Стих 40

Невежественный, человек, которому недостает преданности, исполненный сомнения человек, в конечном итоге погибает. Неустойчивый не имеет ни этого мира (земного счастья), ни следующего (астрального счастья), ни высшего счастья Бога.

Те, кто невежественны (аджнас) и отказываются стремиться к знанию; лишенные какой-либо преданности (шраддхи) духовным вещам, гуру и Богу; и, в частности, те, кто пребывают в неустойчивом умственном состоянии (самшайе) относительно ценности души – все они постепенно умирают для духовного развития. Невежественный человек страдает тупо, едва ли сознавая свое невежество. Те, у кого нет преданности высоким идеалам, обладают иссушенными сердцами; они не могут радоваться истинной красоте в жизни. Пораженные сомнением являются узниками своих собственных реакций на иллюзию. Невежественные, лишенные преданности и сомневающиеся препятствуют своему упорядоченному развитию в направлении Бога, как здесь, так и в ином мире.

Даже у мирского человека, все же есть желание знать, и настойчивый и деятельный в приобретении знания, автоматически карабкается по лестнице * духовной эволюции. Но душевная смерть уготована Смерть души уготована человеку, отказывающемуся знать, удовлетворяясь чувственно-удовлетворенному чувствами – нежелающему ни приобрести нестремящемуся к высшей мудрости мудрость, ни встряхнуть свой ум, если только он чему-то не научится!

Человек сомнения или нерешительности даже в более худшем положении, чем тот, кто привычно невежественен и не знает ничего лучшего; последний безмятежно умиротворен в своем невежестве. Человек же неустойчивого ума, с недостатком преданности чему-либо, ни наслаждается невинными радостями земной жизни, ни удостаивается радостей иного мира (потому что астральное счастье является наградой добродетели на земле). Человек сомнения связан инерцией – парализованный в бездействии, он остается на месте бездвижным объектом, дисгармоничным постоянно движущемуся миру.

Лучше упорно трудиться для материальных достижений, чем совсем не работать; человек действия получает многие блага, тренируя свои ментальные и физические способности. Человек духовной деятельности определенно продвигается вперед. Но человек, расположенный к сомнению, подавляет все свои желания действовать.* Недостатком движения он приводит себя почти к состоянию паралитика – едва ли и вовсе человека! Человеческое существо было послано в мир действия и движения; без духовного движения и действия, оставив сомнения, он не может прогрессировать.

________________________________________________________________________

* Наши сомнения – предатели

И из-за них мы часто теряем блага, которые могли бы выиграть,

Боясь даже пытаться.

- Шейкспир: Мера за меру 1:4.

Сомнения – результат реакции человека на влияние иллюзии на его сознание. Когда оно выраженно через Природные принципы ума, интеллекта и чувств, сознанию недостает мощи и качества прямой познавательной способности. Это можно сравнить со светом маяка, видимого лишь вперемежку с интервалами тьмы – сменяющимися состояниями света убежденности и тьмы сомнения. Если бы свет сознания был устойчив в человеке, он бы без всякого усилия или сомнения понимал истину во всех вещах. Но из-за того, что лучи разума перемежаются с тьмой иллюзии, обычный человек остается большее время в состоянии сомнения, что ведет к нерешительности и страстной преданности ложным концепциям.

Человеческое познание состоит в последовательности меняющихся мыслей. Каждая новая мысль несет род убеждения или чувство, что он знает, но постепенно оно стареет и заменяется новой убеждающей мыслью. Таким образом, интеллект или развивается восприимчивостью к влиянию правды, или сжимается под влиянием рожденных иллюзией ложных концепций и сомнения.

Интеллект, ставший беспокойным из-за чувственной бомбардировки, теряет свою способность сосредоточения. Поддержанием спокойствия, интеллект фокусирует объекты и идеи, чтобы обеспечить наиболее ясное восприятие. Следовательно, из-за беспокойства, или неуправоляемого процесса ментального изменения, интеллект может быть преобразован в ложные, не имеющие значения мысли и понятия; или централизацией своих сил интеллект может быть преобразован в интуицию.

Мыслящего ясно человека нужно отличать от мыслящего слишком много. Последний, любящий упражнять свои интеллектуальные способности несистематическим способом, ведом в ложном направлении и едва ли может выбрать правильно из набора, кажущихся верными, утверждений. Плодотворная полезность такой сложной интеллектуальности незначительна, так как ее избыток интеллектуальной энергии нарушает внутренний покой, делая интуицию несостоятельной. Интуиция проявляется только в покое; в недоразвитом человеке, она только случаями проглядывает через дырки периодов отдыха от активности ума и беспокойства чувств. Ясномыслящий индивидуум не дозволяет интеллекту править интуицией; своим терпеливым спокойствием он разрешает интуиции полностью направлять его к правильным определениям.

Под влиянием иллюзии, человек имеет воображаемый темперамент, который разрушает его естественную способность воспринимать правду. Маленькое внушение может произвести разные образы в разных умах. Смотря на отдаленное дерево, один человек может воспринять на одной из его веток желтый листок; кто-то другой видит его, как лимон; другой воспринимает его, как желтую птичку. Каждый уверен, что он прав. Результат, сомнение – какая концепция правильна? Только прямым наблюдением объекта с близкого расстояния может быть знаема его истинная природа. Такова функция интуиции, та способность познания, что рождается внутри и несет убеждение на протяжении действительного опыта или реализации. Продукт интуиции есть истинная мудрость, высшая панацея от сомнения, или незнания. Из-за того, что человек не развивает эту интуитивную способность внутри, он остается в сфере подверженного иллюзии интеллекта, зараженного неверной концепцией и сомнением.

Многие индивидуумы этого мира не проявляют ничего кроме сомнений; они развивают специфический комплекс об абсолютной ценности сомнений! Общение с такими людьми, чья болезнь очень заразна, наполняет уязвимую личность горькой неопределенностью, из-за которой она может утратить счастье настоящего, как и желание трудиться для будущего счастья.

Смущающий человек сомнений неизменно считает себя человеком “широкого ума” и “острого различения”. Для него все святые – те, кто воспринимают Единство за разнообразием – суть “простаки”.

Лучшее лекарство от сомнений это общаться с “простаками” оптимистами. Сомневающиеся всеже любят общаться только с себе подобными. Они часто становятся исключительно негативными индивидуумами, выразительно называемыми в америке “кислыми-прыщами”. Полные горечи и недоверия, они не могут ни радоваться попутным удовольствиям, ни ожидать никаого счастья в будущем. Сомневающиеся, кажется, наслаждаются, как мазохисты, состоянием внутренней неустойчивости и несчастной неразберихи. Также, они находят садистское удовольствие в приведении в смущение умов других, наполненных верой и счастьем.

От привычки неверия надлежит избавиться внутри и вовне. Так как и радость и сомнение заразительны, все новички-йоги должны общаться только с теми, кто наполнены божественной радостью, или вдохновенными искателями ее.

Неверующий должен подняться до сверхестественного усилия, чтобы освободиться от своей парализующей привычки. Как только сомнения поднимаются, он должен присекать их в зачатке. Он должен дать обет не ранить веру других разъедающей кислотой своих собственных сомнений. Он не должен передавать свой скептицизм другим в доказательных дискуссиях и гаданиях. Его ум, умирающий от болезни сомнения, омолодится культивированием мудрости и общением с теми “простыми” людьми, обладающими Одной Определенностью – Богом.