверх, упали па правую сторону (рис. 3). Никакого инвентаря при погребенной не обнаружено. Вокруг костяка и под ним оказался углистый слой, в котором встречались мел­кие фрагменты кальцинированных костей, кусочки прожженной глины, угли, а также восемь обломков керамики, среди которых фрагменты стен­ки желтоглиняного сосуда с налепным орнаментом, венчика небольшого сосудика с коричневато-серой лощеной поверхностью, ручки чернолощеного сосуда и черноглиняного некрупного сосуда с широким устьем (диа­метр 17 см), отогнутым наружу венчиком и покатыми плечиками (рис. 4, поз. 2); три фрагмента костей животных и кость ноги крупного рога­того скота, лежавшая в 30 см от левого плеча погребенной. Углистый слой под погребением имел толщину 10-15 см, в стороны он равномер­но сходил на нет, и край ямы не оконтуривался.

Погребение 4. Ниже шла прослойка желтоватой глинистой земли, и под ней на глубине 154-135 см обнару­жен скелет погребения 4 (рис. 3). Погребенный, мужчина 25—30 лет, лежал на спине так, что позвоночник его был изогнут по дуге, голова повернута влево, черепом на северо-восток, рот широко раскрыт. Левая рука была протянута вперед перед лицом и как бы ухватилась кистью за камень, правая согнута в локте под прямым углом и протянута к левой, ноги согнуты в коленях и упали влево. Уже при расчистке этого скелета создалось впечатление, что человек был забит камнями живым. Вокруг скелета и под ним было много камней средней величины, между камнями шел углистый слой, в котором найдено 47 фрагментов керами­ки, в том числе крупный фрагмент миски с темно-серой со светлыми пятнами лощеной поверхностью, фрагмент мискообразного сосуда с хоро­шо лощеной черной поверхностью, фрагмент грубого сероглиняного сосу­дика и обломок глиняного биконического пряслица (рис. 4, поз. 6, 7, 3, 4). Тут же встречены и кости животных, из них определены плечевая кость мелкого рогатого скота и плечевая кость свиньи.

Под этим погребением снова расчищен слой камней, между которыми шел углистый слой, но менее интенсивный. В нем найдено 16 фрагмен­тов костей животных, 22 фрагмента керамики, среди которых были венчи­ки черно лощеного и желтолощеного сосудов (рис, 4. поз. 8, 9).

Погребение 5. Положение скелета погребения 5 (рис. 5) уже, несомненно, свидетельствовало о том, что этот человек (мужчина зрелого возраста) был забит камнями. Кость правой ноги, позвоночник, череп, лопатка, правое крыло таза его были перебиты. Голова погребенного была запрокинута и при­жата к шейным позвонкам; левая рука сильно согнута в локте, а кисть ее загнута назад и прижата к локтевой и лучевой костям; правая рука вытянута, и кисть ее лежала на левом крыле таза; позвоночник прогнут в груди вверх; левая нога вытянута, правая откинута вбок и согнута в колене под прямым углом. Скелет лежал в направлении СВ-ЮЗ под северной стенкой ямы, на глубине 130-118 см. Края ямы удалось вы­явить только на этом уровне, она имела форму овала (размером 220 на 195 см), вытянутого в направления СВ-ЮЗ.

При расчистке на этом уровне между камнями обнаружены черепа следующих погребений. В земле между камнями встречалось много угля, имевшего вид горелых прутьев. В слое собрано 10 фрагментов костей животных, среди которых был один овечий астрагал и верхняя часть че­репа лошади, а также 26 фрагментов керамики, из которых крупный фрагмент миски оказался частью миски, найденной у южного края вымостки, перекрывающей яму (рис. 4, поз. 5).

После снятия слоя камней и земли выявился слой погребений 6-10 (рис. 5).

Погребение 6. Находилось под восточной стенкой ямы, также между камнями, на глубине 124-109 см. Это был скелет ребенка в воз­расте около года, лежавший на левом боку, головой на юго-запад, руки его были согнуты в локтях и подняты к лицу, кости ног согнуты под прямым углом.

Погребение 7, 8. Обнаружено под западной стенкой. Скелет возмужалого мужчины был положен на спину, головой на юг. Голова его была повернута направо. Правая рука, согнутая под тупым углом к туловищу, кистью лежала на тазе; левая, согнутая под прямым углом, ле­жала на костях ребенка погребение 8; ноги были вытянуты и несколько сме­щены вправо. Глубина погребения 123 см. На костяк скелета погребения 7, от таза до правого плеча, лежал скелет ребенка младенческого возраста, на спине, головой на северо-восток.

Погребение 9. Под скелетом погребения 7 на глубине 114-107 см было обнаружено погребение 9 (погребенный 7 был, как бы, брошен на погребенного 9, придавив ему грудь и живот). Последний, мужчина в возрасте около 18 лет, лежал па спине, ноги его были согнуты в коленях и повернуты влево, голова с широко раскрытым ртом запро­кинута.

На этом уровне было, повидимому, погребение еще одного ребенка младенческого возраста, отдельные кости которого встречались под запад­ной стенкой.

Погребение 10. Обнаружено под северной стенкой па глубине 113-109 см. Скелет мужчины 17-20 лет лежал в направлении ЮЗ-СВ на спине, головой на юго-запад. Ноги его были согнуты и повернуты направо, стопы упирались в стенку ямы; левая рука под тупым углом к колену, правая вытянута вдоль туловища; череп свернут вправо и раз­бит камнем.

После очередной выборки камней и углистой земли, также содержав­шей кости животных и керамику (рис. 4, поз. 7, 11, 12), выявились погре­бения 11 и 12, находившиеся на дне ямы (рис. 6).

Погребение 11. Об­наружено на глубине 116-90 см в северной части могилы. Скелет ребен­ка 12—14 лет лежал па спине с вытянутыми вдоль туловища руками. Ноги его в бедрах были вытянуты, а берцовые кости лежали под прямым углом к бедренным, так, что правые берцовые оказались под левой бед­ренной (человек был как бы поставлен а колени и опрокинут па спину). Голова погребенного оказалась свернутой и лежащей слева и районе гру­ди, лицом вниз. Общая ориентировка скелета юг - север.

Погребение 12 (Рис. 5). Находилось под западной стенкой на глубине 108-95 см. Скелет ребенка 7-8 лет лежал на правом боку в направлении север - юг. Ноги его были сильно скорчены; левая рука согнута в локте и направлена вверх, правая вытянута. Череп был свернут так, что по­звонки вверху оказались смещены, сам же череп лежал за тазом, лицом вниз. Все дно могилы было покрыто черным углистым слоем (сжигались тонкие прутья), особенно интенсивным в центре на площади 95 на 65 см. Был ли тут разведен костер из прутьев, который не прожег дна, или насыпаны холодные угли, определить трудно. Под углистым слоем прокала не было, дно по всей площади имело одинаковый светлый цвет, камни, лежавшие па дне, не были обожжены, в то время как выше, над слоем погребений 11-12, встречались красные камни, как будто побы­вавшие в огне. Весь слой между погребениями 6-10 и 11-12 был осо­бенно интенсивно углистым, и, кроме того, он отличался отсутствием костей животных, за исключением нескольких мелких кальцинированных косточек. 38 фрагментов керамики, найденные в нем, все имели лощеную поверхность. Среди них были: фрагмент ручки чернолощеного сосуда (рис. 4, поз. 14), фрагменты венчиков черполощепых мисок и горшков и фраг­менты венчика и стенок крупного сосуда светло-коричневого цвета, покрытого лощением хорошего качества, имевшего широко отогнутый наружу венчик при диаметре устья 20 см и сосковидные орнаментальные выступы на тулово (рис. 4, поз. 10, 10а, б). При зачистке дна был найден совершенно окислившийся железный предмет типа стержня, длиной 7 см. По дну яма имела форму овала размером 230 (С—Ю) на 215 (3—В) см, стенки ее несколько сужались кверху, в материк она была углублена на 65 см (рис. 5, поз. 5).

Заключение по могиле 3.

Общая картина захоронения в могиле 3 представляется следующим образом. Яма была вырыта с уровня погребенной почвы. На дне ее в центре либо был разведен костер из прутьев, либо, имитируя его, насы­паны холодные угли. С двух сторон от костра (с севера и с запада) были убиты подростки (по одному с каждой стороны), а затем начали сбрасывать живых, забивая их камнями и, засыпая, скорее всего, остатка­ми тризны и ритуального костра, устроенных на стороне. После того как было убито девять человек, яму заровняли и сверху захоронили еще од­ного человека, но уже, положив его в правильном, определенном порядке, засыпали остатками тризны и накрыли вымосткой из булыжника. О единовременности всех захоронений в могиле 3 говорит то обстоятельство, что некоторые фрагменты керамики, происходящие из нижних и самых верхних слоев засыпки, принадлежали одному сосуду.

Интересно отметить, что среди убитых в яме не было женщин. По воз­расту погребенные распределились так: трое зрелых мужчин, дна юноши. Два подростка и три младенца. И только перекрывало яму погребение женщины зрелого возраста. Ни при одном из погребенных не оказалось ни одной вещи.

Керамический материал из засыпки могилы представлен и большин­стве своем мелкими фрагментами лепной лощеной посуды следующих форм: мисок с загнутым внутрь, прямым или реже отогнутым наружу краем; сосудов с широко отогнутым наружу венчиком типа корчаг и корчажек; кувшинов с ручками и горшкообразных сосудов (рис. 4).

Эта керамика находит наиболее близкие аналогии среди посуды познекобанских памятников районов Пятигорья и Карачаево-Черкесии, таких, как могильники Уллубаганаллы 2, Султан-Гора 3 у Карабашево, Тамгацикский (1-4; 5, с. 58, 59, табл. 12а, 14б). Отсутствие среди керамики из ямы какой-либо иной посуды, принадлежащей другим хронологическим периодам, косвенным образом подтверждает время захоронения в яме периодом кобанской культуры. О том же говорят и такие черты обряда женского погребения, как вымостка из булыжника, ориен­тировка головой на восток [5, с. 58; 6, с. 184, 250]. Положение погребен­ного на спину с завалившимися вбок ногами, руки, уложенные на лобко­вые кости также встречаются среди захоронений кобанской культуры, но свидетельствуют, по мнению кавказоведов, о влиянии погребального обряда степных племен [7, с. 86-03].

Могила 4.

И, наконец, к юго-востоку от могилы 3 была открыта еще одна могила 4 (рис. 2, погребение 13), совершенное в неглубокой грунтовой яме, контуры которой проследить не удалось. Скелет женщины зре­лого возраста лежал скорченно, на левом боку, головой на восток. Руки погребенной были согнуты в локтях и подняты к подбородку, ноги сильно поджаты, коленями к локтям, пятки подтянуты к тазу. Вещей при погре­бенной не обнаружено, однако положение скелета обычно для кобанской культуры.

Тризна эпохи средневековья.

В 60 см к юго-западу от погребения 13 па глубине 217 см были найдены кости четырех ног коровы, кусочек горелой глины, девять мелких фраг­ментов керамики и целый горшок со слабо отогнутым наружу венчиком, яйцевидным туловом и широким дном. От плечика до дна тулово сосуда орнаментировано горизонтальными полосами, прочерчен­ными довольно неровно по сырой глине. Высота сосуда 13,5, диаметр устья 10,5, диаметр дна 8,3 см (рис. 1. поз. 12). Весь этот комплекс не имеет отношения к основному могильнику, а является, скорее всего, тризной средневекового погребения. Горшки подобного типа широко представлены среди аланских и болгарских древностей VIII—X вв. [8, с. 73, рис. 47].

Общие выводы по раскопкам участка могильника.

Раскопанный нами участок могильника у села Пелагиада, как и разру­шенное раннее погребение, относится в основной своей части к последне­му, заключительному этапу кобанской культуры (погребения 1-13). Об этом свидетельствуют как погребальный инвентарь, так и ритуал. Устройство могил в виде каменных ящиков, окруженных отмостками того или иного вида, иногда со следами тризны на них, находит аналогии в могильниках западного варианта - Уллубаганаллы II и Султан-Гора III, относящихся к VI в. до н. э. [1—4]. Положение покойников скорченно на боку, как в каменных ящиках, так и в грунтовых могилах, также ха­рактерно для обряда погребения кобанской культуры района Кавминвод VI в. до н. э. [1—4, 9]. Обычен и набор посуды в погребениях - корчага и кружка и характерное их расположение: горло корчаги закрыто кружкой.

Памятники кобанской культуры (племена алан, хазар, булгар, угров – примечание автора) в степных районах Предкавказья изучены еще недостаточно. Районами основного сосредоточения их явля­ются горные и предгорные районы Северного Кавказа. Однако в послед­нее время обнаруживается все больше находок, свидетельствующих о рас­пространении кобанской культуры на Ставропольском плато.

Высказанное впервые В. И. Козенковой мнение о том, что северную границу западного варианта кобанской культуры в настоящее время мож­но провести по линии Ставрополь - Буденовск [10, с. 32], подтверждает­ся новыми находками. Более того, раскопанный нами могильник, нахо­дящийся рядом с поселением той же культуры, наряду с аналогичным комплексом поселения и могильника у балки Грушевка [И, с. 112] на юго-западной окраине г. Ставрополя и материалами разведок ряда поселений дают картину прочной оседлости в этих районах на протяжении VII-VI вв. до н. э.

Однако я расхожусь с В. И. Козенковой в оценке всех памятников Ставрополя V1I-V1 вв. до э. Помимо названных выше здесь имеется ряд комплексных и отдельных находок вещей скифской культуры, а так же два курганных могильника у хутора Красное Знамя и у села Новозаведенное [12, 13]. В. И. Козенкова считает вполне допустимым относить оба последних могильника к кобанской культуре. Если принять это предпо­ложение, то из него следует, что вся территории Ставрополья была заня­та в рассматриваемое время населением кобанской культуры. Я эту точку не разделяю, а считаю, что для VII—VI вв. до н. э. на территории Ставро­полья мы имеем памятники двух культур: скифской, представленной курганными могильниками с определенным ритуалом и специфическим набором инвентаря, и кобанской, представленной поселениями и грунто­выми могильниками с иным ритуалом. Распространение же единых форм ряда предметов в материалах данных культур объясняется взаимовлия­ниями.

Вопрос, на мой взгляд, заключается в ином, а именно: в каких взаимо­отношениях находились скифы с племенами - носителями кобанской культуры? Судя по раскопанному участку могильника, отношения эти не всегда были мирными. Скифский наконечник стрелы, найденный застряв­шим в черепе погребенного, яма с убитыми мужчинами, возможно, гово­рят о каких-то трагических событиях, происходивших в VI в. до н. э. Однако, несомненно, существовали и иные взаимовыгодные условия, на которых уживались на этой территории два разноэтничных мира ко­чевников скифов и земледельцев кобанцев. В настоящее время перед ис­следователями стоит задача выявления основы и характера этих взаимо­отношений.

Этот раздел составлен по материалам статьи Петренко В.Г. «Погребальные комплексы и находки у с. Пелагиада», напечатанной в журнале Советская археология, №2, 1982 года. Полностью статья приведена в Электронном музее Пелагиады.

ЛИТЕРАТУРА.

1. Ковалевская В. В. Разведки и раскопки на р. Эшкакон. — АО — 1977. М., 1978.

2. Ковалевская В. Б., Козенкова В. И. О работах Мало-Карачаевского отряда.— АО — 1978. М., 1979.

3. Членова Н. Л. Султан-Гора III—двуслойный памятник эпохи раннего железа
под Кисловодском. — АО — 1976. М., 1977.

4. Членова Н. Л. Раскопки под Султан-Горой. — АО — 1977. М., 1978.

Алексеева Е. П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкессии. М.: Наука, 1971.

6. Крупнов Е. В. Древняя история Северного Кавказа. М.: Изд-во АИ СССР, I960.

7. Виноградов В. В. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время.

Грозный: Чечено-Ингушск. книжн. изд-во, 1972.

8. Археология СССР. Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: Наука, 1981.

9. Афанасьев Г. Е., Рунич А. П. Минераловодский могильник XV—V веков до н. э. — Изв. Юго-Осетинск. НИИ АИ ГССР. Вып. XX. Цхинвал, 1976.

10. Козенкова В. И. О границах западного варианта кобанской культуры.— СА, 1981.

11. Найденко А. В. Раскопки Грушовского городища.— АО — 1980. М., 1981.

12. Петренко В. Г. О работах Краснознаменской экспедиции.— АО — 1979. М,. 1980.

13. Кореняко В. А. Исследование курганов в Ставропольском крае.— АО — 1975. М., 1976.